— Ты слышишь себя? — я не узнавала в этом человеке парня, которого когда-то полюбила. — Это наш ребенок — положив руки на живот, посмотрела на Билла. — Это часть тебя. Сделать аборт, значит убить ни в чём не повинного малыша.
— Хорошо, хочешь, чтобы я был сволочью? Я буду. Ведь это поможет сохранить тебе жизнь! Как ты не понимаешь — Билл подошёл ко мне и взял в руки моё лицо. — Я не хочу тебя потерять — прошептал он. — Тогда в день аварии, я думал, что потерял тебя, и это было худшее ощущение в моей жизни. Всё перестало иметь смысл. И я не хочу вновь переживать это — парень прислонился своим лбом к моему. — Я так люблю тебя — горячий, отчаянный шёпот обжигал, оставляя болезненные ожоги.
— Я тоже люблю тебя, но этот ребенок — лицо Билла моментально переменилось — он часть нас. Ты только представь, он может быть твоей маленькой копией или такой же врединой, как и я — уголки губ дрогнули в улыбке. — Я могу дать жизнь, светлую и чистую. Ты только представь!
— Хватит быть такой эгоисткой! — выкрикнул Билл, резко отстраняясь от меня. — Ты подумала обо мне?! Что я буду делать, если ты умрёшь, а я останусь один с ребенком на руках? Как я буду относиться к нему, зная, что он отобрал у меня самое ценное?! — его крики больно хлестали меня, оставляя кровавые следы на моем сердце. — Ты…сделаешь…аборт — с нажимом, выделяя каждое слово, кричал он.
— Никогда — я тоже не была намерена сдаваться.
Билл злобно окинул меня взглядом и, замахнувшись, ударил кулаком по косяку двери, от чего я испуганно вздрогнула. Дверь хлопнула, и Билл в гневе покинул кабинет, оставляя меня одну с разъедающей тишиной и израненной душой. Я больше не могла держать себя в руках. Слёзы крупным градом посыпались из усталых глаз. Солёные капли прокладывали дорожку по щекам, разбиваясь где-то внизу. Я не заметила, как на мои рыдания в кабинет прибежал врач, как он дал мне успокоительное и велел медсестре отвести меня в палату. Мои глаза последний раз дрогнули, а губы бессвязно прошептали что-то, и я погрузилась в сон.
POV Билл
Ярость заполонила меня, застилая глаза. Я был зол на себя, что не смог убедить Алису сделать аборт, зол на её упрямство и эгоизм, на несправедливость жизни. Мне нужно было выплеснуть отрицательные эмоции. Именно поэтому я как можно быстрее покинул больницу, ведь иначе под действием гнева и злости я мог совершить много глупых и необдуманных поступков.
Солёные брызги неспокойных волн перемешивались с горьковато-терпким алкоголем. Отдалённый берег моря, пожалуй, единственное место сейчас, где бы я мог побыть наедине со своими мыслями и чувствами. Хотелось кричать в непроглядную даль от безысходности и несправедливости, топя всю боль и отчаяние на дне алкоголя. Когда-то я мечтал о славе, деньгах и известности. Но теперь же я был готов отдать всё это, лишь бы сохранить жизнь своему счастью.
Просыпаться утром в мягкой тёплой постели было куда приятнее, чем вчера засыпать на холодном и влажном песке. Спасибо Тому, что приехал вчера и забрал меня домой. Смутные воспоминания о вчерашнем дне перемешались с головной болью. Пока я, свесив ноги с кровати, пытался осознать вчерашний день, в комнату зашёл Том. Скрестив руки на груди, он недовольно осмотрел меня взглядом и скривил лицо.
— В следующий раз я твою пьяную тушку тащить не собираюсь — недовольным тоном произнёс он.
— Ты просто не знаешь, что произошло — хрипло отозвался я.
— Знаю — хмыкнул мой брат. — К твоему сведению Алиса мне всё рассказала. И знаешь что? Это ты поступил как эгоист. Нужно было обсудить всё, а не настаивать на своём. Узнать, слишком ли высок риск, каковы шансы на благополучный исход и т.д. Но вместо этого ты устроил истерику — Том отчитывал меня как провинившегося пятилетнего ребенка. — А теперь собирайся, быстро приводи себя в порядок, и я отвезу тебя в больницу к Алисе.
— Что с ней? — меня моментально охватила паника.
— Ты с ней приключился — съязвил Том. — Она в порядке, просто из-за нервного перенапряжения врач оставил её на сутки в больнице — уже мягче продолжил он. — Ты знаешь, что я не лучший советчик, но что бы ты предпочёл, провести остаток отведённого вам времени порознь в ссоре, или вместе наслаждаясь каждой секундой?
