– Каковы шансы, что при извержении или взрыве этого вулкана, постройка такой высоты устоит?
Вероника снова перечитала отчет, потом прокрутила курсор ниже и какое-то время внимательно смотрела на цифры, которые не говорили мне ровным счётом ничего, потом сказала:
– Если будет просто землетрясение или даже извержение, вероятность высокая, может 60-70 процентов, что здание останется в целости, но при взрыве… Скорее всего, произойдет обрушение, 90 процентов…
– Вот черт…
– Но я думала, вы знали… – я отрицательно покачала головой, – я уже говорила, что была удивлена, что ваша компания идет на риск, строя такое большое здание в сейсмически нестабильной зоне.
– Спасибо вам большое, Вероника. Вы идите, я смотрю, стюардессы принесли обед…
– А вы? Пойдёмте с нами?
– Я чуть позже к вам присоединюсь.
Она снова улыбнулась и вернулась к Максиму с Андреем. Посмотрев в их сторону, я увидела встревоженный взгляд Максима, наверно, по моему лицу сейчас читались мои эмоции, а именно страх и замешательство. В голове не укладывалась эта ерунда. Как мне на стол мог попасть документ, не соответствующий действительности, а письма волшебным образом исчезли, хотя на своем компьютере я такого письма точно не видела. Ладно, об этом придется позже подумать, а сейчас стоит пообщаться с директором.
Я подозвала стюардессу и сказала, что мне нужно срочно поговорить с Дмитрием Эдуардовичем, она попросила подождать и удалилась к двери, ведущей в первую половину самолета. Её не было всего пару минут, но мне показалось, что намного дольше. Когда дверь, наконец, открылась, девушка пригласила меня зайти, а сама удалилась. Держа в руке ноутбук, я оказалась в неком предбаннике, который разделял самолет на две части. От волнения даже немного вспотели ладони, но вариантов у меня не было, и, постучав, я осторожно вошла в следующее помещение.
Комната (если можно так назвать помещение самолета) представляла собой большой светлый кабинет, почти по центру стоял стол из черного стекла, по бокам находились диваны, широкие из кожи цвета слоновой кости. Ближе к противоположной стене стоял письменный стол с огромным кожаным креслом. Директор сидел на одном из диванов и разговаривал по мобильному телефону, но стоило мне войти, как он прекратил разговор, возникла неловкая пауза…
– Добрый день, Дмитрий Эдуардович, прошу прощения за беспокойство, я Эли…
– Да, Элина Андреевна, я помню вас, – беспардонно перебил он, не скрывая раздражения, – что вас ко мне привело? Я собирался провести совещание через пару часов после прилета, ваше дело не дождется этого?
Я была слегка ошарашена, наедине с ним я никогда не общалась, мне говорили о его «специфической манере общения», но, видимо, я оказалась к ней не готова.
– Боюсь, что нет.
– Ну что ж… – рукой он указал на диван напротив, приглашая присесть, – я весь внимание.
– Только что выяснились некоторые детали, узнав о которых нужно пересмотреть вопрос об исполнении сделки.
Я старалась говорить уверенно и невозмутимо, хотя сомневаюсь, что получилось, а он переменился в лице, если изначально на нем читалось только раздражение, то теперь неприкрытая злоба:
– Вы сейчас шутите или издеваетесь? Мне месяц назад сообщили об этом проекте, причем под ВАШИМ началом! Мы провели множество совещаний, уже потрачена немалая сумма денег, позавчера был подписан контракт, мы летим на другой конец страны для его исполнения, а вы мне заявляете, что это было зря?
– Зря… Нет, очень надеюсь, что не зря… – под его тяжелым испытывающим взглядом я не могла взять себя в руки и говорить более связно, – я не понимаю, как это случилось, но ко мне попала ложная информация по поводу их вулканов…
– Ложная? Это как?
– При заключении сделки мы основывались на том, что ближайшие десятилетия не должно быть серьезных сейсмических проблем, а сегодня, буквально час назад, я узнала, что прямо рядом с городом находится вулкан, который может взорваться… – я все таки села и подробно передала прогноз, который мне поведала Вероника.
– Вы уверены в этом?
