- нет, они прекрасно знают, что у меня есть стоп кран в виде тебя.
Мишка расхохотался
- это да. Но я уезжаю, через несколько дней на сборы и целую неделю, ты будешь в свободном полете.
- ты мне совсем не доверяешь? - надулась я и скрестила руки на груди.
- конечно, я в тебе уверен, - провел он ладонью по моей щеке.
До университета мы добрались за полчаса. Пробок практически не было, и мы приехали на двадцать минут раньше начала второй пары.
- у меня в главном корпусе пара, а у тебя? - спросил Мишка, паркуясь на стоянке для студентов.
- у меня во втором, а семинар в главном.
- во сколько освободишься?
- в пять мой шофер. - улыбнулась я, выходя из машины.
Мишка улыбнулся:
- я устраиваю тебя только в качестве шофёра?- он крепко обнял меня и хитро прищурился.
- вы отличный водитель, у вас так хорошо получается крутить руль и входить в повороты, - я томно вздохнула и поцеловала Мишку.
Я не хотела его отпускать, хотелось сесть в машину и уехать куда ни будь, где мы бы остались только вдвоем.
- эй, голубки, через десять минут начнется пара!
Ларка как всегда вовремя. Мы ели оторвались друг от друга.
- ты можешь обламать весь кайф,- прогундел Мишка, размыкая объятья.
- и я тебя рада видеть, Велисов.- Ларка была в хорошем расположении духа. Может ситуация с переездом разрешилась?
- Можешь не провожать, мы сами дойдем до корпуса! - с Ларкой явно все было хорошо, видно все свои проблемы она оставила дома.
Лариса схватила меня за руку и потащила в сторону второго корпуса. Я помахала Мишке рукой, а в ответ получила воздушный поцелуй.
- и что произошло за время твоих сборов в универ? - спросила я Лару и чуть не споткнулась об камень.
- ворона, - обласкала меня подруга, - случилось то, что Антон окончательно и бесповоротно, своим громогласным голосом сообщил маман, что не собирается никуда переезжать и не позволит маме увезти меня. Если она хочет уехать он может купить ей там квартиру и обеспечивать любую ее прихоть, но мы останемся здесь.
Я потеряла дар речи. Ни фига себе. Да Ларкину маму после таких слов удар должен быть хватить. Она не привыкла к отказам со стороны детей.
-аа, как мама?
- ну, в начале, она поплакала, попыталась причитать, но мы с Антоном были просто как камень. Не пробиваемыми. И через полчаса она сдалась. Мы уже с ним к универу подъезжали, когда она позвонила и сказала, что подумала и решила остаться со своими детками.
- это просто замечательная новость. Как Артем?
-хочет свалить из больницы. Мы по скайпу весь вечер разговаривали, сегодня после пар поеду к нему.
Болтая, мы дошли до нужной аудитории, вся наша группа столпилась возле стенда с объявлениями.
- Что там за сборище? - спросила Ларка нашу старосту Наташу Звягенцеву, которая только вынырнула из толпы.
- Да про универсиаду объявление. Список наших спортсменов.
- А когда сборы? - этот вопрос Ларка адресовала мне, как самому проинформированному человеку.
- они уезжают в среду. Сборы будут длиться неделю, потом домой на пару дней и потом на двадцать дней на универсиаду.
Все пары прошли достаточно быстро. То ли мы поумнели за летние каникулы, то ли преподаватели не хотели грузить нас с начала семестра, но лекции проходили быстро и не нудно. Мы с Ларкой вышли из главного корпуса ровно в пять часов. Мишка написал, что не сможет меня забрать, домой мне предстояло ехать на автобусе. Ларка торопилась в больницу, Клим и Арсений должны были ее забрать, и я предложила ее проводить до стоянки.
- знаешь, мне кажется, Дмитриевна к нам не ровно дышит.- Ларка была очень не довольна тем, что наша преподаватель по законодательству Любовь Дмитриевна задала нам курсач на пятьдесят страниц, который нужно написать за неделю. Это единственный преподаватель, который, не смотря на начало семестра уже закидывает нас работой.
- у меня такое ощущение, что она нам, за что то мстит.
Мы не успели дойти до стоянки, на выезде к нам подъехала машина Клима.
- Ларис, ты едешь? - без приветствия спросил Арсений, сидевший на пассажирском сидении.
