- И все-таки, Аделаида не всегда была ангелом, так?
- Все мы порой демоны. – я отвожу взгляд к окну, где видны десятки сосен. – И Дели не исключение.
- И в чем заключается ее демонизм? – боковым зрением я вижу, что Нил не отрывает от меня глаз.
- Она была сущим дьяволом…
… - Я тебе точно говорю, она самая тупая девчонка на нашем курсе. – Дели громко смеется, когда мы заходим в женский туалет колледжа. – Я еще никогда не видела настолько тупых куриц. – девушка останавливается перед зеркалом и достает из сумочки помаду вишневого цвета.
- И почему она… - я хочу договорить, но подруга поднимает указательный палец вверх, заставляя меня замолчать.
- Здесь кто-то есть.
Мы замолкаем, и в абсолютной тишине слышны всхлипы. Кто-то плачет за дверью одной из кабинок. Аделаида всегда отличалась беспардонностью, поэтому она резко толкает дверцу кабинки, и мы видим плачущую Габи на унитазе. Девушка вытирает слезы длинными рукавами своей бесформенной толстовки, в которой ходит в колледж невесть сколько времени. В ее глазах появляется ужас, когда она понимает, что перед ней стоит Дели. Виновница всех ее проблем.
- Ты что здесь делаешь? – тут же набрасывается Дели на бедную Габи.
- Это… - она начинает заикаться. – Это общественный туалет.
- Неужели? – блондинка усмехается. – Пошла вон отсюда, мымра. Проваливай!
- Нет. – еле слышно произносит Габи, что еще больше злит Аделаиду.
- Ты плохо соображаешь? Ах, дауну тяжело думается. – подруга качает головой. – Но мне тебя ничуть не жаль. – в ее голосе слышится столько ненависти и презрения, сколько я никогда и ни от кого не слышала. – Сдохни уже, наконец.
Я смотрю на Габи, которая все еще с испугом глядит на Аделаиду. Мне и самой становится страшно. Дели никогда не была такой грубой. Конечно, она частенько задевала Габи, но никогда не желала ей смерти. По крайней мере, в моем присутствии.
- Я ненавижу тебя, Аделаида Патерсон. Ты умрешь в жутких мучениях. В собственном море крови.
Это были последние слова, перед тем как Габриэла Норман вскрыла себе вены лезвием. Я смотрю на ручьи крови, что стекают по ее ладоням на грязный пол женского туалета, и не могу пошевелиться. Все происходит словно в замедленной съемке. Тело Габи медленно съезжает на пол, а мгновение спустя уже лежит на полу в луже крови.
- Дели, - я наконец обретаю дар речи. – Скорая. Мы должны помочь…
- Заткнись, Мия. – подруга впечатывает меня в стену, и я смотрю в ее испуганные глаза. Она вся дрожит. – Мы ничего не будем делать. Ее найдет кто-то другой. Ей помогут. Девчонку спасут.
- А мы…
- Нет. – Дели судорожно качает головой. – Нас упекут за решетку, Мия. Никто не будет разбираться.
Я бросаю взгляд на бледное тело Габи, которая все еще истекает кровью. И все-таки поддаюсь уговорам Аделаиды и выхожу вместе с ней из туалета.
Проходит час. Два. Три. И только через семь часов мы узнаем, что Габриэла Норман скончалась на полу женского туалета от большой кровопотери. Это было самоубийство…
… - Как ты считаешь, насколько жестоким был тот поступок? По шкале от 1 до 10? – спрашивает Нил после мучительного рассказа. Я поворачиваю голову и смотрю в его глаза. Странно, но на его лице нет ни капли отвращения или презрения. После этой истории он все еще хочет говорить со мной.
- 11. Мы не должны были оставлять ее. Нужно было позвонить в Скорую. Мы бы стали ее. Габи была бы жива.
- Но она мертва, Мия. Как и Аделаида. Думаешь, она получила по заслугам?
- Габи?! – меня удивляет его вопрос. Она совершенно не заслужила такой смерти! Но по лицу Нила я понимаю, что он имел в виду вовсе не Габи. Он говорит о Дели. И я не знаю что ответить. Я не могу сказать, что Дели заслужила быть мертвой, ровно, как и не могу сказать, что не заслужила. – Значит, я тоже заслужу свою долю.
- За что? – Нил делает глоток воды из стакана, по-прежнему не отрывая от меня глаз.
