Хотя вряд ли это можно было назвать похищением, ведь она добровольно пошла за ним.
Девушка чертыхнулась. Вряд ли можно было бы назвать «добровольным», страх перед его угрозами навредить её близким.
Всю оставшуюся дорогу, молодые люди провели в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тихим пением радио. И вот сейчас, когда автомобиль, наконец, плавно притормозил у небольшого деревянного одноэтажного домика, стоящего одиноко в лесу, Бонни несколько опасливо покосилась на парня. Сам же Кай выглядел несколько… взволновано? Он неотрывно смотрел на строение, а его язык, вот уже несколько раз скользнул по пересохшим губам.
Интересно.
Беннет заёрзала на сидении, и Паркер, будто опомнившись, встрепенулся, бросая на неё короткий взгляд, и первым открывая свою дверцу.
– Пошли.
Признаться, Бонни самой стало крайне интересно осмотреться вокруг, поэтому, она без всяких колебаний или сопротивлений, вылезла из машины следом за Каем. Девушка тут же поёжилась, чувствуя, как ледяной осенний ветер, обжигает обнажённую кожу. Заметив это, Паркер кивнул на дом, призывая ведьму следовать за ним.
Старенькое, уже обветшавшее крыльцо, громко заскрипело под весом молодых людей, будто предупреждая их, что может вот-вот обвалиться. Дверь, ведущая внутрь дома, оказалась не заперта. Кай первым переступил порог.
Бонни, вошедшая следом, с интересом огляделась вокруг. Она не увидела здесь ничего необычного, просто дом, который наверняка, какая-то семья использовала для проведения совместных уикендов. И единственное, о чём молилась ведьма, так это о том, чтобы не застать ту самую семью мёртвой, маниакально рассаженной за сервированным обеденным столом.
Беннет, слишком смело, даже для самой себя, шагнула вперёд, обходя Паркера, и направляясь в сторону соседней двери, наверняка ведущей в столовую. К удивлению, парень даже не попытался её остановить. Он так и продолжил стоять на одном месте, а на красивом лице, не отразилось ни одной эмоции, кроме абсолютного, и уже такого привычного, безразличия.
Взгляд льдисто голубых глаз скользнул по старенькому дивану, накрытому пледом в цветочек, по стеллажу, со стоящими в нём различными, в большей степени детскими книжками, а потом и по камину, подле которого сидел большой плюшевый мишка. Старенький, уже изрядно потрёпанный, но будто заглядывающий прямо в душу, своими чёрными глазами-пуговками. Паркер чертыхнулся, отводя взгляд, и ступая в сторону столовой, туда, где уже секундой назад скрылась ведьма.
Бонни же, проходя мимо большого дубового стола, вокруг которого были расставлены девять стульев, отметила, что последний – десятый, стоял несколько отстранёно от остальных, рядом с неким подобием стола, кажется, просто кем-то сколоченным на скорую руку.
Девушка вздрогнула, услышав позади себя шаги. Резко обернувшись, она непроизвольно отступила назад, натыкаясь спиной на кухонный гарнитур. Кай оказался слишком близко. Пугающе близко.
– Привыкай, – лениво бросил он, обводя помещение тусклым взглядом. – Здесь нам придётся провести некоторое время.
Бонни нервно облизала пересохшие губы. Близость Паркера вызывала неприятную дрожь во всех конечностях, и девушке приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не оттолкнуть еретика от себя, тем самым вызвав его праведный гнев.
– Мы от кого-то прячемся? – поинтересовалась Беннет, ещё сильнее вжимаясь в гарнитур, выигрывая несколько спасительных сантиметров.
Глаза Кая опасно сузились, и он резко шагнул вперёд, расставляя руки по обе стороны от ведьмы, тем самым, перекрывая ей любые пути к отступлению. Его пронзительный взгляд, встретился с её полными страха зелёными глазами.
– С чего ты это взяла? – сипло прохрипел еретик таким тоном, будто подозревал девушку в совершении какого-то страшного преступления.
Бонни нервно сглотнула, стараясь отвести взгляд куда-то в сторону, лишь бы не видеть этих дьявольских глаз, что буквально заглядывали в самую душу. Дрожь волной прошла по всему её телу.
Да, она, чёрт возьми, до коликов боялась Паркера!
