========== Seeds ==========
Семена
Истории. Так много разных историй.
Любой знает, что океан состоит из капель, а слова из букв. Крохотные звенья выстраиваются в цепочки, по кирпичику воздвигаются башни и замки, то же и с историями.
Все они, одна за другой — создают мир.
Кайло Рэн еще помнит то время, когда был Беном Соло.
Правда, память — на редкость мстительная сука и постоянно подсовывает ему те моменты, которые ему хочется забыть. Свои унижения и нелепые выходки, оскорбительные наставления, которые пытались вдолбить в него, маленького и упертого мальчика, у которого уже тогда было собственное мнение.
И еще он помнит пустоту. Нет, не так — Пустоту. Громадную и всепоглощающую, усевшуюся в груди тяжелым грузом.
С тех пор ничего не изменилось, и никто так и не смог его понять, хотя бы попытаться. Бессмысленные тупые взгляды из-под пластиковых шлемов, устремившиеся на него в едином порыве слепого обожания, напоминают камни. Они такие же мертвые, как и корабль — здоровенная глыба металла и проводов, подчиняющаяся любому требованию, но никогда не способная на свое личное мнение.
Они все мертвы, и даже на лице Хакса, слишком белом под ярко-рыжими волосами, проступают трещины столетий как на мраморе.
Хотя иногда он вспоминает кое-что другое.
Ночные вылазки, когда все думали, что он спит, а он запросто вылезал из окна и спускался по веткам вниз, ныряя в темноту. Туда, где никто не мог видеть его. Туда, где он видел лучше всего.
Книги. Те самые, которые никто никогда не читал ему на ночь. Строчки, которые он заучивал наизусть и повторял раз за разом, стоя на скользком камне во время медитации. Книги и были его медитацией. Истории и были его спасением.
В людях собраны все те недостатки, которые он так ненавидит — их тупость, леность, покорность и смирение перед неминуемым роком, но только одно мирит Кайло Рэна с тем, что он один из них. В людях есть эта странная, совершенно напрасная и бессмысленная вера, не подкрепленная ничем.
Она дает силы выдержать любые невзгоды, она превращается в стальную клетку, за которой скрывается слабое сердце.
Люди верят в чудеса. И он тоже.
Великая Сила проявляется в каждом по-своему. Кто-то получает возможность читать чужие мысли так ясно, словно может слышать их. Другие восстают из мертвых, залечивая смертельные раны, держатся на одном только упорстве и желании выжить. Создатели и разрушители. Сила говорит в каждом, она переливается по крови миллиардами крошечных мидихлориан, но талант дает только один.
У Бена это прикосновения. Он может слышать чужие мысли через пальцы, стоит ему только прикоснуться к чему-то.
Отголоски эхо других веков отзываются, когда он проводит рукой по поверхности стола. Это всего лишь предмет, но он вобрал в себя столько чужих воспоминаний, что невольно начал звучать сам. Воспоминания не всегда хорошие, чаще всего Бен чувствует чужие смерти, боль, слезы и ненависть. А еще то, что учитель Люк относит к Тьме, хотя на самом деле это прекрасные чувства — страсть, желание и стремления. Они звучат по-особенному ярко, вкусно и тают внутри его разума, оставляя свой след.
Но хуже всего с людьми. Когда Бен касается их, чувств гораздо больше, и они сильнее. Они даже способны обжечь его, поэтому он начинает привыкать ходить с руками, засунутыми в карманы, подавать вещи не в руки, а класть их на любую попавшуюся поверхность и ждать, когда же их заберут.
Это отчуждает его, словно окружает незримой границей, и младшая сестренка, Джейна, уже не так сильно любит его. Она жалуется матери, что Бен обижает ее, а он не знает, стоит ли вообще объяснять то, что виноват не он. Это не его вина, а их.
Лучше не стоит.
А когда он берет себе имя Кайло Рэн, то в первый же день надевает перчатки, плотные и непроницаемые, закрывает обнаженные участки кожи между локтем и ладонью, наматывая кожаные ремни, чувствуя себя безжизненной мумией, готовой к погребению.
