Лейти не выдержал и, отвернувшись, зевнул. Эмек зевнул следом.
— Секрет фирмы, я не псих, у меня просто юмор своеобразный, — предвечный впритык придвинулся к Лейти и доверительным шепотом сообщил: — Но на твоем месте я бы не делал резких движений. Так, на всякий случай.
Мальчишка озадаченно кивнул, поспешно отводя взгляд от странных, завораживающих глаз, и шепотом пожелал предвечному спокойной ночи.
*****
Рейнер проснулся от радостной, неожиданной встречи с полом. Едва он открыл глаза, как сидящий в постели предвечный зло и резко предупредил:
— Еще раз закинешь на меня руки или ноги, я тебе устрою весьма сладкую жизнь! Ты тяжелый.
Предвечный встал и, абсолютно не стесняясь своей наготы, отправился в ванну. Когда послышался шум воды, в комнату постучали.
— Высокомерных вредин поблизости нет, — хмуро крикнул сонный мужчина. — Он в душе.
Мужчина поднялся с пола и протяжно зевнул. Поведение предвечного насторожило и развеселило одновременно.
Дверь с громким хлопком распахнулась, в комнату вошел огромный, выше Рейнера на полметра, бугай в белом переднике, с короткими рожками на голове. Синяя кожа, черные волосы, красные, с вертикальным зрачком глаза. Демонического вида некто смерил Рейнера надменным взглядом и принялся заправлять постель.
— Вау, однако, — равнодушно сказал тот. — Здравствуйте, уважаемый, меня Рейнером зовут. Я так понимаю, мы с вами коллеги? Ну, слуги, — пояснил Рейнер, решив, что вряд ли кто-то из благородных будет суетится с кроватью предвечного.
— Ты не слуга, — резко пригнувшись к лицу Рейнера, прошипел бугай. — Ты — шлюха, не более того, хотя вряд ли он до тебя снизойдет…
— Дерис, детка, что за дурная привычка оскорблять всех гостей моего дома? — раздался спокойный, ледяной голос предвечного. — Ты не хуже меня понимаешь, что Рейнер вряд ли хотел быть тут. И к торговле собственным телом его профессия отношения не имеет.
Синекожий развернулся и сник под не сулящим ничего хорошем взглядом предвечного. Хозяин стоял, скрестив руки на груди, в одном полотенце на бедрах.
— Я хотел только уточнить, что ест твой претендент, — опустив глаза в пол, пробормотал бугай.
— Пай уже сообщила, не сомневаюсь, что он всеяден. Любопытство? Опять? Сколько раз я тебе предлагал уволиться… Жалко мне тебя, — предвечный покачал головой. — Отвернись, мне нужно одеться. А лучше вообще выйди.
Дерис послушно отвернулся, и предвечный, спокойно скинув полотенце, принялся рыться в шкафу, поясняя Рейнеру:
— Извини, мой домовой слегка не воспитан. Не обращай внимания на его слова.
Бугай чуть повернулся, искоса наблюдая за тем, как одевался предвечный.
— Ооо, ревность или чрезмерное чувство опеки? Нас всей пожаркой отправляли на курсы психологии, — затараторил Рейнер. — Если учесть, как Дерис косит глазами, я ставлю на ревность. И я не оскорблюсь, если до меня не снизойдут, спасибо за беспокойство, — едко закончил Рейнер.
— Я знаю, что это ревность. Домовые — последний круг искупления, они всегда влюбляются в хозяина или хозяйку и, только переборов свое чувство, поставив во главу угла интересы и счастье объекта своих чувств, они получают прощение, — спокойно пояснил предвечный. — Кто бы сомневался. Не волнуйся, Рейнер, ты мне не только не интересен, ты вообще для меня никто.
Одевшись в темные синие широкие штаны и такую же рубашку, предвечный обернулся и тихо попросил домового:
— Было бы неплохо, если бы ты приготовил моему гостю что-то из земных продуктов и постарайся сделать что-нибудь вкусное для Лейти. Не вздумай пугать мальчишку моего брата, а то поставлю в угол на соль. Понятно?
Домовой кивнул.
— Я знаю, что я здесь — пустое место и не рассчитываю, что кто-то и тем более ты, будешь заботиться о моих чувствах. Ни к чему лишний раз указывать, — сказал Рейнер, но показное спокойствие плохо вязалось с внутренним чувством обиды.