- Да, ну ладно заяц, я тебе позвоню.- Ларка поцеловала меня в щеку и села в машину.
Я же отправилась на остановку, до которой была пара метров.
Дома все было верх дном. Пока папа был на смене, мама решила до конца собрать вещи.
-Самолет послезавтра в шесть утра. Я не хочу все делать в последний день.
Спать я легла, не чувствуя ног. Мама по пять раз переупаковывала чемодан, то она забыла положить нужные вещи, то аптечку, на всякий случай. Когда с работы пришел папа, он просто отправил маму спать и сам быстренько, без ее жужжания над ухом, за пару минут управился с багажом.
Родителей я провожала с чувством легкости и радости за них, а вот когда наступило время провожать Мишку, я начала волноваться. Мне не хотелось, его отпускать на целую неделю. На неделю, когда в моем доме никого нет.
- Я буду очень скучать, - я зарылась носом в его ветровку. Мы стояли в аэропорту, и ждали когда начнется посадка на самолет.
- Я еду не на год. - улыбнулся Мишка мне в макушку, он крепко обнимал меня.
- Я знаю, но от этого не легче. - надулась я, все крепче прижимая его к себе.
- Велисов, пора в самолет, - тренер привлек наше внимание.
Мишка нежно поцеловал меня, подхватил свою сумку и весело мне улыбаясь отправился к тренеру. Я решила поехать не домой, где стояла тишина, а к Лариске. Подруга прибывала в очень хорошем настроении. Во первых Артема выписали из больницы, и они могли часами проводить время вместе, во вторых мама Ларки уехала в гости к своей сестре в другой город на пару недель, и она могла делать что захочет. Антон в ее дела не лез.
- Ритка, а давай в клуб? - подруга развалилась на диване и занималась своим маникюром. Красить ногти Ларка любила больше, чем ходить по магазинам. Лаков у нее было штук сто не меньше. И ни одному на свете мастеру по маникюру она не доверяла свои драгоценные ноготочки. Лариска, без всякого образования, могла сделать такой маникюр, что любой мастер бы обзавидовался.
Мне иногда казалось, что во время этого занятия она погружалась в какую то нирвану, лицо у нее в этот момент было расслабленно довольным, как у кота получившего целую миску сметаны.
- Нет. Ты пойдешь с Артемом и его свитой, а я с ними не очень лажу.- сделала я кавычки руками.
- ох, ну и зануда ты. Я иду с тобой и Артемом, а его два обормота едут клеить девчонок.- Лариска докрасила последний ноготь и осталась довольна своим результатом.
Поболтав, с подругой еще пару часов я отправилась в свою одинокую, пустую квартиру. Ларка так и не смогла уговорить меня пойти вместе с ними в клуб. Сидеть в компании с кислыми физиономиями ее парня его дружков не очень то хотелось. Если Лара будет ворковать со своим милым, то я как ворона бы сидела в стороне. Да и в клуб не было желания идти, так что лучше посижу дома в одиночестве.
Квартира встретила меня унылой тишиной, пока не было мамы с папой, Мишка жил со мной и мне было уютно дома, готовить ужин после пар, а потом вместе убирать со стола, или просто сидеть рядом друг с другом смотря очередную серию любимого сериала. Зато сейчас так пусто и одиноко без него. За это время мы с Мишей решили после приезда моих родителей снять квартиру и жить вдвоем, на то время пока он доучивается. После в планах у него подготовка к отъезду в Москву, ведь его тренер уже договорился с московскими коллегами, на счет него. Мы даже обсудили, то что я, закончив институт, тоже уезжаю в Москву. Предстояло только сказать это родителям, но я думаю, что они будут рады за нас с Мишей.
Время детское и я, приготовив попкорн в микроволновке, засела перед ноутбуком смотреть новый крутой боевик с Джейсоном Стетхемом. Вот так и прошла моя неделя в ожидании Мишки. С утра университет, обед общение с Ларкой и друзьями, вечером, разговоры с любимым, а затем попкорн и Джейсон Стетхем. Правда пару раз у меня с ночевкой оставалась Ларка и тогда мы смотрели ее любимые вампирские сериалы, практически до утра.
