- Что вам от меня требуется, мисс Паркинсон? – спросил он в ту же секунду. Пусть у многих слизеринцев нет хороших манер и часто они невыносимы и заносчивы, зато они всегда чуют, в какую сторону дует ветер.
- Отнеси это письмо мистеру Поттеру. Только передай его лично ему в руки. Ясно? – я отдала мальчику конверт и вложила монету в его ручку. Тот быстро спрятал её в свой карман и исчез в толпе, крепко сжимая конверт в кулачке.
«Пожалуй, это всё!» – подумала я, медленно разворачиваясь на каблуках и удаляясь от эпицентра событий к выходу из Хогвартса. Надев солнцезащитные очки – лето было в самом разгаре – я шла по дорожке, ведущей к воротам школы, отточенной до совершенства походкой порядочной стервы, оставляя за спиной грандиозный скандал, который вот-вот взорвётся подобно маггловской атомной бомбе, погребая под развалинами двух дерзких парней, решивших неудачно пошутить со мной.
Странно, но, разрабатывая план мести, я полагала, что испытаю немыслимое удовольствие от результатов своего труда, но ничего похожего я не ощущала. Я равнодушно шагала к аппарационной площадке и размышляла, чем мне заняться в ближайшее время и как провести сегодняшний вечер, чтобы не умереть от скуки. Упакованные саквояжи уже были отправлены в Паркинсон-холл, и мне осталось только забежать туда на пару секунд, чтобы забрать их. Так что мои руки были относительно свободны, не считая свернутого плаща-невидимки Поттера, который я решила отправить по почте чуть позже. Оставлять его у себя, несмотря на то, что вещь эта, несомненно, очень полезная, я не хотела. Чужого мне не надо.
Наконец, дойдя до площадки, я обернулась и бросила на Хогвартс последний, можно сказать прощальный, взгляд. Ностальгия? Нет. Никакой тоски. Насмешливая улыбка тронула мои губы и через секунду я исчезла прямо в воздухе.
ОН
aka Гарри Поттер aka Избранный aka Золотой мальчик и т. д. и т. п.
Из замка вышла директор, сопровождаемая остальными преподавателями. Кто-то из них улыбался, на лицах других застыли каменные маски, но профессор МакГонагалл была в гневе. Её ярость ощущалась в мощных вибрирующих волнах магии, исходивших от строгой фигуры директора на несколько ярдов вокруг. Её суровый вид непроизвольно вызывал желание сбежать от источника гнева как можно дальше и закопаться как можно глубже. Везёт же Малфою: он хоть сознание потерял.
МакГонагалл эффектно взмахнула палочкой и все чары, создававшие праздничную атмосферу, развеялись в считанные доли секунды, а студенты, быстро смекнувшие, что сейчас лучше убраться отсюда поскорее, стали спешить по своим делам.
Я стоял и наблюдал, как толпа учеников рассеивается, оставляя нас наедине с учителями. В этот момент кто-то подошёл ко мне сзади и сунул в руку какой-то конверт. Я заторможено обернулся, чтобы понять, кто это был, но инкогнито уже растворился среди остальных студентов. Не задумываясь об этом сейчас, я запихал послание в карман и нервно посмотрел на директрису, стремительно приближавшуюся к нам с Малфоем.
Лёгкое прикосновение сбоку заставило меня оторвать взгляд от МакГонагалл. Рядом стояла встревоженная Гермиона. В её глазах я видел доверие. Она мягко сжала моё плечо, и я благодарно улыбнулся ей, ещё раз убеждаясь, что друзья никогда не бросят и всегда поддержат в трудной ситуации.
- Я с тобой, Гарри, – едва слышно сказала она. Но в этот миг больше говорили её глаза, чем слова.
- Спасибо, – прошептал я одними губами и повернулся к подошедшей директрисе.
- Как это понимать, мистер Поттер? – она устремила свой убийственный взор на бессознательного Малфоя, всё ещё не упавшего на землю лишь потому, что я поддерживал его. – Надеюсь, вы сможете внятно объяснить, что здесь происходит. В отличие от мистера Малфоя… – добавила она, ещё раз взглянув на него, но уже с сомнением. – Жду вас в своём кабинете. И приведите Драко в сознание. – Сказала она уже чуть спокойнее и, быстро развернувшись, направилась к главному входу.