Вздохнув, мой брат покинул комнату, оставив меня с противоречивыми чувствами. Я чувствовал вину за своё поведение. Однако ощущал и негодование, ведь если бы Алиса не была такой упрямой, всё было бы хорошо. Холодный душ помог немного упорядочить мысли в голове, разбросанные, словно ненужный хлам. А горячий кофе дал заряд бодрости и сил пережить ещё один сумасшедший день.
Больничные стены теперь казались намного мрачнее, чем раньше. Может быть, вскоре это вообще станет моим вторым домом? Проходя через многие палаты и наблюдая за медсёстрами, я наконец-то оказался рядом с Алисией. Её палата была светлая и очень чистая, прям как сама девушка. Аккуратные цветы стояли на тумбочке и хоть как-то скрашивали ощущение безнадёжности. Интересно, а я могу уже сейчас забронировать эту палату? Потому что, кажется, в скором будущем она будет не просто вторым домом, а местом моего ежечасного пребывания.
— Я должна была догадаться, что Том вместо себя пошлет тебя — Алиса вздохнула и отошла к большому окну. — Можешь идти, я сама справлюсь.
— Прости меня — как-то слишком тихо вымолвил я. — Боже, если бы ты знала, как я боюсь тебя потерять… — еле слышные шаги, отделяющие меня от Алисы. — Я люблю тебя — обнять её, прижимая крепче к себе и никогда не отпускать.
— Мне страшно — едва уловимый шёпот. — Но когда я думаю о нашем малыше, каким он будет, кем станет, на кого будет похож — Алиса улыбнулась, сдерживая слёзы на глазах — все страхи и волнения отходят на второй план. Билл, — она повернулась лицом ко мне — ты не потеряешь меня. Наш ребёнок всегда будет отражать часть меня. И ты не должен бояться полюбить его, он ни в чём не виноват. Не испытывай ненависти к нему. Нашему малышу нужен заботливый, любящий отец и я знаю, что ты будешь именно таким отцом.
Запрокидывая голову, закрывая влажные глаза, я глубоко вздохнул, пытаясь взять непонятно откуда сил. Слова брата как отбойный молоток стучали по вискам, напоминая о важности решения. Но как же трудно распахнуть настежь дверь и лицом к лицу встретиться со своим самым страшным кошмаром.
— Забавно, а ведь вскоре я собирался вновь сделать тебе предложение — горько усмехнулся я, переводя взгляд на растерянную Алису. — Думал, мы снова станем семьёй.
— Мы и сейчас можем — тихо произнесла она.
— Знаю…знаю…просто я не так это представлял…. — иногда нужно подстраиваться под обстоятельства и менять все прежние решения. Снимая одно из своих колец, я надел его на безымянный палец Алисии — я хочу, чтобы ты стала моей женой. Но не потому, что ты беременна или что ты можешь…умереть — еле выговорил это слово. — А потому что я хочу всегда быть рядом с тобой, хочу, чтобы все знали, что ты моя и только моя, потому что я безумно сильно люблю тебя.
— Билл…
Алиса, не сдерживая слёз, прильнула к моим губам, руками обвив мою шею и зарываясь в коротком ёжике волос. Время замерло. И каждый был сосредоточен на хрупком счастье, готовом в любую секунду упорхнуть, словно испуганная бабочка.
— Я люблю тебя — горячий шепот прямо в губы. — Мы всегда будем вместе, обещаю — Алиса чуть отстранилась и теперь улыбаясь, смотрела в мои глаза.
Мне очень хотелось верить в это, однако сомнения продолжали терзать мою душу, хотя я и пытался заглушить их. После того дня в больнице мы ещё раз проконсультировались с врачом. Ничего нового я не услышал. Риск есть и он не маленький, опухоль может повести себя непредсказуемо. В то же время если всё будет хорошо, то Алиса вполне может родить здорового ребёнка и после успешно лечь на операцию. Опять же гарантий никто дать не может. И нужно надеяться лишь на чудо. В общем-то, как раз на чудо надеяться и бессмысленно, это я извлек из собственного опыта.
Я не хотел воссоздавать точную копию нашей предыдущей свадьбы. Поэтому поженились мы в Лас-Вегасе, а отмечать поехали к сестре Алисы и её мужу Тайлеру. В тихой, спокойной семейной обстановке мы просто наслаждались и радовались нашему драгоценному счастью. И никто не знал кроме нас и моего брата, как дорого это время. Алиса сообщила своей семье о беременности, утаив правду о своём здоровье. Она не хотела раньше времени расстраивать их. И может быть, поэтому наша свадьба получилась горьковато-сладкой, с привкусом безнадёжности и любви.