- Я тоже была там. Я не должна была слушаться Дели…
- Нет. – мужчина качает головой, и я вижу ироническую улыбку на его лице. – Идея полностью принадлежала Аделаиде. Она отдавала себе отчет в том, что делала, а ты – нет. Ты была в шоке, Мия. Тогда ты могла только поддаваться, а Дели воспользовалась этим. Она всегда тобой пользовалась. Раскрой, наконец, глаза! Аделаида была эдакой Реджиной Джордж* – популярной и дрянной девчонкой, а ты была кем? Серой мышью? С чего вдруг такая Реджина будет дружить с такой Кэрри Уайт*? Неужели ты никогда об этом не задумывалась?
- По-вашему, Аделаида была первоклассной стервой? – я удивленно смотрю на доктора, а он только разводит руки в стороны.
- Наконец-то. – теперь Нил хлопает в ладоши. – Неужели ты прозрела, Мия?
- Вы совсем больной. – я поднимаюсь с кресла. – У вас крыша протекла, Нил. – хватаю свою сумку и направляюсь к выходу из кабинета.
- Да? Ну, это не я ношу разные носки.
Я останавливаюсь, а когда опускаю голову вниз, то вижу, как из-за кроссовок выглядывают разного цвета носки. На правой ноге розовый носок, а на левой сиреневый.
- Черт. – со злостью я хлопаю дверью кабинета и слышу за ней задорный смех психотерапевта.
Осенний ветер усиливается, а листья на деревьях еле держатся, чтобы не сорваться. Но все-таки один лист ветру удается сорвать. Желтый листик медленно опускается на землю, а ветер в это время прекращает дуть. На мгновение все замирает, пока листик не соприкасается с пожелтевшей травой. Как только он оказывается на земле, ветер набирает силы, и лист снова взмывает вверх. Поток ветра несет лист в неизвестном направлении. Кажется, что он будет лететь вот так бесконечно, но он врезается в окно спальни Шона и застревает в проеме.
- Сегодня приезжает Нэнси. – рядом оказывается мой брат. Он садится на качели рядом со мной и протягивает мне стакан горячего шоколада. Знает, что я люблю.
- Ее не хватало.
Нэнси наша сводная сестра. Самого отчима я терпеть не могу, потому что в нем все такое отвратительное. Нет, он никогда не приставал ко мне. И все-таки есть в нем что-то такое, что отталкивает. Сама Нэнси иногда говорит о таком качестве своего отца. Я не могу сказать, что он плохой человек, но и не хороший. Он что-то скрывает. И улыбка у него жуткая.
- Слушай, Мия, - Шон потирает ладони, и я чувствую, что он нервничает. – Я хотел извиниться. Я не знаю помнишь ли ты, что случилось на вечеринке, но я кое-что сделал не очень хорошее по отношению к тебе…
- Ты про шлюху? – я делаю глоток шоколада. Кажется, что все процессы в организме Шона прекращаются. Я ввела его в ступор.
- Ты помнишь? – только и спрашивает он.
- Вспомнила недавно под натиском офицера Эванса. – я продолжаю смотреть на дерево с которого то и дело слетают желтые листья.
- Что еще ты помнишь? – с некой осторожностью спрашивает Шон.
- А что? – все-таки я удосуживаюсь взглянуть на брата. Он обеспокоен. – Тебе есть что скрывать?
- Да брось. – следует нервный смешок. – Просто интересно.
- Да ну? – я пытливо смотрю на него. – А может все-таки есть?
Шон набирается смелости. Я вижу, как нервно он потирает ладони, и подергивает ногой. Он точно что-то скрывает. О Боже! А если он…
- Я встречаюсь с Майком. – быстро выпаливает брат. Я разбираю смысл сказанного и в шоке закрываю рот рукой. – Что? Не ожидала?
- Шон, - я дотрагиваюсь до его плеча. – То есть ты…
- Гей. Да, ты права.
- И тогда ты назвал меня шлюхой, потому что… - он перебивает меня.
- Потому что ревновал. Я увидел тебя там, с ним и… Мне крышу сорвало, Мия. Прости.
- Ничего. Я понимаю. – я прижимаюсь к брату и кладу голову ему на плечо. – Все в порядке, Шон.
- Ты не ненавидишь меня? Я же ненормальный…
- Шон, - я отодвигаюсь, беру его лицо в свои ладони и заставляю посмотреть на меня. – Ты мой брат. Я люблю тебя, не смотря ни на что. И для меня не важно с девчонкой ты или с парнем… Если ты счастлив, то счастлива и я. То, что ты гей, не меняет моего отношения к тебе.
