========== ПИТЕР ==========
Она сведет тебя с ума!
- Твой ход, Мартин, - хладнокровно говорит ему Питер Хейл, сидя напротив мужчины за карточным столом, - или пасуй или открывайся.
За спиной Хейла стоят несколько крепких парней. Карточный расклад Эдварда Мартина прямо-таки незавидный. С его лба скатывается крупная капля холодного пота. Он не может проиграть и на этот раз, ведь на кону его собственная дочь.
«Глупец, какой же я глупец!» - корит он себя. Ведь его предупреждали, чтобы он не садился играть с этим исчадием ада, державшим в страхе весь город. Но его страсть к азартным играм, пересиливала здравый рассудок и семейные ценности. В очередной попытке отыграться, он еще больше влезал в долги. Проиграв все свое состояние, Эдвард Мартин был уверен, что Лидия принесет ему удачу, и в его случае это была последняя попытка повернуть колесо Фортуны в свою сторону. Его дочь единственное, что у него осталось после смерти жены.
Выкладывая дрожащей рукой карты, Эдвард ожидающе смотрит на своего ненавистного визави. В холодном взгляде льдистых глаз Питера блестит победное торжество.
- Ты проиграл, Мартин! Она - моя!- говорит он, выкладывая свои карты и резко вставая из-за стола, чуть не опрокинув стул.
- Нет, нет, прошу, дайте мне еще один шанс! Вы не можете со мной так поступить! - вопит Эдвард, чуть не падая Питеру в ноги и хватая того за руку.
- Я был с тобой терпелив, Эдвард! Надо было думать головой, прежде чем ставить на кон собственную дочь! - бросает Питер, брезгливо отбрасывая от себя его руки.
- Что же мне теперь делать?! – рыдая, спрашивает мужчина, чуть не рвя на себе волосы.
- Пойди, застрелись, о твоей крошке я позабочусь, - грубо роняет Питер, выходя из игорного зала.
Прежде, чем он покинул помещение, где-то в его глубине раздался одинокий выстрел.
***
Лидия не могла уснуть. В комнате было сумрачно, только маленький ночник в форме бабочки, освещал ее кровать. Где же папа, почему он так долго? Она так не любила, когда он возвращался за полночь, а то и совсем к утру. Она часто оставалась с нянькой, но та не могла заменить ей родителей.
После смерти мамы, которой Лидии так не хватало, отец был единственным ее утешением. Он тяжело переживал смерть жены и все чаще придавался порочным удовольствиям, одной из которых, наравне с огромным количеством выпивки и продажными женщинами, была игра в карты. В свои десять лет, она давно перестала быть ребенком и все замечала. Отец потихоньку скатывался в пропасть, откуда не было возврата.
Она услышала, как входная дверь с треском открылась. Испугавшись, Лидия накрылась одеялом с головой. В ее комнату кто-то вошел и резко сдернул с нее одеяло. Девчушка громко вскрикнула и отползла к самому краю кровати. Натянув ночнушку на согнутые коленки, она уставилась на незнакомца, почти такого же возраста, что и ее отец.
- Вы кто? Где мой папа? – спрашивала она, в то время как ее нижняя губа стала предательски дрожать, а в глазах скапливаться соленая влага.
- Не плачь, детка, меня зовут Питер Хейл, - сказал он холодно улыбнувшись, прожигая льдом своих голубых глаз, - я не причиню тебе вреда, - добавил он, нежно гладя девочку по лицу, любуясь ее рыжими волосами и зеленью глаз. - Твоим папой теперь буду я.
***
Десять лет спустя.
Лишив ее девственности в четырнадцать, он превратил Лидию в первоклассную шлюху самостоятельно ее обучив, всем тонкостям подобного ремесла. Она была его любимицей, он даже как-то обещал жениться на ней, ну а пока, будучи в самом соку девчонка приносила неплохой доход. Питер долгое время пользовался ее прелестями сам. Потом пришел к выводу, что на такой красавице можно хорошо заработать и обрести нужные связи.
Первые несколько лет с девчонкой было трудно. У нее был крутой нрав, который ему так и не удалось усмирить. Она имела наглость перечить ему как в постели, так и за ее пределами, на виду у всех. Порой, ему приходилось хорошенько ей всыпать, прежде чем она усваивала урок. Норовистой кобылкой она могла быть только когда они были наедине, в постели и то, если ему этого хотелось. На людях же, она должна была выражать ему почтение и покорность.