Мужчина молча надел первые попавшиеся штаны, оказавшиеся коричневого цвета, рубашка нужного размера за ночь в шкафу не выросла, а Пай отобрала свитер, так что Рейнер опять остался с голым торсом.
— Я постараюсь не попадаться на глаза, — смотря в сторону, сказал он. — Я могу выходить из спальни?
Предвечный выдохнул тяжело и устало:
— Забавно, что человек, который даже не потрудился поинтересоваться моим именем, позволяет себе обижаться на невнимание к его чувствам. Ты не пленник, вполне можешь выходить из спальни, более того, в тумбочке ты найдешь деньги, в городе — магазины. Сможешь купить себе все, что угодно.
Предвечный небрежно перехватив волосы в неопрятный хвост, не обуваясь, кивнул домовому и направился к двери.
— Стой! — быстрым шагом нагнал его Рейнер. — Извини, ты прав. Честно говоря, мне хочется напомнить, что ты меня вообще за мебель принял, потом уснул, а про имя я хотел утром спросить, но ты меня сбросил… За руки-ноги тоже извини, это я контролировать не могу. Денег пока не надо, я бы хотел почитать или в тренажерку…
— Я вообще злой, когда меня будят, — признал предвечный и нахмурился. — Извини, у меня нет привычки относиться к разумным существам как к неодушевленным предметам. Обычно я нормально отношусь к тому, что претенденты во сне начинают на меня забрасывать руки-ноги, но ты откровенно решил выспаться именно на моем бренном теле. И ты действительно тяжелый.
Домовой чуть не рыкнул на последней фразе предвечного, и тот отвесил Дерису несильный подзатыльник, призывая к порядку.
— Мне действительно не хотелось бы доставлять тебе лишних неприятностей и неудобств в период нашего вынужденного совместного проживания, но и от тебя я требую того же. Если ты не будешь мешать спокойно существовать мне, моим слугам и подопечным — никаких санкций в твою сторону предпринимать я не собираюсь. Тренажерный зал и библиотека в доме имеются.
Опустив голову, предвечный тяжело вздохнул и предупредил:
— Рейнер, будешь коверкать мое имя отправлю к домовому в помощники. Зовут меня Кофи, не кофе, не кофеин и даже не латте. Видел пронумерованных лягушек? Так вот, я точно не американо.
Пожарный рассмеялся.
— Как скажешь, Кофи. Ты завтракаешь? Хочу напроситься к тебе в компанию и предложить начать знакомство заново.
Рейнер выжидающе смотрел на предвечного, в звездных глазах, завораживая, танцевали искорки.
— Ничего не имею против. Тем более ты действительно появился очень не вовремя, извини, — миролюбивый ответ даже удивил слегка. — Только я не люблю завтракать в столовой, мне на кухне уютнее.
— А меня устроит любое место, где есть еда, — улыбнулся Рейнер и протянул Кофи руку. — Мир?
— Мир, — открыто и легко улыбнулся предвечный, пожав протянутую ладонь.
*****
Эмек проснулся с полчаса назад, но вставать не спешил, он лежал на боку и разглядывал Лейти. Во сне мальчишка забавно хмурил брови и посапывал, иногда лицо резко и неуловимо менялось, уголки губ опускались, и Лейти выглядел так, будто собирается заплакать. В такие моменты Эмек гладил его по голове, и мальчишка успокаивался. Вот только претендент на деле оказался чересчур стеснительным, не таким, каким его видел Оли, и предвечный расстраивался, когда понимал, что Лейти боится и маскируется перед ним. К тому же Эмеку хотелось разглядеть мальчишку целиком, но сам тот явно не разденется. А жаль, любопытство предвечного стояло далеко не на последнем месте. Эмек подвинулся вплотную к Лейти, обнюхал его и больше не в силах терпеть решился и зашептал на ухо:
— Зеленые мыши в синих комбинезонах выносят тебя через окно, забирают в лес и отправляют в северную галактику картошку в поле сажать.
— Что? — сонно и растерянно ответил Лейти.
Эмек бессовестно воспользовался моментом и поцеловал в нос сонного, ничего не понимающего мальчишку.
— Я не знал, сколько ты еще проспишь, а мне хотелось тебя потрогать, — будничным тоном пояснил предвечный.
— Что?! — полувоздушно-полусонно отозвался Лейти, толком не осознавая происходящее.
— Я только рукой, — невинно захлопал ресницами Эмек. — Недолго.
