Это было… слишком близко. Чёрт, слишком близко.
- Нет, нет спасибо, - говорит он, запуская руку в свои волосы, выдыхая воздух изо рта.
- Точно? У нас есть арахис, миндаль, фисташки, чипсы, драже, шоколад, - она смотрит на нас, показывая большой выбор.
- Нет, спасибо, - говорю я, в моём голосе отдышка.
- Хорошо, - она улыбается нам, перемещая её тележку дальше, делая шаг вперёд. – Я буду рядом, если вам что-нибудь понадобится.
Я издаю небольшой нервный смешок, глядя в окно. Не могу поверить, я почти сказала, что хочу поцеловать его. Слава Богу, стюардесса прервала нас, это было бы так неуместно поцеловать его, даже если я умирала от желания. Он смотрел на меня так, будто действительно хотел, чтобы это произошло, он даже не стеснялся спросить. Но он незнакомец, и это неправильно. Это ведь неправильно?
Я хотела, чтобы это случилось, но я не такая, да?
- Ты не ответила, - говорит он, только его голос заставляет мою грудь быстро двигаться вверх и вниз.
- Э… - я прочищаю горло, глотая мою нервозность раз и навсегда. – Я должна?
Я смотрю на него, свет в салоне всё ещё приглушён, но почему-то я вижу больше его, выражение его лица не так серьёзно, но я всё ещё вижу голодное желание в его глазах, похоть.
- Конечно, - шепчет он, я не знаю, когда моё тело повернулось к его лицу, но вот я перед ним, единственное, что нас отделяется друг от друга это подлокотник, который работает в качестве барьера.
- А как на счёт выпить? – стюардесса возвращается, из-за чего мы во второй раз отпрыгиваем обратно на наши места.
- Иисус Христос, - он тихо вскрикивает, пытаясь контролировать свой голос. – Мы в порядке!
- Вы уверены? У нас есть разные соки, газированные напитки и коктейли, - вежливо улыбается она, но прямо сейчас, всё, что я хочу это чтобы она ушла.
Никто из нас не отвечает, она принимает наше молчание как намёк, чтобы оставить нас. Второй раз подряд. Впечатляет.
- Она полностью убила атмосферу, - говорит он, через мгновение, позволяя смешок.
- Ага, - говорю я, несмотря на то, что внутри до сих пор умираю.
Когда я впервые увидела его садящимся рядом со мной, я была убеждена, что меня вообще к нему не тянет. Не в этом смысле, по крайней мере. Я думала, что девушка, которая падает в обморок при нём без мозгов. Как причиной может быть плохой парень с заносчивым поведением? Не понимаю. Но я была неправа.
В моём мозгу из-за него мысли мчатся со скоростью света. Каждый кусочек заставляет вас хотеть его. Он показал мне многие его стороны. Грубый мудак, который только и заслуживает, чтобы быть игнорирован, его милая заботливая сторона, которая любит свою семью больше всего на свете, его тайная сторона, когда он говорит об искусстве и задаёт серьёзные вопросы, его сексуальная сторона, которая может заставить тело пылать огнём только из-за одного взгляда зелёных похотливых глаз. Он больше, чем просто плохой мальчик с ужасным поведением, из-за чего почти невозможно не проиграть в его игре.
Я, должно быть, схожу с ума. Мне нужно успокоиться.
Даже когда я пытаюсь убрать мысли из головы, я не могу. Я не хотела поцеловать кого-то в возрасте. Даже с Беном, когда впервые влюбилась в него, если быть честной. Просто лёгкое прикосновение пальца Гарри к моим губам заставило меня почувствовать более сильно, чем за всё время поцелуев с Беном. Он не так хорошо целуется.
Я теряюсь, глядя на него, пока он смотрит в сторону, он выглядит раздражённым, смотря вдаль поджав губы, его наушники в ушах отсоединили его от внешнего мира. Не могу не задаться вопросом, каковы его губы на вкус. Они выглядят такими мягкими и полными.
Он выглядит так, что не определишь, что играет в его голове. Какую музыку он слушает? Я пожалела, что не взяла его телефон, когда он предложил. Я уверена, что он слушает очень классную музыку, хороший классический рок или даже гранж.
Подождите минуту… Почему я вообще беспокоюсь о нём? Я не должна заботиться о нём или о чём-нибудь, что связано с ним.
