— Что? И когда ты собирался мне рассказать об этом?
— Что рассказать? Что я тренировался целый год, чтобы при встрече тебя убить. Не лучшая тема для разговора, не находишь?
— Да, Гарри. Не лучшая.
— А я и забыл, что от вас ничего не скроешь, Директор. Кроме некоторых мелочей в виде Василиска или Темного Лорда в затылке профессора.
— Я не всесилен Гарри. Ты должен понять, что я не просто Директор и в школе бываю не так часто, как хотелось бы. Просто студенты об этом не знают, ведь я появляюсь на всех приемах пищи.
— Я не обвиняю вас, мне просто было интересно, не соврете ли вы мне.
— Ты чувствуешь, когда тебе врут?
— Да. Это весьма полезное умение, как оказалось. Когда начнем тренировки по моему превращению?
— Думаю через неделю. Мы сейчас рассматриваем новые законы против оборотней, к сожалению, они ухудшат ваше положение и скорее всего его примут. Я старался этого не допустить.
— Я верю вам. Я буду осторожным. И буду стараться сам попробовать и потренироваться, пока вас не будет.
— Было бы неплохо. Но при Сириусе, пожалуйста.
— Разумеется, Сэр.
— Ладно, мне пора. Спасибо за чудесный обед.
Директор ушел, и мы с крестным остались наедине. Тишина угнетала и мы молча направились в тренировочный зал. Дуэль была долгой, и победил, конечно, Сириус. Все же опыта у него намного больше. Да и знаний тоже.
После первого полнолуния дни летели незаметно, и вскоре наступил день рождения. Праздновали мы в Норе, там все же было светлее и приятней, да и можно было поиграть в квиддич. Гермиона и Рон уже выяснили свои анимагические формы и усердно тренировались. Рон был тигром, а Гермиона пумой. Семейство кошачьих в сборе, все же не просто так их определили в Гриффиндор. Зато друзья явно были в восторге от своих форм, хотя проблема того, что эти животные совсем не обитают в Англии, была, и мы решили, что превращаться они будут только в волшебном мире, во избежание. А регистрироваться потом будем вместе, когда я освою свободное превращение.
Люпин часто мне писал и давал советы, хотя от него советов нормальных ждать и не следовало, он совершенно не понимал, почему мне нравится быть оборотнем, как и другие в принципе. А я полностью слился со своим зверем и благодаря Дамблдору смог превратиться в волка днем. Я любил обе свои формы, но в виде волка чувствовал себя более свободным в движениях, в виде человека — в чувствах. Так делить было легче, по разговору с Директором я понял, что у меня получилось добиться того, о чем пишут только в легендах. Я стал истинным оборотнем и мне это нравилось.
Сириус говорил, что я очень красивый волк, мех у меня черного цвета, а над глазами белая молния, все как и у человека. Так же Профессор, наконец-то рассказал мне о дневнике Тома Рэддла и о том, что до того, как Люпин меня укусил, я был таким же, как этот дневник. Но мой волк изгнал чужую сущность из меня, поэтому тогда я упал в обморок перед Дамблдором, А из моего шрама засочилась черная субстанция. Не могу сказать, что я был не рад тому, что избавился от него, я был просто счастлив. Ведь Директор просто не знал, что есть такие способы избавления от этого, он боялся, что мне придется умереть.
Скандал был знатный, особенно Сириус громко кричал на Директора. Но мы понимали, что он не причём, что он мог сказать? И когда? Я не хотел бы прожить жизнь с мыслью, что она может оборваться в любой момент. Успокоившись, мы продолжили изучать мои способности.
Я еще немного вырос и на мне начало появляться мясо. Мышцы стали намного заметнее, а Сириус заметил, что от меня исходит прямо-таки животный магнетизм и девушки точно обратят на это свое внимание, но для меня не это было главным. Я стал одного роста с крестным и вырасту еще, вот это было приятным дополнением. Хотя теперь в качестве ловца я был и крупноват, но моя скорость не уменьшилась, а прибавилась, как и сила. Я был очень силен, тут никто не мог с этим поспорить, я мог поднять очень тяжелый вес, не напрягаясь, а люди для меня по ощущениям были как лист бумаги раньше. Легкие и хрупкие. Все смеялись над этим сравнением, но как-то нервно. Все же они побаивались моей новой сущности, но я не обижался, все же веками люди боялись моего вида, и вряд ли то, что я стал таким, что-то изменит, ведь я опять исключение из правил.