МакГонагалл уже почти скрылась за створками массивной двери, а я до сих пор продолжал совершенно тупо стоять на своём месте, ничего не понимая и не воспринимая то, что творилось вокруг. Если бы не Гермиона, дёрнувшая меня за рукав, я бы даже не вышел из ступора. В данный момент я боялся. Я боялся за себя… И, как ни странно, за Малфоя тоже. Наша репутация была серьёзно подмочена, а если говорить точнее – разнесена вдребезги, разбита на мелкие-мелкие осколочки.
Что было дальше, я припоминаю плохо. Всё как в тумане и будто происходит не со мной, а с кем-то другим. Кажется, Гермиона потянула меня за собой, помогая нести Малфоя. По дороге к нам присоединился ошалевший Рон, который тут же засыпал нас вопросами, но, увидев предупреждающий взор своей девушки, тут же заткнулся.
Малфой, придя в себя, начал кидаться на всех подряд, но больше всего, конечно же, на меня. Он был в таком взбешённом и неуравновешенном состоянии, что Гермионе пришлось парализовать слизеринца, и только после этого ей удалось спокойно транспортировать его неподвижное тело до кабинета МакГонагалл. Малфою ничего не оставалось, как награждать нашу подругу убийственными взглядами, но это мало помогало.
Таким образом, мы добрались до старой статуи горгульи, охранявшей проход в кабинет директора. Я взглянул на статую и воспоминания нахлынули на меня волной боли и страдания. Дамблдор, Сириус, Ремус, Нимфадора и многие другие… Как же я устал от своей судьбы. Она всегда подкидывала мне самые трудные испытания. Только не понятно, за что мне ещё и это?! А Малфою за что? Да. Что там не говори, но мне было его жалко. Ещё бы: отец в Азкабане, мать дома рыдает, да и все их сбережения конфискованы.
Но все мысли буквально вылетели из головы, как я начал подниматься по винтовой лестнице. Друзья продолжали ободрять меня. Гермиона всё так же улыбалась своей доброй солнечной улыбкой, повторяя «Ничего, Гарри. Всё будет хорошо» и время от времени бросая сочувственные взгляды и на Малфоя.
- Простите, профессор МакГонагалл, – сказала Гермиона, и звук её голоса привёл меня в сознание. Я обнаружил, что сижу в одном из кресел, а в другом обречённо развалился Драко. Он совсем поник и закрыл лицо руками, пытаясь ни на кого не смотреть. Кажется, ему было очень хреново.
- Мистер Поттер, так вы объясните нам эту ситуацию? – строго спросила директор.
- Извините, но я сам ничего не понимаю и знаю не больше вашего. – Произнёс я подавленно.
Взгляд МакГонагалл пронзал не хуже знаменитого взора Дамблдора. Создавалось впечатление, что она знает о тебе что-то такое, о чём ты и сам не подозреваешь. Бр-р-р, как-то страшно становится.
- Гарри, – неожиданно оживилась Гермиона, – а тот мальчик… Он передал тебе письмо. Помнишь?
- Да? – встрепенулся я от забытья. – Я не успел рассмотреть. Он исчез слишком быстро. – Пробормотал невнятно, вспомнив о письме и засовывая руку в карман, чтобы достать его.
На конверте было написано: «Мистеру и Мистеру Поттеру». Я разорвал конверт и выудил пергамент. Обычный на вид пергамент, но вот ощущения, когда держишь его в руках, какие-то странные, как и сама надпись на конверте. Я думал, что я единственный мистер Поттер здесь. Если нет, тогда кто же другой? Развернув листок, начинаю читать вслух первые строчки письма:
«Привет, Поттер! И тебе привет, Малфой! Могу представить, как вы будете шокированы, дочитав это письмо до конца и увидев подпись писавшего вам», – в этот момент Малфой, не выдержав, вскочил с кресла и вырвал у меня из рук письмо, быстро перевернул страницу и, секунду спустя, начал дико хохотать и материться. МакГонагалл, Гермиона и Рон смотрели на него как на умалишенного. Меня тоже охватил интерес, кто был автором письма, поэтому я взял лист из руки Малфоя и посмотрел на подпись.
