— Тебе не стыдно? — уже спокойно спросила Свон.
— Ты о чем?
— Я знаю, что Робин назначил тебе свидание сразу после наших выходных, а ты… — в возмущении блондинка даже вскинула голову, пытаясь распушить кудряшки, — ты даже не удосужилась отказать ему, а просто проигнорировала. Человек ждал! Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты редкостная стерва! — Эмма понимала, что ее несет, но остановиться была не в силах. — Я познакомила тебя с хорошим человеком, а ты и его обидела!
— Я приехала на это чертово свидание! — выпалила Реджина, пропустив через себя слова подруги, а заметив ее недоуменный взгляд, пояснила: — Я приехала, но испугалась. Эмма! Я испугалась!
— Чего? — это единственное, что могла спросить Свон, округлив глаза.
— А вдруг у нас с ним ничего не получится? Ты понимаешь, что будет? Смогу ли я собраться снова? Вылезу ли из этого болота, а вытащишь ли меня ты? — она уже открыто переходила на крик, размахивая руками, но выдохнув, резко села обратно. — Я испугалась и уехала. Глупо, конечно, ведь это было просто свидание.
— Скажи, — Эмма с мягкой улыбкой присела около дивана, сжав руку Реджины, — тебе ведь было с ним хорошо?
— Мне было с ним хорошо, — словно эхо повторила брюнетка, почувствовав облегчение. Они уже давно не говорили с Эммой по душам не желая бередить многочисленные раны друг друга. Подруги ограничивались обсуждениями работы, Генри, планами на выходные или разговорами о всякой ерунде. — А откуда ты знаешь про свидание? — стараясь перевести тему, она закусила губу.
— Уилл проговорился, — усмехнулась Эмма. — Мы вчера делили одну аудиторию, а твой Робин молчит как рыба.
— Он не мой, — отвернувшись, бросила Реджина, стараясь увлечь свое внимание картиной, которая отчего-то висела неровно. Нужно поправить.
— Реджина, не будь глупой! — Эмма снова включила тон психолога.- Судьба подарила тебе хорошего человека, и она не будет предлагать дважды, пойми, — снова сжав руку подруги. — Отпусти прошлое, оно ушло. Ты явно небезразлична Робину. Да вспомни турбазу, кто так заботился о тебе? Он же, как мальчишка бегал за тобой!
— Эмма, — данное обращение, Миллс применяла в исключительные случаи.
— Погоди, — опередила Свон, выставив руку вперед, — я не буду давить и убеждать в чем-то, просто подумай, пока меня не будет. Подумай, и не наделай глупостей.
— Ладно…
— Я точно могу уехать? — Эмма внимательно вглядывалась в лицо подруги. — Хочешь, я останусь?
— Свон, иди к своему моряку, — отмахнулась Миллс. — Я подумаю, честно.
***
Проводив, наконец, Эмму, Реджина отправилась за крестником. По дороге воодушевленный мальчик предложил зайти в магазин за попкорном, чтобы устроить вечер кино.
— Снова Гарри Поттер? — бросая в тележку пачку кофе, вздохнула Миллс.
— Конечно, — хитро подмигнул Генри, гипнотизируя стойку с чипсами.
— Нет! — она резко осекла крестника, отрицательно покачав головой.
— Редж, — мило протянул он, хлопая глазками, — вечер кино, одну пачку, пожалуйста.
— Одну!
Пока счастливый Генри выбирал чипсы и попкорн, Реджина погрузившись в свои мысли выпала из реальности: она не видела спешащих людей, продавцов, раскладывающих товар и даже охранников, пытающихся уловить любую махинацию. Все это было в тумане и где-то далеко, а возвращаться совсем не хотелось.
Снова вечер, Гарри Поттер, попкорн, а далее сон — замкнутый круг, ее круг. Внезапно женское почти отключившееся внимание, привлекла отдаленная маленькая фигурка. Она несмело карабкалась по коробкам, стараясь достать лакомство с верхней полки. Когда Миллс заметила знакомые кудряшки, то ноги сами бросились в нужном направлении.
— Роланд! — она вовремя схватила ребенка, который уже был готов полететь вниз.
— Джина? — удивленные, и в тоже время испуганные пуговки быстро моргали, осознавая происходящее. — Джина! — детский нос быстро уткнулся в женскую шею.
— Ты меня напугал, разбойник, — улыбнувшись, Реджина чмокнула ребенка в макушку, почувствовав запах сладкого детского шампуня. — С кем ты тут?