Эта рыжая бестия волновала его кровь и заводила тело, зная, как ему угодить. Между ними, за долгие годы, сложилась тесная связь, далеко выходящая за рамки приемного отца с дочерью.
У него периодически были романы на стороне, хотелось иногда сменить обстановку или так было просто нужно. А эта маленькая шлюшка ревновала его ко всем, учуяв чужой запах тела, секса, аромат духов или найдя след от помады. О нет, она не устраивала ему скандалов с криком и раздиранием лица ногтями, она наказывала его в постели.
Он любил сесть в удобное кресло и отдаться на милость ее умелого рта и рук. Перед этим, она подкуривала его любимую сигару и наливала в бокал немного коньяка. Прежде чем протянуть ему и то и другое, она смачивала конец сигары скопившейся в своем лоне влагой, а на стекле бокала оставляла отпечаток губ своей алой помады. Потом, пока он неспешно наслаждался глотком коньяка и легкой затяжкой табака, смешанной с запахом ее желания, она отсасывала ему со всей страстью, пуская в ход зубы. Когда укусы были особенно болезненными, он хватал ее за рыжую гриву, отрывал от своего члена, и пару раз хлестко бил по лицу.
- Спрячь свои зубки, сука! Не то останешься без них! Соси, как следует! - рычал Питер, вколачиваясь в ее рот с двойным усилием.
Каждый раз, после долгого отсутствия он возвращался к ней, словно наркоман нуждающийся в дозе. Глядя в ее зеленые глаза он каждый раз задавался вопросом, что она к нему чувствует на самом деле? Он никогда не позволял себе влюбиться в кого-либо, довериться, нуждаться в другом человеке, тем более в женщине, до потери пульса. Слабость это не его конек, но в отношении Лидии его стойкая ко всему натура давала слабину. Он сам не знал, что в ней нравилось ему больше всего? То, что он был ее первым мужчиной или ее необузданный нрав. А может быть, то какой искусной шлюхой он ее сделал, получая ни с чем несравнимое удовольствие в ее жарких объятиях.
Но в один прекрасный день Питер был схвачен полицией в его собственном доме. Кто-то из слуг продался и заложил его со всеми потрохами. Его обвиняли в разбое, сутенерстве, содержании нескольких борделей и игорного притона. Питера застукали прямо на ней, когда он уже готов был излиться в ее мокрую щелку.
Двое полицейских, ворвавшись в дом, схватили его, велели быстро одеться и, заломив руки за спину, начали выталкивать его из спальни.
- Я вернусь, детка! - кричал он. - У этих поганых копов и федералов на меня ничего нет! Будешь раздвигать свои ноги без моего ведома, шею сверну!
Шериф и еще двое полицейских остались рядом с Лидией.
- Вы что-то хотели, шериф Пэрриш? – спросила она улыбнувшись, даже не пытаясь прикрыть свою наготу.
- Прикройся, Лидия! Не смущай моих парней, - сказал Джордан Пэрриш, подходя к ней и страстно целуя в губы.
- Почему ты так долго? – спросила она, надув губки.
- Твой любовник весьма хитрый, осторожный и у него действительно хорошие связи. Боюсь, если он и попадет в тюрьму, то надолго там не задержится. В любом случае, когда это произойдет, ты уже будешь моей. Стилински, - обратился шериф к одному из офицеров, - отвези девушку ко мне домой и не спускай с нее глаз. Лейхи, ты поедешь со мной в участок, составлять протокол, - приказал он другому подчиненному. - Встретимся вечером, любовь моя, - понизив тон до интимного, сказал Пэрриш Лидии, прикрывая ее голое тело простыней. Подарив ей легкий поцелуй, он вышел из спальни, оставив полуобнаженную девушку с мнущимся на месте и не знающим, куда глаза девать сержантом Стайлзом Стилински.
========== СТАЙЛЗ ==========
Это чувства, которым я не могу сопротивляться…
«До чего красивая девушка», - думал Стилински, не в силах оторвать от нее взгляд. Он подождал, пока она быстро приняла душ, смывая с себя запах неоконченного секса. Потом, украдкой, подглядывал, как она неспешно одевалась, попутно бросая некоторые вещи в небольшую дорожную сумку.
- Как тебя зовут, олененок? – спросила она, слегка выведя его из равновесия.
