— Боб, ты не можешь так со мной поступить! — Я и в мыслях не могла представить себе, что мой отчим на такое согласен.
Но для начала мне нужно представиться.
Я Ана Стил. Не могу терпеть мое полное имя, которым меня постоянно зовет мама, когда я как-то провинилась. Анастейша… Черт, нет.
Мой «любимый папочка» предложил мне такую авантюру, в которую я до сих пор не могу поверить.
Робин Адамс — мой отчим, четвертый муж моей мамы, которую я очень люблю. Бобу пятьдесят три года, и он намного старше моей мамы, но, как она сказала: «у настоящей любви нет возрастных рамок», поэтому они поженились несколько лет назад.
— Анастейша, ты должна это сделать! Вспомни, что я сделал для тебя! — Этот мужчина начинает меня раздражать.
Интересно-интересно, что же он для меня сделал такого важного и значимого, что я должна пожертвовать своей свободой ради спасения его бизнеса?
Университет я закончила сама, работу нашла сама. Да, сначала я работала обычным секретарем-помощником главного редактора в SIP. Но мистер Родли вскоре ушел на пенсию и предложил на свое место меня. Так я и стала главным редактором «Сиэтл Паблишинг» в свои неполные двадцать пять.
Черт, я вполне состоявшаяся женщина, которая получает приличную заработную плату и вполне может обеспечить себя сама, но стоит мне посмотреть в заплаканные глаза моей матери, так я сразу же расплываюсь и не могу отказать ей ни в чем. Она ведь растила меня одна.
А еще Карла любит деньги. Иногда мне кажется, что любит их больше меня, но я пресекаю эти непрошеные мысли. Она же моя мама, и не может не любить такое чудо, как я.
А уж как я люблю себя…
— Ана, доченька, я прошу, помоги Бобу в этом деле. Ты же знаешь, что он обанкротился, и ему нужен этот союз с мистером Хайдом. Да и его сын не такой уж и плохой… Наверное, он довольно привлекательный молодой человек.
— Мама, разве ты не понимаешь, что я не могу выйти замуж по расчету? А как же твои рассказы о вечной любви? О том, что замуж нужно выходить лишь по любви? Ты же обещала мне, что не будешь заставлять меня выходить замуж за нелюбимого… — Слезы одна за одной скатываются по моим щекам, как бы я не хотела плакать при маме, или вообще, при ком либо.
— Ана, милая…
— Уходи, мам. Просто оставь меня одну. — Ложусь на кровать, утыкаясь носом в подушку, и продолжаю тихо всхлипывать.
Я старалась никогда не показывать своих истинных эмоций и чувств людям. Особенно близким. Даже мама не знала, что у меня на душе. Лишь Рэй.
Он тоже мой отчим, но именно его я считала своим папой на протяжении многих лет. Но он живет очень далеко, а общаться по телефону с ним бывает очень затруднительно, потому что он военный, и я никогда не могу застать его дома.
Я все постоянно коплю в себе! Все то дерьмо, через которое я прошла, чтобы добиться того успеха, который имею сейчас. Никто до сих пор не знает, что меня изнасиловал Макс Корби, когда я только поступила в университет. Наивная дурочка, которая повелась на обольстительного красавчика-пятикурсника-наркомана. С тех пор у меня напряженные отношения с мужчинами. И я даже представить себе не могу, как я должна общаться с моим будущим «мужем», пусть и фиктивным…
— Детка, просто подумай об этом. Помоги нам…- Это были последние слова мамы, перед тем, как она закрыла за собой двери в мою комнату.
Всю ночь я проплакала в подушку, но к утру мне все же нужно было спуститься на первый этаж и рассказать всем о моем решении.
Долго смотреть на себя — такую «красотку» в ванной я не могла, поэтому я взяла в руки тональный крем и пудру и стала замазывать темные круги под глазами.
Я увидела маму и Боба, как только зашла на кухню. Они с хмурыми лицами повернулись на звук моих шагов и посмотрели на меня вроде с надеждой. Но я могу и ошибаться.
— Доброе утро всем. — Торжественно сказала я и села на стул по левую сторону от Боба. — Почему вы такие грустные?
— Все хорошо, детка. — Мама постаралась тепло мне улыбнуться, но у нее вышел лишь оскал. — Надеюсь, ты хорошо спала?
— Нет, я совсем не спала, мама. — Начинаю есть свою порцию безумно вкусных оладий мистера Дебюа. — Жан, блинчики восхитительны!
