Как это ни странно, но те десятки, убитые им после присоединения к Калленам, его беспокоят, а сотни, может, и тысячи «ДО» почти нет.
Тем не менее школа становилась для меня адом, это единственное время, что Джаспера не было рядом. Даже охотится он в то время, когда я на учёбе, не уходя далеко. Каждую ночь, как и прежде, Джаспер проводит в моей постели. Однажды, не выдержав, я задаю интересующий меня вопрос:
— Знаешь, меня удивляет, что Эсми и Карлайл, — подумав, добавляю, — и Розали, особенно Розали, не имеют ничего против того, что ты проводишь ночи в моей спальне, — ответом мне служит взгляд, ясно говорящий, что я сказала какую-то глупость. Неужели в этом плане я настолько ему безразлична что ни он, ни его семья, не допускают даже возможности подобного времяпровождения? Захотелось забиться в угол, выставить Джаспера и горько пореветь.
— Не забывай, ты живёшь в доме, в котором каждый слышит другого, кроме тебя, разумеется, — Джаспер потрепал меня по голове и плакать сразу расхотелось. — Если бы я посягнул на тебя подобным образом, — в глазах блондина загораются огоньки. — Розали тут же примчалась бы оторвать мне голову, думаю, остальные, с радостью, ей бы помогли.
— Не волнуйся, Карлайл не даст им зажечь спичку, — уверенно кивая, заверяю блондина я.
— Смеешься? Если я посягну на твою невинность, тем более, когда ты всё ещё в столь нежном возрасте, он сам же её и зажжёт, — снизу тут же донесся утвердительный крик Карлайла, очевидно, предназначавшийся для моих ушей. Мы смеемся ещё пол часа, прежде чем я, удобно устроившись на груди вампира, засыпаю.
Однако, во всём этом разговоре самым странным моментом для меня было собственное огорчение от мысли, что Джаспер не думает обо мне как о девушке, о предмете желания, когда я всё чаще мысленно раздеваю его.
Однажды мне стало искренне жаль Эдварда, когда, сидя на кухне и ковыряя завтрак ложкой я засмотрелась на Джаспера. Не отрываясь я рассматривала руки, сильные руки, в которых чувствуешь себя, как за каменной стеной, губы: пухлые, на вид такие мягкие… Мысленно я отправила его губы, а, заодно и руки, в путешествие по своему телу, а свои руки в его волосы, по груди, талии, совершенному телу вампира, когда Эдвард, шумно выдохнув, сказал:
— Какое счастье, что у меня есть Элис. Единственная, у кого в голове не крутится секс в различных видах, позах и местах! — он с укором обвёл всех взглядом, когда я заметила, что все, как один, уставились на меня.
Если факт наличия сексуальных фантазий друг у друга их не смущал, то мои оказались полным сюрпризом, для меня, кстати, тоже. Покраснев, как никогда в жизни не краснела, я опустила голову над тарелкой так низко, что мои волосы чуть не касались каши внутри. Краем глаза я видела, как Джаспер, приподняв бровь, смотрит на Эдварда, тот лишь усмехается и качает головой. Спасибо, что хотя бы виновник моих фантазий о них не узнает.
Только вот почему я думаю о нём так я не понимала, как и не понимала, почему нуждаюсь в блондине, как в воздухе. А вот он, наверняка, понимает. Но именно у него я спросить и не могу, поэтому, следуя сложившейся традиции, я подхожу с прямым вопросом к Эдварду. Он лишь качает головой и говорит, что я должна сама во всём разобраться. Помог, блин.
Школа подходила к концу, а я предвкушала три месяца, в которые я смогу практически не расставаться с Джаспером и Роуз. В этом году учёба заканчивается раньше и, 20 мая, сдав учебники я, со спокойной совестью иду домой, где меня ждут лучшие месяцы моей жизни.
Розали безумно хотела поехать в путешествие по Европе, но я предложила перенесли это на следующий год. Честно говоря, год был не простой и я просто хотела какой-то обыденности, рутины, а не приключений, которыми грозилась Розали.
