========== Пролог ==========
Эта история начинается с юной Джейн Уилкинс, которая родилась в благоприятной семье Моники и Уолтера Уилкинс, где мать работала учителем, а отец посвятил свою жизнь науке. Джейн была девочкой обычного светлокожего телосложения. У нее были длинные каштановые волосы и ярко зеленые глаза. Мистер Уолтер и миссис Моника души не чаяли в своей единственной дочери и старались дать ей все самое наилучшее, что может только быть. Но маленькая Джейни, как звал ее отец, росла очень злым на мир и избалованным ребенком.
Вскоре, когда умер отец, Джейн вовсе распустилась, стала днями и ночами уходить из дома. Миссис Уилкинс что только не делала, как только не вела беседы с дочерью, проку никакого не было.
— Чего тебе не хватает, милая? — говорила Моника дочери, — Я же все для тебя, возьмись же за ум, учись, в мире столько всего интересного…
— Не лезь в мою жизнь! — грубо обрывала ее дочь, и хлопнув дверью убегала прочь из отчего дома.
В 16 лет Джейн Уилкинс встретила молодого кареглазого парня с каштановыми волосами, приятного светлокожего телосложения, которого звали Ричард Грейнджер.
Мистер и (на тот момент уже не мисс, и не Уилкинс) миссис Грейнджер поженились достаточно рано, да и браком это было назвать достаточно трудно. Это было что-то вроде сожительства. Для них были чужими такие слова, как любовь и верность, понимание и забота. Все случилось слишком быстро: мало памятное знакомство, алкоголь, который стал причиной незащищенного секса, потом скорая беременность и раннее взросление. Совсем еще юной миссис Грейнджер вскоре пришлось и вовсе оставить уже запущенную учебу, и учиться вести хозяйство, в то время как молодому и еще несостоявшемуся отцу приходилось устраиваться на работу.
В ночь на 19 сентября 1979 года в семье молодого дантиста и его новоявленной супруги родилась дочь. Это была крохотная девочка с большими карими глазами, в которых можно было утонуть, и мягкой, словно шелк, светлой кожей. Девочка была похожа на ангела, который спустился в этот мир свыше, чтобы подарить всем людям добро и любовь. Девочку назвали — Гермиона Джин Грейнджер.
========== Глава №1. Детство. ==========
Сразу же после рождения Гермионы, мистер Грейнджер ушел из семьи. Ему было отчасти все равно на новорожденную дочь, все равно что будет с ней и с ее матерью, жить с которой было тягостно. Она была глупа и ленива, совсем не умела готовить, имела дурной характер, и при всем при этом имела пристрастие к алкоголю. Миссис Грейнджер часто напивалась до беспамятного состояния, и все время корила мужа и дочь за украденную красоту и молодость.
Маленькая Гермиона росла вместе со своей матерью и бабушкой в небольшом ветхом домике на окраине маленькой деревни. Вокруг дома был большой зеленый луг, где летом расцветало много разных и красивых цветов, а прямо от дома вела тропинка на большое кристальное озеро, в ночи которого можно было увидеть чистое отражение ночного неба. Казалось, будто заходишь не в воду, а шагаешь среди звезд и касаешься поистине прекрасной и волшебной луны.
Миссис Грейнджер совершенно не училась и не работала и тратила свою жизнь на развлечения и поиски «своего идеального мужчины», правда дальше неопрятных мужчин с бутылкой самогона она не продвигалась. Ребенка и непутевую дочь тянула бабушка, миссис Уилкинс, которая днем работала в ближайшей школе, а вечером занималась своей единственной любимой внучкой. Моника старалась из последних сил, чтобы девочка выросла непохожей на свою мать, и к огромному счастью, эта девочка росла очень спокойным и послушным ребенком. Гермиона уже с раннего возраста тянулась к знаниям и была до ужаса любопытной. Ей хотелось познать весь мир: увидеть все его краски, услышать все его звуки, узнать все живое и неживое, окутать всех своей любовью, подарить тепло и улыбку всему, что есть на этом свете.