В пятницу мы возвращались с пары нашего "паука Шнюка", это преподаватель по земельному праву. Он получил свое прозвище за то, что все его пары проходили в цокольном этаже главного корпуса. Раньше цокольный этаж был обычным учебным этажом, но после открытия дополнительных корпусов нужда в нем отпала. Все преподаватели от туда быстренько сбежали, но Евгений Анатольевич ни в какую не захотел оставлять свой кабинет, в котором он проработал целых сорок лет. В итоге после годового уговаривания ректор плюнул и не стал закрывать цокольный этаж, а из оставшихся пустых кабинетов сделали архив.
- Я думаю, мне придется пропустить шестую пару и поехать выбирать матери Артема подарок, - пока мы поднимались наверх, Ларка рассказывала о своих планах на счет день рождения мамы ее любимого парня.
- Я думаю ей понравиться, твоя китайская двухметровая ваза, - если честно, я в случаях подарков очень не сообразительная. Друзьям в основном дарю деньги, родителям и Мишке, что сами просят, а уж Мишкиным родителям, Мишка покупает им сам и мы их дарим вместе.
- Сама ты китайская, - Ларка явно обиделась на мою невнимательность,- она тайваньская. Коллекционная.
- Ну, даже если так, то тем более, - Лариса угрожающе посмотрела на меня и пихнув, первая выскочила на площадку главного холла.
- Что то, явно не так,- сказала подруга, остановившись, не сделав и двух шагов.
- Ты о чем?
Но отвечать ей не пришлось. Большинство студентов проходивших через холл плакали. Некоторые девчонки стояли группами и истерично ревели, даже парни иной раз вытирали кулаками глаза.
- Что происходит? - спросила Лара девчонку, проходившую мимо нас с полными глазами слез.
- А вы не слышали? Самолет, в котором летели наши спортсмены, разбился не долетев до города 800 метров, - она посмотрела в мои глаза полные ужаса и добавила, - выживших нет.
Все внутри как будто обдало холодом. Руки затряслись и покрылись крупными мурашками. Сердце бешено заколотилось о грудную клетку. Нет, этого не может быть. Мы разговаривали утром, он позвонил мне перед посадкой в самолет. Сказал, что все хорошо и он скоро меня обнимет. Я бы почувствовала, что его больше нет. Нет. Нет. Нет. Я не видела, что происходило вокруг, все стало черным. Перед глазами поплыли какие то круги, большие и маленькие, а в ушах, словно вставлены берушы. Все мысли из головы куда то пропали, осталась пустота, вакуум. А, как больно внутри. Словно все сгорает адским пламенем, а потом покрывается толстым льдом. Этого не может быть. Тряхнув головой и отогнав все это на второй план, мозг начал лихорадочно соображать. Я не хотела принимать эту информацию.
Это шутка. Да просто злая, неудачная шутка.
Я постаралась успокоиться, как только черные круги исчезли, я, не обращая ни на кого внимания, помчалась к проректору по спортивной подготовке. Перепрыгивая через две ступеньки и оказавшись на четвертом этаже за несколько секунд, я без стука ввалилась в кабинет Аркадия Семёновича. Он с серым лицом сидел за столом и капал в стоящий перед ним бокал, что то из небольшого бутылька.
- Это же розыгрыш? Да? Аварии нет и они приедут, через пару часов домой.- я не моргая смотрела на него с надеждой.
- Нет, к моему, глубочайшему сожалению это не шутка, а ужасная правда.
После этих слов я не помню ничего.
Очнулась я в больничной палате. Как тут оказалась? Почему я здесь? И тут волна ужаса накрыла меня с головой.
-Нееееееееет, нееенеет,- я просто выла, кинула стоящий на тумбочке стакан с водой об стену, не знаю откуда появилась столько силы, но я разорвала подушку, в палату кто то заглянул и быстро закрыл дверь. Я схватила с соседней тумбочки какую то непонятную статуэтку, пусть чужая, но она тоже полетела в след за стаканом,- за что ? Почему именно он? Верните его мне. Он мне нужен,- крупные слезы катились по лицу, а в груди было так больно, словно сердце получило обойму пуль.
Разбить чужую кружку я не успела, кто то, схватил меня сзади за руки, и в плечо воткнулась игла. Пока лекарство действовало, я успела заметить Лариску, стоявшую с красными глазами и закрывающую рот руками. А дальше опять темнота.
