В сумраке роскошной спальни скрипнули пружины матраса. С легким вздохом женщина соскочила с кровати. Впотьмах натянув на себя скромное темно-синее нижнее белье, она приоткрыла тяжелую портьеру, впустив в комнату тонкую полоску дневного света.
Мужчина, наблюдая за ней, подумал, что ее тело так же роскошно, как и пятнадцать лет назад, когда он впервые занимался с ней любовью. Несмотря на то что она была матерью взрослой восемнадцатилетней дочери, ее кожа оставалась свежей и бархатистой, а плоскому животу и стройным ножкам позавидовала бы любая двадцатилетняя красавица.
Каскад темных каштановых волос стыдливо прикрывал теплые карие глаза женщины.
– Куда-то собралась?
– Мне нужно домой, к дочери.
Ответом был тихий смех мужчины.
– Эсме, эта причина неактуальна уже многие годы. Белла – взрослая восемнадцатилетняя девушка, она в состоянии обойтись без матери пару часов.
– Карлайл, прости, но я бы предпочла уйти, – женщина пыталась говорить твердо, но фраза получилась просительной.
– Эсме, мы вместе пятнадцать лет, а ты ведешь себя так, словно боишься меня, – на обезображенном лице мужчины гневно сверкнули пронзительные серые глаза.
– Мы не вместе! Ты шантажом заставил меня стать твоей любовницей! – в ее глазах плескалась ярость.
Но едва взглянув на любовника, Эсме взяла себя в руки. Сжав кулаки, она скромно присела на край кровати, демонстрируя покорность. Карлайл, наконец, сел в кровати и придвинулся ближе к Эсме. Положив руку на ее талию, он опустил голову ей на плечо и, проведя губами по шее, начал говорить:
– В глубине души ты знала, что я не обижу ни тебя, ни твою дочь, – и после паузы продолжил, – после того, что с тобой случилось, ты шарахалась от любого проявления мужской заботы. Ты одевалась, словно монашка, и вела себя соответственно.
– Неудивительно. Меня целый год истязал монстр!
– Я знаю! И не перестаю винить себя во всем. Но я убил его за это! – в порыве отчаяния воскликнул Карлайл.
– Что? – Эсме повернулась к любовнику, требуя объяснения.
– Ты и вправду поверила в пьяную драку?
Карлайл Каллен, глава клана, опустил глаза, вспоминая ту давнишнюю сцену, когда он увидел Эсме после долгой разлуки, и сжал кулаки, изнемогая от злости и, возможно, оттого что он не в силах был изменить, несмотря ни на свое состояние, ни на свое высокое положение.
– Когда я обнаружил тебя той ночью всю в крови, я жаждал мести. Если бы я не боялся оставить тебя одну, я убил бы его в тот же день. Но на руках была маленькая Белла и ты… многочисленные переломы: ребра, коленная чашечка, вывихнутое плечо… А лицо! Ты бы видела его!
Он закрыл руками свое лицо, его тело содрогнулось от воспоминаний.
– В те годы я мало что мог, несмотря на положение сына главы клана. Ты знаешь, что я просил отца выдать тебя за меня замуж?
Эсме покачала головой.
– Это так. Мой отец был жестоким человеком. Он посмеялся над моими чувствами и отдал тебя Леонидасу. Боясь увидеть тебя с ним, наблюдать за вашей семейной жизнью, я уехал путешествовать. Спустя почти год я решил вернуться, отчасти из-за Эдварда (нужно было представить его семье), отчасти из-за тебя. Я хотел убедиться, что ты счастлива, чтобы я мог продолжить жить дальше. После усыновления Эдварда мне хотелось жить дальше…
Едва приехав, я решил нанести визит тебе и твоему мужу. Ты, наверное, мало что помнишь из той ночи. Я принес тебя и Беллу к себе, вызвал врача и позвонил отцу. Тот разговор – до сих пор в моей памяти! Он знал! Знал, что Леонидас – садист, что он измывается над тобой, но ровно ничего не делал. Я высказал ему все, что думал о нем и его клане. Я хотел забрать вас и уехать в Европу, но в тот день волей случая стал главою клана. Не буду врать, что я скорбел об отце. Я ликовал! Едва окончилась своеобразная инаугурация, я вызвал к себе Джейсона, велев подстроить твоему мужу несчастный случай. В тот же вечер ты стала вдовой.