– Этот дом находится в уединении, – наконец, пробормотала девушка. – И за сутки езды мы ни разу не остановились, а значит, ты боялся привлечь внимание. Так делают только преступники, скрывающиеся от полиции.
Ей показалось, или Кай облегчённо выдохнул?
Губы парня растянулись в широкой, уже привычной улыбке. Он слегка подался вперёд, и теперь, лица молодых людей разделяло не более десяти сантиметров. Бонни отчётливо ощущала его тёплое дыхание, и настойчивый запах перечной мяты. И чего-то еще… чего-то терпкого, с нотками муксуса и корицы. Наверняка это был его парфюм, и этот аромат, буквально вскружил ведьме голову. Такой яркий и запоминающийся, и плевать, что пахнет им ненавидимый девушкой Паркер!
Кай улыбнулся ещё шире, явно заметив резкую смену настроения своей пленницы. Он знал, что ей понравится. Знал, потому что ещё в 1994 году, видел, как она носится с этим флакончиком духов, который так сильно напоминал ей аромат, витающий в доме Шейлы. Благодаря ему, ведьма всегда могла ощутить частичку того тепла, что дарил ей бабушкин дом, и это чувство, не раз заставляло Бонни подниматься по утрам с постели.
– Нравится?
Голос Кая послужил для девушки отрезвляющей пощёчиной. Она встрепенулась, резко вскидывая голову, и смотря при этом на парня снизу вверх. Их взгляды пересеклись, и от этой столкнувшейся ненависти, что блестела в глазах каждого из них, казалось, воздух вокруг затрещал от напряжения.
Сердце Бонни, кажется, пропустило удар, когда Кай наклонился к ней настолько близко, что она почувствовала, как кончик его носа скользит по её щеке сверху вниз. Ведьма затаила дыхание. Всем нутром она хотела оттолкнуть Паркера от себя, использовать против него магию, сделать ему больно, но разум настойчиво твердил, что так она сделает только хуже самой себе. Кая ведь заводит, когда она сопротивляется ему, но заведёт ли еретика так же сильно, её абсолютная покорность ему самому?
Губы Паркера слегка приоткрылись, и он медленно выдохнул, заставив девушку поежиться.
– Теперь ты со мной, Бон, – мягкий голос обманчиво ласкал слух. – Теперь ты принадлежишь только мне, и я смогу сделать с тобой всё, что захочу.
Рой мурашек пробежал по спине ведьмы, но она так и не шелохнулась. Сердце уже как ненормальное долбило в груди, и Бонни знала, что Кай это слышит. Что он упивается своей властью и её беспомощностью. Как и всегда.
– Ты – моя.
Слишком неожиданно, губы парня прижались к её виску, и обжигающе скользнули вниз, наверняка, оставляя после себя ожоги. Кожу в этом месте болезненно закололо.
Бонни буквально сжалась в комок, зажмуривая глаза, и крепко стискивая зубы.
Терпи. Терпи. Терпи.
– Ах… – хриплый полувскрик вырвался из груди ведьмы, когда она почувствовала, как острые, словно лезвия бритвы, клыки, прикусили мочку её уха.
Паркер глухо рассмеялся. Ему это определённо нравилось. Владеть. Доминировать. Показывать своё превосходство, и наслаждаться беспомощностью своей узницы.
– Иди, – наконец, милостиво бросил он, слегка отступая назад, чтобы позволить Бонни пройти.
Повторять дважды не пришлось, и девушка стремительно бросилась прочь. Куда угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от Паркера и его пробирающего до мурашек смеха. И прикосновений. Но не успела Беннет преодолеть и пары метров, как кольцо сильных рук схватило её за талию, и она податливо врезалась спиной в мужскую грудь.
Продолжая одной рукой удерживать Бонни за талию, второй, Кай скользнул к её горлу, смыкая на нём длинные, и холодные как лёд пальцы. Он наклонился к самому уху ведьмы, едва ощутимо задевая губами его раковину.
– Если попробуешь сбежать, – прохрипел Паркер, – я сломаю тебе обе ноги. Ты поняла меня?
Бонни кивнула, чувствуя дрожь во всём теле. Она ни на секунду не сомневалось в том, что Кай не блефовал.
***
Забравшись на кровать, и поджав под себя ноги, Бонни бросила тоскующий взгляд в окно, за которым уже начали расползаться сумерки, а на небе засиял серебристый диск луны.