— О чем вы? — напрягся Лейти, постепенно понимая, к чему ведет предвечный.
Новоявленный хозяин ткнулся носом в плечо и замер, ладонь спокойно и уверено легла мальчишке на бедро.
— Может, не надо? — как-то обреченно попросил тот и с надеждой добавил: — Я еще несовершеннолетний.
— И что? Здесь все равно нет никого, кто бы вступился за твои права. Или узнал о происходящем, — весомо заметил предвечный. До этого лежащая спокойно ладонь, задвигалась, большой палец погладил сквозь ткань пижамных штанов.
— Эмек, пожалуйста, — попросил Лейти, пытаясь одновременно отодвинутся от предвечного.
— А что тебя останавливает? — ладонь скользнула на внутреннюю сторону бедра.
Мальчишка покраснел и тихо сообщил:
— Во-первых, я вас не знаю совсем, во-вторых, я вас опасаюсь, в-третьих, я не имею понятия, что делают двое мужчин в постели.
— Я научу.
Ладонь легла на живот, пробравшись под футболку, а Эмек навис сверху. Его губы застыли в миллиметре от губ Лейти, ирреальные глаза невыносимо близко.
Лейти дернулся, начал отползать, стараясь оказаться как можно дальше от своего хозяина.
— Поцелуй меня, пожалуйста, — попросил Эмек и двинулся следом за мальчишкой. Предвечный не принуждал и не настаивал, скорее, не сдавался, да и хотел бы он удержать, Лейти и шевельнуться бы не смог. А так… звездные глаза смотрели внимательно и по-доброму.
Зеленые хитро прищурились в ответ:
— Если я вас поцелую, вы не будете больше ко мне приставать? По крайней мере сегодня…
— Нет, это всего лишь просьба, никакой сделки. Но, если ты хочешь, то я и так не трону тебя. Но целуешь по-взрослому, дружеский «чмок» не интересен, — Эмек убрал русую прядку с лица Лейти и чуть улыбнулся. — Решайся.
Мальчишка чуть нахмурился, завороженно, как кролик на удава, смотря в темные, странные глаза, и зачем-то кивнул. Подался вперед, прикасаясь губами к губам и тут же отпрянул, вспомнив про острые зубы.
— Что не так? — облизнулся Эмек. Он только-только ощутил тепло человека настолько близко, как тот отшатнулся. — Я же говорил: по-взрослому.
— Извините, Эмек, я просто вспомнил насколько острые у вас зубы, — смутившись и покраснев, признал Лей, стараясь не смотреть в глаза предвечному.
Тот подцепил мальчишку за подбородок.
— Они не могут поранить, пока я сам этого не захочу, — прошептал в губы он. — Не бойся, я не сделаю больно.
Лейти подался вперед, прикоснулся губами к губам, пробуя, исследуя, прикусил нижнюю, но углубить не решился. Предвечный манил за собой, податливо уступал, позволяя Лейти целовать себя так, как тот сам решит. Даже руки не касались мальчишки. И тот сам не заметил, как запустил пальцы в шелковые, тяжелые волосы, как увлекся изучением губ предвечного. Только через пару минут, когда одних поцелуев стало мало, Лейти отстранился, резко осознав, что и с кем делает.
Звезды сверкнули особенно ярко, глаза закрылись, на губах появилась улыбка. Эмек облизнулся и причмокнул, словно пытался распробовать вкус.
— Мне понравилось, спасибо, — веки приподнялись. — Ты очень мил. И обращайся ко мне на «ты».
— Мне тоже, — выпалил Лейти раньше, чем успел себя остановить, и сразу перевел тему. — Если честно, я голоден, ничего не ел со вчерашнего утра.
*****
Предвечный шел впереди, осторожно обходя разномастных существ. Слуги, словно ожившие картины сюрреалистического сна, мельтешили, перетаскивая в лапах и зубах предметы, приводя старый дом в порядок. Кофи огибал своих подопечных, изредка здороваясь или помогая. На кухне, вися на нитях в метре от пола, готовил бывший, неудачливый проводник зеленого цвета. В углу же комнаты плакало… Что плакало тонким детским голосом Рейнер сразу понять не смог. Темно-коричневое, склизкое нечто, ревело в голос, в луже из собственной же слизи. Существо просто внушало чувство брезгливости на уровне подсознания.
— Она еще тут? — поморщившись, произнес предвечный. — Нард, Дерис… Этой не место в моей кухне, заприте ее в подвале, в полдень я отдам ее в темно-серый дом в услужение.