Время шло так быстро, что я и моргнуть не успела, как наступило 3 июня. Мой день рождения. Разумеется, без вечеринки не обошлось. Но в этом плане я совсем не возражала Элис, как мне объяснила Эсми, для них это много значит, ведь последний настоящий день рождения в этой семье праздновали более полувека назад. Никогда не праздновала свой день рождения, было не с кем, да и праздник я не ощущала, но этот день Каллены решили сделать особенным с самого утра. К моменту когда я, в домашних шортах и футболке, спустила к завтраку, лестница, коридоры и столовая напоминали магазин воздушных шаров, цветов и плюшевых игрушек, вместо привычной светлой, умиротворяющей, цветовой палитры всё было окрашено в яркие, пёстрые цвета. От обилия разноцветных бликов начинало рябить в глазах. Ну Элис…
Зайдя, с круглыми от удивления глазами, в нижнюю гостинную, я увидела обилие блюд на столе (что полное расточительство, с учётом того, что я единственный, кто ест в этом доме) и семерых вампиров.
Элис чуть ли не прыгала от восторга, Роуз практически ей вторила, Эмметт и Эдвард ухмылялись, Эсми с Карлайлом нежно улыбались, а улыбка Джаспера выглядела немного виновато. Конечно, мог и предупредить о масштабах бедствия, возможно, Европа перестала бы казаться такой авантюрой.
Но ещё больше меня поражает гора подарков, я смотрю на них и чувствую себя рыбой, выброшенной на сушу, я только и могу, что открывать и закрывать рот.
Танцующе, даже больше, чем обычно, ко мне подошла Элис и, с счастливейшей улыбкой на лице, потащила меня к столу. Роуз, как всегда, села с одной стороны от меня, Джаспер с другой, Эдвард и Элис напротив, остальные расселись вокруг нас. Быстро позавтракав я принялась за подарки, вопреки просьбам Элис открыть её подарок первым, я тянусь к небольшой коробочке, судя по подписи, от Джасера.
Молодой человек, очевидно, волнуясь, наблюдает за мной, когда я открываю её и достаю длинный футляр. Моё сердце начинает ускоренно биться в предвкушение, когда я его открываю. Красивая, тонкая, интересного плетения цепочка из белого золота и прозрачный, как слеза, камушек, размером с орех, в форме сердца. Джаспер берет цепочку в руки, спрашивая разрешения помочь, я поворачиваюсь к нему спиной и чувствую холодные пальцы на своей шее, умело защелкивающие замочек.
Беру камушек в руки и в глазах начинает мутнеть от невыплаканных слёз. Смотрю на Джаспера и наконец окончательно осознаю, что я чувствую.
Я была права, у меня не было выбора. Но не из-за видений Элис, не из-за желания Джаспера. Только из-за меня самой. Мне не нужна жизнь без него. Всё таки я беспросветная идиотка, снова вспоминаю тот ужасный разговор и единственную нашу настоящую ссору. Я была глупа, Джаспер бы никогда не принудил бы меня к чему-либо, всё, что происходит — мой выбор и ничей больше. И я, кажется, окончательно определилась, какой именно выбор сделать. Нет, не так. Я поняла, какой выбор был давно сделан, в тот самый момент, когда я заглянула ему в глаза, моя судьба была решена, не им, не Элис, а мной самой. И я больше не хочу этому противиться. Я сдаюсь.
Я смотрю ему прямо в глаза, собирая там всю нежность, которую испытываю к этому потрясающему человеку, он отвечает взглядом, полным заботы и любви. Замечаю, как Элис и Эдвард начинают улыбаться, переглянувшись, видимо, они знают, что будет дальше… А я вот нет.
Джаспер улыбается так, как умеет только он, той самой улыбкой, из-за которой моё сердце периодически забывает, как биться и я тут же, не думая, нежно и осторожно накрываю его губы своими.
========== Люблю ==========
POV Елена
Джаспер замер, перестав дышать. Тут же меня неприятно поразило: я была настолько уверенна в его чувствах, что даже не ожидала отказа, но, видимо, я очень заблуждалась. Отстранилась от парня и посмотрела в его абсолютно потерянные глаза, казалось, все в комнате, включая меня, перестали дышать. Впрочем, насчёт остальных я могу быть и права, я же судорожно вдыхаю, шарахаясь, как от пощёчины и, извиняясь, быстро ухожу к себе, прежде чем кто-то увидит мои, предательски катящиеся по щекам, слёзы.