– Сейчас я ни в чем не уверена… Я не понимаю, как это могло произойти…
– Да, вы это уже говорили!
– Простите… – мой голос дрогнул, было невыносимо общаться под таким нажимом, – месяц назад на моем столе оказался отчет, подтверждающий, что там все тихо и спокойно! А сегодня оказалось, что все координально противоположно ему!
– Вы сами проверяли тот отчет месяц назад?
– Нет, я привыкла доверять сотрудникам! И в этом не было необходимости!
– Доверие – основа отношений в браке, а не на работе! В ваши обязанности входит проверка всех данных, – его голос вдруг перестал быть грубым и немного смягчился, тогда я подняла на него глаза, красные, но без признаков слез, он пристально смотрел на меня, изучая мое лицо, эмоции, отражающиеся на моем лице. Он привык видеть перед собой подчиненных, трепещущих от его авторитета, и осознавал, какой производит эффект своей жесткой, а может даже жестокой манерой говорить.
– Без доверия нельзя строить никакие отношения! Если бы я не могла доверять окружающим меня людям, я бы не смогла существовать в таком коллективе.
– Боюсь, что когда-нибудь Вы сильно разочаруетесь в тех, кому доверяли… – это была последняя фраза, сказанная спокойно, и он снова вернулся к своему «давящему» тону, – вы должны понимать, что сейчас вся ответственность за принятые решения лежит на вас! Как только мы прилетим, у вас будет два часа на то, чтобы перед совещанием сходить к местным специалистам и узнать информацию из первых рук! А уже исходя из этого, я приму решение. Думаю, вы понимаете, какие потери понесет фирма, если сделку придется расторгнуть и на кого ляжет за это ответственность?
– Да, понимаю, – я вдруг почувствовала жуткое раздражение от того, что этот расфуфыренный мужик позволяет себе разговаривать со мной таким тоном, – но… Я полностью отказываюсь признавать свою в этом вину!
Похоже, никто еще не смел ему возражать, потому что его брови поползли вверх от удивления, и молчание затянулось на несколько секунд, после чего он ответил:
– Элина Андреевна, мне о вас говорили, как о сотруднике высокой квалификации и опыта, признаюсь, я не ожидал такого прокола… Я хочу сейчас понять, как действовать дальше, а потом уже станет ясно, кто виноват, а кто нет. Задачу перед вами я поставил, извольте выполнять.
Я встала со словами:
– Слушаюсь, – у выхода из комнаты уже остановилась и обернулась, – спасибо, что уделили внимание, – это было сказано преувеличенно вежливо.
Выйдя за дверь в предбанник, я подошла к иллюминатору, через который не видно было ничего, кроме пушистых облаков, над которыми ярко светило солнце. Такая картина привлекала внимание, захватывала дух… Но не проходило острое желание вернуться и высказать Дмитрию Эдуардовичу то, сколько сил, моих сил и времени, было потрачено на этот проект, как сильно я переживала и отслеживала каждый документ, но мне и в голову не могло прийти, что возникнет ошибка не с нашим отчетом по строительству, а с отчетом по геологии! Но всего этого говорить было нельзя, нужно соблюдать субординацию, я, по ходу дела, и так на волоске от увольнения. Чья же это была ошибка?..
Когда я вышла к коллегам, они как раз доедали обед, звучала приятная музыка, а вокруг ходила стюардесса и предлагала напитки, словно официантка в престижном ресторане, вот что значит личный самолет.
– Элина, иди к нам, – сразу увидев меня, поднялся Андрей. Но я понимала, что сейчас не смогу проглотить ни кусочка, поэтому ответила:
– Немного попозже, хочу немного вздремнуть, – и я прошла к столику, за которым до этого сидела и общалась с Вероникой. Спинка кресла из мягкой светлой кожи легко отодвинулась назад и приняла почти горизонтальное положение. Я попросила у стюардессы плед и легла, отвернувшись к иллюминатору. Глядя на плывущие вокруг облака, ярко синее небо, постаралась немного успокоиться после разговора с директором. Как может человек так общаться с подчиненными, словно с прислугой, презрительно, грубо… Я злилась на него, злилась на себя, все было так удачно спланировано, столько раз все просчитано, а теперь действительно возможно все зря…
– Элина… – я вздрогнула и открыла глаза, так и не успев уснуть, а, повернув голову, увидела Максима, – скажи мне, что случилось?