— Ана, дорогая, спасибо. Ты постоянно вдохновляешь меня, красавица! — Звонкий голос мужчины разнесся по просторной кухне.
Жан Дебюа — наш повар и по совместительству дворецкий. Он приехал из Франции в поисках работы несколько лет назад. И по его словам, он сразу же влюбился в Нью-Йорк и в меня тоже. Ах, как бы мне хотелось ответить ему взаимностью, но он гей, и уже состоит в отношениях. Он стал моим старшим братом, какого у меня никогда не было.
— Итак, Анастейша, ты приняла решение? — Боб, вот как же ты можешь так портить момент?
— Я все решила. Но пока что я хочу насладиться шедевром мистера Дебюа. Приятного аппетита. — Мне нужно сполна потрепать нервы моему отчиму, который продал меня за какой-то контракт.
— Хорошо. — Лишь выдавил мужчина и продолжил завтракать. — Поговорим после завтрака в моем кабинете.
***
— Я согласна помочь твоему бизнесу, Боб, только потому что я люблю маму, и лишь поэтому. Когда у меня свадьба?
***
Именно так и начался мой ад, который продолжается уже на протяжении четырех лет. Ну, по крайней мере, тогда я думала, что этот брак будет настоящим адом.
Я не могу сказать, что Джек меня терпеть не может, или еще что-то в этом роде, я могу с утверждением сказать, что мой муж любит меня, как бы отвратительно я себя не вела в первые месяцы нашей женитьбы. Он боготворит меня, чему я несказанно рада, потому что прожить три года с мужчиной, который и видеть меня не хотел бы было бы ужасно трудно.
Я осознала, что потихоньку влюбляюсь в моего мужа именно тогда, когда он сказал мне, что хочет ребенка. Именно тогда я и поняла, что Джек стал моим спасением в этом мире от боязни мужчин, которая преследовала меня еще с колледжа. Я полюбила его за то, что он полюбил меня.
Карла несомненно любила меня, но, когда она встретила Боба, то ее чувства ко мне, ее родной дочери, начали быстро угасать, будто меня и не существовало. Уже потом, когда несколько человек расторгли многомиллионные сделки с Бобом, я могла почувствовать ее «любовь» всем сердцем.
Я запомнила тот разговор с Джеком о нашем будущем на всю оставшуюся жизнь. И последствия я тоже очень хорошо запомнила.
Только вот, как бы мы не пытались, у нас ничего не получалось. Мы посетили множество врачей и клиник, и во всех нам говорили, что я и мой муж совершенно здоровые люди, и нам просто нужно подождать подходящего времени. Что же… ждем.
Прошло несколько месяцев после последнего посещения моего гинеколога, как я неожиданно узнала, что жду ребенка.
***Flashback***
— Анастейша, нам пора уже выходить, крошка! — Я лишь стояла в ванной комнате, и со слезами на глазах смотрела на пластиковую полосочку в моих руках.
— Я не верю…
— Во что ты не веришь? В то, что вышла замуж за такого красавца, как я?
— Джек…
— Ну, что, Ана? Мы уже опаздываем. — Джек появляется в дверях ванной и с не скрытым ожиданием смотрит на меня. Его левый глаз начинает подрагивать от нетерпения, это происходит постоянно. — Что ты там крутишь в руках, Анастейша?
— Джек… я… у нас…
— Ну что ты мямлишь? Ночью тебя слышит весь дом, сейчас же ты что-то бормочешь. — Возмущенно говорит мой муж и подходит ко мне, вырывая из рук тест-полоску. — Это то, что я думаю?
— Я беременна, Джек.
— О, Господи… Анастейша… Ты родишь мне наследника. — Мой муж с нескрываемым восторгом сжимает меня в удушающих объятиях, отчего мне на мгновение становится плохо.
— Рожу…
***
Моя беременность протекала настолько хорошо, что я даже не верила, что бывают токсикоз, отеки ног и прочее. Джек окружил меня своей заботой и постоянным вниманием. Я просто нежилась в его любви и была настолько счастлива, что даже забыла о том, что мой муж — когда-то ненавистный мне, и я женились, чтобы спасти бизнес моего отчима.
День родов стремительно приближался, и я уже была в предвкушении поскорее увидеть моего маленького мальчика.