Я сижу на кровати уже около получаса, опустив голову на поджатые к телу колени. Слёзы не текут, выжигая все мои внутренности, как пожар. Обида и злость, не на него, на саму себя, за такую беспросветную глупость: поцеловать Джаспера, да ещё и в окружение всех родственников. Наверное, я больше не выйду из комнаты, я просто не смогу смотреть им в глаза.
Какой позор.
Ведь, если подумать, Джаспер никогда не давал мне поводов. Он заботился обо мне, защищал, общался со мной, но то же самое делали Розали, Эсми, почему же я решила, что это значит больше, чем есть на самом деле?
Возможно, Джаспер просто принял, как факт, видения Элис, не испытывая вовсе никаких чувств ко мне, просто он привык доверять её видениям, как и все Каллены, не допуская мысли, что она может ошибиться. Однако, как сказал сам Джаспер, выбор есть всегда, и он, видимо, сам это понял, решив, что ему не нужна маленькая, хрупкая человеческая девушка.
Действительно, кто я такая по сравнению с той же Марией? Или другими сильными, красивыми, опытными вампиршами, которых у Джаспера, как я знаю, было немало. Я всего лишь человек.
А Джаспер, он…невероятный. Умный, рассудительный, добрый, причём не только ко мне. Он настоящий, не притворяется безгрешным, принимая все свои ошибки, как уроки. Мудрый. Внимательный. А как он говорит? Честно, я готова неделями сидеть, слушать его, без сна, без еды, просто слушать мелодичный, сильный голос, который даже про поход в магазин может рассказать так, что будет казаться — не может быть на свете занятия интереснее этого. Он невероятный. Только это слово, пожалуй, ему и подходит. Он особенный, в отличие от меня.
Просидев в своих мыслях ещё около часа я, поняв, как бессмысленны попытки скрываться от семьи, переоделась в голубое винтажное платье, с пышной юбкой до колена, нанесла лёгкий макияж, чтобы скрыть красноту глаз и, убедившись, что выгляжу пристойно, спустила вниз.
Не нужно быть эмпатом, чтобы почувствовать напряжение и смущение всех, находящихся в комнате. Я, стараясь не смотреть на Джаспера, который, в свою очередь, так же отводит глаза от меня, сажусь на прежнее место. Вместо Джаспера около меня села Элис, что не могло не заставить меня почувствовать болезненный укол в сердце, видимо, я потеряла своего самого близкого друга.
Спустя час, открыв все подарки, среди которых было множество полезных и интересных вещей, мы прошли на кухню, где меня ждал испеченный Эсми торт, шоколадный, мой любимый. Не могу перестать улыбаться, я благодарна всем им, каждому в отдельности за то, что они у меня есть. Лучшей семьи, наверное, и пожелать нельзя, однако, не могу не вспомнить маму и брата, по которым я, безусловно скучаю и буду скучать, наверное, всегда. Я бы всё отдала, чтобы они были здесь.
Натягиваю улыбку и задуваю свечи, маме бы не понравилось, что я грущу в такой день. Она бы хотела, чтобы я была счастлива не смотря ни на что и, держа эту мысль в голове, я задуваю свечи. Быть счастливой — это единственное желание, которое приходит мне в голову, единственное по-настоящему искреннее, хочу быть счастливой, не смотря ни на что.
Так проходит весь день, в смехе, улыбках, бесконечных поздравлениях, я стараюсь не поддаваться отчаянию и дать им, да и мне, насладиться праздником, Джаспер тоже оттаивает, присоединяясь ко всеобщему веселью.
Уже заполночь когда я, довольная и уставшая, желаю всем спокойной ночи и, обняв всех, не считая Джаспера, а некоторых даже по несколько раз ухожу к себе.
Честно говоря, я всё время забываю, что живу в доме, полном вампиров. Точнее, сам этот факт я, конечно, не забываю, только вот их маленькие преимущества постоянно вылетают из головы, поэтому я далеко не сразу заметила Джаспера, идущего следом за мной, не создавая никакого шума.
Подойдя к двери я резко разворачиваюсь и смотрю на парня, скрестив руки на груди. Нет, я не злюсь, просто так, мне кажется, проще скрыть их дрожание. Внимательно изучаю его, он стоит, опустив глаза, явно не знает, что сказать. Это очень нетипично для него, как правило, ему не нужно лезть за словом в карман. Я не хочу видеть это выражение лица, поэтому решаю успокоить совесть блондина, в конце концов, он же не виноват, что я накинулась на него с поцелуями.
