Летняя резиденция Императора располагалась на широком горном плато, залитом золотым солнечным светом. Укрытый прозрачным куполом от пронизывающих, холодных горных ветров и непогоды, особняк тонул в пышном цветении садов. Поддерживаемый в этом уютном коконе искусственный климат позволял многим растениям цвести круглый год. Тонкий, красивый юноша, появившийся на приемной платформе в самом сердце удивительного сада, растерянно оглянулся вокруг. Он думал, что распорядители отправят его прямиком в хозяйские покои, но, видимо, в особняк нельзя было перемещаться. Нервным жестом отряхнув от невидимых пылинок белоснежную тунику, подпоясанную тонким ремешком, юноша осторожно ступил на садовую дорожку, посыпанную мелким щебнем и измельчёнными ракушками. Подошвы мягких мокасин не могли защитить от острых камешков и Фрейн тихо шипел сквозь зубы, когда под ступню попадал очередной осколок.
Мраморные ступени обожгли неожиданным холодом, заставили торопливо пробежаться по короткой лестнице, поднимаясь к крыльцу с гостеприимно распахнутыми створками дверей. “Надо же, как беспечно…” Хотя, кто еще потревожит Его покой здесь, на этом клочке земли, затерянном высоко в горах? Только те, кому были вверены ключи от дверей, так зачем держать их закрытыми?
Теплое сияние, проникающее сквозь невесомые занавеси на огромных, от пола до потолка, окнах омыло стройную фигурку юноши, сделав его похожим на одно из существ, продолжающих жить только в сказках. Неуловимое родство с давным-давно ушедшими фейри и эльфами выразилось в чуть раскосых глазах малахитового цвета, тонких, изящных чертах, легких, будто танцующих движениях… Впрочем, там, откуда пришел Фрейн, красота человеческого тела возводилась в наивысшую степень, так же, как и манеры, определенного рода навыки… Все для удовольствия хозяев.
Его так никто и не встретил. С интересом и легким беспокойством оглядываясь вокруг, Фрейн медленно прошел анфиладой комнат и роскошных залов, ярко освещенных солнечным светом. Все здесь было таким… сияющим, прохладным и нежилым. Фрейн чувствовал некую грусть, думая о хозяине этого места. Конечно, будучи наложником в императорском гареме, он часто слышал сплетни и слухи, связанные с личностью Тимо Лайтонена, однако видел его всего раз и то это был фрагмент какой-то передачи, транслируемой по телестерео. Навсегда в памяти остался образ удивительно красивого мужчины с безупречной осанкой и манящими, чувственными губами. О, эти тонкие губы потом часто снились юноше, и в тех снах они были чертовски, непозволительно сладкими! Седые, серебристые волосы Императора были заплетены в длинную косу, а глаза… словно горные озера, скованные льдом. Фрейну мучительно хотелось отгадать, узнать - что скрывается за бесстрастным взглядом Императора, что он чувствует и чувствует ли вообще? В последние годы его публичные выступления можно было пересчитать по пальцам, роль звезды камер и голопроекторов теперь с успехом играл его старший сын и Регент Эвазар Вэйлд Барр: представительный и статный, в строгом сером камзоле и черных кожаных перчатках, с ранней сединой на висках и доброй улыбкой бывшего инквизитора. Он посещал гарем довольно часто и Фрейн каждый раз замирал от непонятного, иррационального ужаса, когда принц-наследник проходил мимо - гулкое эхо его тяжёлой поступи будило в самых потаенных глубинах души жуткие воспоминания о двух месяцах пыток в застенках Инквизиции. Фрейну было непонятно, как остальные наложники, юноши и девушки, могут встречать его ищущий, жадный взгляд без страха, а потом искренне жалеть, что он снова обошел вниманием… Неужели они не видели, как под тонкой белоснежной кожей Эвазара кипит еле сдерживаемая ярость? Как могут обманываться ласковыми улыбками, когда по комнатам в его присутствии медленно растекается запах пролитой крови?
Инквизиторы не бывают бывшими.