— С папой, — весело пояснил малыш, но тут же заметил Генри, который шел с многочисленными пачками, — Генри!
— Роланд! — радостный мальчик быстро высыпал свою добычу в тележку, протянув руку другу. — Как я рад тебя видеть!
— Я тоже, — кудрявый малыш быстро спрыгнул с женских рук, потянувшись за рукопожатием, которое они придумали вместе.
Реджина с улыбкой наблюдала за детьми, даже не проверив то, что кинул в тележку крестник, но тут оживленный детский разговор нарушил уставший мужской голос.
— Роланд, — недовольно обратился мужчина, — я просил не убегать.
— Папа, — мальчик быстро бросился к отцу, вытаскивая того из-за торгового ряда, — смотри тут Генри и Джина.
— Здравствуй, — Робин пожал руку Генри и, повернувшись к Реджине, как и в первый день знакомства, оставил поцелуй на запястье.
Закусив губу, она невольно подумала, где он нахватался таких манер. И почему в большом городе они выбрали один магазин? Невольно вспомнились слова Эммы, когда она увидела знакомые голубые глаза. Правда, они не излучали как обычно света и доброты — они были уставшие и потухшие. Интересно, что с ним? Наверно, усталость.
— Привет, — кивнула Реджина, стуча пальцами по тележке. Ритм выходил нервный, а пальцы заметно подрагивали. Кто-то сверху явно решил пошутить над ней.
— Мы сейчас уходим, не переживай, — сразу пояснил Локсли, делая вид, что занят изучением консервированного горошка. О, а на него акция! Железная банка полетела в корзину.
— Робин, Редж, — вперед выступил Генри, — я позвал Роланда в гости, вы же не против? У нас вечер кино, Робин!
— Мы…- профессор, словно студент, искал нужное оправдание, катая тележку на месте.
— Папа, там есть пирог, помнишь, какой Джина обещала, — верещал Роланд, завязывая на ходу развязавшиеся шнурки.
— Робин, — тихо шепнула Миллс, опустив ладонь на мужское плечо, прокручивая вновь и вновь слова Эммы в голове, — соглашайся. Я просто угощу вас пирогом.
— Не думаю, что это хорошая идея, — Локсли быстро скинул женскую руку, не желая вновь чувствовать это тепло.
Он хотел скорее уйти, ведь все две недели пытался забыть эту странную женщину, которая удобно устроилась в его голове, а может и сердце. Все это время он порывался спросить ее номер у Эммы и позвонить, но всякий раз останавливался. Она ведь не пришла, не позвонила, даже не соврала в смс про работу, значит, ей просто плевать. Глупо было надеяться, что ради него она поменяет свои принципы. Конечно, оставалась надежда, что она не нашла записку. Нет. Это Реджина, чертова аккуратистка, которая проверит каждый карман, каждый манжет. Она все нашла и просто не посчитала нужным сообщить. Да и кто он ей? Случайный сосед на выходные, не более.
— Я не хочу быть обязанным, — сам не понимая зачем, дополнил Робин, снова разыскивая глазами акции. Его руки инстинктивно кидали в корзину всякую дребедень, пытаясь хоть как-то отвлечься.
— Робин, — тонкие пальцы вцепились в мужской воротник, словно пытаясь расколдовать стоящего рядом мужчину. А заколдовала то сама. — Дети соскучились, они хотят пирог и Гарри Поттера, не упрямься.
— Папа!
— Робин!
— Хорошо, но недолго, — сдался Робин, отправившись к кассе.
Как бы он не старался, но главную роль во всем происходящем сыграли нежные пальцы, словно невзначай прогулявшиеся по его шее. Он понял, что готов вновь наступить на грабли по имени Реджина Миллс. Он захотел узнать, где была, что делала и о чем думала эта женщина все это время. Внутренний голос предательски молчал, не зная, как поступить дальше, и оплатив покупки, до дома Миллс было решено идти пешком. Роланд крепко вцепился в женскую руку, звонко рассказывая события последних недель, а Генри дополнял все это своими рассказами и легкими подколами. Реджина звонко смеялась, с силой сжимая детскую ладошку, когда проскальзывала машина. Профессор же с пакетами плелся чуть позади, с улыбкой наблюдая за ними. Им овладело двоякое чувство: хотелось вновь прижать эту женщину к себе, вдохнуть знакомый аромат и ощутить нежные губы, но также хотелось бежать, забыть ее имя, голос и даже запах. Он считал, что его предали, не оценили, проигнорировали. Она предала, а он несет ее сумки, от такой мысли Робин даже усмехнулся.
