– Я могу вам чем-то помочь? – он несколько неодобрительно взглянул на Паркера поверх своих очков. – Если нет, то мне нужно раб…
Но Кай не дал ему договорить, обрывая мужчину на полуслове жестом руки. Его челюсть, с характерным хрустом, захлопнулась против воли. Наверняка, это вызвало волну боли, учитывая, что он болезненно поморщился. Еретик же удовлетворённо хмыкнул.
– Я хочу объявить победителя вашего супер-мега конкурса, – он широко улыбнулся, а в льдисто голубых глазах проскользнуло ребяческое озорство.
– Нет, – мужчина сжал пальцами челюсть. Говорить было больно, но он всё ещё не понимал, что секундой ранее произошло. – Это невозможно. Возвращайтесь к гостям, иначе, я прикажу вас отсюда вывести.
Глаза Кая опасно сузились, а зубы сжалась так сильно, что на скулах отчётливо выделились желваки. Видит Бог, он хотел как лучше, но парень чертовски не любил, когда ему отказывали в его маленьких капризах. Просьбах. Приказах.
Паркер медленно поднял вверх правую руку, при этом, так же не спеша, принявшись закатывать рукав рубашки к локтю. Свой пиджак, он уже ранее оставил, кажется, у барной стойки.
Мужчина с непониманием наблюдал за действиями молодого человека, но в его взгляде не было страха или паники. Пока он просто ещё даже не представлял что его, и всех остальных, ожидает в ближайшем, но таком коротком будущем.
Кай же, закончив возиться с рукавом, вновь вернул всё своё внимание к застывшему ведущему. Губы еретика растянулись в холодной усмешке, а во взгляде вспыхнул дьявольский огонёк.
Раскрытая ладонь Паркера резко сжалась в кулак, и в тот же миг, мужчина, стоящий напротив, схватился ладонью за горло. Он захрипел, оседая на пол, при этом пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но безуспешно. Из его приоткрытых губ, вытекла первая струйка крови, заставившая Паркера вдохнуть полной грудью. Он блаженно застонал, будто ребёнок, получивший кусок торта вместо ненавистной тарелки супа. Как же прекрасно снова быть на свободе, продолжая творить столь притягающее и манящее его чёрную душу зло.
– Хэй, ты в порядке, бро? – Кай шагнул вперёд, склоняясь над мужчиной, с усмешкой глядя в его побагровевшее лицо, и слезящиеся от боли карие глаза. – Неважно выглядишь.
Мужчина вновь захрипел, но при этом, больше не пытался сделать ничего, чтобы сохранить свою драгоценную, полную ничтожного существования, жизнь. Он просто лежал, выпуская из своего рта густую бардовую кровь, и ожидал наступления неизбежной, но столь неожиданной смерти.
Паркер недовольно надул губы. Это было не весело. В чем интерес издеваться над жертвой, которая не борется из-за всех сил за свою жалкую жизнь?
Почему-то, в памяти еретика, сразу всплыл образ ведьмы Беннет. Ох, уж эта девчонка боролась до последнего, хотя и всегда с треском ему проигрывала.
Кай тряхнул головой, избавляясь от мыслей о ведьме.
Не сейчас.
Театрально тяжело вздохнув, он резко разжал кулак, и в тот же миг крутнул запястьем, после чего раздался тихий хруст, растворившийся в грохоте музыки.
Подхватив со столика микрофон, Паркер шагнул к середине сцены, при этом с абсолютным равнодушием переступая безжизненное тело, лежащее в луже собственной крови, да ещё и с неестественно вывернутой шеей.
Свет софитов неприятно ослеплял, отчего Каю пришлось прикрыть глаза согнутой в локте рукой. Губы парня растянулись в широкой улыбке.
Веселье начинается.
– Минуточку внимания!
Множество глаз с интересом стали разглядывать Малакая. Музыка чуть притихла, а танцы прекратились. Паркер удовлетворённо хмыкнул. Оказывается, чтобы заставить себя слушать, совсем не обязательно угрожать и устраивать показную казнь. Достаточно просто взять в руки микрофон.
– Как вам всем известно, сегодня у нас назначен конкурс на самый лучший костюм, победитель которого получит… – Кай задумался, пытаясь припомнить, что обещал предыдущий ведущий. – Вспомнил! Купоны на обеды, точно, – он усмехнулся. – Так себе приз, если честно. У меня есть другой.
