— Более чем, — холодно отзывается доктор, жестом приглашая меня усесться на кушетку, что я и делаю.
— Повернись спиной к двери, чтобы, если кто-то подглядывает, ни у кого не возникло сомнений, что я провожу осмотр, — у меня словно камень с души свалился, ну конечно! Зачем ещё Джаспер мог позвать Карлайла, тем более, тому не надо меня осматривать, чтобы знать о моей невинности.
— Что она говорила о документах?
— Мы не позволим тебе больше через это пройти, а подобное унижение и осуждение будет повторяться регулярно, если ты останешься здесь, — я вздрогнула, а Карлайл сочувственно на меня посмотрел. — Поэтому, мы приняли решение перевести тебя на домашнее обучение. К сожалению, покинуть страну или даже город, мы не можем до твоего совершеннолетия, не имея разрешения твоего биологического отца, который принципиально его не даст.
— Я… Я перехожу на домашнее обучение? Правда?
— Тебе придётся доучиться до конца дня, а потом, да, больше никакой школы, — доктор улыбнулся, зная, как сильно я хотела уйти из школы.
— Спасибо, — со слезами на глазах я обнимаю Карлайла, который, закончив «осмотр», принялся заполнять бумаги.
— Давно пора было это сделать, однако, мы надеялись, что подобные проблемы обойдут стороной.
— Я, честно говоря, даже не предполагала подобного. Я имею ввиду… С Джаспером всё так правильно, что странно смотреть на это с точки зрения других, видящих глупое дитя и мужчину с педофилическими наклонностями. Честно, они общались со мной так, будто я нахожусь в рабстве, а Джас, с утра до ночи, промывает мне мозги.
— На самом деле, Елена, не знай я вас, не зная, что стоит за вашими отношениями, я бы тоже настоял на проведение осмотра и заведения дела, в случае контакта, — он поднимает брови и смотрит на меня абсолютно серьёзным взглядом. — Ты даже не представляешь, сколько подобных историй. Сексуальное рабство, насилие со стороны опытных мужчин, иногда даже родственников. Я понимаю, как это неприятно девушке, вроде тебя, особенно, учитывая уровень ваших с Джаспером отношений, — он замолчал и даже прекратил писать. — но, Елена, тебе невероятно повезло, что твоему директору есть до этого дело, в то время, как большая часть подобных ситуаций кончается травмой на всю жизнь, а то и суицидом, просто из-за того, что окружающим всё равно.
Я призадумалась над его словами и не могла не заметить в них правду. Растление малолетних, педофилия, моральное и физическое насилие… Да, есть поводы для беспокойства, как бы сильно я не злилась за вторжение в мою частную жизнь, я была рада, что у этой школы директор, который обратит внимание на подобную проблему.
Выйдя из кабинета и отдав справку директору Карлайл уехал на работу, Джаспер же поехал домой до конца моего последнего учебного дня, заодно решив забрать книги, которые необходимо сдать в библиотеку.
— Знаете, спасибо вам за заботу. Приятно знать, что директору школы есть дело до детей, — тихо сказала я, уходя на уроки.
Благодарность моя продлилась недолго, как я и думала, уже вся школа была в курсе дела. Только всё это было приукрашено донельзя.
По одной из версий, Джаспер бандитского вида тип, в присутсвие которого я не поднимала глаз и боялась разговаривать.
По другой Каллены купили меня, а теперь все вместе развлекаются, используя меня в совершенно разных целях.
По третьей я просто шлюха, позарившаяся на богатство Калленов.
Ну и, моя любимая, наиболее обсуждаемая в школе, принятая за официальную версию, — я была изнасилована монстром, по имени Джаспер Каллен, впоследствии чего забеременела. Узнав об этом, сегодня на осмотре, я забрала документы из школы, чтобы не позориться. К сожалению, логика в этой версии была.
С трудом, под взглядами и уколами одноклассников, досидев до последнего урока, я выбежала из класса и тут же наткнулась на Элис, держащую мои книги. Видимо, Джас решил не накалять обстановку, за что сейчас я ему даже благодарна. Быстро сдав учебники, я, подхватив Элис под локоть, понеслась к машине, где уже, грустно улыбаясь, меня ждал любимый.