У меня отошли воды около полуночи, и я со страхом в душе стала будить Джека. Он очень быстро взял себя в руки после сна и вскоре мы выехали в больницу, оповестив доктора Грин. Лишь ей я доверяла целиком и полностью. Но после того, что случилось, я вообще никому ни за что в жизни не буду доверять.
Мне невероятно сложно вспоминать те минуты, когда я поняла, что моего малыша не стало… Моего сына убили. Его убили своей халатностью эти врачи. Так мне сказал мой муж. Он утверждал, что смерть нашего первенца лежит лишь на плечах врачей и медсестер, которые мне помогали рожать. Джек даже хотел судиться со всеми управляющими клиники. Но я вовремя отговорила его. Мне совсем не хотелось вспоминать тот момент, когда… когда моего маленького унесли от меня, сказав, что он умер.
***
— Джек, — испуганно шепчу я и хочу подняться со специального кресла, но его сильные руки укладывают меня обратно. — Джек, почему я не слышу его? Принеси мне моего мальчика…
— Анастейша… я не… — Джек зажмуривает глаза и на секунду отворачивается от меня, но опять смотрит на меня, и я вижу в его глазах слезы. Впервые за то время, когда мы вместе… Он не плакал даже тогда, когда умер его отец — единственный родной человек в его жизни.
— Миссис Хайд, ваш сын умер еще в утробе. Мы ничем не могли ему помочь, разве что…
— Разве что, что?! — Джек кричит на доктора, я не знаю его имени, но он проводил мою операцию кесарево сечения.
— Анастейше нужно было лечь на сохранение. Тогда этого можно было бы избежать.
Это я во всем виновата. Из-за меня умер мой ребенок.
— Вы вините в том, что наш сын умер мою жену?! Вы в своем уме? — Голос Джека немного отрезвляет мой разум от мысли о том, что моего сыночка нет.
Сильные руки мужа прижимают меня к его телу и только тогда я понимаю, что слезы текут по щекам нескончаемым потоком, что мои руки размахивают по сторонам, что острые ногти впиваются в лицо, расцарапывая его до крови, но боли я не чувствую совсем.
Это я во всем виновата. Только я. Больше никто. Мой маленький мальчик. Мой первенец. Мой сын.
— Джек, я хочу увидеть сыночка. Пожалуйста дай мне его. — Джек ничего не говорит, лишь прижимает меня еще теснее к себе и гладит по голове, что-то шепча на ухо. — Джек, умоляю, пожалуйста, принеси мне его.
— Анастейша, пожалуйста, нет…
— Я хочу обнять его! — Кричу я, и с ожиданием смотрю в заполненные слезами глаза мужа.
Через несколько минут мне приносят моего хрупкого сынишку, завернутого в голубое одеяльце.
Я прижимаю его к своей груди в надежде услышать его дыхание.
— Мой любимый сынок, открой глазки, прошу. Детка, пожалуйста, проснись, ну же. Открой свои глазки! Я хочу увидеть их цвет! Они такие же, как и у твоего папы. Да, малыш? Не спи, мой маленький. — Качаю безвольное тельце моего сыночка, и понимаю, что он начинает холодеть. — Тебе холодно, детка? Дайте мне одеяло. — Прошу у медсестер. Они переглядываются и со слезами на глазах передают еще одно одеяльце, в которое я укутываю моего малыша. — Вот так мой мальчик. Теперь тебе тепло, хороший мой…
— Анастейша, дай мне его. — Смотрю угрожающе на Джека. Он хочет забрать моего малыша. — Пожалуйста, крошка, я хочу подержать сына.
Передаю хрупкое тельце мужу и он смотрит на него несколько минут, прежде чем прикрывает личико одеяльцем и отдает медсестрам.
— Что ты делаешь?! Нет! Дай его мне! Верни мне моего сыночка! Нет!!! — Джек удерживает меня на месте, не давая спрыгнуть с больничной кушетки, но я не могу отдать сына! — Куда его унесли? Куда ты, мой маленький?.. Нет!
***
Потом я проснулась на следующее утро. Сил не было даже чтобы говорить. Ничего не хотелось совершенно. Медсестры и доктора пытались успокоить меня, но у них совершенно ничего не получалось. Я не могла смириться с мыслью, что моего сына больше нет. До сих пор не могу…
***
— Милая Анастейша, как поживает наш сын? — Джек внезапно зашел в спальню, и я испуганно подпрыгнула на кровати.