На протяжении всей беременности Алисы я был как на иголках. Никогда не знаешь, что может произойти буквально через секунду. И я всегда был готов к худшему. Состояние моей жены, на удивление, было боле менее хорошим. Никто бы и не подумал, что у неё опухоль мозга. С виду Алиса выглядела как обычная беременная девушка. Счастливая улыбка, нежность в глазах и приятные хлопоты. Я старался изо всех сил не думать о плохом. Когда я впервые почувствовал, как ребёнок шевелится в животе, то испытал такие противоречие чувства. Что-то новое, неизвестное и странное перемешалось с откуда-то взявшейся нежностью, крепко переплетаясь со страхом и сомнениями. Алисия же в тот момент улыбнулась и положила ладонь на мою щеку, прошептав, что я не должен бояться любить нашего малыша и что он чувствует своего папу. Я лишь вздохнул и закрыл глаза, прижимая руку к уже большому животу своей жены. Смогу ли я любить этого ребёнка так же сильно, как и она? Ответом стало приятное тепло, разлившееся внутри, когда я в очередной раз ощутил легкий толчок малыша. Улыбка против воли образовалась на моём лице, и я тут же представил, как держу на руках этого шустрого и неугомонного ребёнка.
На последнем месяце беременности я вообще не хотел ни на секунду оставлять Алису одну, да и вообще старался не выпускать из дома. Её же начинала раздражать такая гиперопека. Поэтому, когда я наотрез отказался отвезти её в галерею чтобы проверить, как идёт подготовка к выставке, она упёрла руки в бока и грозилась устроить истерику, если я хотя бы сам не съезжу и не проверю. Мне пришлось сдаться и уехать, оставляя жену одну дома. Нервничая и постоянно поглядывая на время, я старался как можно быстрее всё сделать и вернуться домой. Какое-то нехорошее предчувствие преследовало меня. Что уж тут удивляться, на протяжении всех последних месяцев я просыпался и засыпал с этим чувством.
Всё-таки немного задерживаясь, я мчался домой, постоянно подгоняя бедного водителя. Переступая порог дома, меня насторожила необычная тишина. Алиса, как правило, всегда была чем-то занята, слушала музыку или смотрела фильмы. Но в этот раз в доме стояла идеальная тишина, как будто и вовсе никого не было. Нехорошее предчувствие билось так же быстро, как и сердце в груди пока я поднимался наверх и заходил в комнату.
Дыхание остановилось, внутри всё сжалось и разорвалось на тысячи мелких осколков, больно впивавшихся в моё сердце. Глаза отказывались видеть лежащую на полу без сознания Алису, перепачканную кровью. Колени подкосились, и я рухнул рядом, не понимая, что делать. Паника заполнила разум, вытеснив все здравые мысли. Быть может, я бы так и сидел, ничего не соображая, если бы не звонок, раздавшийся громким эхом в оглушающей тишине. А дальше как в тумане, похожем на дежавю. Машина скорой помощи, врачи, неподвижная рука Алисы, крепко зажатая мной и бессвязные молитвы. Я снова проходил через боль и ужас. Глупые надежды трещали по швам, раскалываясь и обнажая всю правду реалий. Тысячи острых ножей впивались в мою кожу, оставляя глубокие кровавые раны. Губы продолжали что-то шептать, а слёзы текли по щекам, скатываясь куда-то вниз. Со стороны я выглядел как безумец. Но я и был им. Безумие полностью охватило меня. Хотелось биться о стену и орать о помощи. Безнадёжность. Пустота и мрачная темнота. Вот что я видел. Никаких счастливых или благополучных прогнозов. Ничего. Просто закрыть глаза и умереть вместе со своей женой. Неужели это так много?
Чья-то крепкая рука тормошила меня за плечо, и я не сразу сообразил, где я и что происходит. Проморгавшись, сфокусировав взгляд, я увидел Тома, который смотрел на меня с такой жалостью и сожалением, что внутри всё скрутило, и я почувствовал тошноту. Он помог мне встать и подвёл к врачу.
— О, мистер Каулитц — устало проговорил врач. — Мы сделали всё что могли — я сглотнул ком, чувствуя, что меня вот-вот стошнит. — У вас родилась чудесная дочь — врач измученно улыбнулся.
— Что с моей женой? — голос непривычно был хриплым и грубым.