Униженная, затравленная, но, наконец, свободная.
========== Невинная ==========
POV Джаспер
Не думал, что буду так рад тому, что моя девушка бросила школу. Однако, это открыло множество перспектив и освободило время. Если первый месяц она отдыхала и наслаждалась жизнью, то последующие семь усердно занималась, освоив полностью программу школы, а так же первый курс по программе высших учебных заведений.
Я не мог ею не гордиться, тем более, что она не переставала давать мне поводы. Закончив со школьной программой, она принялась за усердное занятие языками, преимущественно английским, который Елена и так неплохо знала. Это меня не удивляло, ведь после её восемнадцатилетия мы планируем вернуться в штаты.
Большую часть времени мы гуляли, изучали богатую архитектуру Петербурга, ходили по музеям, солнечные же дни проводили около нашего озерца. С каждым днём я всё отчётливее ощущал новое, но безумно приятное, чувство — безграничное счастье, которое было у нас одно на двоих.
Однако и на нашем небе бывают тучи, хотя, скорее облачка. Эмоции Елены, с наступлением переходного возраста, начали прыгать так резко, что порой выбивали меня из колеи. Я никогда не знаю, чего ожидать от неё в следующий момент: жарких объятий, слёз или крика. Любое проявление заботы может восприняться как проявление контроля и неуважения к её личному пространству.
Разумеется, я очень старался ослабить этот контроль, да не особо получалось. Я не мог перестать думать о девушке, являющейся центром моей вселенной, не мог резко перестать заботится о ней, поэтому периодически меня, под крики, выставляли из нашей комнаты.
Одно утешает, максимум через пять минут дверь открывалась и я, со спокойной совестью, пристраивался под боком любимой, охраняя её сны.
Ах, как бы я хотел, чтобы перепады настроения были единственной проблемой или, хотя бы, самой серьёзной. Но самая серьёзная проблема — жгучее желание, исходящее от неё, в самые неожиданные моменты. В кровати, на озере, посреди улицы или же за обеденным столом.
Если раньше эти вспышки были редкими и непродолжительными, то после её 15-го дня рождения они стали возникать регулярно, длясь до получаса. Я всячески старался её отвлечь, да только удавалось мне не всегда, а если и удавалось, то через пару часов всё возвращалось на свои места.
Это, разумеется, не было бы проблемой, если не моя чёртова способность чувствовать эмоции, а, в случае с Еленой, не просто чувствовать, а проживать. Можно подумать мне собственного желания мало.
После наступления периода бушующих гормонов, нас никогда не оставляли наедине. Точнее, быть то мы были одни, да только рядом, на стороже, всегда был кто-то ещё. Чему я, откровенно говоря, был благодарен. Пару раз, по началу, меня это заставало врасплох и только вмешательство семьи помогало мне успокоиться и снова брать свои желания под контроль.
К концу лета дошло до того, что я, не смотря на нежелание манипулировать девушкой, начал применять свой дар, дабы немного успокоить её. Только и это было не просто, мне ведь нужно заставить себя почувствовать то, что я хочу внушить, а в такие моменты было сложно что-либо почувствовать, кроме обжигающего двойного желания, пытающегося взять контроль над мыслями, а главное, телом.
По осени это буквально сводило меня с ума, настолько, что уходить на охоту я стал в два раза чаще, но только скучал я так безумно, что долго вдали от неё не выдерживал.
Больше всего я хотел перестать мучить себя, мучить её, хотел дать ей то, чего мы так сильно оба хотим. Но останавливал меня вовсе не возраст, а то, что, в глубине души, она совсем не была готова к этому. Её тело, управляемое гормонами, хотело этого, но вот она сама, пусть, скорее всего, не осознавая этого, не была готова. Это сломало бы её, изменило. Поэтому, пытка продолжалась.
— Джас, — прервал мои размышления Эдвард. — Не советую тебе сегодня заходить дальше поцелуя в лоб на ночь, — ухмыляется брат, который сегодня исполняет роль «надзирателя».
— Почему же?