— Ой, Джек, я не думала, что ты так быстро возвратишься домой. — растеряно бормочу в свое оправдание какие-то слова, убирая миску с чипсами за спину, а в другой руке сжимаю банку с черничным вареньем.
— Анастейша, ты опять за свое? — Муж закатывает глаза и устало потирает переносицу. — Я ведь просил тебя питаться нормально. Ты же знаешь, что моему сыну нужна лишь здоровая пища. — У Джека по поводу еды выработался какой-то непонятный мне пунктик. — Ладно, я соскучился. Только, пожалуйста, пойдем в гостиную. Там хотя бы не пахнет твоими пристрастиями.
— Твой сын сегодня необычайно активен.
— Весь в отца, правда, сынок. — Джек наклоняется к моему животику, ласково поглаживает его руками и целует, что-то шепча.
— Мне щекотно, Джек. — Смеюсь и взвизгиваю, когда Джек начинает щекотать меня по-настоящему.
***The end of flashback***
Я опять плачу. Воспоминания не дают мне вдохнуть полной грудью воздуха, и я задыхаюсь. Мне нужно на кухню. Воды, срочно воды…
— Джек… — Выползаю с детской комнаты, с законченным ремонтом, даже привезенными вещами. — Джек! — Получается чуть громче, но меня все равно никто не слышит.
— Миссис Хайд, вот, возьмите, пожалуйста. — Жан протягивает мне стакан с водой и помогает подняться на ноги. — Ана, пожалуйста, вам нужно поспать. Может, успокоительного?
— Жан, мне не нужно спать. Я не хочу. — Мы спускаемся в гостиную на первый этаж и мужчина помогает мне усесться на диван.
— Я понимаю, что это не мое дело… — Он замолкает на секунду и поднимает свой взгляд на меня.
— Говори, Жан. Ты же знаешь, что я тебя люблю. — Измученно стараюсь улыбнуться.
— Ана, поговорите с Джеком. Вам нужно избавиться от воспоминаний, которые лишь теребят рану на сердце.
— О чем ты говоришь?
— Детская комната. Ана, вы проводите там все время. Так нельзя.
Я тяжело вздыхаю и закрываю глаза, чтобы остановить слезы, которые медленно катятся по щекам. Я не хочу выбрасывать ту маленькую кроватку, которую сама же и выбирала. А то одеяльце зеленого цвета? Я не смогу со всем попрощаться…
***
— Анастейша, что ты там делаешь? Что это за грохот ты устроила?
— Прощаюсь с прошлым. — Тяжело дыша, я вытаскиваю не такую легкую, как я себе представляла кроватку из детской комнаты.
Мне нужно было это сделать именно тогда, когда я стала готовой все убрать из той комнаты, которая постоянно напоминала мне о сыне.
— Умница, детка. — Одобрительно бормочет Джек и уходит обратно в свой кабинет, оставляя меня совершенно одну в пустом коридоре.
Я так не хочу забывать моего малыша, но мне необходимо попытаться снова начать жить, а это можно сделать лишь начав потихоньку прощаться с вещами, которые принадлежали ему еще задолго до его рождения.
Сталкиваю кровать со второго этажа, совсем не заботясь о том, что она может сломать еще какую-нибудь мебель в гостиной. Мне плевать на это.
Спускаюсь вслед и начинаю собирать обломки. Потом выхожу на улицу и без особого труда разжигаю костер
из деревянных кусочков, окрашенных в светло голубую краску.
Слезы обжигающе катятся по моим щекам, но я совершенно не хочу обращать на них внимания, что я и делаю. Падаю на колени и громко кричу. Вою, как волчица оплакивает своего первенца. Я слышала этот звук, состоящий из боли и страданий.
Потом Джек заносит меня в дом и укладывает на постель, заботливо укрыв одеялом, всунув в руки чашку с ромашковым чаем, который успокаивает меня не хуже таблеток.
Завтра моя жизнь начнется с чистого листа. Только вот, опаленные края этого листа я не в силах залечить…
========== Глава I ==========
Комментарий к Глава I
Первая глава на сайте!) вот, решила порадовать моих читателей продолжением перед моим завтрашним экзаменом) надеюсь, сдам его хорошо,
иначе буду винить во всем фикбук)))) с нетерпением жду комментариев, потому что она так меня вдохновляют, и мне тогда очень хочется писать и писать))) если их не будет - обижусь и главы не будет до конца моей сессии))))