По бару прошёл одобрительный гул голосов.
Глупые, глупые людишки.
– Хотите узнать какой? – Паркер не без удовольствия слушал это хоровое «да».
Ну что ж, получите – распишитесь.
– Победитель умрёт последним, и самой почётной смертью.
Губы Малакая растянулись в широкой улыбке, а взгляд пробежался по лицам толпы. Кажется, они не разделяли его веселья. Но они и не бежали, а значит, не до конца верили его угрозам. Что ж, зря.
– Но для начала, я назову самый худший, просто отвратительный костюм, – Кай прикусил нижнюю губу, при этом не переставая улыбаться. Показательная казнь, его любимая часть вечера. – Дам подсказку, – он понизил голос до шёпота. – Я ненавижу комиксы.
И дьявольский взгляд выловил из толпы перепуганное лицо громилы, что начал потихоньку пятиться к выходу.
Куда же ты? Веселье только начинается.
– Супермен будет первым.
Ладонь еретика резво взмыла вверх, а вместе с ней, и тело парня, что с грохотом и характерным, леденящим душу хрустом, столкнулось с потолком. Кай готов был поспорить, что выбил из него весь дух. Или убил. Но это было бы совсем печально, потому что быстрая смерть – скучная смерть. Для линчевателя, само собой. Жертве же лучше всего, как можно быстрее отойти в мир иной.
– Хэй, смотрите, а он действительно умеет летать!
Дикий, безумный крик сотряс стены Гриль бара. Люди волной бросились к выходу, на что Кай лишь громко рассмеялся, он то знал, что выхода у них уже нет.
***
Бонни застыла, в панике озираясь по сторонам. Казалось, что в доме Сальваторе никого не было, ведь вокруг стояла такая мёртвая… гробовая тишина. Но тот факт, что получасом ранее, девушке позвонила Кэролайн, умоляющая продругу приехать как можно быстрее, явно свидетельствовал о том, что особняк не должен пустовать.
Беннет сделала осторожный шаг в гостиную, чувствуя, как рой мурашек пробегает по её спине. Затылок покалывало, а руки слегка подрагивали, толи от магии, что уже рвалась наружу, толи от страха перед неизвестностью.
– Кэролайн? – голос ведьмы эхом прошёлся по замершему дому. – Деймон? Елена?
В ответ всё та же тишина, только вот покалывание становилось всё сильнее. Бонни будто предчувствовала что-то плохое. Она вновь сделала неуверенный шаг вперёд.
– Стефан?
Ноги отказывались идти, а во рту пересохло. Девушка сейчас ни за что не отказалась бы от глотка холодной воды.
Мысли о воде, заставили Бонни резко свернуть в противоположенную сторону. Кухня. Что если она найдёт кого-то там?
Ведьма стремительно и без труда преодолевала запутанные коридоры особняка, каждый уголок которого выучила ещё в далёком 1994 году. С каждым её шагом, сердце гулким ударом отдавало в груди.
Что-то не так.
Здесь что-то произошло.
Бонни буквально вбежала на кухню, но практически тут же резко затормозила, лишь чудом не поскользнувшись и не упав на кафельном полу. Она с ужасом прижала ладонь к губам, а из груди девушки вырвался толи вскрик, толи всхлип.
На секунду перед глазами всё поплыло, а ноги начали подкашиваться. Лишь столешница, за которую поспешно ухватилась ведьма, не позволила ей упасть.
– Нет, нет, нет, – она сделала неуверенный, шаткий шаг вперёд. – Боже, нет…
За столом, словно собравшись на ужин, сидели четверо молодых людей. Их глаза были прикрыты, а лица выглядели умиротворённо спокойными. Могло показаться, что они просто банально решили помолиться перед приёмом пищи, но посеревшая кожа, и вздувшиеся по всему её периметру вены, говорили о том, что друзья Бонни мертвы.
Деймон, Елена, Стефан и Кэролайн, были убиты в собственном доме. Убиты кем-то, кому не смоги противостоять четыре сильных вампира. Кем-то, кто маниакально рассаживал трупы на стулья за столом, который перед этим тщательно сервировал. И на это был способен только сумасшедший. Абсолютный псих, не знающий жалости или сострадания. На это был способен только…
– Кай…
И сразу же после осознания, резкая, слишком сильная боль, заставила Бонни сначала оглушительно закричать, а после и вовсе повалиться на пол без сознания.