Остаток лета проходил в постоянных тренировках. Я уже свободно перекидывался к концу августа, и было решено, что когда мои друзья освоят анимагию, мы зарегистрируемся в министерстве. Мы с Директором так же освоили мое мгновенное превращение в человека, в случае если они захотят превратить меня обратно насильно, играл свою роль я замечательно. Превращения давались мне вполне естественно и легко, что очень радовало Дамблдора, в прочем, как и Сириуса. Я наслаждался своей новой силой и внешностью, я выглядел старше своих сверстников, хотя раньше все было в точности, да наоборот, я был самым маленьким и невзрачным. А сейчас глаза сияли, шевелюра стала чуть более послушной, а мышцы красиво перекатывались под смуглой кожей. И мне никогда не было холодно, температура моего тела стала выше, чем у людей. А себя я перестал считать человеком, и для меня это не было плохой идеей.
Первого сентября мы с Крестным перенеслись на вокзал с помощью портключа. Вещи у меня были в небольшой кожаной сумке с заклятием расширения, подкрепленного рунами, чтобы оно со временем не перестало действовать. Подарок Гермионы на день рождения. А в руках я нес метлу, Сириус держал клетку с моей совой. Букля немного побаивалась меня, но мы нашли с ней общий язык. Все же животным легче общаться друг с другом. На вокзале было множество запахов, в том числе и не самых приятных и я сосредоточился на запахе крестного, чтобы не отвлекаться.
Пройдя, наконец, к поезду и заняв купе, мы вышли, ожидая Уизли с Гермионой. Они, как обычно пришли в последние минуты. Быстро простившись со старшими, мы заняли свои места в купе. Запечатав дверь, Рон с Гермионой продемонстрировали мне свои успехи в освоении анимагии. Они уже могли превращать свои руки и глаза, что было первой ступенью. Я за них порадовался и сказал, что я уже свободно превращаюсь, но не буду демонстрировать. Мы засмеялись и продолжили болтать ни о чем. И, как обычно в наше купе не мог не зайти Малфой. Я знал заранее, что он придет, по запаху, но странно, что он пришел один. Он оглядел наше купе и зашел в него, закрыв за собой дверь, и сел напротив меня. От него пахло страхом и решимостью одновременно.
— Малфой, ты проспорил что ли? Что ты делаешь в нашем купе?
— Поттер, мне нужна помощь.
— И с чего бы мне помогать тебе?
— Ну, ты же герой. Ты всем помогаешь.
— И где это говорилось?
— Ладно, давай не будем спорить. У меня проблемы.
— Я уже понял, видимо огромные, раз уж ты пришел ко мне.
— К нам домой приходил этот предатель Петтигрю. У него какие-то дела с моим отцом, но он, ведь говорил, что был под империусом! И я понял, что мне всегда врали. Я никогда не был против магглорожденных, это все влияние отца. Да мне вообще ты нравишься Грейнджер, если быть предельно честным. А он, оказывается, служил, Служил! Мой отец — жалкий слуга.
— Да, быть слугой полукровки неприятно.
— О чем ты говоришь? Темный лорд — полукровка?
— Это не главное. Так в чем суть твоей просьбы?
— Я хочу встретиться с твоим крестным и обсудить возможность жить с ним. Он ведь мой родной дядя и был на стороне нормальных волшебников. А не этих маньяков. Они же пытали чистокровных до сумасшествия, вы знали?
Мы отрицательно помотали головами.
— Родителей Невилла. Они в святом Мунго с того времени и находятся. И как можно быть на их стороне, когда они равнозначно убивают всех. Не на их стороне, значит против. Да волшебников просто не останется, если так поступать. А ты, Поттер, ты силен и тебя будут защищать, а с тобой я смогу быть в безопасности.
— А ты сможешь бросить родителей и уйти из дома? А что будет на твоем родном факультете?
— Никто не должен знать. На факультете все будет в порядке, у нас все нормально относятся ко всем волшебникам. Знаешь, у нас много полукровок и не только с маггловской кровью, но и с кровью волшебных существ.
— Это весьма любопытно. А что твоя мать?
— Ей все равно. Она меня, конечно, любит, но свое положение она любит больше.