Он просто незнакомец, которого я встретила несколько часов назад. Я не должна была позволить ему подойти так близко ко мне и почти поцеловать себя. Это не я. Это часть меня, с которой я никогда не сталкивалась раньше.
Как способ успокоиться от своих мыслей, беру свой блокнот и карандаши, вставляю наушники, включая музыку, позволяя моему разуму потеряться в бумаге, пока я рисую. Карандаш струиться сам по себе создавая разные небольшие каракули, это, правда, помогает успокоить мысли. Теперь, когда я думаю об этом, он даже не удосужился спросить меня, было ли мне хорошо с ним, он просто накинулся на меня. Ну, я, наверное, утрирую, я не остановила его.
Почему я позволила ему затащить себя в ловушку? Он всегда такой с девушками, он встречается?
На самом деле, он известный бабник, может быть, я просто ещё одна жертва в его списке. Не удивлюсь, я едва его знаю. Отныне я должна держать дистанцию. Я не против говорить с ним, или шутить местами, но такой близости быть не должно, это точно было неуместно.
- Вау, это очень здорово, - говорит он, но я не слышу его из-за музыки, играющей в моих наушниках.
Я вынимаю один, улыбаясь ему.
- Что? Прости, я не услышала.
- Я сказал, что это замечательно, - повторяет он, указывая на мой блокнот.
Сейчас я действительно смотрю на мой рисунок. Я нарисовала лес или что-то похожее с оленем и волком посередине. В углу страницы есть очень детальная прорисовка его пухлых губ, которые вы можете чувствовать даже через страницу. На другом углу рисунок руки с кольцами и на ней тату крошечного креста, я быстро стираю его ластиком, прежде чем он замечает, оставив только контур.
- Спасибо, - говорю я, стирая улики. Я надеюсь, он не увидел, что это была его рука на бумаге. Моё подсознание, должно быть, играет со мной в игры.
- Я посмотрю? – спрашивает он, кладя наушники на шею, из них слышится бормотание мелодии.
- Конечно, - говорю я, взглянув на него в последний раз, проверяя, что доказательства полностью исчезли.
Я даю ему записную книжку. Моя рука нервно трясётся, он усмехается над моей реакцией.
Он молчит, разглядывая рисунок, я смотрю на него с нетерпением. Сейчас я определяю музыку из его наушников, он слушает Шопена, он никогда не перестанет меня удивлять.
- Ты слушаешь классическую музыку? – спрашиваю я, что заставляет его глаза подняться вверх за миллисекунды.
- Ох, - он смёётся, нажимая stop на своём телефоне. – Да, я был воспитан, играя на скрипке.
- Что? Не может быть. Правда? – мой рот открывается, он определённо не выглядит как типичный парень, слушающий классическую музыку.
- Да, - смеётся он, мой блокнот всё ещё в его руках. – Позже я пристрастился к гитаре, так что купил себе одну и… Я думаю, остальное ты знаешь.
- Ты всё ещё играешь? На скрипке? – спросила я, кусая нижнюю губу.
- Да, у меня сохранилась моя старая скрипка, и я практикую время от времени, - он улыбается мне.
- Впечатляет, - честно говорю я.
- Не так сильно, как ты, - он возвращает мне мой блокнот, показывая на рисунок посередине. – Мне правда нравится это. Мне нравится, как ты работаешь карандашом. Ты очень талантлива.
- Э…- я рисую то, что исходит из меня, ведь это было вдохновлено его влиянием на меня. Вырываю страницу из блокнота и даю ему. – Ты можешь взять это.
- Правда? – улыбается он, нежно глядя на бумагу. – Ты уверена?
- Да, возьми его. Поздравляю с прошедшим днём рождения, - говорю я, выпуская небольшой смешок.
- Вау, спасибо, - он, наконец, берёт его, смотрит на него в последний раз, прежде чем складывает.
Он вдруг встаёт, доставая что-то из отсека над нами, что-то доставая из сумки. Это маленькая чёрная книга выглядит как дневник. Он кладёт мой рисунок внутрь и закрывает его, убирая сумку в верхний отсек. В очередной раз, его футболка немного поднимается вверх, показывая мне татуировку на его тазу. Я мгновенно отвожу взгляд.
Почему я нахожу это таким неотразимым? Почему я считаю его таким привлекательным?