В уютной квартире Локсли, наконец, избавился от многочисленных пакетов, с интересом оглядывая интерьер. Женское жилище казалось ему слишком убранным, слишком чистым, слишком белым, и если бы кое-где не валялась игрушка или забытая машинка — он бы подумал, что попал в музей.
Мягкий и снова белый диван встретил нового гостя. Гости в принципе бывали тут редко, хозяйка не любила их, делая исключения только для друзей крестника. Мужской взгляд упал на несколько фотографий, где улыбались знакомые ему люди: Реджина, Эмма, Генри. Ее дом холодный, подумал профессор, и если говорить на строительную тематику, то подогревает его именно эта оставленная игрушка и брошенная в углу машинка. Генри — он дрова этого дома.
— А когда будет пирог? — звонкий голосок сын, выбил из раздумий. Он заметил, что Генри и Роланд сидят на полу, перебирая многочисленные фильмы с дисками.
— Сейчас будет, — с улыбкой пояснила Реджина.
Робин заметил, что она переоделась. В джинсах и футболке с милым котиком она стала домашняя и мягкая, отчего перед профессором вновь всплыли картинки недавнего отдыха, а затем его одинокое ожидание в небольшой кофейне. Вечер обещает быть интересным, подумал он, захлопнув коробку с диском.
Вскоре все четверо сидели в кухне, дегустируя еще теплый пирог. Миллс заботливо предложила профессору ужин, но тот уклончиво отказался, остановившись, как и все на пироге. Он и, правда, был вкусный. Довольные мальчики также лакомились домашней выпечкой, порой о чем-то перешептываясь и хихикая. Взрослые же тактично молчали, даже не глядя друг на друга: профессор делал вид, что увлечен интерьером кухни, а Миллс, просто сверлила взглядом уже пустую тарелку, даже не поднимая глаз. Она четко понимала, что Локсли обижен и лишним доказательством стало, что он не отреагировал на случайное прикосновение ее руки. А еще она убедилась в правдивости слов Свон, которая утверждала, что второй раз судьба предлагать не будет.
— Редж, ты сделаешь попкорн, пока мы поиграем с Роландом в приставку? — поинтересовался Генри, устав сидеть за скучным застольем.
— Сделаю, — кивнула крестная. — Может все-таки не Гарри Поттер?
— Гарри Поттер, — решительно подтвердил маленький Локсли, утаскивая друга в гостиную.
Несколько минут оставшиеся Робин и Реджина проводили в молчании. Женщина разглядывала многочисленные пачки попкорна, которые крестник приобрел, пользуясь ее невниманием. Зачем так много?
— Какой ты будешь? — раскрывая очередную упаковку, поинтересовалась Миллс. — Тут много вкусов.
— Карамельный, если не сложно — не раздумывая кивнул Локсли, снова погружая их в тишину. Неотъемлемый атрибут любого киносеанса был готов ровно через столько, как было указано на цветной пачке.
— Джина, — послышался голосок Роланда, — мы включили кино.
— Идем, — крикнула в ответ Миллс, доставая бумажные ведра, приобретенные Свон на очередной распродаже, и на которых красовался Спанч Боб со всей своей глупой компанией. — Снова Гарри Поттер, — вздохнув и пробормотав себе под нос, она заметила, как Робин остановился рядом, наполняя новое ведро.
— Не любишь Гарри Поттера? — тихо спросил он, мягко улыбнувшись.
— Он мне дико надоел, если честно, — отмахнулась Реджина, закатив глаза. — Я его смотрела наверно миллион раз.
— Меня тоже достал этот очкарик с волшебной палочкой, — смеясь, усмехнулся Локсли, пересчитав ведра. — Три? Ты, что не будешь попкорн?
— Я подумала, что может ты поделишься со мной? — игриво закусив губу, она принялась нагружать профессора красочными ведрами. — Просто я тоже люблю карамельный.
— Я подумаю, — подмигнув, Робин скрылся за дверью.