- Паркинсон! Вот тварь! – не сдержался я и тоже заржал. Твою мать, как же она нас поимела. Но вот за что?! Я ни фига не помню. Великий Мерлин, подери эту сучку! Хорошо, хоть, что не уподобился Малфою, который сейчас пустился во все тяжкие и смачно покрывал свою подругу таким изощрённым многоэтажным матом, что даже МакГонагалл краснела от стыда.
- И причём тут мисс Паркинсон? – наконец, опомнилась МакГонагалл, вопросительно взглянув на меня и гневно зыркнув на Малфоя, отчего тот сразу заткнулся.
- Я не знаю. Продолжу читать дальше, – отсмеявшись, сказал я.
«Эй! Так не честно! Так и знала, что вы не вытерпите и тут же перевернёте лист. Но, раз вы уже это сделали, то так тому и быть. Да. Это Я! Это я устроила всё таким образом, что теперь все вокруг думают, что вы геи. Забавно, правда?».
- Ну не все, – произнесла Гермиона, стараясь поддержать нас с Драко, но это вызвало совершенно противоположную реакцию, как у него, так и у меня.
- А ты пойди, да спроси любого ученика, идиотка, – взорвался Малфой и уже было направил на неё палочку, чтобы наслать первое попавшееся проклятье, но его связали верёвки, выпущенные из палочки директора.
- Спокойно, мистер Малфой. – Процедила директор сквозь зубы.
- Малфой прав. – Признал я, опустошённо падая обратно в кресло. – Теперь нам долго придётся смывать с себя этот позор.
- Долго – это ещё мягко сказано. – Сочувствующим тоном заметил Рон, до этого момента не проронивший ни слова. – Боюсь, что теперь никто не поверит, что вы нормальные. К тому же эти колдографии на дверях… – Малфой впился в него пронизывающим взором, в котором без труда можно было угадать жажду крови.
Гермиона взяла письмо и продолжила его читать, несмотря на наше удручённое состояние.
«Сейчас вы не можете вспомнить, почему я это сделала с вами, но обещаю, что уже через пару часов ваша память полностью восстановится, и вы поймёте мои мотивы. Не надо было играться со стервой! Они имеют обыкновение мстить и мстить жестоко».- У Гермионы дрожал голос, и глаза нервно бегали по строчкам. Она запнулась и, подняв голову, посмотрела на нас с Малфоем очень странным взглядом. И только через несколько секунд, справившись с собой, опять склонила голову над пергаментом.
«Что касается вашего так называемого супружества, можете расслабиться. Вы не обвенчаны, а кольца снимутся сами собой также через два часа. А вот насчёт зуда в ваших задних проходах… Это уж извините. Не удержалась от Империуса….», – на этом моменте она вновь остановилась и взглянула на нас шокировано. Малфой просто ошалел от такой новости и попытался выбраться из пут, но те держали крепко. А я выпал в осадок, неожиданно для себя почувствовав сильную слабость и головокружение. Чтобы прийти в себя, я жёстко впился пальцами в подлокотники кресла.
- Я убью Паркинсон, – прошептал я, дрожа всем телом. От сильной дрожи, вызванной бешеной злостью на эту сучку, у меня аж зуб на зуб не попадал. Прилагая неимоверные усилия воли, я всё же успокоился, поклявшись себе, что сделаю всё, чтобы от репутации стервозной слизеринки остались лишь жалкие лохмотья.
«Я уничтожу её, разорву в клочья. Ооо, да! Она ещё будет молить меня о пощаде», – думал я, в уме уже складывая сладкий план мести, но голос Гермионы внезапно вырвал меня из раздумий.
Подруга продолжала читать вслух: «Ха-ха-ха! Вообразила сейчас ваши лица. Можете вспомнить, как надо дышать. Прошлой ночью ничего не произошло. Всего лишь одно хитроумное заклинание и вы уже думаете, что у вас был анальный секс».