- Спасибо, Мия.
Теперь его очередь прижиматься ко мне. На моем лице повисает беззаботная улыбка. Впервые за долгое время.
========== Глава 4 ==========
- Ты не хочешь измениться? – вдруг спрашивает Нэнси, плюхаясь на мою кровать.
- В каком смысле? – ее вопрос озадачивает меня. Неужели я так плоха?
- Ну, Аделаида мертва… Ты не обязана быть похожей на нее. – она продолжает развивать мысль, но мне уже тошно слушать, поэтому я поворачиваюсь к шкафу и притворяюсь, что ищу одежду. – Мия, не отворачивайся от меня.
- Тогда не разговаривай со мной так, чтобы мне хотелось отвернуться. – я все так же рассматриваю одежду.
- Посмотри на меня. – мне становится некомфортно от ее взгляда мне в спину. – Мия!
- Что? – все-таки я удосуживаюсь взглянуть на сестру.
- Прости. – ее карие глаза полны сожаления. – Я просто говорю, что ты похожа на ее призрак.
- Хватит. – я закатываю глаза и закрываю шкаф. – У тебя есть другие темы?
- Конечно. – ее губы растягиваются в улыбке. – Шон все еще дружит с тем светленьким парнем? Как же его… - девушка усердно пытается вспомнить его имя, а я уже чувствую, как учащается мое сердцебиение. – Ты не помнишь?
- Нет. – как-то слишком резко отвечаю я.
- Джек. Или Джейсон. – Нэнси действительно задумывается. – Неужели не помнишь? Такой высокий. Еще глаза у него такие… притягательные. Карие , кажется. И до жути сексуальный. – Нэнси даже закусывает нижнюю губу. – Интересно, у него есть девушка?
- Ты серьезно? – я смотрю на сестру с полуулыбкой на лице. – С каких пор тебе нравятся смазливые мордашки?
- Он не смазливый. – протестует Нэнси. – Ты видела его татуировки? Я бы с радостью рассмотрела их, если бы мы остались наедине в маленькой комнатке… Я бы рассмотрела не только татуировки.
- Фу. – я морщусь, словно целый лимон съела.
- Что? – Нэнси заливается смехом, и я тоже начинаю хохотать. – Неужели ты никогда так не думала? Признавайся, мисс невинность.
- У меня нет времени на такие глупости. – я тоже плюхаюсь на кровать и опускаю голову на мягкую подушку.
- Глупости? – сестра укутывается пледом. – Это жизнь, Мия. Или ты до свадьбы не собираешься ни с кем спать?
- Не знаю, Нэнс. Спокойной ночи.
Я выключаю светильник и поворачиваюсь на правый бок, ловя себя на мысли о первой встречи с этим «Джеком» или «Джейсоном».
Это произошло три года назад 23 сентября. Шон тогда попал в школьную команду по баскетболу и начал обзаводиться новыми друзьями. Он дружил почти со всей школой, потому что всегда отличался доброжелательностью и был уж очень общительным. Девчонки вешались ему на шею, но, как оказалось, они не в его вкусе.
Однажды, 23 сентября, он привел своих друзей в наш дом, чтобы поиграть в приставку и просто хорошо провести время. Среди них был он. Парень, из-за которого я порой плохо сплю по ночам.
В те времена я старалась не контактировать с людьми, особенно с парнями, потому что тогда мне приходилось особенно тяжело. Мать меняла мужчин, как перчатки, а они все как один позволяли себе делать со мной все, что заблагорассудится.
Но он был другим. Не знаю почему, но этот парень внушал доверие, и я знала, что он не сделает мне ничего плохого. В его взгляде не было того, что я видела каждый день в глазах других парней. Он отличался от них.
Я помню, как в тот день он протянул мне руку, а я осторожно пожала ее. Я все еще ощущаю это прикосновение. Такое нежное, теплое и… родное. В тот день я поняла, что влюблена в этого парня окончательно и бесповоротно.
Входная дверь захлопывается, и я понимаю, что осталась одна в доме. Наконец. Мое настроение приподнимается, потому что я очень люблю одиночество.