Карлайл посмотрел на Эсме и тихо добавил:
– Ты не можешь себе представить, как я корил себя за то, что уехал. Мне нужно было наблюдать за ним, за тобой…
– Ты не мог ничего сделать, – Эсме наклонилась и поцеловала Карлайла, таким образом благодаря за заботу, – он это делал так, чтобы никто ничего не смог увидеть. В тот вечер он вышел из себя…
– Давай не будем об этом, – перебил ее Карлайл, боясь услышать подробности.
Эсме поднялась и стала натягивать на себя платье.
– Не уходи, – вырвалось у Карлайла.
Он встал. Эсме невольно залюбовалась его телом. Сильное, подтянутое, без намека на возраст тело являло собой полную противоположность некрасивому, местами изуродованному лицу. Накинув на себя халат, мужчина подошел к Эсме.
– Я портил тебе жизнь все эти годы? Ведь заставив тебя стать моей любовницей, я лишь хотел вытянуть тебя из той пучины отчаяния, в которую ты была погружена. Ты ходила, словно зомби, не замечая никого. Я был готов отдать тебя другому мужчине, лишь бы ты была счастлива, но каждое мужское прикосновение повергало тебя в шок. Я ждал почти три года, но твое отношение не менялось – становилось только хуже! Скажи честно – ты несчастна?
– Нет, совсем нет! – Эсме опустила глаза, и в ее глазах появились слезы.
– Я же вижу. Тебе претит мое обезображенное лицо? В этом все дело?
В ответ раздался тихий смех Эсме.
– Леонидас был красавцем, у него не было ни единого изъяна, но я его ненавидела.
– Перестань, Эсме! Я помню, как ты однажды рыдала в ванной, прячась от меня. Тогда я почти смог отпустить тебя. Но ты вышла, словно ничего не случилось… и я промолчал.
Эсме улыбнулась.
– Это, случайно, не тот случай после ужина у Фоарентино? – дождавшись нервного кивка Карлайла, Эсме засмеялась. – Ты все принимаешь на свой счет. Тогда у Беллы была высокая температура, а я оставила ее с няней. Я боялась за нее, а ты потащил меня к этим напыщенным снобам да ещё и на ночь остаться велел.
– Эсме, не лги мне!
Эсме покачала головой:
– Мое отношение к тебе можно описать одним словом – привязанность.
– Жаль! Мое отношение к тебе можно описать многими словами, но среди них больше таких, как страсть, зависимость, любовь…
Эсме лишь улыбнулась, продолжив собирать свои вещи, не обращая внимания на Карлайла, застывшего посреди комнаты.
– Прости, Карлайл, но я все еще помню, как ты меня шантажировал самым дорогим для меня, чтобы затащить в постель. Вряд ли я смогу это забыть. До сих пор я не вольна отказать тебе – ты глава семьи. Твое слово – закон. Одним распоряжением ты можешь дать или отнять у меня все!
Не обращая внимания на реакцию Карлайла, Эсме сидела перед зеркалом, приводя в порядок причёску и поправляя макияж. Мужчина растерянно запустил руку в свои волосы, затем решительно подошел к Эсме.
– Выходи за меня замуж, – выпалил он нервно.
Ответом был ироничный смех.
– Я и так в твоей власти. Да и негоже делать предложение даме, возвышаясь над ней и не имея кольца.
Карлайл тотчас же упал перед Эсме на колени и вытащил из кармана коробочку, обтянутую красным бархатом.
– В случае твоего согласия я прекращу все притязания на твою личную жизнь. Эсме, я не буду настаивать на выполнении супружеского долга, – он улыбнулся, – я подожду, пока ты сама придешь ко мне. И никакого брачного контракта.
Эсме удивленно смотрела на любовника, размышляя о том, что же у него на уме.
– Так ты серьезно?
– Совершенно серьезно.
Женщина задумалась на несколько минут.
Прошли годы с тех пор, как она боялась Карлайла. Он показал себя прекрасным человеком, справедливым главой клана и очень нежным и терпеливым любовником. С ним Эсме чувствовала себя защищенной, а со временем и вовсе осмелела. Теперь она не боялась повысить голос или потребовать что-либо для себя или дочери. В одном Карлайл оставался непреклонным – Белла. Как в любой итальянской семье, особенно такой богатой и зажиточной, глава клана брал на себя роль вожака. Вся многочисленная родня подчинялась Каллену, а значит, и Белла должна была выйти замуж по достижении восемнадцати лет. Сколько Эсме ни умоляла любовника, он был непреклонен. Итальянская девушка должна была выйти замуж и рожать детей, а выбрать ей мужа он обещал с особой тщательностью. Белле в прошлом месяце исполнилось восемнадцать – вопрос оставался открытым, и Эсме решила рискнуть:
– У меня есть условие.