- М-меня? Стайлз. Сержант полиции Стайлз Стилински, мэм, - представился он более официально.
- Сколько же тебе лет, Стайлз?
- Двадцать один, - ответил тот с гордостью.
- Не называй меня мэм, ладно? Мне столько же, - попросила Лидия, – ну что Стайлз, поехали? - добавила она, закрывая молнию на сумке и выходя из спальни.
Посадив девушку в машину, Стилински сел на водительское сидение, завел двигатель и выехал со двора.
- А теперь, послушай меня, олененок, - обратилась к нему Лидия, прижавшись ближе и положив руку ему на колено, - мы не поедем в дом шерифа, ты просто вывезешь меня за город, там высадишь, и мы с тобой распрощаемся.
- Я не могу, - сказал парень, чуть не задыхаясь от такой близости девушки.
- Я всего лишь хочу свободы, у меня ее очень давно не было, - стала она оправдываться, - можешь только себе представить, что я из одной клетки попаду в другую.
Ее рука начала медленно скользить вверх к его промежности. Накрыв ее руку своей, он, на секунду оторвавшись от дороги, серьезно посмотрел на Лидию.
- У меня есть приказ и я должен ему подчиниться, - вымученно сказал он, глядя прямо ей в глаза.
- Приказ от человека, который пользуется своим служебным положением в своих корыстных целях? Ну же, будь умницей, олененок, отпусти меня. Обещаю, я найду тебя и подарю ночь любви, которую ты еще ни разу не испытывал, - простонала она ему в ухо, не оставляя попыток петтинга.
Стайлз резко вывернул руль к обочине и остановил машину, потому что вести ее дальше не было никаких сил, еще в аварию можно угодить.
- Мисс Мартин, почему вы называете меня олененком? – спросил он, решительно отстраняя ее руку от своего паха.
- У тебя такое милое лицо, выражение карих глаз как у молодого оленя, только что вышедшего на тропу взрослой жизни, а родинки на лице вовсе его не портят, а придают шарма, - ответила она улыбнувшись, - держу пари, ты еще никого не задерживал, а уж тем более не убивал.
- Да, вы правы. Я знаю, вы привыкли обрабатывать мужчин подобным образом и подчинять их своей воле. Но я не из таких!
- Все мужчины одинаковы, Стайлз, - фыркнула Лидия, - мой бывший любовник держал меня при себе и с четырнадцати лет трахал, время от времени, как тебе и не снилось. Ну, а желания шерифа Пэрриша нетрудно разгадать. Вряд ли он, зная мою профессию, предложит мне руку и сердце, разведясь со своей женой, которую, кстати, он своевременно отправил с детьми на отдых. Так что если ты меня не отпустишь, станешь соучастником моего нежелательного заточения и дальнейшего рабства.
- Но что я скажу шерифу, мисс Мартин?! Меня ведь могут уволить?!
- Скажешь, что у меня случилась запоздалая истерика от потери любовника, который оставил меня без средств к существованию, и я попросила тебя принести мне воды. Пока ты за ней бегал, я сбежала, - сказала девушка, пожав плечами.
- Ладно, мисс Мартин, - нехотя сказал Стайлз, заводя двигатель и трогаясь с места, - я конечно, сильно рискую…
- Лидия, меня зовут Лидия, - сказала она, поцеловав его в щеку от радости.
Выехав за пределы города, он остановил машину, нагнулся и открыл дверцу с ее стороны. Выйдя из машины, она обошла ее и подошла к его открытому окну, изящно наклонившись.
- Я найду тебя, олененок, - сказала она, – Лидия Мартин всегда держит свое обещание, а это тебе в качестве аванса.
Сказав это, она притянула парня к себе и страстно поцеловала. Приласкав его своим языком и губами, она нехотя оторвалась от его красивого рта и растворилась в вечерней мгле.
***
- Что значит сбежала?! – бесновал шериф Пэрриш у себя в кабинете, глядя волком на стоявшего перед ним Стайлза. – Господи, Стилински, тебе даже бабу доверить нельзя, не то что пистолет! Она должна была стать свидетельницей по делу Питера Хейла.
- Вы прекрасно знаете, куда я ее вез, - спокойно сказал Стилински, смело глядя шефу в глаза.
- Ты забываешь, с кем разговариваешь, сержант! Хочешь пойти как соучастник? – прошипел Пэрриш, пытаясь не привлекать внимания сослуживцев в участке.
