Посвящаю моему брату…
***
В тот день, когда дядя, которого мама называла Виталик, позволил пятилетнему Серёжке покрутить руль своей "Волги" – в жизни мальчишки появилась цель.
***
По мужикам!
Хрипло зашипела рация:
– Два пять, два пять – приём.
Ланской нехотя потянулся. Он пригрелся в стылой машине и как люди, которые и в холоде начинают находить свои плюсы не слишком хотел, чтобы его тормошили и заставляли двигаться.
– Два пять – приём, – настаивала трубка.
Пришлось ответить:
– Два пять на связи – приём.
– Два пять, улица Грибоедова, дом восемнадцать, второй подъезд – приём.
– Беру заказ. Грибоедова дом восемнадцать, второй подъезд – приём.
– Удачи два пять. Кажется, сейчас вам будет весело – конец связи.
По адресу, когда вывернул из-за угла, у второго подъезда компания. В полутьме разглядел только женские фигуры. Смех и болтовня издалека слышны.
Подъехал, глянул, всем около сорока, разодеты, разукрашены. У Ланского такие компашки причислялись к категории – разведёнки на блядки собрались. Дамочки уже хорошо навеселе. Значит – мэкнули, а теперь видно нужно добавить, но уже в обществе. Что такого? Тут ведь как, женская компания – хорошо, но на каком-то этапе чувствуется нехватка присутствия мужчин и тогда подвыпившая до нужного градуса женщина начинает совершать разные, радикальные и не очень, поступки.
– Я вперёд! Я вперёд! – закричала рыжая толстушка на высоченных каблуках. Как она держала равновесие на такой высоте – непонятно. Довольно ловко она запрыгнула на сидение и жадным взглядом охватила Ланского. – Здрасти!
– Здрасти, – сдержанно ухмыльнулся Ланской.
В подобных ситуациях он старался вести себя довольно строго. Ведь если пассажирки начинают чувствовать его доброту, то сразу, чуть не буквально пытаются сесть ему на голову и выжать из поездки все выгоды, какие можно выжать. Только ведь с Ланским это уже давным-давно не проходит. Женские компании это хорошо, но бдительность лучше не выключать.
Пока здоровался с рыжухой, трое вместились на заднем сидении. Разные ароматы смешались в один удушливый и Ланской приоткрыл окно. Видно эти женщины совсем не знают о правиле трёх капель. Даже его Светка, не слишком гламурная, а всё время талдычит о шлейфе. А тут, основной нотой их всеобщего парфюма, оказался аромат попивших, поевших и покуривших людей. От такого шлейфа, понятное дело, нелегко избавиться.
– Куда едем? – равнодушно глянул на рыжуху.
– По мужикам! – крикнул кто-то сзади и Ланской повернулся, что рассмотреть крикунью.
Одним взглядом охватил троих и сдержанно улыбнулся. Женщины на последнем этапе свежести. Уже не молодые, но ещё не старые. Ещё пялят на себя короткие юбки и колготы в сеточку, но смотреть на это со стороны уже как-то даже неловко. Словно взглядом своим – ты оскорбляешь и говоришь, нет даже кричишь о несоответствии. Хочется взять за руку каждую из них и сказать, что есть много, очень много другой одежды в которой она будет так же хороша и сексуальна. Пусть наденет что угодно лишь бы не эти юбчонки.
Хочется сказать, что в полутьме бара она конечно сможет обмануть и сказать, что ей двадцать восемь, но как только жестокий администратор щёлкнет выключателем и сотня ламп осветит сетки морщин и вбитый в них тональный крем, который к тому времени собьется отвратительными комками, любому кто это увидит, станет ясно, поезд то давно ушел.
– Молодой человек, – прямо в лицо Ланскому закричала толстушка, – отвезите нас в бар, где много мужиков!
– Интересно, а откуда мне знать, где их много?
– Ничего не знаем, – крикнула какая-то из задних, – нам нужно, чтобы было много мужиков! Иначе будем ездить весь вечер!
Ланской вздохнул и понял, что сегодня ему так просто не отвязаться. Ехали весело. Женщины всё время что-то кричали и гоготали.
– Молодой человек, а вы женаты?!
– Женат.
– Ну вот, почему так несправедливо? Все симпатичные уже заняты. Остались одни придурки и извращенцы! – сетовала одна из задних.
– А откуда ты знаешь, что они извращенцы? Уже встречалась с такими? – выкрикнула её подруга прямо над ухом у Ланского.
– Так вот, я однажды с мужиком познакомилась на сайте, он меня прямо с порога огорошил – так и так люблю. Я в жизни никогда про эти выкрутасы не слышала, а он начал требовать. Еле отвязалась.
– Да не ври. Небось, рада была?
– Клянусь, я потом три ночи спать не могла, представляла как это всё возможно.
– Вот дура ты Ирка, сейчас бы с мужиком была. Он хоть и с бзыками, но ведь пришел к тебе.
– А я что себя на помойке нашла, чтобы с всякими извращенцами валяться?! – визгливо кричала Ирка. – Мне такой не нужен! Хочешь дам его телефон, если ты на выкрутасы согласна?
