— О Боже, это было потрясающе.
Ее глаза темнеют в блаженном, почти хмельном выражении, когда она гладит свой живот, находясь в приятной эйфории после ужина. Я рад, что ей нравится, как я готовлю и даже не пытаюсь скрыть этого состояния.
— Это еще не все… У меня для тебя сюрприз.
Мариса опускает глаза, как будто ей даже не интересно. — Я не люблю сюрпризы, — выдыхает она, скрещивая ноги по-турецки на стуле.
— Этот тебе понравиться, — я без спроса хватаю ее за руку, и вместе мы спускаемся на улицу.
— Это мотоцикл!
— Это мотоцикл, — подтверждаю ее слова и усаживаюсь на него сверху. Я вижу ее пытливый взгляд и мне этого уже достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым.
Мариса садиться позади меня и ее руки медленно скользят по моему телу вниз и сжимаются в кольцо. Это легкое прикосновение сквозь ткань моих джинс кажется одновременно грязным и невинным, но грязь сразу же растворяется в тот момент, когда я оборачиваюсь, чтобы встретиться с ней взглядом. Я вижу, как Мариса смотрит на мое лицо с благоговейным ужасом и одновременно с восторгом. И я понимаю, почему. Ее привлекает что-то неизведанное, то что она никогда не делала в своей жизни. Я могу только надеяться на то, что останусь в ее памяти или сердце, что даже лучше, человеком, подарившим ей это ощущение новизны.
Мы мчим на мотоцикле со скоростью света по пустым автострадами города. То как ее пальцы скользят по моим бедрам во время движения, то как она прижимается ко мне всем своим телом, укладывая подбородок на мое плечо, предает мне чувство свободы и легкости. Наш «полет» продолжается несколько часов. Когда я глушу мотор возле подъезда, Мариса пересаживается вперед, спиной облокачиваясь на руль. Ее ноги устало падают на мои бедра, она нежно водит пальцами по моей руке, водит носом по моей шее и шепчет странные слова мне прямо в ухо.
— Спасибо…
Я открываю глаза, потому что до этого они были закрыты в приятном блаженстве. Мы встречаемся взглядами. Окружающие звуки вокруг медленно гаснут. Я тихо улыбаюсь. Она улыбается. И все остальное в эту минуту неважно.
— Помоги мне забыться… — шепчет Мариса губами. — Давай напьемся сегодня ночью?
Я не в силах ее остановить. Сегодня я чувствую, что должен ее поддержать, ей это нужно, и я снова не спрашиваю почему. Мы идем в ближайший магазин и основательно затариваемся текилой и другим алкоголем, который я обычно не употребляю. Уже дома мы устраиваемся на подоконнике. Ночью температура опускается до пятнадцати градусов, но это не мешает нам сидеть перед открытым окном и наблюдать, как в наших бокалах плещется горькая луна.
Кто мы сегодня и почему мы здесь? Два одиночества, повстречавшиеся на дороге жизни? А может быть, мы слишком сильно нуждаемся друг в друге? Но меня это не беспокоит. Не сейчас, когда Мариса сидит напротив, и так обезоруживающе на меня смотрит.
Она протягивает мне стопку, но ее рука зависает в воздухе.
— За эту ночь! Она облизывает руку, сыплет соль и секунду задумчиво молчит, прежде чем выпить.
— Расскажи мне, каково это продавать себя женщинам? Обманывать их, притворяться влюбленным?
Я кручу стопку на подоконнике из стороны в сторону, пока собираюсь с мыслями.
— Поначалу это кажется безумием. Ты медленно день за днем начинаешь себя грызть изнутри. Ты ломаешь судьбы, надежды, мечты, а иногда рушишь семьи. Но со временем втягиваешь и перестаешь чувствовать угрызения совести. А после этого вообще ничего не чувствуешь. Просто примеряешь на себя жизни других людей, и живешь в их шкуре пока не надоест. Со временем ко всему привыкаешь, в некоторые моменты начинает казаться, что все это тебе даже нравиться.
Я не дожидаюсь от Марисы очередного тоста и в одиночку опрокидываю стопку, заливая душевную боль. Корчась от выпитого, я наблюдая за ней, наслаждаюсь тем, как прохладный бриз ласкает ее кожу. Ее глаза отрываются от ночного пейзажа и встречаются с моими. В эту секунду меня заполоняет печаль, а в сердце впиваются острые когти грусти.