Мне снился Мишка. Он стоял весь в белом, белая, льняная рубашка и брюки, а его глаза ласково улыбались. Он целовал меня, а я держала его за руку и не отпускала. Он со мной, пусть и во сне, но со мной.
Я не хотела отпускать тот сон и лежала с закрытыми глазами. Почему то руки не слушались, и ногами я тоже не могла пошевелить. Открыв глаза, я увидела маленькую комнатку, с моей одной кроватью, возле двери, опираясь на стену, сидела Лариска. Она смотрела на меня испуганными и в тоже время жалостливыми глазами. Я перевела взгляд на руки, они были крепко привязаны широкими ремнями к кровати, ноги в таком же положении, как и руки.
Я уставилась в потолок. Его нет. Все кончено. Мое счастье разбилось в самолете. Я не могла сдержать слезы и рвущиеся из груди крики. Ларка обняла меня и начала трясущимися руками гладить по голове. Я уткнулась ей в плечо и заревела еще сильней.
- за что? Ларис, почему такаа. - я рыдала. Не могла остановиться. Так больно мне не было никогда в жизни. Я потеряла его. Навсегда.
-Ритуля, я не знаю что тебе сказать,- Лариска гладила меня по голове и тоже ревела вместе со мной. - Поплачь зайка, тебе станет легче. Выпусти всю боль наружу.
Не знаю, сколько времени мы так просидел, оторвал нас друг от друга врач. Он выгнал Лариску домой, сказав, что уже поздно и ночевать нужно дома, а за мной присмотрят. Мне, если честно было все равно.
Мне хотелось умереть, похоже Лариса понимала мое самочувствие, потому что не хотела оставлять меня одну, но врач сказав ей, что мне вколют успокоительное на ночь и пригрозив вызовом охраны, сумел отправить подругу домой. Когда Лариса ушла, я начала просить врача развязать меня и отпустить домой. Мне не чего, делать в больнице.
Но он не внял моим просьбам, померил давление и ушел. Через какое то время пришла медсестра и сделала укол.
- Сережа, господи, что нам делать? Как ей помочь справиться с этой болью?- услышала голос мамы. Я лежала не открывая глаз. Хотелось, что бы ко мне вообще никто не приходил, а просто оставили меня в покое. Забыли про мое существование. Я умерла, вместе с пассажирами того самолета, а вернее с одним из них. Мне не хотелось ничего. Никакой помощи. Только оставьте меня в покое. Мне не нужно их сочувствие, они не могут понять, как это больно терять часть себя.
- уходите,- мой голос стал хриплым, от вчерашних криков.
- Доченька, мы с тобой, позволь нам помочь тебе.- мама взяла меня за руку и посмотрела в мои глаза.
-УБИРАЙТЕСЬ! УЙДИТЕ! Я НЕ ХОЧУ НИКОГО ВИДЕТЬ. ОСТАВЬТЕ МЕНЯ ОДНУ!- я заорала, что было сил и, если отвернутся, всем телом не могла, повернула голову к стене.
- Доченька, мы...
-ВОН!
- Марин, не спорь.
Отец вывел маму из палаты, и я опять разревелась. Нет не от того, что я первый раз в жизни нагрубила родителям. От того, что моего Мишки никогда не будет больше рядом. Он никогда не поцелует меня, не обнимет своими сильными руками. Его больше нет. Больше не будет нас, все наши планы, так и останутся планами. Больше никогда не услышу его нежный голос, и он больше никогда не скажет мне, что любит меня. Это никогда просто съедало изнутри. Как жить дальше без него? Я не вижу никакого смысла в своей жизни.
На четвертый день нахождения в больнице, меня освободили от ремней. Посетителей, по моей просьбе, ко мне не пускали. Все время я лежала на кровати, свернувшись клубочком и не обращая внимания на все вокруг.
Есть и пить меня практически заставляли силой. Каждое утро ко мне приходили два медбрата и одна медсестра. Они впихивали в меня завтрак и кружку воды, а вот в обед и вечер у меня получалось от них избавиться. Я претворялась спящей и они уходили ни с чем. Но, наверное, им хватало и того, что я завтракаю. На похороны к Мишке я так и не попала. Меня не отпустили, я закатила истерику и опять провалялась под действием успокоительных сутки.