— Я напишу крестному. Но я живу с ним.
— Я догадываюсь. Знаешь, Поттер, я себя вел так, по отношению к тебе, только по одной причине.
— И по какой?
— Детская обида на то, что ты не пожал мою руку.
— Да. С таким предложением, которое ты мне говорил, ты еще и удивляешься.
— Ну, я привык, так воспитали, в конце концов. А сейчас? Ты пожал бы мне руку?
— Да, — я протянул ему руку и он со вздохом облегчения мне пожал ее.
Он остался сидеть с нами, и мы принялись обсуждать квиддич и чемпионат мира по нему. И конец чемпионата, когда кто-то напал на лагерь и выпустил в небо черную метку. Я не ходил туда из-за полнолуния. Все же я не мог не перекидываться в эту ночь. Драко явно был напуган этим происшествием и очень не хотел становиться таким же, как его отец. Это было самым необычным, что случилось за долгое время. Я никогда не ожидал, что Малфой, тот, кто всегда прикрывается своим отцом, решит пойти против него.
— А ты очень изменился за лето, Поттер. Пил зелья для роста мышц и костей?
— Нет. Сам вырос и много занимался бегом и другими вещами. Я не привык сидеть на месте.
— Да уж. Ну не могу сказать, что это не пошло тебе на пользу. Как и отсутствие очков. Мерлин, ты стал красивее меня.
— Не расстраивайся, Драко. У вас совершенно противоположная красота. Ты очень светлый и красивый, как ангел, а Гарри темный, как дьявол. Противоположности.
— Да, но все же, все девушки будут за тобой бегать, чтобы ты пригласил их на бал.
— Да. Парадная мантия, как я мог забыть. Кстати, надо переодеться в форму. Гермиона, ты первая?
— Да.
Мы вышли из купе, обсуждая новые метлы для квиддича и то, как круто летать на Молнии. Я пообещал Драко дать прокатиться. Гермиона открыла дверь и вышла, а мы зашли переодеться. Драко был уже в форме, так что он остался с Гермионой. Рон еле слышно заговорил. Но для меня это было достаточно громко:
— Ты ему веришь? Это же Малфой, вдруг ему отец приказал сблизиться с тобой?
— Все возможно. Я поговорю с Директором и крестным. Пусть они сами решают, что с ним делать.
— Правильное решение.
Мы открыли дверь, чтобы Драко и Гермиона вошли к нам. Остаток пути прошел незаметно. На праздничном ужине все косились на меня. Даже новость о Турнире Трех Волшебников не могла их отвлечь. А девушки стали строить мне глазки. Я почуял приятный запах и посмотрел напротив. За столом Силизерина, рядом с Драко сидела красивая брюнетка с красивыми синими глазами. От нее пахло морем и озоном. Очень вкусное сочетание.
— Гермиона, а кто та девушка, что сидит рядом с Драко.
— Это Дафна Гринграсс. Ледяная королева Слизерина.
— Почему ледяная?
— Она абсолютно безэмоциональная. Но очень красивая. Понравилась?
— От нее очень вкусно пахнет. Хотя запах моря мне не так нравится, как леса, но все же, приятно.
— Это бесполезно. Лучше смотри на девушек у нас или любом другом факультете, кроме Слизерина.
— Я подумаю над этим. А ты пойдешь со мной на бал?
— Почему я?
— От тебя вкусно пахнет и я только с тобой смогу расслабиться и наслаждаться вечером.
— Эй, а я?
— Боюсь, Рон, нас не поймут, если мы будем танцевать с тобой.
— Я имею в виду, что тоже хотел бы пойти с Гермионой.
— Поздно, друг мой.
— Хорошо. Лаванда. Ты пойдешь со мной на бал?
— Конечно, Рон.
— Вот, все уже по парам. Мы быстрые. Главное все сделать вовремя, а то потом всех лучших разберут. А я не могу отдать кому-то чужому нашу Гермиону.
— Какой ты собственник.
— Я волк, — тихо прошептал я ей на ухо.
— Я помню. Но это не отменяет того факта, что ты переборщил немного.
— Я постараюсь. Но ничего не обещаю.