Девушка резко распахнула глаза, чувствуя, как сердце неумолимо долбит в груди, будто наровясь вот-вот выпрыгнуть наружу. Она тяжело вздохнула, проводя ладонью по лицу, покрытому испариной.
Во рту всё пересохло, а горло саднило от жажды, но Бонни не находила в себе сил, чтобы даже подняться с постели. Её всё ещё трясло. Да, это был всего лишь сон, кошмар, но… ведьма была практически уверена в том, что это было неким предупреждающим звоночком, предрекающим скорое будущие. Её самой, а также и её друзей.
***
Кай с восхищением огляделся вокруг. Горы трупов и реки крови приводили его в бешенный экстаз всегда, и сегодня, не было исключением. Вся его одежда была буквально залита кровью, прилипая к телу, и источая собой медный аромат, заставляющий непослушные клыки то и дело прорываться дёсна, пробивая себе путь наружу.
Что ж, развлечение удалось на славу, и завтра, о происшествии в Гриль баре, будет трубить уже весь город, но сейчас, в планах у Кая, был ещё один маленький пунктик, который он должен выполнить до того, как Хэллоуин подойдёт к своему логичному завершению. Ведь здесь ни у кого так и не нашлось того самого лучшего костюма, но Малакай знал, где точно сможет его отыскать.
Ловко спрыгнув со сцены, Паркер двинулся прочь из Гриля, переступая трупы, и с наслаждением слыша, как ботинки хлюпают по лужам крови.
Среди убитых, с широко распахнутыми глазами, лежал и тот самый Тодд-бармен, которому Кай изначально хотел сохранить его жалкую и ничтожную жизнь. Но вот только, уже в разгар вечеринки, еретик чётко осознал: он никогда и никого не жалеет.
Что ж, раз однажды никто не захотел поверить в его искупление, раз все уверены, что для него его не существует, парню не оставалось ничего другого, как доказать их правоту. Теперь, с лёгкой подачи его руки, этот мир накроет хаос, апокалипсис – это могут называть как хотят. Единственное, что Паркер знал наверняка, так это то, что устроит на земле ад, в котором его самого заставили провести долгих пять лет, не дав шанса искупить все свои злодеяния, и хотя бы попытаться стать тем, кого называют «нормальным».
Теперь, Кай Паркер больше не верит в искупление, он пробыл в аду достаточно долго, чтобы знать, что такой вещи, как искупление, не существует. Есть только обещания, сделки, и уловки, которые смертные используют для того, чтобы заставить себя поверить в то, что они хорошие люди. Но Кай знал, что он плохой человек. Он это признавал. И больше ни на секунду не сомневался в том, что если ему и придётся пойти назад вниз, то он отправится туда не с пустыми руками, а прихватит с собой весь этот чертов, ненавидящий такого выродка как он, мир.
***
Энзо, оперевшись локтями о колени, и положив подбородок на сжатые в кулаки ладони, задумчиво смотрел в стену. Сейчас его мысли были где-то далеко отсюда. Мужчина думал о Бонни, и о том, что с ней произошло, и продолжает происходить.
Почему она ничего ему не рассказывает? Не доверяет? Боится напугать? Если это так, то своим молчанием и потухшим взглядом когда-то живых зелёных глаз, она пугала ещё больше.
Сент-Джон ни на секунду не поверил в то, что его возлюбленная не помнила ничего из того времени, когда целых пять часов была мертва. Она всё помнила, об этом говорило её учащённое сердцебиение и вспотевшие дрожащие ладони. Помнила, но отказывалась говорить.
Энзо устало вздохнул, пряча лицо в ладонях. В их жизни было так много сложностей, лишь с короткими перерывами на безграничное счастье, которое потом жестоко отбирали обратно.
Они не должны были возвращаться назад. Мистик-Фоллз никогда не даст своим жителям шанса на спокойную жизнь. Он никогда их не отпустит. И это была его вина и ошибка, что он позволил Бонни вернуться сюда.
От невесёлых мыслей вампира отвлёк стук в дверь. Взгляд невольно упал сначала на часы, показывающие без пяти минут полночь, а после на пустую миску из под конфет. Сейчас не время для раздачи сладостей. И Энзо уже хотел было проигнорировать незваных гостей, как стук вновь повторился, только уже более настойчиво. Мужчина глухо зарычал. Он не был в настроении для этих Хэллоуинских игр.