Он заматывает себя с головы до ног, только бы вдохнуть благословенный вакуум между собой и чужими мыслями, и надевает черный шлем.
Первый Орден не требует от него ничего сверх возможностей. Кайло Рэн учится убивать без жалости. Кайло Рэн учится Темной стороне Силы. Кайло Рэн торжествует, переламывая щелчком пальцев чью-то шею, а запертый внутри Бен Соло беснуется, рвется наружу, но ничего не может поделать.
Кайло Рэн стал отличной стальной клеткой, которая способна защитить своего владельца любой ценой и любыми средствами. Даже такими.
Пойманную девушку с Джакку пытают второй день подряд. Он не может не чувствовать этого — пытки и боль всегда привлекали его разум, хотя он считает их бесполезными. Физическая боль разрушает слабые человеческие тела, зато не способна противостоять крепкому разуму.
Но ему приходится самому вести допрос, потому что белые пластиковые болваны с автоматами наперевес ни к чему не пригодны.
Женщины куда слабее мужчин, им не под силу выдержать столько боли, но эта… Эта не похожа на других.
Она напоминает ему обломок звезды, принявший форму человека и закованный в кандалы. В ее глазах нет ничего, кроме решимости. И боль ее не страшит.
Кайло скользит взглядом по ее телу и отмечает огрубевшие мозоли на руках, старые шрамы и пятна от солнечных ожогов. Эта мусорщица с Джакку словно вышла из горна пустыни, она родилась в песке и сама как песок — ее мысли ускользают сквозь его пальцы, и тогда он решается на то, что не делал уже давно.
Он снимает с себя шлем, размыкая плотный вакуум тишины без мыслей, и остается беззащитным, показывая этой мусорщице свое лицо.
Это его лицо, которое он не сильно-то любит. За то, что оно так похоже на лицо отца, за то, что оно угловатое и несуразное, но теперь он может чувствовать ее.
Кайло стягивает зубами перчатку и проводит пальцами у ее лица, совсем рядом по воздуху, потому что боится. Он боится прикосновений, хотя ему до смерти хочется почувствовать песок ее кожи.
Спутанным клубком ее чувств хочется наслаждаться вечно. В нем слиты и боль, и страх, и упорство, и даже проблески любопытства, замаскированные под вызов. Эта девушка готова растерзать его в клочья, если выберется из кандалов.
Но карты там нет. Он перебирает ее воспоминания, одно за другим, и все они сливаются в бесконечную череду монотонного одиночества — день-ночь-день-ночь-пустыня. Она прикована к пустыне, вросла в нее по пояс как старинная статуя, обреченная ждать своего бога, и не может уйти.
А затем все меняется. Ее разум цепляется за его невидимые крючки и заползает уже ему в голову. Теперь она там, вгрызается в его жалкие мысли. Страхи Бена открываются перед ней, как если бы у нее были ключи ко всему.
И это пугает. Кайло пытается уйти, отпрянуть, но дуэль Силой длится до последнего. Мусорщица с Джакку с легкостью перепрыгивает через видения о многочисленных смертях его родных, она даже не оглядывается, когда он показывает ей ее же собственное изломанное мертвое тело после его пыток, но упорно идет вперед, пока не оказывается по колено во Тьме, хлюпающей черной жижей под ногами.
Ей все равно до того, что Тьмы в Кайло Рэне так много, что она заполнила его разум практически полностью. Ее руки, грязные песочные руки, копошатся в грязи, пока не достают старый изъеденный временем черный шлем.
— Ты боишься, что не достигнешь величия Вейдера, — ее хлесткие слова приземляются на его плечи, и Кайло Рэн снова помнит застарелые обиды и дразнилки — ничтожество, ничтожество — летящие ему вслед.
И он сбегает, в спешке напялив шлем, но позабыв перчатки, и когда его пальцы задевают пластиковые стенки корабля, тот кричит от боли так сильно, что у него сводит зубы. Вся выстроенная за годы защита ломается и распадается на части, оставляя его тем, кто он есть на самом деле.