— Потому что Елена, зная, что я вас не потревожу, чтобы не происходило, — снова широкая ухмылка на лице, а я начинаю волноваться. — готовит конкретный план атаки, против которого, думаю, ты не сможешь устоять. Я бы точно не смог, во всяком случае. Мой тебе совет, уложи девочку спать, если не готов покуситься на её невинность.
— Кхм, спасибо за совет.
Однако, я очень сомневаюсь в том, что Елена, моя маленькая невинная девочка, сможет сделать что-то такое, что выбьет меня из колеи. Конечно, меня путает её желание, но вот она сама никогда не заходила рамки дозволенного, даже при подобных разговорах она смущалась так, что не могла на меня смотреть. Не думаю, что она сможет сделать первый шаг.
ИНТЕРЕСНО, КОГДА Я ПЕРЕСТАНУ ЕЁ НЕДООЦЕНИВАТЬ?
========== Поиграем? (NC-17) ==========
POV Джаспер
Чем ближе я был к комнате, тем ощутимее становилось моё желание последовать совету брата и уложить Елену до того, как она успеет что-нибудь предпринять. Девушка всё ещё была в ванной, что дало мне немного времени, хотя, от него никакого толку, учитывая, что я не имею понятия, чего же мне ожидать.
Разумеется, Эдвард не скажет мне, у него намечается веселая ночь, полная развлечений. Действительно, что может быть смешнее, чем несчастный брат, которого пытается соблазнить собственная девушка.
— Поддайся и наслаждайся, — раздался с первого этажа смеющийся голос Эдварда.
Весь его эмоциональный фон говорит о предвкушении грядущего, в то время как из ванной идёт привычное возбуждение без примеси какой-либо нервозности.
Может, Эдвард решил пошутить? Не может эта милая, невинная девушка так спокойно строить планы по моему соблазнению. Хотя, учитывая её нынешнее состояние, я не могу быть ни в чём уверен.
Дверь распахивается и полотенце девушки падает на пол, примерно туда же, куда упала моя челюсть. Она не обнажена (слава богу, этого моё несчастное тело точно не выдержало бы), хотя не ушла далеко от этого. На ней бежевая шёлковая пижамка, состоящая и короткого топа и маленьких шортиков. Никогда прежде эта скромная, зажатая девушка не открывала столько кожи.
Чуть влажные волосы, которые сейчас нежного розового цвета, струясь, спадают на спину. Щёки горят, она медленно кусает свою губу, такой привычный жест, но он мигом оживляет всё, что ниже пояса, в её глазах, поедающих меня, твёрдая решимость. Она действительно собирается что-то предпринять, а я настолько опьянён желанием, что не смогу удержаться.
На секунду я серьёзно задумываюсь о том, чтобы убежать куда-нибудь подальше, пока остальные не вернутся с охоты. Однако, сбегать от полуобнажённой, любимой девушки мне ещё не приходилось.
Мне вообще никогда не приходилось контролировать эту мою сторону, пожалуй, даже с жаждой я справляюсь гораздо лучше. Пусть кто-нибудь прольёт кровь, я выдержу, только оденьте Елену.
Я никогда никого так не любил, никого так не хотел и я, чёрт возьми, знаю, как сильно она хочет меня, только нам нельзя… Нельзя?
Нельзя.
Но так хочется…
Елена облизывает губу, походя ближе и, не успел я отреагировать, уже тянет меня на себя, я настолько опешил от своих мыслей, наших желаний, что даже не думал сопротивляться.
Горячие губы девушки требовательно впились в мои, она всегда была тёплой, но сейчас каждое её прикосновение заставляло меня гореть, разжигая пожар, который я уже не смогу остановить. Моя рука невольно скользит по её телу, по обнажённому животу, по мягкой ткани пижамы, которая ничего не прикрывает от меня.
Осознав, что я творю, я слегка отодвинулся, но то, что я увидел, никак не помогло моему сопротивлению. На меня смотрела горящая от желания девушка, в маленькой, полупрозрачной пижаме, так удачно облегающей каждый её изгиб.
Так неудачно сводя меня с ума, лишая последних граммов рассудка.