Бабушка проводила все свое свободное время с внучкой. Они часто устраивали пикник на зеленом лугу, где Гермиона могла бегать и купаться в лучах солнца, в то время как бабушка плела красивые венки и надевала их на голову внучки. Маленькая девочка в легком летнем сарафане, в маленьких сандаликах, с большими словно блюдца, глазами и венком ромашек на голове, из которого струились маленькие каштановые кудряшки, заливисто смеялась. Не зря Моника называла ее солнечным ребенком, который был так похож на ангела.
В канун пятого дня рождения Гермионы, девочка сидела в доме, в бабушкином маленьком кресле, который пах сиренью и мятой. Кресло было настолько уютным, и все еще хранившим тепло бабушки, что в нем хотелось закрыть глаза и окунуться в мечты. Гермиона, прикрыв глаза и загадочно улыбаясь, очень мечтала об игрушечной железной дороге. Чтобы она была большой, с крупными изгибами, и в ней обязательно должны были быть горы, озеро, такое же волшебное, как у них в деревне, и как минимум два водопада, из которых бы струилась кристально чистая вода. Чтобы рядом с железной дорогой стоял роскошный аэропорт с вертолетом и двумя, нет тремя, самолетами с взлетно-посадочной полосой. Девочке так хотелось усадить всех свои кукол в поезд, чтобы он увез их куда-нибудь в далекие дали, а кого-то посадить в самолет, который бы как птица, взмахнул своими крыльями и взлетел сквозь мягкие и пушистые облака, словно по волшебству…
— Хватит витать в облаках! — сильно дав подзатыльник, крикнула на Гермиону мать. Девочка от неожиданности сильно вздрогнула и с глазами, полными непонимания посмотрела на свою маму. — Чего ты расселась тут? Ты не видишь, я собираюсь, а ты мне мешаешь! — продолжала кричать Джейн, попутно ища свои вещи.
— Ты куда-то уходишь? — пропищала девочка, спрыгивая с маленького уютного кресла. — Давай с тобой вместе поиграем в кукол?
Джейн сурово нахмурила брови и взглянула на дочь глазами, полными ненависти и гневно выкрикнула:
— Мне некогда возиться с твоими куклами, меня ждут друзья… — и, не успев закончить свою злую тираду, она услышала голос матери.
— Она ведь твоя дочь, — негромко сказала Моника, которая стояла в дверном проеме — удели ей хоть немного внимания, она ведь всего лишь ребенок, который ни в чем не виноват.
— Нет, она мне не дочь! — со всей злобой огрызнулась Джейн, в глазах которой читалась ярость, гнев и море ненависти. Быстро накинув на себя легкое пальто, она вышла из дома, не обращая внимания на душераздирающий плач ребенка и крики «не уходи, ты же моя мама».
Гермиона была не по годам умным и развитым ребенком, и уже тогда она ясно понимала, что такое боль. Она навсегда запомнит этот день, потому что впервые в жизни она задала себе полностью осмысленный вопрос: «За что меня так ненавидит мама?».
Девочка лежала на животе, уткнувшись лицом в свои маленькие ладошки, и горько плакала. Ее отчаяние было настолько сильным, что она не сразу почувствовала на своей спине мягкие поглаживания таких теплых и родных рук. Гермиона обернулась и увидела лицо бабушки, полное грусти и сожаления. Моника обняла свою любимую и единственную внучку, мягко проводя ладонью по волосам и прошептала:
— Не все люди такие добрые и светлые как ты, лучик мой, существует много зла и несправедливости в этом мире. Я, к сожалению, не могу изменить твою маму, как бы я не старалась. Видимо я не дала ей чего-то в детстве, видимо плохо воспитала, недоглядела, но видит Бог, я хотела только добра. Ты еще не раз столкнешься с несправедливостью в этой жизни, Миона, но запомни, — в этот момент бабушка немного отстранилась от внучки и посмотрела в ее большие заплаканные глаза. — Ты никогда не должна сдаваться, ты должна быть сильной и храброй девочкой. Еще много людей за всю жизнь попытаются обидеть тебя, но ты помни, что ты особенная! В тебе есть то, чего нет у них.
— Чего? — прошептала девочка, затаив дыхание.
— Души, моя милая. Доброй и искренняя души, способной любить по-настоящему. С этими словами Моника протянула внучке лиловую коробочку, обернутую белой лентой, — кажется у кого-то сегодня день рождения? Это тебе подарок от меня, открывай его скорее и приходи на кухню, я испекла самый вкусный на свете торт, — она мягко, со всей добротой и нежностью улыбнулась и вышла из комнаты внучки.