Фрейн знал это всегда, как и то, что непогрешимому, справедливому и добрейшему из всех принцев Короны не нужен никто, кроме брата. Эта простая истина почему-то не приходила в головы остальным невольникам, разве что распорядительница гарема что-то знала, но не заметить и не сопоставить некоторые факты могли лишь глупцы. Всех выбранных Эвазаром юношей роднило одно: тёмные, короткие волосы, чуть смуглая кожа и темно-синий цвет глаз. Мрачное очарование Джейнно Фаула, Черного Палача Империи, Защитника и Опоры трона. Он-то как раз не бывал в порочном цветнике разврата гарема, так что шансы столкнуться здесь у принцев были нулевыми. Инквизитор, конечно, знал это и беззастенчиво пользовался, предпочитая обманываться сладкими иллюзиями и объятиями наложников.
Мысли Фрейна вернулись к тому, ради кого он явился в это уединенное место. Интересно, а кого предпочитает видеть в своей постели Его Величество? Перед визитом сюда Фрейна вызвала к себе мистресс Джудит и при ней оказались двое Младших из Лиги. И в то время, пока они работали над юношей, придавая его лицу иные черты, переплавляя фигуру в совершенно чужую и даже добавляя в голос не свойственные ему ноты и интонации, распорядительница объяснила - такова обычная практика гарема и Фрейн должен гордиться тем, что именно ему выпала такая честь. Честь изображать того, кто по каким-то неведомым причинам был недосягаем для самого Повелителя Галактики. Разумеется, в зеркало смотреть не разрешалось и настолько сильно это правило вбили в его сознание одаренные, что даже сейчас, когда никто не мог бы его уличить в нарушении, Фрейн миновал встречающиеся по пути зеркала, стыдливо отворачиваясь.
Что и говорить, Фрейн находил нечто извращенное в том, чтобы быть фальшивкой, созданной для услады другого мужчины. Впрочем, он не имел права роптать.
Он вошел в просторный зал, в центре которого поблескивал спокойной гладью воды бассейн. Сразу повеяло спасительной прохладой, несмотря на то, что в огромные, от пола до потолка, окна заглядывало палящее солнце. Чуть уловимые ароматы морской соли и почему-то лимона защекотали ноздри Фрейна и он, не сдержавшись, вдохнул полной грудью приятные запахи свежести, так отличные от душной и приторной сладости благовоний, которыми был пропитан воздух гарема.
- Наконец, ты явился, - вдруг раздался в тишине купальни негромкий, бархатный голос. Фрейн едва заметно вздрогнул, разворачиваясь к окну, у которого, за небольшим столиком, сидел с книгой в руках Хозяин. Спина наложника автоматически согнулась в раболепном поклоне, глаза, на мгновение ослепшие от солнечного сияния, отразившегося на водной глади бассейна, зажмурились, но даже под веками сохранился образ тёмной на фоне безжалостного света фигуры. Что дальше делать молодой человек решительно не представлял и потому продолжал стоять, уставившись в пол. Спустя несколько томительных секунд в тишине купальни раздался властный приказ:
- Довольно, можешь подойти. - И вдруг добавил обманчиво мягкое: - Не бойся.
Фрейн застенчиво, даже робко поднял голову, сделав несколько неуверенных шагов к окну. Император приглашающим жестом указав на стоявшее напротив плетеное кресло, вновь погрузился в чтение. Как только юноша почувствовал себя свободным от оков синего взгляда, в его движения вновь вернулись плавность и уверенность, воспитанные гаремом. Он воспользовался щедрым предложением и осторожно опустился в кресло, рассматривая своего Хозяина. Император знал, что мальчишка жадно смотрит, с интересом сравнивая публичный образ Повелителя с тем человеком, что сейчас неспешно перелистывал страницы книги, с легким шелестом пропуская их между пальцами. Знал, но предпочёл никак не реагировать, вскоре вновь захваченный книжной историей.
А Фрейн думал, что ещё никогда не встречал более красивого человека, чем Тимо Лайтонен. О, конечно он восхищался тем Императором, который холодно улыбался с экранов телестерео, но теперь ему казалось, что облик Ледяного Короля неполон, ущербен, потому что являлся не более чем маской. Отполированной до блеска фальшивой личиной, под которой удобно прятать истинные мысли и чувства. Впрочем, - здраво рассудил Фрейн, - так, наверное, и должно быть: у всех должны оставаться свои маленькие тайны и грехи, не предназначенные для взглядов общественности. Пусть поданные обожают своего Идеального, Мудрого и Прекрасного Владыку, а он будет выглядеть именно так, чтобы не разочаровать их.