Испуганным мальчишкой по имени Бен Соло.
Она не боится его.
Вот что он понимает уже после того, как мусорщица, Рэй, сбежала.
За все время она была единственной, не только способной, но и готовой противостоять ему. Выстоять против него.
И тогда он решает создать для нее другой, особенный мир.
Где не будет ничего, кроме Тьмы. Кроме него.
Комментарий к Seeds
Обычно я вдохновляюсь музыкой, поэтому если вам нужно что-то соответствующее, то могу посоветовать
Silence - Belief
========== Sprouts ==========
Ростки
В лености и медлительности, с которой Тьма овладевает Светом, есть что-то завораживающее. Тягучий и дымный черный накрывает и подавляет собой. Он просачивается сквозь белые пятна, пожирая их, всемогущий и неуязвимый. Ему некуда спешить. С ним бесполезно сражаться.
Точно так же он поступит с ней.
Рэй — такое символичное имя. Оно вязнет на зубах и застревает песком в горле, и Кайло Рэн пробует его на вкус снова и снова, произнося тогда, когда остается один.
Сноук, планы Ордена и марширующие солдатики, выкрашенные в белый, чтобы удобнее было считать потери, остаются за переборкой, а он сидит в темноте и смотрит на бесконечное множество сияющих звезд, застрявших в безвоздушной бездне.
Он так привык без света, что передвигается по наитию, запомнив все наизусть — четыре стены, кровать, стол и много пустоты — никому не позволено иметь что-то личное. Корабль состоит не из людей, а из винтиков, и он точно такая же частичка от общего. Разве что способная на что-то большее.
Где-то там, за миллиарды парсеков, Рэй.
Пока что он не может почувствовать ее, пусть Сила, которой осталось не так уж и много в этой вселенной, и едина. Но все равно не может отказать себе в удовольствии представить то, что они уже связаны.
Когда Бену исполняется восемь, впервые Сила проявляется в нем осознанно. Это внезапный всплеск, и он не в состоянии его контролировать, поэтому, когда его обидчик внезапно краснеет от удушья и валится на землю, хрипя, Бен напуган не меньше него, но стоит как вкопанный. И смотрит, как корчится, поднимая клубы пыли, его враг, не в силах оторвать завороженного взгляда.
Его удивляет неминуемость расплаты, и пусть это всего лишь ребенок, обзывавший его, в душе Бен торжествует. Так продолжается совсем недолго. Пока отец не оттаскивает его за ухо домой, а затем следует новый выговор.
Бен наказан и обижен, он кипит от гнева и думает только о том, насколько все это несправедливо.
Но не видит испуганного лица матери, Леи Соло, не слышит их тихих разговоров, не чувствует смены настроения в доме — теперь никто не смотрит ему в лицо.
— Бен, ты понимаешь, что ты натворил? Зачем ты сделал это? Так нельзя, — горькая складка у губ его матери старит ее и делает некрасивой.
— Я не делал ничего плохого, — огрызается он и уворачивается. Ему не хочется, чтобы она дотрагивалась до него, ему не нужна ее печаль и страх.
— Бен!
— Я не сделал ничего плохого! — кричит он и убегает, хлопая дверью, как убежал бы любой мальчишка. Он пытался, но они все равно не слушают его.
То, что сидит внутри него, нельзя назвать плохим или хорошим. Оно просто существует. Разве нельзя оставить его в покое?
Кайло не может отказать себе в удовольствии преследовать Рэй. Он смотрит на Сноука и, когда получает новый приказ — уничтожить мятежников и добыть информацию любой ценой, то еле сдерживает кривую ухмылку. Краешек рта ползет в сторону, превращая его длинное лицо в хищный оскал, но этот секундный порыв остается незаметным даже для рыжеволосого генерала, который буквально дышит ему в затылок.
— Я сделаю все, как вы скажете, — склоняет он голову и идет к выходу, но мысли его уже расползаются словно муравьи-хищники, загоняющие большую неповоротливую жертву. И на капитанском мостике он отдает приказы вместо Хакса, не отрывая глаз от звезд.