Гермиона с полными глазами азарта стала открывать коробочку, и наконец, миновав белую ленту, она достала оттуда большую книгу, которая называлась «Сказки Корнея Чуковского». Книга была зеленого цвета, в твердом переплете, с золотой окантовкой по краям. На ней были изображены герои сказок, а на обороте было написано: «В мире есть как добро, так и зло. Как тьма, так и свет. Но всегда знай, что ты ангел, который озарил мою душу светом. Навсегда твоя бабушка».
Время шло, зима сменяла осень, а лето сменяло весну. Девочка продолжала расти умной и доброй девочкой. Она училась рисовать, и ей очень нравилось это делать. Ей казалось, будто из кисти и красок может получиться какое-нибудь чудо. Она любила музыку, любила собирать пазлы и разгадывать с бабушкой кроссворды, сидя у теплого камина. Любила мечтать и воображать. С матерью она практически не виделась, так как та занималась только собой. Порой это сильно печалило девочку, но у нее была рядом любимая бабушка.
Наступила пора Гермионе отправляться в школу, когда ей исполнилось семь лет. Одноклассники сразу невзлюбили девочку, называя ее ботаником и заумной выскочкой, часто дразнили и толкались на переменках. Она сидела одна за партой, в то время как другие дети играли и радовались на перемене, и читала разные книги, которые уносили ее из этого жестокого мира, в мир добра и волшебства. У нее так и не получилось найти ни друзей, ни подруг, все дети называли ее странной и сумасшедшей, и только бабушка все время твердила: «Ты не странная, ты особенная».
Когда Гермионе исполнилось 10 лет, единственный человек, которому она была нужна и любима — умер. Бабушка скончалась от внезапной остановки сердца, не успев даже попрощаться с внучкой. Это было второй настоящей болью для девочки, спустя пять лет. Тогда жизнь Гермионы превратилась в настоящий ад. Миссис Грейнджер стала еще более жестоко относиться к своей дочери, стала еще больше пить и ненавидела девочку, которая стала обузой для женщины. Год для девочки был сущим кошмаром: постоянно нетрезвая мать, которая ни за что обижала девочку, постоянные издевательства со стороны одноклассников, и только книги, кисть и краски были настоящими друзьями для нее. Девочка стала одинокой и никому не нужной белой вороной. И только спустя еще один год, летом, когда Гермионе было 11 лет, ее жизнь навсегда изменилась.
Утро было хмурым и дождливым. Гермиона сидела у окна и смотрела на стекающие капли по стеклу и мечтала. Мечтала о хорошей маме, мечтала узнать, что такое отец, а также мечтала найти настоящих и преданных друзей. Тяжело вздохнув, девочка спрыгнула с подоконника и побрела на кухню, готовить завтрак. Миссис Грейнджер была не в самом приятном расположении духа, исходя из последней проведенной ночи. Гермиона собрала все пустые бутылки коньяка и выкинула в мусоропровод.
— Приготовь мне завтрак, — услышала девочка со спины — и свари мне кофе. — Недовольно буркнула мать девочки.
Гермиона молча повинуясь, принялась готовить яичницу с беконом себе и матери. Поставив все приборы на стол, и разложив завтрак по тарелкам, она принялась варить кофе. Сварив крепкий кофе, девочка, споткнувшись, обронила стакан с горячим напитком, и выплеснула содержимое стакана на мать. Миссис Грейнджер резко поднявшись и пылая огненной яростью, схватила за волосы Гермиону и начала кричать:
— За что мне такое уродство, которое даже стакан держать в руках не умеет? Ты не моя дочь, ты не такая, как я! Как же я ненавижу тебя! Я мечтаю только об одном — чтобы ты пропала без вести и избавила навсегда меня от своего существования!