— Пощади… Предвечный… — детским голосом попросило существо.
— Забираю у тебя человеческую речь, — спокойно сказал Кофи, присаживаясь за стол.
Проводник быстро и привычно накрывал на стол, домовой же подхватил странное, захлебывающееся в рыданиях существо, и повернулся к двери.
— Эм… — Рейнер покосился на нечто, потом перевел взгляд на предвечного. — Кофи, мне лучше ни о чем не спрашивать?
— Ты о ребенке? Нет, лучше не спрашивать, все равно не отвечу, — пояснил предвечный, беря в руки чашку с кофе.
На пороге домовой замер, сделал шаг назад, впуская на кухню мальчишку, затем вышел, но ребенок обернулся следом, и повернувшись к хозяину дома, тихо спросил:
— Кофи, ты куда потом это денешь? Можно, я займусь ею? — светло-синие глаза, в которых изредка загорались и гасли звезды, из-под светло-каштановой челки с ожиданием уставились на пожирателя.
Хозяин дома поморщился и, не оборачиваясь, бросил:
— Даже тебя она не заслужила. Слишком ты юн и добр. Я отдам ее в другой дом.
— Привет, — вежливо поздоровался Рейнер с ребенком. Мальчик был чем-то похож на Кофи, такой же необычно-красивый и с теми же искорками в глазах и при этом совсем другой. Мужчина скорее чувствовал разницу между ними, чем понимал в чем именно она заключается. На вид Рейнер дал бы ребенку лет десять, но утверждать мужчина не стал бы, вряд ли земное понятие возраста, как и продолжительность жизни здесь такое же. Рейнер на всякий случай повернул голову обратно к Кофи, вдруг ребенок стесняется чужих или скорее просто не обращает на них внимание, раз претенденты здесь не редкость, то привязываться к ним глупо и не к чему.
Маленький предвечный фыркнул и рассмеялся, затем тихо извинился:
— Простите, вы такой взрослый и большой… Такое ощущение, что это мой братик претендент, а не вы. Тамил, — протянул руку ребенок. — Коф, она ведь замена, даже я это чую. Темные дома не простят то, что ты сам решил кому…
— Рейнер, — пожал маленькую ладошку пожарный. — Да уж, с Кофи все вышло неоднозначно. А это плачущее создание весьма занятно, расскажешь мне о нем?
— О ней спрашивай у этого сумасшедшего. И можешь порадоваться, если этот упрямый идиот замену отдаст в другой дом, то ты к вечеру вернешься к себе, а эту сволочь просто казнят, — скривился мальчишка. — Коф, ты же понимаешь…
— Это мое решение, и я готов за него отвечать, — ровно ответил Кофи, продолжая спокойно пить свой напиток.
— Я хочу домой, — лицо мужчины приобрело суровый вид, тяжелый взгляд упал на Кофи. — Но не за счет чьей-то казни. Если Тамил знает, как и что делать с ней, то, пожалуйста, не убивай кого-то так просто.
— Немного поздно, эта тварюшка уже мертва, то, что ты видел — всего лишь материальное воплощение души, — предвечный поморщился. — И я сделаю все, чтобы она мучилась, пусть и ценой своей жизни.
Рейнер тяжело вздохнул.
— Я слишком мало знаю, чтобы согласиться с тобой или начать возражать… Но неужели нельзя иначе? Вон у Тамила есть какая-то другая идея, и Пай расстроится…
— Пай получит свое прощение, в любом случае я действительно не считаю, что она виновна настолько, чтобы быть проводником. А Тамил… Он ребенок, и сам не знает, что предлагает.
— Я ребенок? — разозлился мальчик. — Это ты пошел за душой одного ребенка, а своевольно забрал душу другого! Я не понимаю…
— Ты не понимаешь, — резко оборвал Кофи и встал из-за стола, нависнув над братом. — Заткнись, это не твое дело. И не его, — кивок в сторону Рейнера. — Что вообще ты о них знаешь?
Рейнер переводил взгляд с одного на другого, вмешиваться в спор братьев он не рисковал. Мужчина им вообще никто, да ему и недвусмысленно намекнули, что дело его не касается. Вот только…
— Кофи, спокойнее, ты выглядишь так, будто собрался ударить Тамила. Не знаю, как ему, а лично мне уже страшно, — решил перевести агрессию на себя пожарный.