Птичка в клетке.
Наверное, именно так себя сейчас и ощущала девушка. Она не была связана, на ней не было наложено какое-либо заклинание, что не позволило бы Бонни передвигаться, кажется, даже на доме не стояло блокады, но ведьма всё равно не могла отсюда убраться. Была заперта собственным страхом, что сковывал все её внутренности, обхватив их своими липкими ледяными руками. Стоило признать, сукин сын умел дёргать за нужные ниточки, превращая сильную ведьму в податливую марионетку.
Бонни невесело усмехнулась. Кто бы мог подумать, что её кукловодом окажется социапат с манией величия и через чур завышенной самооценкой?
Девушка знала, что, в итоге, Кай погубит её, и теперь, ей лишь оставалось ждать этого дня. Только вот, как много боли, Паркер успеет ей причинить до того, как она ринется в сторону света в конце своего тоннеля? Что-то подсказывало что много. Очень много.
Тяжело вздохнув, ведьма откинулась назад, падая спиной на мягкие подушки. Она очень устала, но сон отказывался приходить. Бонни медленно прикрыла глаза, и перед ними сразу же возник образ Энзо.
Привязанный к стулу вампир, с безжизненно опущенной вниз головой, а следом, и мёртвые лица друзей, что были так «по живому» усажены за накрытый к ужину стол.
Ведьма медленно выдохнула. Она должна терпеть, и как только Паркер потеряет всякую бдительность, нанести по нему решающий удар. И эти мысли вызвали на устах Беннет победную улыбку. Преждевременную, но такую приятную.
– Тук-тук-тук.
Бонни резко распахнула глаза, при этом, принимая сидячее положение. Кай, стоящий в проёме двери, ведущей в комнату, криво улыбнулся.
– Можно?
И не дожидаясь ответа, он вошёл внутрь, с усмешкой замечая старания девушки прикрыться простынёй, будто он и вовсе не видел её в этом очаровательном наряде последние полтора суток.
– Что тебе нужно? – зло бросила ведьма, напряжённым взглядом наблюдая за передвижениями молодого человека.
– Ничего, – Кай пожал плечами. – Мне просто стало скучно. Знаешь, проведя год в полном одиночестве в том мире, что ты для меня создала, я ясно осознал одну вещь, – он растянул губы в хищной улыбке. – Я ненавижу скучать.
Бонни напряглась. Зловещий голос Паркера, заставил всё внутри неё задрожать, а его взгляд, буквально пригвоздил ведьму к месту.
Что же делать?
Нужно что-то сказать, как-то отвлечь его, придумать хоть что-то, лишь бы Кай перестал смотреть на неё так. Бонни пыталась судорожно что-нибудь придумать, но в голову, как на зло, ничего не лезло.
– Чей это дом? – слова вырвались слишком неожиданно для них обоих.
Кай хмыкнул, осторожно присаживаясь на край кровати, и опираясь локтями на собственные колени. Он больше не смотрел на Бонни, его взгляд вообще, казалось, был устремлён в никуда, и могло показаться, что парня что-то крайне тревожит, но широкая улыбка на его губах говорила об обратном. Будто то, о чём еретик думал, приносило ему небывалое удовольствие, и крайне сильно его веселило.
– Одной семьи, – наконец, не переставая улыбаться, ответил он. – Родители, дети. Полнейшая идиллия. Счастливейшая семья.
Беннет нахмурилась.
– Ты ведь их… – договорить последнее слово духа у неё не хватило.
Паркер перевёл на Бонни взгляд, и сейчас, его глаза, вместо светло-голубых, казались абсолютно чёрными.
– Убил? – он усмехнулся. – Не думаю, что ты захочешь знать правду, дорогуша.
Ведьма сжала губы. Лучше бы она не спрашивала Кая об этом доме, об этой семье, лучше бы она вообще ничего у него не спрашивала. Сам же парень, заметив, как помрачнело лицо Бонни, протянул к ней руку, утешающее похлопав ладонью по плечу.
– Надеюсь, тебе станет легче, ведь они были ужасными людьми. Все. До последнего. И получили то, что на самом деле заслуживали.
Бонни медленно кивнула, но легче ей отнюдь не стало. А плечо всё ещё болезненно горело от прикосновений Кая.