На этих словах девочка вырвалась из рук матери и быстро выбежала из дома. Она бежала по тропинке, босиком и по ветру летели крупные слезы. Слезы отчаяния, слезы боли, слезы непонимания и обиды. А в голове был только один вопрос: «За что?». Гермиона добежала до озера села, обняв свои ноги руками, и уткнулась лицом в колени сильно зарыдав, моля Господа о том, чтобы все изменилось. В этот момент горячая, словно огонь, рука прикоснулась к плечу Гермионы, девочка вздрогнула и, обернувшись, увидела высокого, худого и очень старого человека с серебристыми волосами и бородой, и то, и другое было настолько длинным, что он вполне мог затыкать их за пояс. Добрые голубые глаза светились ярким светом из-под очков в форме полумесяца, сидевших на длинном носу. На нем был надет длинный сюртук, лиловая длинная мантия и ботинки с пряжками. Старик улыбался теплой и доброй улыбкой, и усевшись рядом с девочкой, он тихонько проговорил:
— Разрешите представиться юная мисс Грейнджер, мое имя Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — я директор Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс».
Комментарий к Глава №1. Детство.
Дорогие читатели, стоит ли мне продолжать? Интересна ли Вам моя задумка?
========== Глава №2. Альбус Дамблдор или невероятное открытие. ==========
— Разрешите представиться юная мисс Грейнджер, мое имя Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — я директор Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс».
Гермиона, вскинув брови и ошарашенно взглянув на того, кто рядом с ней сел, отчаянно пыталась соединить все свои мысли воедино, но у нее это мало получалось. Долго всматриваясь в его небесные глаза, она не знала, какой вопрос правильно было бы назвать первым, ибо их было настолько много, что казалось, вот-вот взорвется голова.
— «Кто этот человек? Школа Чародейства и чего? Почему он так странно одет? И имя у него какое-то слишком длинное, а уж про бороду я вообще боюсь спросить, это сколько же лет он ее отращивал? И смотрит он, как-то странно… Может он сумасшедший? Да, определенно он сумасшедший, но он меня знает.… Откуда он знает меня?».
— Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, Гермиона. — внезапно возникший голос вернул в реальность девочку из мысленного водоворота, который казалось, не закончится никогда. Удивленно уставив глаза на незнакомца, Гермиона закрутилась в новом водовороте вопросов:
— «Он что читает мысли? Да нет, быть такого не может, вероятно, я просто сошла с ума. Да, так и есть, не зря же меня постоянно называют странной. » — Продолжала думать девочка, в то время как наблюдавший за ней старик, не выдержав, тихо засмеялся.
— Наверное, нужно перестать тебя мучить и ответить на все твои вопросы, — добродушно отозвался Дамблдор, перестав, наконец, смеяться. — Видишь ли, Гермиона, помимо этого мира существует еще много миров. Есть миры, которые видны людям, но не все в них верят, а есть миры, в которые люди верят, но не все могут увидеть. — Старик замолчал, будто собираясь с мыслями, и долго поглаживал свою длинную серебряную бороду. А Гермиона тем временем пытаясь осмыслить, что она только что услышала, и широко раскрыв рот, внимательно слушала своего странного собеседника.
— Ты не странная и уж тем более не сумасшедшая, — внезапно продолжил Дамблдор, — просто ты не такая, как многие люди. В тебе есть определенные способности, которые можно развить с помощью Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс».
— Какие способности? — ошарашенно прошептала девочка, удивляясь, как она вообще может говорить.
— Ты волшебница, Гермиона, — кратко вынес старик, — и готов поспорить, из тебя выйдет самая умная и поистине могущественная ведьма.
— Стоп, стоп, стоп, — выплюнула девочка, вытянув перед собеседником маленькую ладошку, не забыв при этом топнуть ногой. — Я волшебница? Но этого не может быть, вы определенно ошиблись, сэр. Я Гермиона Грейнджер, просто Гермиона…
— Да, конечно ты только Гермиона, — с мягкой улыбкой проговорил Дамблдор, — с тобой никогда не случалось что-нибудь необычное, нечто, что ты не могла бы объяснить?
Девочка задумчиво нахмурилась: а ведь правда за последнее время с ней случалось много странных событий. Например, когда она разозлилась на своего одноклассника Патрика, за то, что тот весь урок не переставал колоть ее в спину карандашом, после чего все его лицо покрылось безобразными фурункулами. Или когда она не успевала перебежать через дорогу на зеленый цвет светофора, в эту же секунду останавливалось время, будто замирал весь мир, а когда Гермиона добегала до конца пешеходного перехода, то все сразу же оживлялось. Все это казалось ей очень странным, но она всегда сваливала это на отличное воображение или совпадение.