Но сейчас было время, когда Император снимал надоевшую маску, уже успевшую стать частью личности и выглядел он при этом, словно ангел, спустившийся с небес. Порочный ангел, отринувший крылья. Солнце красиво подсвечивало белоснежную седину его волос, играло на губах, пробуждая дикие фантазии и вот уже Фрейн, совершенно потерявшись в мечтах, жадно сминает эти губы своими, именно так, как давно хотелось - до боли, до крови, а пальцы его путаются в серебристой гущине, заставляя откинуть голову, открывая доступ к беззащитному горлу… Фрейн сухо сглотнул, поспешно стирая порочные и похотливые образы из мыслей. Тимо Лайтонен был телепатом и если бы не увлеченность книгой… додумывать не хотелось, но и перестать восхищенно разглядывать Хозяина - тоже! Несчастный паренек поерзал в кресле, пытаясь усмирить некстати возникшее возбуждение, но жадный взгляд скользил по четким линиям скул, хищному разлету бровей и узкому подбородку, нырнул в распахнутый ворот белоснежной накрахмаленной рубашки, млея от собственной наглости, отмечая легкий золотистый загар и мягкую шелковистость ухоженной кожи… Кажется, в этот раз он вытянул счастливый билет!
Взгляд Фрейна, наконец, переместился на обложку книги и он удивленно вздохнул. Тимо, как раз прочитавший последние строки и захлопнувший книгу, тут же поднял голову и спросил нейтрально-вежливо:
- Все в порядке?
- Милорд, я прошу прощения, что отвлек… разрешите вопрос?
- Пожалуйста.
- Эта книга - сказка из Эргона?
Тимо усмехнулся, кончиками пальцев в прощальной ласке коснувшись кожаного переплета. Сказал, чуть растягивая слова:
- Разве это удивительно? Император, читающий сказки в свободное время выглядит нелепо, но отец, у которого есть дети, не вызвал бы подобного интереса. Моей младшей дочери четыре года и она любит сказки.
Фрейн смутился еще больше, взгляд его в панике заметался, и он выдохнул, отчаянно коря себя за бестактность:
- Простите мое любопытство.
Лайтонен несколько долгих, томительных секунд разглядывал наложника, после чего ласково улыбнулся:
- Для молодого человека любознательность вполне естественна. Я ответил на твой вопрос, а теперь хочу выслушать другую историю. Твою историю, юноша. Видишь ли, я - коллекционер и если кто-то собирает милые мелочи, я коллекционирую души.
Фрейн оторопело уставился на Императора, расслабленно сидящего в плетеном кресле и мысли его метались и путались, словно раззадоренный рой насекомых. “Разве так бывает?! Неужели господа интересуются прошлым тех, кого к ним присылают в качестве инструмента для удовлетворения похоти? Что мне делать? Мистресс не говорила ничего о подобном, вдруг, если я что-то скажу или сделаю не так, меня накажут? Это такая проверка? Если да, то для чего?!”
- Вижу, ты в затруднении. Не возражаешь, если я немного помогу тебе? Я буду задавать вопросы, а ты отвечать максимально честно - будь уверен, я сразу же распознаю ложь в твоих словах, а за нарушение этого правила придется платить, так что в твоих интересах отмерить себе наказание, которое в состоянии выдержать. Итак, как тебя зовут?
- М-мое имя Фрейн, милорд.
- Очень хорошо, Фрейн… какое удивительно редкое имя.
Тимо откинулся на спинку кресла и прикрыл сверкнувшие безбрежной синевой глаза.
- Откуда ты родом?
- Из Гэлли, милорд, Ветвь Оэфтан. Ныне этот Дом зовется иначе, но я уже не принадлежу ему. Меня продали в услужение одному из влиятельных политиков Эргона, высшему вампиру Аэглору из Клана Лортис. Я должен был охранять Его Сиятельство от покушений и сопровождать в поездках. - Голос Фрейна стал глухим и будто неживым: ему больно было вспоминать все то, что творилось с ним в тот злополучный период жизни. Больно, но почему-то необходимо, словно невольная исповедь несла некое освобождение его измученной душе.
- Сколько тебе было лет? - Вопрос, заданный мягким, почти сочувствующим голосом, заставил Фрейна очнуться от задумчивости и продолжить:
- Четырнадцать, милорд. К тому времени я уже был великолепным воином, изучившим все основы мастерства Дома Фетт и обладал нужными в профессии телохранителя качествами: отменной реакцией, внимательностью, выносливостью и способностью убивать быстро и без мучений. Но моему новому владельцу нужны были вовсе не эти данные.