Мариса подобралась ко мне слишком близко. Пробудила во мне слишком много чувств. Она не только обладает властью сломать меня, но и способна меня разрушить изнутри.
— Почему ты спрашиваешь? — Вдруг, слетает с моего языка.
— Простой интерес, — она расслабленно пожимает плечами и снова принимается разливать текилу по стопкам.
— Что происходит в твоей жизни, я хочу знать.
— Ты и так знаешь больше, чем следовало. Мариса выпивает и снова прячется в свою «раковину». Она опять полностью от меня закрылась.
— Я ведь только хочу помочь…
— Так помоги… Ее подбородок падает на ноги, сомкнутые в коленях, и я стараюсь уловить ее взгляд.
— Тогда скажи как?
— Хочу, когда не останется никакой надежды, чтобы кто-нибудь сказал мне что все будет хорошо.
— Все будет хорошо. — обещаю я, напрасно полагая, что Мариса мне поверит.
Она тянется и обнимая меня, шепчет мне на ухо. — Спаси меня… Спаси от меня самой.
Она пьяна или что это? Как ее понять? Я воспринимаю слова Марисы по-своему и тянусь к ее губам, пахнущим терпким алкоголем.
— Нет, — протестует она, когда мы практически уже целуемся. Еще секунду назад она была здесь со мной, а уже сейчас спрыгивает с подоконника и стрелой летит в свою спальню.
— Я… я не понимаю, — произношу, звенящей тишине кухни, и пускаюсь в след за Марисой.
Нахожу ее в комнате. Задумчивой и захмелевшей. Она поднимает голову и сквозь волосы, закрывающие ее лицо, я пытаюсь найти ответы. Мы все глядим друг на друга, а я по-прежнему ничего в них не нахожу. Ничего, кроме собственного отражения. Мариса приближается к краю кровати и опускает ноги на пол.
— Иди сюда, — просит она меня, и я не мог… и я не хотел… не стал бы…но тут, она дарит мне особенный взгляд и добавляет. — Пожалуйста…
Я все же решаюсь подойти и встаю между ее ног. Сидя, она прижимается головой к моему животу. Не в силах сдержаться, я провожу рукой по ее красным волосам.
Не поднимая головы, Мариса начинает свою «исповедь». — Давай просто будем. Не надо обещаний. Не надо ожидать невозможного. Ты будешь у меня, а я — у тебя. Давай просто будем друг у друга. Молча — она переходит на шепот, — и по-настоящему. После ее слов мы засыпаем в обнимку и не просыпаемся до самого глубокого утра.
Весь следующий день на работе, я провожу в мыслях о Марисе. С самой первой нашей встречи в кофейне, я знал, что она не станет мимолетным увлечением. Не веря в любовь до гробовой доски, я мог предположить, что это надолго, но уж точно никак не рассчитывал, что она станет моим наваждением, моей навязчивой идеей. Может все дело в ее загадочности и недоступности? И чем упорней Мариса сопротивляется, тем сильнее меня к ней влечёт. Загадка жизни. Почему нам так хочется обладать тем, что совершенно, на первый взгляд, нам не подходит? Почему «нет», притягательней любого «да»? Я пытаюсь ответить на все эти вопросы по дороге к дому, но так и не нахожу оправданного объяснения. Свернув за угол, я замечаю Марису возле подъезда. Я начинаю чувствовать головокружение, схожее с опьянением. Она стоит и обнимается с парнем из черного автомобиля, который я уже видел раньше. Я замираю на месте, когда наблюдаю картину маслом, как она проводит рукой по щеке того мужчины, как будто всю жизнь принадлежала только ему одному.
Меня охватывает бешенство, боль и разочарование одновременно. Я выхожу из себя настолько сильно, что едва не попадаю под колеса того самого злополучного авто, когда перехожу дорогу. Меня бросает в холодный пот. В полном отчаянии я бегу за Марисой следом и догоняю ее только на лестничном пролете.
— Пабло, — испугавшись, взвизгивает она, когда видит мои глаза, наполненные злобой.
— Значит, ты совершенно свободна? Значит, не целуешься? Вот я дурак!
— Пабло!
— Заткнись, — я хватаю ее за горло и пригвождаю Марису к холодной подъездной стене. — Ты шлюха, — я произношу ругательство прямо ей в губы, на ухо, так чтобы сильнее ее задеть и ударить побольнее. — Такая же как и все, подлая продажная шлюха! Чем ты лучше меня?