- У вас на меня ничего нет, - прошипел парень ему в ответ.
- Вот что, сержант, я отстраняю тебя от работы на три дня, сдай свое табельное оружие и значок. Поговорим после.
Сняв с ремня значок и достав из кобуры пистолет, Стайлз молча положил все это на стол шефа и отправился к себе домой.
Была уже почти ночь. Стилински открыл дверь своей холостяцкой квартиры и ступил внутрь. Сняв с себя форму, он небрежно повесил ее на стул. Потом наскоро перекусив, сел за компьютер и стал искать информацию о Лидии Мартин.
На самом деле он нашел только фото. Несколько фото ее и Питера на какой-то светской вечеринке. Потом еще несколько фото с разными мужчинами, занимающими высокое общественное и политическое положение в городе. На каждом снимке Лидия выглядела эффектно, изыскано, а порой даже скромно. Глядя на нее, никто бы и не сказал, что она шлюха высшего класса.
Устало потерев лицо и, бросив последний взгляд на экран, он отключил компьютер. Собираясь принять душ и идти спать, он случайно бросил взгляд на свой мобильный телефон. Одно непринятое сообщение, номер не определен.
«Олененок, жду тебя завтра в 21-00 в отеле «Гленн Миллер» номер 425 на имя Джозефа Конрада. Не опаздывай. Тебя ждет незабываемая ночь».
Стерев сообщение, Стайлз прошел в ванную комнату и быстро сполоснулся. Еще мокрый, с полотенцем на бедрах он завалился на свою кровать, почувствовав в паху приятную тяжесть. Потянув усталые мышцы, он перевернулся на бок и, улыбнувшись, стал засыпать.
- Завтра, Лидия Мартин, ты сдержишь свое обещание, - сказал он, сладко зевая, - надеюсь, мое временное отстранение этого стоит?
Проваливаясь в сон, он вспомнил о страстном поцелуе, подаренном ему этой рыжей бестией.
***
Ровно в назначенное время, Стайлз подъехал к отелю, отдал ключи парковщику, получив парковочный жетон. С легкой дрожью и колотящимся сердцем, а так же с букетиком маргариток, он подошел к стойке и попросил портье ключ от номера 425 на имя Джозефа Конрада.
- Здравствуйте, мистер Конрад, ваша дама уже в номере, - приветливо осведомил его портье, - желаю вам приятного вечера.
Поднявшись на четвертый этаж, он вставил ключ в замок, провернул и с замирающим сердцем вошел в полумрак комнаты.
Повсюду горели свечи, небольшой столик был сервирован на две персоны. Посреди номера, стояла огромная кровать застеленная черным шелком.
На встречу к нему, в халатике до колен вышла Лидия Мартин. Ее распущенные волосы блестели в мерцании свечей, на губы была нанесена нежно-розовая помада, а по комнате витал дивный аромат CHANEL.
Он не мог оторвать от нее голодных глаз. Потом, словно спохватившись, протянул ей букет.
- Спасибо, олененок, есть хочешь? – спросила девушка, ставя цветы в вазу и поднимая крышку с блюд.
На одной тарелке лежало несколько сортов сыра, на другой, дюжина устриц, а еще кусочки курицы в горчичном соусе и свежий хлеб. Рядом стояла ваза с фруктами и открытая бутылка красного вина.
Налив им по бокалу, она протянула один Сталзу и, отсалютовав ему, произнесла короткий тост:
- За долгожданную свободу!
Отпив немного из своего фужера, она предложила ему сесть за стол и немного подкрепиться.
- Как все прошло с Пэрришем? – спросила она взволновано.
- Меня отстранили на три дня, - пожал плечами Стайлз.
- Вот ведь урод, а еще служитель закона! - возмущалась она. - Мне пришлось его использовать, пообещав стать его любовницей, чтобы избавиться от рабства Питера.
В этой девушке было все прекрасно, даже когда она злилась. Стайлзу хотелось еще раз отведать этих розовых губ как можно скорее.
- Что же ты не ешь? – спрашивала она. - Силы тебе пригодятся.
Взяв несколько устриц, она подошла к нему и стала кормить с рук. Потом в ход пошли кусочки сыра и виноград. Каждый раз, как бы невзначай Стайлз касался своим языком и губами ее пальцев, вызывая в ней вздох и восхитительную улыбку.