— Джаспер, я всё понимаю, — говорю тихо, но голос всё равно дрожит. — ты ничего мне не обязан, понимаешь, — он, наконец, поднимает глаза, сводя брови у переносицы. — я совсем не в твоём вкусе: слабая, беззащитная, человек. Ты не обязан ни мне, ни Элис, ни кому-либо ещё, — вдыхаю, казалось, всё моё тело заледенело от этих слов, ранящих меня в самое сердце. — Ты волен делать свой выбор и я рада, что ты сделал его сам, а не из-за каких-то… внешних факторов, — улыбаюсь, а он выглядит так, словно я опрокинула ведро ледяной воды на него.
— Что ты несешь? — медленно, с расстановкой, спрашивает блондин.
— Я? Я не хочу, чтобы ты мучился угрызениями совести лишь потому, что не можешь ответить мне взаимностью.
И тут случилось из ряда вон выходящее, Джаспер, стоящий напряженной статуей, разразился громким хохотом на весь дом, запрокинув голову.
— Ты чудо, ты знаешь? — со смехом выдавил он и, подойдя ближе, прижал меня к себе. Надо бы его оттолкнуть, однако я далеко не настолько самоотверженная, мне более чем нравится прижиматься к холодному, сильному телу.
— Не понимаю, — и это правда.
— Я всё это время мучился, что же так сильно тебя расстроило, что ты весь день была сама не своя, даже не задумавшись поискать причину в себе, я ведь само совершенство, — прыскает блондин. — точнее, я искал, но не там. Я был уверен, что ты жалеешь о том, что сделала, не потому что я…отверг тебя, — он сказал это так, будто ничего нелепее в жизни не слышал. — а потому что, думал, это был секундный порыв, о котором ты сразу пожалела, — он качает головой и кладёт её на мою макушку, пока я пытаюсь осмыслить сказанное им. — Как ты можешь даже на секунду допускать мысль, что не нравишься мне? Я ждал тебя очень много лет и полюбил тебя с первого взгляда. Поверь, нет ничего, что могло бы это изменить, — на моих глазах снова выступили слёзы, только теперь они были не горькие, а счастливые. Любит и всегда будет.
— Правда? — отстраняюсь, пытаясь заглянуть в золотые глаза.
— Правда! — отвечает блондин и медленно, осторожно очень нежно касается моих губ, возвращая утренний поцелуй.
Это было абсолютно целомудренное, полное нежности прикосновение, однако по моим венам словно бежит ток, смешанный с горящим огнём. Мне хочется больше, гораздо больше, но вот Джаспер, прищурившись отстраняется и хитро смотрит на меня. Не помню, когда такой взгляд предвещал что-то хорошее.
Джаспер берёт меня за руку и заводит в мою же спальню, которая, наверное, больше НАША, чем моя, садится на кровать, а я, по сложившейся традиции, иду в ванную, в которой люблю размышлять и анализировать день.
Налив горячей воды я ложусь, и, факт того, что выйдя, я увижу Джаспера… моего Джаспера, странно, но сильно меня волнует. Он там, на моей кровати, как и каждую ночь до этого, да только вот значит это нечто другое. На лице расплывается глупая улыбка, он любит меня, а я…я люблю его. Да, люблю, как же хочется вылететь и прямо сейчас сказать ему об этом.
Сказать и повторить. Ещё, ещё и ещё раз. Я так долго боролась с самой собой, со своей судьбой, что не заметила, как сильно полюбила этого сногсшибательного (во всех смыслах) вампира.
Вышла я из ванной гораздо быстрее, чем обычно и тут же приземлилась на кровать, глядя на Джаспера, он наклонился и снова аккуратно, целомудренно меня поцеловал, не давая мне даже шанса углубить поцелуй.
— Почему ты так отреагировал с утра? — тихо спросила я, подставив щеку под ладонь, гладящую её.
— Я никогда тебе не говорит как работает мой дар? — спрашивает Джаспер, я отрицательно мотаю головой. — Когда ты меня поцеловала я, отчётливее всего, почувствовал твоё смущение, но помимо этого на меня накатили все чувства в комнате, большинство из которых выражали шок и замешательство. Никто, думаю, даже ты, не ожидал подобного шага с твоей стороны, Елена, — мягко целует меня в лоб. — я замер, потому что не ожидал, потому что никто этого не ожидал.