– А что он хочет?
Ирка шепнула что-то на ухо подруге.
– Ну, нет, – закричала та, – на такое я тоже не согласна!
– А что, что? – с переднего сиденья обернулась рыжая.
– Я тебе потом скажу что.
Ланской вёл машину и усмехался. Тем временем, подъехали к заведению которое, по мнению Ланского должно было соответствовать и возрасту, и целям пассажирок.
– Сидите, я сейчас! – шустрая брюнетка в короткой шубке, маленькой черной юбочке и высоких сапогах, выскочила с задней двери и прыгающей, под хмельком походкой, пошла к заведению.
На крыльце она обернулась и показала палец, мол сейчас всё выясню и зашла внутрь. Через несколько мгновений она выскочила, в той степени удовлетворения, какая им сейчас позарез нужна.
– Девки, выгружайтесь! Во! – и она подняла большой палец. – Мужиков полно! Потанцуем!
С радостными визгами женщины выгрузились, а рыжая двумя пальцами с красными ногтями похожими на когти коршуна, протянула Ланскому пятисотку:
– Держи, без сдачи! Молодец!
И пошли, ещё молодые и совсем ещё не старые – в отрыв. По мужикам!
Разозлила
В дождь Ланской всегда хорошо зарабатывал. Люди готовы платить две, три цены, лишь бы не оставаться ночью под дождём. Несомненно, в этом есть что-то не совсем справедливое, но с другой стороны, именно в этом, возможно, справедливость и состоит. Не хочешь промокнуть до нитки – плати. Не станет же водитель за спасибо наматывать круги под проливным дождём. Потом уже будет разбираться со своей совестью.
Правда, сделка эта с совестью не всегда трудная. Бывали случаи, когда Ланской подвозил промокших пассажиров совершенно бесплатно. Но вообще, по нормальному пониманию, если уж вышел человек из дома в ночь, то простите, о чём он думал. Всякое может случиться и непогода, в том числе. Будь готов заплатить за услугу, а уж тот, кто выразит желание её предоставить, обязательно найдётся.
Мокрая дорога и бесконечные брызги в стекло. Главное не попасть в яму и внимательно смотреть в боковые окна, не пропустить блики фар. В ливень совсем плохо, но если соблюдать осторожность обязательно пронесёт. Это нелёгкая работа, и в дождь её нужно оплачивать – тем более.
Медленно движется по дороге десятка Ланского. Главное не пропустить клиента засидевшегося на остановке в ожидании маршрутки.
Чего они собственно ночью ждут? Какой такой маршрутки? Удивительно, как странно ведут себя люди. Они покупают дорогие телефоны, а потом по часу сидят на остановках, потому что жалко денег на такси.
Неожиданно в свете фар женский силуэт. Махнула. Ланской притормозил и остановился. Девушка открыла дверь и с громким вздохом плюхнулась на заднее сиденье:
– Наконец-то, – недовольно протянула она, – пока дождёшься сдохнуть можно. Пипец.
В зеркало он разглядел лишь тёмные волосы, наклеенные ресницы и белый телефон, что неотрывно она держала возле уха.
– Куда едем? – громко спросил Ланской.
– Паэхали! – требовательно крикнула пассажирка сквозь жвачку, которая совсем не маскировала пивного духа.
– Куда? – повернулся Ланской.
Он привык к фамильярности, но иногда и она раздражала. А в некоторых случаях даже бесила.
– Да тут, товарищ спрашивает куда ехать, – сказала девица кому-то в трубку, – эта, как его, кароче, проспект Кирова, дом восемнадцать.
– Пятьсот, – повысил тон Ланской.
– Хорошо! Паэхали, паэхали! – она достала деньги и кинула на переднее пассажирское сиденье.
Ланской не был сильно гордым парнем и понимал причуды выпивших клиентов. Он старался не осуждать и не смотреть на их выходки с той стороны, как если бы ему рассказали про то, как они обычно себя ведут. По рассказам это всегда выглядит – не очень. Но на самом деле не всё так страшно. Нужно уметь понимать своеобразие этих минусов. Ведь клиенты платят, а выпившие – платят больше. Так в чём тогда проблема? Пусть говорят, что хотят, но только говорят. Ланской взял деньги и тронулся.
– Не ну ты прикинь, – услышал он, – я как падла, бегаю по городу ищу эту маленькую сучку, чтобы тупо начистить ей ебальник, а он опять у неё кантуется. Я немного даже подахуела как их увидела. Прикинь?
Несколько минут Ланской преодолевал водные потоки на одной из улиц и почти перестал слушать, что там говорила сидящая сзади клиентка. Но когда машина угодила в несколько глубоких ям подряд, тихо выругался и с трудом вытянул десятку на улицу без луж.