А когда корабль взвывает множеством двигателей, набирая скорость, он знает, что с каждой секундой расстояние между ними — им и Рэй — сокращается.
В этот раз ее не приходится нести на руках. Рэй бежит от него, отступает и путается в ногах, она защищается, пока он позволяет ей защищаться.
Он ранен, и в боку словно поселилась раскаленная игла, но сейчас вместе с болью, надрывающейся в нем, растет и его Сила. Он подпитывает ее новыми ударами по ране, и снег расцвечивается красным. Рэй смотрит на него, и в ее глазах мелькает какой-то суеверный ужас.
Это явно то, что она не может понять. Пока не может.
Но он может научить ее этому. Научить всему, что знает сам, потому что в ее крови сейчас слишком много жара. Страсти.
В ней столько ярости, что Кайло кажется, это шипит не ее меч, разбрызгивая синие всполохи, так звучит кровь, падающая на раскаленный песок. Силы, бурлящей по ее венам, хватит, чтобы поднять на воздух эту никчемную планетку даже без реакторов. Она даже не понимает, на что способна.
— Ты должна пойти со мной, — в этот раз ему не нужны карты. Ему не нужны слова, не нужны данные. Все это ничтожные мелочи, которые можно смахнуть с доски, потому что на поле вышла Королева. Ему нужна Рэй.
Все расы по-своему хранят важную информацию. Одни записывают это в книги, другие запоминают наизусть. Третьи буквально передают это в крови своим потомкам, и Кайло Рэн даже завидует такому, потому что он всего лишь человек, и все знания, которые доставались ему в детстве, это только остатки от чего-то великого.
Те книги, которые хранятся в их доме, в прозрачных шкафах под замком, все, что осталось после великой империи его деда, Бен берет тайком. Он листает пыльные книги, пережившие столько войн в своем первоначальном состоянии только из-за неприкосновенности, и гладит по корешкам.
Эти книги помнят не только кровь и пытки, они помнят и другое — чувства. Те чувства, которые теперь под запретом, потому что Бену нельзя волноваться.
— В тебе слишком много темной Силы, Бен, — хмурится отец и говорит это таким тоном, будто Бен сам виноват в этом. Как будто Бен может взять и избавиться от этого. В десять лет взять и перестать чувствовать.
Хан Соло — хреновый отец, его никогда не бывает дома. Его вообще почти нет, но в те моменты, когда он появляется, вместе с ним возникает и приказной тон — не думай, не делай, не будь.
Но Бен все же читает. Книги дают ему то, что не могут люди — чистые эмоции, то, что не может запачкать и испортить его, они просто подпитывают накапливаемое раздражение.
Но одна история нравится ему больше всего. Она повторяется не раз и не два в различных вариантах, хотя суть ее остается прежней.
Сила едина, и Тьма и Свет, на которые ее разделяют, это всего лишь две стороны одной монеты.
Бен жадно заглатывает эти строки, и они намертво въедаются в его память.
Ему не нужно прятаться за безразличием перед родителями. Перед кем-то вообще.
Книги говорят, что Сила всегда притягивает к себе такую же. Даже в двух разных уголках Вселенной они начнут свиваться невидимыми нитями. Но не чтобы уничтожить, нет. Чтобы объединиться.
Об этом Бен мечтает больше всего. Он хочет найти кого-то такого же, как и он. Кого-то, с кем ему больше не придется притворяться.
В ту ночь он смотрит на падающую звезду и загадывает желание.
А на другом конце космоса рождается девочка, которую назовут Рэй.
Так маленькое семечко дает росток.
Он гонит ее по лесу неспешно. Он помнит урок Тьмы — ей бессмысленно противостоять, потому что она вездесуща. Рэй отпрыгивает назад и задыхается, а он не может понять, почему же она не использует Силу. Как она может держаться на этих крохах, которые разрешает себе чувствовать? И тогда до него доходит, она просто еще не умеет.