Тимо понимающе хмыкнул, жестом попросив Фрейна продолжать. Юноша сухо сглотнул, понимая, что следует говорить дальше, хотя все внутри противилось подобному откровению. В который раз наступив своей многострадальной чести на горло, он сказал:
- Владыке Аэглору нравилось мое безоговорочное подчинение: он знал, что воин из Клана Фетт обязан исполнять волю господина как свою собственную и пользовался этим без стыда и совести, однако был в его окружении один человек… Вампир… который относился ко мне не как к вещи.
- Вот как? И что же?..
- Мы стали близки. - Щеки Фрейна полыхали ярким румянцем стыда, однако юноша, превозмогая себя, продолжал говорить: - Он был старше меня, весь седой… но его благородство, красота и сила затмили для меня солнце.
Тимо странно дернул уголком губ, как показалось Фрейну, подавив презрительную усмешку, и он тут же заторопился, будто пытаясь избавиться от накопившейся внутренней боли:
- Я поступил бесчестно, предав этим не только себя, но и весь свой Род, и потому больше не в праве звать себя сыном Оэфтан.
- Что же ты сделал?
- Я обманул его доверие, воспользовался добротой и гнусно отомстил клану Лортис за все свои унижения, подвергнув насилию того человека. - Голос юноши упал до еле слышного шепота.
- Что с ним произошло?
- Когда я понял, что натворил, было поздно - мне сказали, что этот человек… покончил с собой. Тогда я бежал из Эргона, решив стать шлюхой господ из Столицы.
- Тебе стало легче?
- Нет.
- Что ж, в твоем немудреном рассказе сразу пять искажений: три из них - очень большая ложь. Ты был предупрежден о наказании, но предпочёл не говорить всей правды. Дело твое. В качестве ответного жеста я кое-что доверю тебе.
Император поднялся и взволнованный Фрейн вскочил на ноги следом, заикаясь от нахлынувших эмоций, спросил:
- Зачем?! Зачем вы это делаете? Ведь я - никто!
- Все мы - обычные люди со своими грехами, а то, ради чего мы здесь встретились требует от людей чуть больше чем просто обмен телесными жидкостями, верно? Создадим хотя бы иллюзию доверия, тем более, что по окончании твоей миссии я просто сотру тебе память, - и Тимо Лайтонен улыбнулся юноше так ласково и светло, будто бы не он только что признался в планируемой низости. - Идем, Фрейн.
Император подвел юношу к зеркальной панели, встроенной в одну из стен купальни и Фрейн тут же автоматически отвёл взгляд. Заметив это, старлинг, стоявший за спиной наложника, укоризненно прищелкнул языком:
- Не стоит отворачиваться, когда предлагают то, что запрещено по собственной воле.
- Я… не могу…
- Ну конечно можешь, - прохладные, сильные пальцы Императора обхватили подбородок Фрейна, фиксируя его голову прямо и тут юноша с пугающей ясностью понял, что Тимо обладает такой колоссальной мощью, что свернуть шею непослушному мальчишке ему ничего не стоит. - Смотри! - Хлестнул суровый приказ и Фрейн вынужденно открыл зажмуренные глаза.
Сначала он даже не понял, кого видит перед собой. Ему показалось, что он просто смотрит в экран телестерео и видит такую знакомую фигуру и лицо, растиражированное всеми СМИ Эргона… и только спустя несколько секунд Фрейн задохнулся от удивления:
- Это же… Владыка Айрон, Принц Ночи!
- Верно, - кивнул Император, с грустной нежностью проведя ладонью по длинным, иссиня-черным волосам наложника. - Точнее - его более юная версия. Впрочем, личина создана вполне профессионально, у меня нет претензий к исполнителю. Кто работал с тобой?
- Младшие Грегор и Ивет.
- Они хорошо знают свое дело, да только я всегда смогу распознать подмену, - прошептал Тимо, склонившись к самому уху юноши. Фрейн невольно затаил дыхание, чувствуя, как касается его кожи теплое дыхание Императора. - Хочешь знать - как? Все очень просто - младшие всегда забывают про родинки. Здесь… - Кончик языка Тимо стремительно коснулся уголка глаза наложника, отчего тот невольно моргнул. - И здесь, - на сей раз старлинг лизнул мочку уха, пустив дрожь по позвоночнику жертвы. - Поэтому я знаю, что передо мной подмена и весь маскарад теряет смысл.