— Нет! — снова протестует она и мотает головой от несогласия. — Выслушай меня. Тот парень просто мой друг детства. Я никогда бы не стала тебя обманывать! Только… только не тебя!
— Значит, тебя ко мне не влечет? Значит, его ты хочешь…хочешь целовать…хочешь его? А меня нет? В меня будто вселяется дьявол и пробуждает во мне темную сторону. — Не хочешь? — ору как не в себе и сжимаю ее запястья над головой.
— Перестань, мне больно, Пабло!
Для меня не имеет значения, что от наших криков соседи могут вызвать полицию, мне плевать. Я просто хочу знать правду, и я ее заслуживаю.
— Не хочешь?!!!! НЕ хочешь!!! – бью кулаком в стену и не чувствуя боли, продолжаю это делать.
— Хочу!!! Хочу!!! — вырывается из самых глубин ее сердца, и она продолжает кричать до тех пор пока до меня доходит смысл сказанного.
— Хочу… — обречено произносит Мариса на выдохе и с этого момента, я лечу в пропасть собственного сознания. Я уничтожен…побежден… сломлен. Я разлетаюсь на осколки, и знаю, пути назад уже не будет. Во всяком случае, для меня. Мариса может сломать меня одним единственным поцелуем. Ненавидеть ее сейчас так просто, но что если только в ее глазах, я нахожу спасение?
В ее взгляде полном похоти и возбуждения отражается вся ее необузданная дерзость, словно у животного. Она прожигает меня насквозь, ее длинные пальцы тянут меня ближе, и я отбрасываю сомнения. На несколько секунд поцелуя Мариса станет моей, а все остальное уже неважно.Я так близок, что просто не могу сейчас от нее отказаться. И когда наши губы наконец-то соприкасаются, когда наши языки встречаются жарко и яростно, мой мир идеально созданный Марисой, летит к чертовой матери. Поцелуй идеально твердый, с привкусом отчаяния и обреченности на губах. Стоило прожить целую жизнь, чтобы добраться до этого момента. Чистое откровение. Я словно был рожден только ради этого мгновенья. В порыве страсти мы сами не замечаем как оказываемся в ее квартире. Так и не оторвавшись друг от друга ни на секунду, я и Мариса залетаем на кухню, сбивая на своем пути, все что попадается под ноги и руки.
Я прикусываю ее нижнюю губу, готовый ее съесть, и подхватываю ее под коленями, притягивая ее тело ближе к краю стола. Нащупывая под юбкой край ее стрингов, я срываю их одним резким движением. Нет смысла быть нежным, я слишком долго этого ждал.
— Аааа — вскрикивает Мариса, держась за мою шею, когда я в нее вхожу.
— Мариса… — стону я, нависая над ней.
С каждым движением я все глубже и глубже в нее погружаюсь, пока ее горячие выдохи щекочат мне шею. Зарываясь руками в ее волосах, я оттягиваю ее голову назад. Хочу видеть глаза Марисы. Я хочу вытрахать все дурь из ее головы и добраться до самого сердца.
Еще несколько минут, мы оба ведем себя плохо, но от этого нам обоим так хорошо…
И когда ее ногти вонзаются в мою спину, Мариса начинает громко кричать, испуская стоны удовольствия, сравнимые разве только со звуками ее рта во время наших поцелуев. Она как морская Сирена, призывающая меня примкнуть к берегам ее земли.
К тому времени, когда мы отрываемся друг от друга, я в таком состоянии, что едва могу разлепить веки. Мысли спутаны, и очередным касанием своего рта, Мариса окончательно вводит меня в опасное заблуждение.
В одном часе любви — целая жизнь. И эту истину я познал только сейчас…
====== Глава 8 ======
Отношения с девушкой это как участвовать в аукционе — никогда не знаешь твоё ли предложение лучшее.