– Фу, Юлька, ты себе не представляешь какая она страшная. Бляяя. Я ей прикинь Юлька, так и сказала – “У тебя ебальник от которого ночью не отмашешься”. А этот гандон на неё ещё и залазит. Пипец. Бля. Я таких страшных девок давно не видела. Была бы эта сука не такая страшная, я бы ещё поняла. Бля. Капец. Юлька, уводят эти страшные поблядушки наших пацанов. Нужно Юлька им по рылу давать за это, слышишь. Нужно бить их поганые рыла. У тебя увели пацана, теперь у меня. Чё такое ваще не пойму? Прикинь и эта шавка, на меня ещё что-то там тявкнула. Так я ей в морду дала, а он ещё и защищать её начал. Бля, капец. Прикинь. Ваше.
В какой-то момент Ланской повернулся к девахе и злобно сказал:
– Слушай, нельзя как-то по-другому? Только и слышно – бля, бля.
Девица убрала от уха телефон, возмущенно глянула из-под наклеенных ресниц, и как-то даже уничижительно протянула:
– Слышь, шофёр – веди машину. Вперёд смотри, – и уже в трубку добавила, – ни хрена се, ещё водила мне тут будет указывать.
Чаша была переполнена. Ланской ударил по тормозам. Пассажирка дернулась вперёд и чуть не выронила телефон. Машина резко встала. Такой приём Ланской использовал нечасто и только по серьёзным обстоятельствам.
– Чё такое?! – возмущённо протянула деваха.
– А-ну, пошла отсюда! – не оборачиваясь сказал Ланской. – Быстро вышла из машины! Или помочь?
Девица испуганно посмотрела, убрала телефон, и лицо её не сразу, но постепенно, начало преображаться из состояния блатной девки в состояние нормального человека.
Она глянула за окно, где колотил по стеклу дождь и неловко улыбнулась:
– Да ладно, парень, я поняла. Поняла. Всё. Больше не буду. Поехали? А?
Молча Ланской завёл машину. Поехали.
Ноу мани
У рыбного порта всегда клиент жирный. В смысле – денежный. Особенно если судно иностранное стоит, можно за ночь до трёхсот долларов заработать. Больше вряд ли, да и триста не факт. А вот сто, двести баксов стабильно. Когда иностранцы ночью по клубам разбредаются, они чаще всего не экономят. А ну, в чужом порту, кто же будет из себя жмота строить. Есть и такие, но их мало, можно сказать совсем чуть-чуть. В основном, только давай, вези куда-то, по барам, к девкам или в сауну, или ещё куда. В общем, заработать можно нормально.
Иной раз и собирать моряков приходится. Загуляются мужики, а судно вот-вот выходить должно из порта, бывало какой опаздывал, потом проблем куча. Судно то догонять – уже копеечка. И не малая. Может человек и работы лишиться за такие заходы. Поэтому, кто знает за собой косяки, просили Ланского к определённому времени за ними приезжать и хоть какого, в любом состоянии, тащить в машину и везти в порт. А Ланскому что? Он не прозевает. Это же – лишняя копейка.
И хоть некоторые из иностранцев напивались порой до состояния абсолютного непонимания мироощущения, Ланской свою обязанность выполнял хорошо. Если нужно и скрутит, и свяжет, но на проходную загулявшего морячка обязательно доставит. А они уже там разберутся на какое судно его кантовать, главное чтобы не перепутали. Чтобы не уехал человек в Африку, вместо Австралии.
В такие дни Ланской себе всегда крупные заначки оставлял, на будущее. Не будет ведь жене каждый раз отчитываться где стоял. Иногда на радостях проговориться, но это чаще под праздник. Когда хочется и Светке, и Ваньке подарок приличный притащить. Да на таких заработках можно и в машине по существу что-то поменять. То колёса, то ещё что. Нормально.
В один из таких вечеров, когда в порту стояло сразу два иностранных судна, Ланской знай, туда-сюда клиентов возил. Английский – постольку-посколку. Мани, гёрл, да ещё пару слов. А что? Зачем мозг утруждать большим, если и так понятно кому куда.
Само собой, по кругу провезти, чтобы не думал иностранец, что бар сразу за углом, а так подумал, что далеко ехать нужно. Ведь если за угол повернуть ничего не заработаешь, а покатаешь клиента – не страшно, он и понятие имеет, где тот бар находится.
Вот везёт Ланской клиента, тот по сторонам головой мотает, городишко разглядывает. А глядеть то и не на что, когда-никогда рекламный огонёк покажется, а так всё пятиэтажки да дома частные.
Привёз человека к бару, как тот и заказывал. Договорились на пальцах, что Ланской приедет за ним через три часа.
Пока, то да сё, несколько заказов прокатал пора и за клиентом ехать. Подъезжает Ланской к бару, нет пассажира. Внутрь вошел, осмотрелся – сидит парняга за столиком пьяный в стельку. Ну, что тут делать? Ланской уже и ответственность за человека чувствует. Подошел и давай тянуть.
Иностранец и песню какую-то на своём, на американском что ли затянул. Тащит его Ланской, а тот плаксиво так, заунывно подвывает.
В машину сел, на Ланского грустно глянул:
– Ноу мани, – говорит, – и карманы стал выворачивать, словно извиняясь, – гёрл, водка.
Конец ознакомительного фрагмента.