Карлайл держал ее за руку, все еще протягивая другой коробочку с кольцом. Он вопросительно взглянул на нее, ожидая, что она скажет.
– Я хочу, чтобы Белла сама выбрала себе мужа, – она открыто посмотрела в глаза любовнику.
Карлайл Каллен на секунду сдвинул брови. Это все меняло! Еще в прошлом году его названный сын просил руки Беллы, и несколько месяцев назад Карлайл дал свое согласие парню.
Карлайл нашел Эдварда, путешествуя по Европе. Меняя города и отели, имея неограниченное количество денег, он нигде не останавливался надолго. Вино, женщины, развлечения – именно так проводил свое время Каллен в дальних странах. Усталый и рассерженный парень, каким был тогда Карлайл, искал место ночлега. В тот день все не клеилось. Он забыл заказать себе отель, а из-за симпозиума все хорошие были заняты. Оставив вещи в камере хранения, Карлайл бродил по вечернему городу, вспоминая девушку, которую просил себе в жены. В этот момент на него налетел паренек лет семи-восьми. За ним гнался довольно приличный джентльмен, крича, что он украл у него кошелек.
Глядя мальчишке в глаза, Карлайл увидел в нем себя. Злой и потерянный, он не знал, куда ему деться. Вернув мужчине его кошелек, Каллен попросил не вызывать полицию, а мальчишку задержал. Выпытав за чашкой горячего шоколада все горести ребенка, он узнал, что зовут его Эдвард Мейсен и он остался практически один. Мать Эдварда была при смерти. Ее семья отказалась от девушки, когда она вышла замуж за картежника. Когда отца убили в пьяной драке, Элизабет Мейсен осталась одна с ребенком. Они жили в нищете, а когда ее подкосила болезнь, стало совсем худо. Эдвард воровал, чтобы кое-как выжить…
Слушая мальчика, Карлайл проникся горестями ребенка. В маленьком итальянском городке Каллен провел три месяца вместо трех запланированных дней. Уезжал он с приемным сыном и тяжелым сердцем. Мать ребенка умерла, не захотев бороться за жизнь, а Эдвард доверился опеке Каллена. Имея неограниченные финансовые возможности, оформить необходимые документы не составило труда. Так Эдвард стал Калленом, а Карлайл – отцом.
Мальчик рос любознательным, активным ребенком. За все годы Карлайл ни разу не пожалел, что случайно попал в тот городок и встретил Эдварда. С каждым годом он все больше гордился успехами сына и готовил его к новой роли – главы клана Калленов.
Перед глазами Карлайла промелькнул образ Эдварда, когда он ответил Эсме:
– Я принимаю твое условие, однако оставляю за собой право одобрения представленной кандидатуры.
Это было большее, на что могла надеяться Эсме. Она наклонилась к Карлайлу и обвила его шею руками.
– Я согласна! – прошептала она.
Впервые с тех пор, когда он решил сделать предложение Эсме, Карлайл вздохнул свободно, прижимая ее к себе крепче.
– Примерь, – прохрипел он, открывая коробочку.
На красном бархате лежало тоненькое колечко из белого золота с камнем продолговатой формы. Оно было в меру скромным, как любила Эсме, но очень красивым и дорогим.
– Оно очень красивое, – прошептала Эсме.
– И очень тебе идет, – добавил Карлайл, целуя ее.
Он едва скользнул губами по ее щеке и тотчас же отпрянул, выполняя обещание. Эсме ликовала. Она не думала, что Карлайл действительно будет держать слово, не настаивать на сексе, хотя его нельзя было уличить в вероломстве.
Что ж, ей было о чем подумать! Она никогда не имела свободы выбора. С самого детства ее отец господствовал в доме, а после смерти родителей она попала под опеку главы клана – мистера Каллена старшего. Не имела она выбора и в поиске мужа. Их познакомил мистер Каллен на одной из устраиваемых им вечеринок. Даже после смерти мужа Эсме попала в зависимость от Карлайла. Спустя годы она могла сказать о нем лишь хорошее. Он был добр, честен, верен своим принципам, но он оставался ее хозяином, как она называла его в шутку и только сама с собой.
– Я все же пойду, – заявила она.