Я всегда старался контролировать хотя бы своё тело, но даже оно больше не принадлежало мне. Оно откликалось на каждое прикосновение любимой и я уже был порядком возбуждён.
Чёрт, это будет очень долгая ночь.
Елена снова впилась мне в губы, я откликнулся, но отпрянул от неё, держа на расстоянии вытянутой руки. Так, чтобы не обидеть, но при этом дать мне немного свободы, чтобы предупредить её необдуманные действия. Ну, не только её. За себя я тоже не отвечал.
Я ответил на поцелуй, пытаясь показать ей всю страсть, надеясь (глупо, глупо), что ей этого будет достаточно. О, нет, это только распаляло её желание, она, не дав мне отреагировать, села на меня, крепко прижимая меня за шею к себе.
Для вампира я реагировал очень медленно. А моя сила словно испарилась.
Я просто не мог остановить её, не мог убрать её руки, не мог заставить себя прекратить поцелуй. Я просто этого не хотел. Мне так надоело бороться с собой.
И я ответил. Ответил на её поцелуи, на её ласки, моя рука скользнула под топик, заставляя её тихонько застонать и выгнуться мне на встречу.
— Джаспер, пожалуйста, — простонала девушка.
Нет ничего сексуальнее её стонов. Нет ничего более возбуждающего, чем знать, как она реагирует на мои прикосновения. Никто на меня так не реагировал. Ни на кого не реагировал так я. Чёрт, я едва её коснулся, даже не перейдя собственную грань, а она уже сходит с ума, вторя мне.
Я жадно впиваюсь в ей губы, проникая языком в её рот, она стонет, и крепче прижимается ко мне. Никакая ткань не спасёт, тем более, что её так мало, я чувствую каждое её движение, чувствую каждый изгиб её идеального тела.
Она отстраняется, чтобы вздохнуть и этих секунд, что я не подвержен её атакам, мне хватает, чтобы вспомнить, почему нам нельзя этого делать.
Она этого не хочет. Я уверен в этом. Хотя, уже не так сильно, но уверен. Почти… Однако, всё, что она делает говорит о том, что сомнений в ней нет, так же как и её мысли говорят Эдварду: она знает, чего хочет.
И хочет она меня.
Её рука скользит по моему телу, едва ощутимо, очень нежно, настолько нежно, что я не сразу понимаю, куда она движется. Тем временем, крепко меня целуя, она проводит рукой, уже ощутимее там, где я больше всего не ожидал. Я замер, находясь в шоке от подобного поведения моей маленькой, невинной девушки, и, видимо, это продлилось достаточно долго, ведь когда я снова осознал происходящее, ремень уже валялся на полу, ширинка была расстёгнута, а Елена, неуверенными, осторожными действиями, затаив дыхание, водила по моей, практически не скрытой, возбужденной плоти.
Господи, как же я жаждал этих прикосновений.
Чёрт, это так неправильно, не так.
Если всё произойдёт сейчас, то я просто её убью, я слишком рассредоточен, я не смогу контролировать свою силу.
Я легонько оттолкнул девушку, быстро перевернул её и прижался к её спине. Одной рукой я держал её руки по швам, ногой же придерживал её ноги. Девушка была просто возмущена, какая-то часть меня тоже, но только вот опасность слишком велика, не сегодня. Нельзя.
Если всё предыдущее ещё можно было как-то предугадать, то её аппетитную пятую точку, всё ещё свободную от моих оков, гладящую мой, ещё более возбуждённый от этого, член, я никак не ожидал.
Я не переживу эту ночь.
С громким рыком я, резко, закручиваю девушку в одеяло, как в кокон, прижимая её к себе, уже связанную по рукам и ногам, изо всех сил пытаясь сосредоточиться и послать ей чуточку усыпляющих волн. На это уходит больше получаса, сложно заставить чувствовать себя что-либо, кроме её прикосновений, до сих горящих на моей ледяной коже.
Тут же, от греха подальше, я спустился вниз, где меня ждал, во всю развлекающийся, Эдвард.
— Не смешно, я чуть с ума не сошёл, — буркнул я, садясь напротив него и обхватывая голову руками.