Мы рассмеялись и решили, что пора идти в гостиную. Там мы немного поболтали, сидя на любимых диванах и ближе к ночи разошлись. Дамблдор все же выделил мне спальню, объяснив это тем, что мне опасно находиться в общей спальне, ведь предатель все еще на свободе. Мои однокурсники не стали возражать против этого.
Я довольно лег на свою кровать. Здесь не было чужих запахов, и я чувствовал себя в безопасности. Все же свои новые инстинкты тяжело сдерживать, когда рядом столько народу и хотя бы ночью мне нужно от этого отдохнуть. Первое сентября было крайне необычным. Интересно, что нам принесет этот год?
========== 3 глава. ==========
Первый день учебы начался весьма приятно. Я проснулся с рассветом и отправился на пробежку вокруг озера. Я стал спать очень мало - энергия восстанавливалась очень быстро, ведь тратил я весьма мало. Мне было очень легко. Я, наконец-то стал самим собой. Одиночество перестало меня угнетать, я понял, что я буду не одиноким, у меня теперь есть Крестный, и друзья не отвернулись от меня, из-за моей сущности, мое одиночество стало слегка другим. Я чувствовал грусть, когда всходила луна, видимо мне нужна была стая, но я знал, что таких как я, больше нет. И как волк я знал это тоже, но зверя не переубедишь, что от одиночества никуда не денешься, все же, волки любят находиться в стае, а мне тяжело находиться в толпе людей.
Теперь, когда я не человек, я стал замечать многие вещи в волшебниках. Они оказались весьма слабыми и слегка глупыми, они полагали, что магия может все и без нее люди пустышки, но я не стал их переубеждать, ведь мне не за кого было говорить. Я теперь вообще стал волшебным существом. Хотя у меня было такое чувство, что я всегда был таким. Быть оборотнем стало для меня настоящим освобождением, Дамблдор очень радовался моим успехам, и я уже спокойно бегал в виде волка каждый вечер по Запретному лесу. Кентавры часто составляли мне компанию в забегах, все же эти существа и вправду знают больше, чем другие.
Выйдя из душа и замотавшись в полотенце, я вернулся в свою комнату, там на стуле сидела Гермиона, видимо ждала меня, чтобы пойти вместе на завтрак, а Рон как обычно проспал. Она повернула голову на звук и, увидев меня, мгновенно покраснела и отвернулась. Я услышал, что сердце у нее забилось чуть сильней, и она немного возбудилась. Я довольно усмехнулся и стал доставать из чемодана форму. Гермиона молча пялилась в окно. Я надел брюки и рубашку, закатав рукава. Для свитера было жарко и я накинул только мантию, набросив галстук, не завязывая я тронул за плечо Гермиону, она вздрогнула и повернулась.
— Гермиона, не поможешь? У тебя всегда так хорошо это получается.
Она вздохнула и принялась завязывать мне галстук. Я внимательно смотрел на нее и вдыхал ее запах. Все же она прекрасна, как я раньше не замечал этого? Она закончила завязывать галстук и поправила мне воротник рубашки. Я наклонился и поцеловал ее в щеку, от чего она снова покраснела.
— Идем на завтрак, у нас первым уроком зелья.
— Это несправедливо! Как я теперь буду общаться с профессором, он ведь ненавидит оборотней!
— Кто тебе об этом сказал?
— Сириус. Они с Ремусом еще во время школы как-то встретились в полнолуние, и с тех пор Снейп очень плохо относится к этому виду.
— Но ты же другой?
— А ты это магическому обществу объясни. Если кто-то обо мне узнает, я боюсь представить, что со мной сделают. Ладно, идем. Есть хочется.
— Тебе надо есть что-нибудь кроме мяса. Это же вредно, столько холестерина!
Я громко рассмеялся.
— Гермиона, я не могу есть овощи, меня от них тошнит в прямом смысле этого слова. И пить я нормально могу только воду или молоко. Так что выбора особого нет.
— Но ты же…
— Нет. Я только он. И ничего другого во мне больше нет. Нужно смириться с этим, Гермиона. И не пытайся уговаривать меня, что это не так. Иначе мне будет плохо. Это ведь не просто часть меня, это и есть я.
— Я понимаю.
Я скептически на нее посмотрел.
— Вернее постараюсь понять. Ты мне очень дорог, Гарри, и я всегда буду с тобой.
— Я очень рад, что ты так говоришь, Гермиона. Передай мне бекон.