Я сначала хотела ответить, что ничего, но какой смысл врать, если он скоро всё равно все узнает, и в двух словах описала ситуацию, он внимательно слушал, а когда я договорила, немного помолчал и произнес:
– Так… Ну, во-первых, мне кажется, или у тебя глаза блестят? – я отрицательно покачала головой, осознавая, что он прав, у меня резко возникло желание расплакаться, – не смей так переживать и расстраиваться раньше времени! Это на тебя так разговор с нашим милейшим директором повлиял, общался я с ним, нелегкое это дело, так что не бери в голову! Во-вторых, я прямо сейчас пойду внимательно изучу наш контракт, и выясню, какие самые максимальные потери нас ожидают при отказе от сделки и как их избежать, если ты помнишь, я еще наш юрист, – я улыбнулась и кивнула в ответ. Странно, что меня успокаивает и старается помочь именно тот, от кого я меньше всего ожидала. Глядя на его уверенное лицо и широкую улыбку, я поверила, что все действительно может быть хорошо, ведь мне так не хотелось терять эту работу, она была для меня всем.
Немного успокоившись и поняв, что не смогу уснуть, решила присоединиться к беседе Вероники и Андрея и все таки поесть. Максим уже сидел за своим ноутбуком, полностью поглощённый изучением документов.
Вероника сразу подвинулась, освобождая мне место рядом с собой:
– Не спится?
– Да, сколько нам лететь осталось?
– Наверно, около четырех часов, Вы поешьте, время скорее пройдет!
– Вероника, давайте перейдем на ты, я надеюсь, что не намного вас старше.
Она засмеялась:
– Конечно, и думаю, мы одного возраста, мне уже 27.
– Да? Я думала намного меньше.
– Все так думают, поэтому часто не воспринимают всерьез.
– Тут тебя настолько всерьез восприняли, что готовы уже лезть на гору, под твоим руководством, – вставил Андрей, а потом добавил, глядя в иллюминатор, – а я не жду конца полета, все не могу насмотреться на эту красоту!
– Да, вид действительно захватывает… – медленно проговорила я, и все замолчали, на несколько минут погрузившись в свои мысли.
Я смотрела на Андрея и думала, смог бы или нет мне понравится этот парень… Веселый, симпатичный, судя по отзывам тех, кто с ним работал, ответственный, умный, исполнительный. Но что-то отталкивает… Или это я такая привередливая…
– Андрей, а ты почему захотел поехать с нами, ты же не занимался этим проектом? – я чувствовала себя виноватой перед ним до сих пор, и решила первой пойти на контакт.
– Ну не то, чтобы совсем не занимался, частично принимал участие в разработке чертежей. А когда на корпоративе спросили, кто хочет по своему желанию, вызвался, потому что подустал от работы в офисе… Сначала на старой работе, к вам пришел, тоже самое. А тут прямо таки приключение, красота!
– А почему поменял работу? До этого тоже в строительной фирме работал? – спросила Вероника.
– Да, компания была не такая масштабная, и что-то отношения с начальницей не сложились, постоянно вставляла палки в колеса. Столько лет отработал, а никакого развития или карьерного роста, надоело, да и скучно стало…
– Оля мне говорила о тебе только хорошее, так что не знаю, что твоей бывшей начальнице не нравилось, – сказала я, а он расплыться в улыбке от похвалы, после чего вежливо извинился, встал и удалился назад по проходу в сторону туалета.
– Знаешь, я никогда не летала на частном самолете, – сказала вдруг Вероника, – тут все отличается от обычного самолета, меня даже не укачивает.
– Да я и сама не летала на таких… Тут просто все светится великолепием.
– Похоже, у вашего директора денег куры не клюют, раз может себе такое позволить.