Резко поднявшись на ноги, Сент-Джон двинулся к двери, слишком поздно улавливая, блуждающий в воздухе аромат свежей крови. Энзо так и замер на пороге, отказываясь верить своим глазам, при этом всего на доли секунды теряя всякую бдительность, но и этого было достаточно, чтобы проиграть.
Раздался громкий хруст шейных позвонков, и тело вампира мешком повалилось на пол.
Кай довольно хмыкнул, опуская вниз руку, и бросая на Энзо разочарованный взгляд.
– Я надеялся, что у Бонни есть более надежная защита.
Паркер усмехнулся в свойственной ему манере, при этом, кладя руки по обе стороны от двери, ведущей в дом Беннет. Без приглашения ему не зайти, а получить его от Бонни, тоже самое, что заставить священника, приклонить колени перед сатаной. Бесполезно.
– Хм, – Кай нахмурился, прикрывая глаза. Он чувствовал силу, волнами исходящую от этого дома, и почему-то, она слишком сильно напомнила ему его собственную, что буквально бурлила в крови, мечтая поскорее вырваться наружу. – Что если…
Еретик глубоко вдохнул, на несколько секунд задерживая дыхания. Его глаза были прикрыты, а уголки губ дрогнули вверх в улыбке. Кай с наслаждением ощущал, как магия, такая кристально чистая, перетекает из стен дома Беннетов прямо в него. Скользя по венам, принося жжение, и вместе с ним небывалый кайф. Паркер из-за всех сил сдерживал стон удовольствия, рвущийся из его полуоткрытых губ.
Что вообще может быть приятней, чем чувствовать, как тело наполняется силой? Как светлая магия ведьм рода Беннетов, смешивается с его собственной. Иссиня-чёрной, доминирующей, поглощающей.
– Ох, – Паркер медленно выдохнул, складывая губы трубочкой. – Прекрасно.
Блаженная улыбка растеклась по лицу еретика, а затуманенный, опьянённый магией взгляд, вновь скользнул по порогу, у которого, с противоположенной стороны, лежало бездыханное тело вампира.
– Что ж, попробуем.
Кай медленно оторвал правую ногу от земли, толкая её чуть вперёд и… пронося над порогом, при этом не натыкаясь на невидимую преграду.
Уже спустя секунду, Паркер стоял внутри дома, оглядываясь вокруг. Теперь это место было девственно чисто от любой магии, ведь сейчас, она вся плескалась в нём, то и дело, рискуя перелиться через край.
Парень криво улыбнулась, осторожно взмахивая рукой, тем самым прикрывая за собой входную дверь. И лишь на доли секунды, по всему периметру дома, блеснул тусклый красный свет. Блокада поставлена, и теперь никто не сможет выйти отсюда или, напротив, зайти внутрь, пока он, Кай Паркер, этого не захочет.
Игра началась.
========== Глава 4. Проснувшись с монстром ==========
Яркий солнечный свет, проникнув в комнату через окно, занавешенное лишь тонкой белоснежной занавеской, упал на лицо мирно спящей девушки, отчего, она недовольно поморщилась. Что-то проворчав, Бонни перевернулась на другой бок, при этом, закидывая руку на лежащего рядом Энзо, и ощущая, как он обнимает её в ответ. Губы девушки начали растягиваться в улыбке, но в следующий миг, будто что-то осознав, Беннет резко распахнула глаза.
Рвущийся наружу крик, комом встал где-то в горле, а тело отказывалось шевелиться, как бы разум не кричал отпрянуть назад.
Кай широко улыбнулся, одаривая ведьму снисходительным взглядом льдисто голубых глаз.
Сдаёшь позиции, ведьмочка. Ты несколько часов не могла почувствовать рядом с собой врага, продолжая делить с ним свою постель.
Рой мурашек пробежал по спине Бонни, а сердце гулким стуком отзывалось на каждое прикосновение ледяных пальцев Малакая, к её обнажённой коже.
– Доброе утро, дорогуша, – сладко проворковал Паркер, игриво прикусывая нижнюю губу.
И звук голоса парня, был будто хорошая пощечина для ведьмы, что в один миг смогла привести её в чувства.
Резко отпрянув назад, при этом только чудом не слетев с постели, она стремительно оказалась на ногах, пятясь к стене.