Люди постоянно придумывают себе проблемы. Так почему бы мне взять и не придумать себе счастье?! Вот так просто… Вот так просто я и остался в жизни Марисы, не задавая больше никаких лишних вопросов. Не представляю, как можно от нее отказаться, и пока что даже не готов пытаться. После той ночи между нами все стало как и прежде. Как будто и не было никаких разногласий вовсе. День за днем мы проживали эту жизнь вместе… проживали ее через ощущения, музыку, прикосновения и чувства. Я любил наши уютные, молчаливые вечера, когда за закрытыми дверьми ее спальни, мы с Марисой отдавались друг другу без остатка, до последнего вздоха. Говорят, самое страшное быть одиноким в мире людей, но я бы перефразировал, потому что намного страшнее найти единственного человека в этой жизни, в котором весь этот мир будет сосредоточен. Страшно, из-за боязни потеряв этого самого человека, навсегда потерять себя. Моя жизнь всегда была наполнена событиями, людьми, но я как будто упускал главное. Я почувствовал себя живым только рядом с Марисой. Удивительная штука. Она вошла в мою жизнь и заполнила ее собой. Каждый день она заставляла меня забыть о себе.
Каждый день она заставляла меня хотеть ее больше, чем мое собственное здравомыслие. Заставляла терять из-за нее голову. В моменты, когда мы с Марисой оставались наедине под покровом ночи, я понимал, что наши отношения — лишь начало грядущего, но уже тогда я знал… что только для меня. Сердце подсказывало мне, что этим чувствам никогда не стать реальностью. Но я осознанно шел на это сближение, потому что любил ее. Любил уже тогда. Любил потому, что Мариса была собой. Я до сих пор вспоминаю минуту, когда это случилось. Еще не было и семи на часах, когда я открыл глаза и увидел ее залитую утренним светом. В лучах солнца ее волосы переливались точно красное вино в бокале. Мариса рисовала свою картину, ту что мне никак раньше не удавалось увидеть, потому что она всегда прикрывала ее тканью, когда заканчивала над ней работать. Я смотрел на ее лицо, которое было полностью сосредоточено на том, что она делает. На правой ее щеке красовался след от синей краски, а ее растянутая футболка, едва доходившая до середины бедра, свесившись на правую сторону, оголяла плечо. В тот момент, Мариса зажала кисточку между зубами, присматривая оценивающим взглядом собственное творение. Я подавил в себе желание вытащить карандаш из ее волос, так чтобы ее яркие волосы разметались по плечам. С первой нашей встречи прошло три недели… Три недели… Вот, сколько я жил только ей одной. Вот, сколько я за ней следовал. И продолжил бы следовать еще. Черт, я бы голову на это положил. Это не срок, скажут люди. Но почему? Если можно влюбиться за тридцать секунд с первого взгляда, почему нельзя прожить полноценную жизнь за эти три недели? Не важно сколько, главное, чтобы в конце Мариса была моей… на глазах у всех. Я был готов пойти на что угодно… стать кем угодно ради нее…
Дождливый март на повторе. Сумерки. Тишина. Ее комната. Sia, которую так любит Мариса, убаюкивает нас своим «I’m in here.»
Я здесь, кто-нибудь видит меня?
Кто-нибудь может мне помочь?
Я здесь, я пленница истории.
Кто-нибудь может мне помочь?
Ты слышишь, как я зову тебя?
Собираешься ли ты забрать меня?
Я слышу как жужжащий телефон Марисы под подушкой сообщает о новом сообщении. Стоя в дверном проеме, я могу наблюдать как на ее лице отражается полная безнадежность, как будто все ее мечты рухнули разом. Мне знаком этот взгляд, когда молишь кого–то о помощи. Все в этом взгляде сейчас… Это настолько уловимо, что я чувствую как мысли колом давят ей в голову.
Я ждала
Что ты придёшь и спасёшь меня.
Мне нужно, чтобы ты забрал
Ту грусть, что я не в силах сдерживать
Внутри себя…
Ее безысходность в глазах отзывается мне комом внутри. Мариса подается вперед на кровати и тянет руку мне навстречу. Я не знаю почему, но я знаю что нужен ей сейчас. Ложусь рядом и обнимаю так, как будто хочу уберечь от всего плохого в этом мире.
Она теснее вжимается в меня, словно хочет стать единым целым. От этого прикосновения внутри все разрывает… такое всепоглощающее чувство, что ты ничего не можешь с этим поделать. Я даже не знаю сейчас кто кому больше необходим. Я ей, или она мне.
Я здесь, я пытаюсь кое-что сказать тебе.
Кто-нибудь может мне помочь?
Я здесь, я зову тебя, но ты не слышишь.
Кто-нибудь может мне помочь?
Я кричу и теряю самообладание,
Я всего боюсь…