Нэнси уехала с отчимом в конный клуб, чтобы провести время вместе. Шон ушел куда-то с Майком, и я даже знать не хочу, чем они занимаются вдвоем. А Фелисити, то есть мать, отправилась за покупками, чтобы сиять перед Полом, то есть отчимом. Семья достаточно-таки странная. Но самая ненормальная здесь – я со своим маниакально-депрессивным психозом.
Я спускаюсь на первый этаж, и мне становится так приятно от звука тикающих часов. На лице даже улыбка повисает. Выходной удастся на славу.
Через некоторое время я наливаю в большую чашку горячий шоколад, наслаждаясь запахом. Сейчас все кажется таким идеальным. Осталось сесть у камина и вслушаться в тишину.
Но звонок в дверь заставляет меня замереть. Неужели Фелисити вернулась из магазина? Или Нэнси с Полом устали от запаха лошадей? Или же Шону надоело заниматься тем, чем он занимался с Майком?
Я открываю дверь и тут же жалею о том, что сделала это. На пороге оказывается тот, о ком я думала вчера перед сном. Или не жалею?
- Мия?! – мое появление удивляет его.
- Ты так изумлен, словно не ожидал увидеть меня в собственном доме. – притворное недовольство помогает мне справляться с его присутствием, на что парень лишь усмехается.
- Нет. Мы с Шоном договорились встретиться. Я обещал помочь ему с некоторыми делами. – он указывает на книгу по экономике, которую держит в руках.
- Но Шона здесь нет. – я хочу закрыть дверь, а он придерживает ее.
- Он попросил меня подождать его.
- Ну и жди. – я снова закрываю дверь, и он снова не дает мне сделать это.
- Ты оставишь меня на улице? Осенью? В пятиградусный мороз? – парень глядит на меня своими щенячьими глазками, и я не могу отказать ему.
- Входи.
Его лицо сияет так, словно он только что выиграл миллион долларов. Но я сияю так же, только внутри.
Я возвращаюсь на кухню к своему горячему шоколаду, пока светловолосый снимает пальто. Немного погодя и он оказывается на кухне, когда я уже сижу за столом и попиваю шоколад. А еще недавно я планировала сидеть с чашкой у камина.
- Шоколад? – парень кладет свою сумку на стул и садится напротив меня. Эта огромная чашка шоколада в его руках кажется совсем обычной. Все дело в его больших руках. – Что? Мне нельзя? Ты поставила вторую чашку кому-то другому? – он оглядывается вокруг, вызывая улыбку на моем лице. – Почему ты одна?
- Я люблю одиночество. – на это он кивает.
- С Дели ты не могла им насладиться вдоволь? – он делает глоток шоколада, а я наблюдаю за каждым его движением.
- Она нравилась тебе? – вдруг вырывается из моих уст.
- Я плохо знал ее.
- Я говорю не об этом. – я качаю головой.
- Ты принимаешь таблетки? – он пристально смотрит в мои глаза.
- Ответь на мой вопрос. – я делаю то же самое. – Она тебе нравилась?
- Плевать я на нее хотел. – его ответ застает меня врасплох. Я ожидала чего угодно, но не этого. – Ты и сама знаешь, что Аделаида была не самой хорошей девушкой. Странно, что ты дружила с ней. О чем вы говорили? О гадостях за спинами других людей? Придумывали новые унизительные прозвища для одноклассников? Глупо искать того, кто убил ее. Это мог быть любой человек в городе. Даже ты, Мия.
- Я никогда не желала ей зла. – меня возмущает его уверенность. – Ты действительно плохо ее знал.
- Возможно. – парень пожимает плечами и его взгляд падает на шрамы на моих запястьях. – Пол тебя не трогает?
- Нет. – я опускаю рукава толстовки ниже, закрывая парню весь обзор.
- У тебя все хорошо? – теперь он смотрит на меня с такой заботой, что мне хочется броситься ему в объятия. – Может, я могу помочь?
- Все в порядке, Дж… - и тут я замолкаю. Черт! Он морщит лоб, не понимая, что происходит.
- Ты забыла мое имя? – я не отвечаю, а просто отвожу взгляд в сторону, а мое дыхание учащается. – Мия?
- Нет. – я судорожно качаю головой.
- Тогда в чем дело? – он поднимается со стула, обходит стол и присаживается на корточки передо мной, чтобы заглянуть в мои глаза. Я чувствую его ладонь на своей щеке, когда он осторожно поворачивает мою голову, чтобы мы встретились взглядами. – Не бойся. Все нормально.
- Я не боюсь. – шепотом произношу я.