— Как я говорил, мы сделали всё что могли. Ваша жена сейчас в коме и пока мы не знаем, когда она очнётся. Мы сделали операцию, удалили опухоль. Но как поведет себя организм вашей жены, никто не знает. Мне жаль.
Очередной удар. Мне воткнули нож прямо в сердце и прокрутили его несколько раз. Вот что я чувствовал. Мне стало плохо и, оседая на пол, я схватился руками за голову. Почему это снова происходит со мной? Что делать? Так много вопросов, а где взять ответы? Где?
Я закрыл глаза и тихо заплакал, осознавая, что фактически остался один с ребёнком.
***
— Привет — проходя в палату и садясь на кресло рядом с больничной кроватью, я взял в свою руку ладонь жены. — Хорошо, что ты меня сейчас не видишь — горько усмехнулся, видя своё помятое отражение. — Алиса, ты ведь обещала, что не бросишь меня, что всё будет хорошо… Ты нужна мне…нужна нашей дочери… У неё ведь даже имени нет — ком в горле мешал говорить. — Я остался с ней один, а у неё даже имени нет…
***
— Привет. Ты не волнуйся, наша дочь в надежных руках. Она у твоей сестры, они с мужем заботятся о нашей малышке — присаживаясь в кресло, неизменно взял за руку бездвижную Алису. — Прошло три месяца, так что мне пришлось дать дочери имя…. Прости, что не дождался тебя — грустная полуулыбка. — Тебе должно понравиться имя. Я назвал нашу дочь Элис. Созвучно с твоим именем. Правда, здорово?
***
— Это снова я — отодвигая кресло, сел рядом. — А у нас сегодня небольшая годовщина. Ровно полгода назад родилась наша Элис. Ты же не против, если я отмечу это? — достал бутылку вина и сделал несколько глотков. — Ты не бойся, наша дочь сейчас с моей мамой и Томом. Миа говорит, что мне пора самому учиться заботиться о дочери. Я делаю это….просто….мне тяжело…. Ты бы видела её — уголки губ дёрнулись. — Твои огненные карие глаза, светлые волосы и мой носик. Конечно, ещё трудно понять, на кого она больше похожа, но наша дочь взяла от нас только самое лучшее. И ей очень сильно не хватает её мамы….тебя….нам всем тебя не хватает. Прошу, приди в себя. Ты нужна мне. Я люблю тебя — крупные капельки слёз стекали вниз по щекам, оставляя солёные следы.
***
— Привет, и снова я. Знаешь, прошло уже полтора года и многие твердят мне, что нет смысла ждать. Я боролся с ними, со своими сомнениями и до последнего надеялся и верил в лучшее. Но… Может, они правы? Может, пора отпустить тебя? Я так устал… Устал бороться и натыкаться на стену…. Что если я и правда должен понять и смириться с неизбежным? Полтора года…. Есть ли шанс? Ты знаешь, наша дочь растёт настоящей принцессой. Она ни в чём не нуждается. Я полностью взял заботу о ней на себя. Том, кстати, стал настоящим сумасшедшим дядюшкой. Он одаривает свою племянницу всем, чего бы она ни захотела. Наша дочь в надёжных руках. Не переживай. Я позабочусь о ней — резко замолчал, отсчитывая минуты до рокового решения. Назад пути не будет. — Я люблю тебя, и всегда будут любить — оставить последний поцелуй на неподвижных губах.
Если бы это была сказка, то Алиса бы проснулась от поцелуя настоящей любви. Но, увы, жизнь это далеко не сказка. Здесь нет места чуду. Я прекрасно в этом убедился. Все полтора года как безумец ждал и верил, что моя жена в любой момент может прийти в себя. Однако пора взглянуть правде в глаза. Каковы шансы, что Алиса вообще придет в себя, если все врачи на этот вопрос лишь разводят руками? Я так устал от неизвестности….устал разрываться между дочерью, работой и больницей. Устал каждый день видеть свою жену в коме и понимать, что она никогда не узнает нашу дочь. Устал…. Может, поэтому я принял решение отключить Алису от аппарата и отпустить?
Я стоял в палате и наблюдал за тем как врач и медсестра крутятся около Алисы, готовые в любой момент отключить её от аппарата. Они ждут лишь моего сигнала. А я медлил, оттягивая неизбежный момент. Хотелось верить в чудо. Но в жизни не бывает чудес. Ведь, правда, же? Или всё-таки что-то есть? Ответ я узнаю совсем скоро.
Кивнуть головой, оповещая о моём согласии и закрыть глаза, не обращая внимания на льющиеся слёзы. Всего через три секунды мою жену отключат от аппарата. Один… два… три…