Карлайл поднял руки, словно оставляя право за ней.
– Мы скоро увидимся? – легкая улыбка тронула губы Каллена.
– Не знаю, – пожала плечами Эсме, подхватывая игру.
Когда она выходила, Карлайл услышал ее задорный смех.
Спустя несколько часов после того как Эсме ушла, Карлайл, одетый в элегантный синий костюм для выхода, сидел на террасе с бокалом бренди.
– Я тебя повсюду ищу! – раздался голос Эдварда.
– Сын, – обреченно начал Карлайл, – мне нужно с тобой поговорить.
– Что-то случилось?
Эдвард нервно оглядывал отца. За годы, прожитые бок о бок, он ни на мгновенье не забывал, что для него сделал Каллен. Всю свою жизнь Эдвард старался быть на высоте. В свои двадцать три он был в совете директоров отцовской компании, и эта должность досталась ему не за красивые глаза. Он не брал пример с сыновей теперь уже его многочисленной родни. Когда они путешествовали по Европе, Эдвард учился, работал и снова учился. Теперь, когда он понял, кем ему предстоит стать, Эдвард стал еще более требователен к себе. Особенно сейчас, когда ему предстояло жениться.
Изабеллу он встретил в доме своего отца еще в детстве. Она часто гостила у них, пока была маленькой. Однажды все изменилось. Эдварду казалось, что Эсме виновна в этом. Она перестала брать с собой Беллу, увидев заинтересованность ею Эдварда. Это он понял едва ли не сразу. Даже отношение Эсме к нему изменилось в худшую сторону. Пока он был мальчишкой, она была рада его обществу. Они много шутили и смеялись, Эсме участвовала в их с Беллой играх, звала его к себе в гости. Чем больше он взрослел, тем больше отдалялась от него Эсме. В один момент Эдварду показалось, что она боится его.
Если бы Эдвард не знал, что Эсме была любовницей отца, он бы думал, что она боится мужчин. Он не раз замечал, как она отдергивает руку, реагируя так на совершенно невинное мужское прикосновение, и старается держаться подальше ото всех на вечеринках, танцует только с отцом и только у него ищет поддержки, а Беллу и вовсе прячет от людей.
Эдвард улыбнулся, вспоминая Изабеллу.
Вернувшись мыслями к отцу, он напомнил:
– Так что случилось?
– Давая тебе разрешение жениться, я не учел кое-что…
– Папа, ты хочешь отдать ее другому? – возмутился Эдвард.
– Нет, нет. Лучшего мужа для Беллы не найти, но я кое-что пообещал ее матери.
Эдвард знал Эсме, и ему на мгновение показалось, что отец дал обещание отправить Беллу в монастырь. Но Карлайл продолжил:
– Не знаю как, но она взяла с меня обещание отдать ее дочь только за того, кого она выберет сама.
– И напугал же ты меня, – смягчился Эдвард.
– Хочу тебя предупредить – будет непросто.
Эдвард улыбнулся серьезному тону отца, но Карлайл продолжил уже более настойчиво:
– Эдвард, жизнь Эсме началась не очень хорошо. Она была почти девчонкой, когда мой отец выдал ее замуж. Я тогда сам был молод и не силен в интригах, поэтому она досталась Леонидасу Паоло. Он был старше меня, умнее, а главное – в нем твой дед видел себя. Беспринципный негодяй с амбициями, к тому же красавец – в общем, настоящий итальянец, по мнению моего отца. Ведь его сын был обезображен еще в детстве, и ему приходилось мириться с этим.
Когда я пришел к отцу просить руки Эсме, он посмеялся надо мной, назвав нас «красавица и чудовище». Через неделю ее выдали замуж за Леонидаса, а я уехал за границу. Когда я вернулся вместе с тобой, то нашел Эсме в ее доме, избитую и униженную, с маленьким ребенком.
Я долго ее выхаживал, но вследствие этой травмы она получила неприязнь к мужчинам. Не буду рассказывать как, но я смог сделать ее своей любовницей. Это было непросто. И, поверь, это было больше для нее, чем для меня. Хотя я так и не смог забыть ее. С тех пор прошло много лет, а она так и осталась той израненной девушкой. Сегодня она согласилась стать моей женой, – добавил Карлайл, – в обмен на то, что Белла сможет сама выбрать свою судьбу.
– Я подозревал что-то в этом роде, – огорченно заключил Эдвард и добавил, – тем не менее поздравляю тебя, отец.