Мне не очень нравился ход разговора, но я всё же ответила:
– Он владеет не только строительной компанией, это только один из его источников дохода. У него есть несколько престижный отелей, остановиться в которых может себе позволить далеко не каждый, – я мысленно вернулась в президентский люкс, в котором проснулась два дня назад, – есть еще какие-то проекты в других странах, которые он спонсирует и получает от этого немалую выгоду… И это только то, о чем я знаю…
– Странно, что такой человек лично полетел осматривать место для постройки здания…
– Он часто сам занимался такими вещами, только я с ним вместе никогда не сталкивалась в этом… За пять лет это первый раз. И не могу сказать, что я от этого в восторге! С его грубостью просто невозможно мириться!
– Как интересно… – за нашими спинами так резко раздался мужской голос, что мы обе подскочили в креслах, а обернувшись, я поняла, что увольнения мне не избежать… Позади нас стоял Дмитрий Эдуардович, сложив руки на груди, и, судя по всему, слышал весь разговор. Думаю, мое лицо не просто покраснело, а приняло бордовый оттенок… Я открыла рот, чтобы извиниться, но не произнесла ни слова. И он просто прошел мимо нас в хвост самолета, почти столкнувшись с Андреем, который вежливо поздоровался, но директор лишь смерил его взглядом и, кивнув головой, отвернулся.
– Неприятный тип, – произнес Андрей, плюхнувшись в кресло, – Элина, у тебя такие глаза, словно самолет падает, – засмеялся он.
– Сейчас думаю, что лучше б оно так и было…
Я заметила, как Вероника при этих моих словах постучала по деревянной ручке кресла. А спустя две минуты Дмитрий Эдуардович снова прошел мимо и скрылся в передней половине самолета, даже на нас не взглянув.
– Он всегда такой «приветливый»? – спросила Вероника.
– Я с ним не работала, встречалась только на общих совещаниях, там да, он был таким, а на корпоративах, бывало, улыбался, общаясь с сотрудниками, но меня такое чудо не настигало, – ответила я, – Максим с ним точно работал, можешь его спросить.
– О чем меня спросить? – Макс сел на свободное место напротив нас с Вероникой, рядом с Андреем, а я поняла, что он просмотрел документы, но не хотела спрашивать его об этом при них.
– Веронике интересно, всегда ли наш директор так мил с простыми смертными, – засмеялся Андрей.
– Он платит нам деньги и не наше дело осуждать его за то, как он их зарабатывает. Он пользуется уважением у всех конкурентов, его побаиваются и не лезут на рожон, а был бы он «милее», не добился бы того, что имеет, а также не имел бы возможности платить нам всем заработную плату, которая на порядок выше, чем в других компаниях, – ответ Максима был довольно резким и сразу пресек все дальнейшие шутки и осуждения на эту тему, а он продолжил, – Элина, можно тебя на минуту?
Я видела, что он расстроен, и напряглась еще больше. Вставая, бросила взгляд на Веронику, которая с грустью смотрела, как мы с Максом отходим, похоже, он успел заинтересовать её, как и всех других девушек. Когда мы сели отдельно, он начал без предисловий:
– Я просмотрел договоры с нанимателем и страховой компанией, у нас два варианта: первый – мы в одностороннем порядке разрываем контракт, возвращаем авансовый платеж, но по договору при этих действиях, нас ждет выплата высокого процента неустойки. К тому же уже закуплена большая часть стройматериалов, которые будет проблемно вернуть, а учитывая проект постройки, на другие объекты их уже будет нельзя перекинуть, но это лишь малая проблема. Заказчики могут подать на нас в суд за неисполнение договора, а такой процесс затянется надолго и сулит потерю, которая измеряется в миллионах евро. И это я говорю, не углубляясь в детали.
Я сидела и нервно теребила кулон на цепочке:
– А второй вариант?
– Думаю, что второй вариант для нас более радужный… Мы подадим прошение на изменение проекта комплекса! Проблема в том, что о страховке от землетрясений можно будет забыть, что опять делает возможным потерю огромных средств при обрушении.
– Но тогда всё равно придется заново заказывать стройматериалы, переделывать план здания, вернее полностью заново его проектировать. Ведь теперь нельзя ставить объект такой высоты, а материалы, которые мы заказали не такие надежные, как нам понадобятся в таких условиях.