Убрав небольшой беспорядок на кухне, Миллс появилась в гостиной, где звучала до боли знакомая музыка, вещающая о начале фильма. Вовремя, подумала она. Мальчики уже разместились на ковре, обложившись подушками, пультами и ведрами с попкорном, а Робин удобно расположился на диване. Устроившись рядом с мужчиной, Реджина поджала ноги под себя, протягивая руку к карамельной сладости. В ответ профессор устроил ведро между ними, предупреждая неловкие телодвижения, а дети, поглощенные просмотром и тихими переговорами, не обращали на них никакого внимания. Вскоре мужская рука, уставшая лежать по-пионерски, улеглась на спинку дивана, едва касаясь женских волос.
— Почему ты не пришла? — бархатный голос прозвучал тихо, даже хрипло. Он хотел коснуться тонкой руки, которая была, так близко, но осекся. Не стоит, рано.
— Прости, — не решившись поднять глаз, Реджина вцепилась в мужскую руку, как за спасательный круг в бушующем море. Его руки как всегда теплые и сильные.
— Я ждал тебя, — также тихо продолжал он, сдувая непослушные волосы, которые щекотали лицо. Теплое дуновение заставляло зажмуриться и сильнее прижаться к мужскому телу. Фильма они не слышали, и даже не замечали мелькающих картинок. Но ответа женщина, так и не продумала, продолжая молчать. — Так почему? — Робин снова повторил свой вопрос, наконец, переплетя их пальцы. Он сдался — обида вдруг отступила.
— Мы же не будем обсуждать это здесь при детях, — стараясь перевести тему, женские пальцы нарисовали несколько символов на слегка шершавой ладони. — Ты очень уставший.
— Работы много, — не вникая в подробности, пояснил профессор, наконец, устроив свою руку на хрупком плече.
Данный жест получился резким, даже властным, заставивший женскую голову устроится на его груди, вдыхая знакомый древесный парфюм. Желание мучить расспросами отпало, действительно, не время. А когда изящная рука, поколебавшись, обняла его, Робин легким движением поднял ее лицо за подбородок. И снова все близко — глаза, губы, носы, дыхание.
— Я скучала, — потянувшись, она оставила быстрый поцелуй на колючем подбородке. — И…- поток слов был прерван, таким же мимолетным ответным поцелуем.
— Мы поговорим позже, — улыбнувшись, Локсли покачал головой, кивнув в сторону телевизора. — А сейчас просто посмотрим фильм.
Воодушевившись знакомой концовкой, Генри и Роланд занялись играми с попкорном: они подкидывали его, пытались ловить ртом, кидались, изображая волшебные шары. Вернувшись с кухни, Робин и Реджина сразу заметили беспорядок. Женщина буквально застыла, с ужасом наблюдая, во что превратился ее идеальный ковер, а Локсли еле сдержал смешок, наблюдая, как сжались маленькие кулачки — ей, так идет злиться.
— Генри! — возмутилась Миллс, нервно топчась на месте. — Сколько раз я просила не играть едой, тем более на ковре.
— Редж, — рассмеялся крестник, — мы хотели стать фокусниками.
— Смотри, — Роланд ловко подкинул попкорн, но поймать не смог, — ой!
— Так, — пытаясь не кричать и говорить спокойно, Реджина вцепилась в диван, — Генри возьми Роланда и иди в комнату, покажи ему своих динозавров.
Мальчик хотел что-то возразить, но взглянув на крестную и уловив знакомые огоньки в глазах — решил не рисковать и быстро увлек друга в нужном направлении. Робин, наконец, громко рассмеялся.
— Что смешного? — Миллс раздраженно изогнула бровь, размышляя с чего начать уборку.
— Знаешь, — продолжая смеяться, он потер подбородок, — будь мы женаты, то в графе развод стояла бы причина «мой муж не может соблюдать чистоту».
— Будь мы женаты, — острый ноготок проехался по мужской груди, — ты бы все убирал как миленький, а по утрам делал мне кофе, — цокнув языком, она решила начать с подушек.
— С чего такие выводы? — сглотнув, Робин также поднял подушку, отряхивая от крошек. — Я люблю творческий беспорядок, а в твоем музее я бы не выжил.
— Брак — это компромисс, ты, что не знаешь? — не отвлекаясь от своего занятия, Миллс бросила вопросительный взгляд на собеседника.
— Интересно, — протянул профессор, усаживаясь на гридушку дивана, — то есть я буду должен поддерживать идеальную чистоту, готовить кофе своей женушке, а на какой компромисс пойдешь ты, дорогая? — склонив голову, он сложил руки на груди, ожидая ответа.
— Я бы слушала твои философские рассуждения по вечерам.