Мне не нравится чувствовать это по отношению к незнакомцу. Это не хорошо.
- Есть ли у тебя другие таланты, Фрэнсис? – спросил он, как только снова садится на своё сиденье.
- Например? – смущённо спрашиваю я.
- Не знаю, я не знаю тебя, - смеётся он, оперевшись локтями на подлокотник, оглядывая меня. – Любишь готовить или танцевать.
- Ох, нет, Ничего из этого, - я смеюсь, махая руками в выражении «Нет – нет». – Я ужасный танцор и ещё худший повар.
- Что? Ты не умеешь готовить или танцевать? – он открывает рот в большой букве «О». – Какие ваши качества как женщины тогда? Ты будешь ужасной женой.
- Во-первых, это было очень по сексистки, - я открываю рот, чувствуя себя оскорблённой. – Во-вторых, как ты смеешь? У меня есть и другие атрибуты.
- Ох, да? Например? – он поднимает бровь, находясь в игривом положении.
- Так…- я пробегаю через варианты в моём сознании, я на самом деле никогда не думала об этом. – Дети. Я, правда, хороша с детьми, они любят меня.
- Только как ты планируешь кормить своих детей? – он пытается скрыть свой смех, что заставляет меня так же сдерживать его.
- Папа может готовить, - говорю я, закатывая глаза.
- Что ж, это, правда, - он пожимает плечами. – Я могу готовить.
- Конечно, ты можешь, - я двигаю руками вверх в качестве поражения. Он буквально не может быть более идеальным.
- Что это означает? – он наклоняет голову в сторону, юмор очевиден на его лице.
- Ничего, - сдаюсь я, опираясь спиной на сиденье. – Ты когда-нибудь будешь прекрасным мужем. Ты должен гордиться собой.
- Спасибо, но нет, - он напрягает взгляд, располагая ноги спереди. – Я никогда не собираюсь жениться.
- Я уверена, что за этим есть история, - говорю я, смотря на него, его глаза опущены вниз, брови слегка нахмурены.
- Есть, - лишь сказал он. – Но я не хочу говорить об этом.
- Это нормально,- говорю я, даже несмотря на его печальный взгляд, мне становится более любопытно, чем было.
Он снова становится тихим, но всё ещё оставляет наушники на шее. После нескольких минут молчания, я сосредотачиваюсь на чём-то другом, беру мой экземпляр Гэтсби и открываю его на последней прочитанной странице. Читать было безнадёжным занятием, потому что каждый раз, когда я пыталась читать строки, мои мысли были где-то далеко, заставляя меня перечитывать абзацы снова и снова.
Я делаю вид, что какое-то время читаю, мой разум в очередной раз прокручивает мысли. Мне нравится общаться с Гарри, он очень открытый и смешной. Разговор с ним идёт с лёгкостью и это хорошо. С моими старыми друзьями я постоянно застревала на середине разговора, потому что мы были настолько разные, что я не знала, что добавить. Они всегда говорили о скучных для меня вещах. Но с Гарри, он всегда говорит что-то разное, это получается само собой. С каждой минутой он становится менее чужим, и я не знаю, как чувствовать себя при этом. Может быть, это что-то хорошее.
Разговор с ним отвлёк меня немного, но даже если я пытаюсь отвлечься от нашей стычки несколько минут назад, я не могу, это безнадёжно. Я всё ещё чувствую прикосновение его большого пальца на моём рту, его грубых пальцев на нежной коже моих губ. Он, кажется, не страдает от этого, но я обеспокоена. Нескольких минут молчания, и чувство напряжения пожирает меня, я решаю спросить. Мне нужно остановить эти мысли.
- Мы действительно собираемся делать вид, что этого не произошло? – я повернулась к нему, говоря слишком быстро.
- Что? – он очнулся от своего транса, оглядываясь на меня.
- Мы почти поцеловались, Гарри, - говорю я более спокойно, кладя книгу вниз.
- Ох, это, - он поднимает брови вверх, небольшая ухмылка появляется на его губах.
- Ты не можешь ничего сказать об этом? – мой голос получается немного ниже, в салоне, кажется, внезапно стало слишком тихо.
- Ну, у тебя не было шанса ответить, - он пожимает плечами, глядя на мгновение.