***
Наступившее утро можно было назвать прекрасным хотя бы потому, что Кай ушёл уже как пару часов назад, тем самым, позволив Бонни вдохнуть полный грудью аромат столь необходимой ей свободы. Ну, практически свободы, учитывая, что еретик ясно дал понять, что ожидает ведьму, если она попробует сбежать. Куда же ушёл сам Паркер, девушка не знала, да и вряд ли вообще хотела знать. Наверняка, там, где он сейчас, проливается слишком много невинной крови, и даже мысли об этом, уже доводили до отчаяния.
Тряхнув головой, отгоняя от себя вспыхнувшие в сознании не самые приятные картинки, Беннет осторожно выскользнула из спальни, направляясь в гостиную. Вчера она так и не успела здесь осмотреться, и планировала, наверстать упущенное сегодня.
Прикусив нижнюю губу, девушка с интересом оглядела стеллаж с книгами, пробегая подушечками пальцев по их корешкам. Большинство из произведений были для детского чтения, но среди всего этого, затерялось и кое-что интересное, а именно, книга, посвящённая Салемским ведьмам и различным ведьмовским Ковенам.
– Хм, – Бонни нахмурилась, осторожно извлекая заинтересовавшую её литературу.
Стоило признать, что найти такое в доме обычной семьи, было несколько странно, особенно учитывая тот факт, что это была не просто книжка, напечатанная исследователем любителем, это было что-то вроде дневника, исписанного уже отчасти выцветшими чернилами. Такое можно было найти только в доме… ведьм?
– Боже мой.
Беннет провела языком по вмиг пересохшим губам. Теперь понятно, почему Кай выбрал это место. Если данный дом действительно принадлежал ведьме, то все стены здесь были наверняка пропитаны её магией, которую Паркер сможет без труда втянуть в себя. Но значило ли это, что он действительно убил хозяев? Думать об этом Бонни совсем не хотелось. Лучше она останется в неведении, чем обрушит на себя причиняющую боль правду.
Вернув книгу обратно на место, девушка огляделась, останавливая свой взгляд на плюшевом мишке, что лежал прямо внутри камина. Шагнув туда, она осторожно извлекла перепачканную сажей игрушку наружу.
– Какой ты милый, – Бонни улыбнулась, вспоминая свою мисс Обнимашки.
Возможно, пока она здесь, мишка сможет послужить ей заменой собственной игрушки. Наверное, это было слишком по-детски, слишком глупо и наивно, но ведьма знала, если она будет не одна, пережить весь этот кошмар станет куда легче, и плевать, что новый друг – это просто безжизненный кусок ткани, набитый синтепоном.
– А это ещё что?
Бонни шагнула вперёд, с интересом рассматривая дощечку пола, что слегка возвышалась над всеми остальными. Тайник? Присев на корточки, девушка постаралась подцепить доску пальцами, и с третьей попытки, её старания увенчались успехом.
– Посмотрим, что тут у нас.
Внутри, на холодной земле, покоился старенький, уже изрядно потрёпанный, и покрывшийся слоем пыли, альбом для фотографий. Во взгляде Беннет зажёгся неподдельный интерес. Вытащив альбом, и положив его себе на колени, девушка открыла первую страницу, на которой ровным подчерком было выведено: “Да благословит Господь эту семью”. Но вот только, почему-то, прямо под этой надписью, кровавыми буквами была сделана короткая приписка: “нет”.
Закусив нижнюю губу, Бонни медленно перевернула страницу. Теперь, её взору открылись несколько пожелтевших от времени фотографий, на которых были изображены двое взрослых, мужчина и женщина, а также семеро окружающих их детей. Три девочки и четверо мальчиков, и все как один, с широкими улыбками на счастливых лицах. Смотря на эти снимки, Беннет не могла не улыбнуться в ответ.
Что может быть лучше, чем большая и счастливая семья?
Бонни продолжила листать страницы, и с каждым новым снимком было видно, как растут дети, как становятся всё более старше их родители, и не менялось лишь одно: широкие, открытые улыбки на счастливых лицах. Но вот только, в один момент, на фото остались лишь мужчина с женщиной, а также, одна из их старших дочерей, и младшие мальчик с девочкой, что словно близнецы, были так сильно меж собой похожи. И эти люди… улыбки перестали освещать их лица.