- Почему ты хотел поцеловать меня? – отвечаю я вопросом, я не позволяю себе сделать это, если я не имею надёжного основания. Мне нужно знать, прежде чем ответить ему.
- Я не могу сопротивляться этому, - он возвращает свой взгляд на меня, тёмные зелёные глаза серьёзно смотрят на меня. – Я использовал данный момент в игре, тебе, - моё дыхание мгновенно остановилось, я была не готова к этому. – Потом ты начала заикаться и это…
Сглотнув, краснею под его взглядом: – Это что?
- Это было очень сексуально, - он выпускает вялый смех. – Знаю, я сказал, что это было раздражающе, но я солгал. Это не раздражает, выходя из твоих губ.
- Ты… всегда такой с незнакомыми людьми? – я перевожу мой взгляд, но щёки сейчас полностью малиново-красные. Я определённо не была готова, я не должна была спрашивать.
- Ты покраснела? – смеётся он, двигая моё лицо рукой, чтобы я посмотрела на него.
Что только заставляет меня краснеть ещё сильнее, я ненавижу это.
- Но нет, обычно я не такой с незнакомыми людьми, - говорит он, убирая его руку, заставляя мою кожу гореть изнутри. – Ты всё ещё не ответила. Это сводит меня с ума.
Он поглощает меня, чтобы я дала ему прямой ответ, мой живот с зашкаливающими бабочками и я уверена, что моё лицо до сих пор мягко розового цвета.
- Я хочу, чтобы это произошло, - наконец сказала я, избегая контакта с глазами.
Даже когда я не смотрю на него, я знаю, что он ухмыляется, его глаза смотрят на меня, обжигая мою кожу. Мы далеко друг от друга, но по какой-то причине наши тела призывают нас двигаться ближе, кожа наших рук теперь соприкасается. Я не могу на него посмотреть, я стесняюсь. Это новая часть меня, о которой я не знала.
- Я тоже, - всё, что он говорит, не произнося больше ни слова, просто оставаясь рядом со мной.
Независимо, что я чувствую, мне нравится. Я никогда не чувствовала этого раньше. Не знаю, как это объяснить. Я чувствую себя ближе к человеку, которого только что встретила и это хорошее чувство. Стеснение и тепло внутри, определённо для меня впервые. Может быть, это потому что он не просто человек, или что он не обращается со мной как с незнакомкой или в том, что за такое короткое время мы поладили, но мне нравится это.
Как если бы это был не просто незнакомец, я кладу мою голову на его плечо, закрывая глаза.
Или если бы я не просто незнакомка, он кладёт руку на моё колено практически мгновенно, как если бы это была нормальная вещь между нами.
========== Час пятый ==========
Нахожусь так близко к нему, почти прижимаюсь, чувствую себя необычно хорошо. Не знаю, как объяснить это, я, наверное, разозлюсь, если попытаюсь описать это словами. Это чувствуется, как шум волн, растекающихся по берегу, когда ты любуешься закатом. Как хороший горячий капучино в холодное утро. Как быть в месте, где ты должна быть.
Он закрывает глаза, вытягивая ноги вперёд. Одна рука придерживает голову, а другая всё ещё на моей ноге, сохраняя меня в безопасности рядом с ним. Я стараюсь закрыть глаза и попытаться заснуть, но это бесполезно, мой мозг кажется бодрый с мыслями.
Почему я не встретила никого, похожего на него, когда была в Лос-Анджелесе? Я знаю, что, наверное, рано говорить это, но он заставляет чувствовать меня по-другому, чем любой другой человек. Он интересный, он заставляет меня хотеть узнать больше о нём.
Мы знаем друг друга только пять часов, а я уже чувствую себя безопаснее рядом с ним, чем с другими, которые будут рядом, если я вернуться домой. Он был очень искренен со мной. Если ему что-то не нравится, он говорит это. Он был открыт, говорил мне, что слышали только несколько человек, я знаю это. Он весь из себя и я этому рада. Не знаю, что бы я делала, если бы имела дело с эгоцентричной знаменитостью рядом со мной в течение десяти часов полёта.
Не могу не думать, сколько времени я потратила в Лос-Анджелесе. Я всего в пяти часах езды от дома и уже чувствую различие. До сих пор это была старая я, но на новый лад. Это нормально? Я нахожу себя, находя кого-то нового? Судьба твердит мне, что это был правильный выбор, поехать в Лондон.