Я облегчённо выдохнул, но было слишком поздно. Паркинсон уже успела разжечь в моей душе пожирающее изнутри пламя мести, которое не оставит меня в покое до тех пор, пока я не претворю свои грандиозные планы в жизнь. И я даже знал, с чего начать.
Я поймал взгляд Малфоя и тот подмигнул мне. Ха, так и знал. Теперь наши цели аналогичны. Паркинсон получит по заслугам. Уж я это гарантирую. К тому же, что-то мне подсказывает, что кое-кто хочет этого не меньше меня.
- Отошёл? – спросил я у блондина.
- Немного. – Буркнул он уже чуть спокойнее.
- Finite Incantatem, – я направил на него палочку и освободил от пут.
- Спасибо, – кивнул слизеринец, размяв затёкшие мышцы и стараясь занять удобную позу в кресле.
Портреты бывших директоров смотрели на нас с искренним недоумением, но в разговор не вмешивались. Правда, я заметил, что Снейп ехидно ухмылялся в кулак, и его так и подмывало вставить в нашу беседу свою едкую реплику, но он по-прежнему отмалчивался, предпочитая наблюдать, а не комментировать. Впрочем, остальные не особо обращали на них внимание, и я решил не зацикливаться.
Сейчас мне вообще не хотелось ни о чём думать. Хотелось напиться вдрызг и… Хотя нет, не стоит. В прошлый раз это кончилось плохо и вот результат: все считают меня геем. Так, значит нужно придумать ещё какой-нибудь способ оторваться, пока мои мозги не взорвались от негативных мыслей и планов мести этой гадкой сучке Паркинсон.
Словно сквозь туман я услышал, как Гермиона дочитывает письмо-признание:
«Да, кстати… Сейчас вы, наверное, дико хотите меня заавадить?».
О, да! Именно этого я и хотел сейчас больше всего.
«Простите, но я уже смылась, и искать меня бесполезно. Вы не найдёте меня в Хогвартсе, Поттер, да и в Паркинсон-холле я не появлюсь, Малфой. Пока вы читаете это письмо, я, возможно, пью кофе в вагоне-ресторане какого-нибудь поезда, направляющегося в Европу, а, может, сдаю багаж и прохожу регистрацию в аэропорту, или передаю чемодан в руки консьержа отеля, в котором остановлюсь на некоторое время. Вам меня уже не поймать.
Но в любом случае, удачи вам с разгребанием дерьма, в котором вы оказались.
С любовью, Персефона Паркинсон!
P. S. Поттер, спасибо тебе огромное за твой плащ-невидимку. Он значительно облегчил мне задачу по усложнению твоей жизни. И всё благодаря твоей болтливости во сне. Плащ у меня. И хоть мысль оставить у себя такую прелестную вещицу, искушала меня неоднократно, не беспокойся, я обязательно пошлю его тебе сегодня же. И ещё… Твоей женой я не согласилась бы стать даже под страхом смерти от клыков василиска».
- Мой плащ, – взревел я дико. – Да как она посмела?!
- Женой? – хором воскликнули Рон с Гермионой, но я пропустил их реплику мимо ушей, слишком одержимый своей яростью.
- Ха! Да тебя она вдвойне уела! – весело заржал Малфой.
- Отвали! – отмахнулся я от его шпильки, расстроено понурив голову. – И без тебя тошно.
- Мистеру и мистеру Поттеру, – в завершении озвучил Рон надпись на конверте, выведенную красивым почерком. Потом задумался и выдал просто гениальную вещь. – Стойте, – обратился он к нам с Малфоем. – Если вы как бы пара, то кто из вас исполняет роль девушки? – поинтересовался он вполне серьёзно.
В следующее мгновение произошло сразу два события:
1) Портрет Снейпа на стене оживился и, расхохотавшись, едва проговорил сквозь смех «20 баллов Гриффиндору, Уизли. Отличный вопрос!».
2) Малфой с пеной у рта и неистовым криком «Я убью тебя Уизли!» всё-таки бросился душить моего друга прежде, чем МакГонагалл успела отреагировать и наложить на него Petrificus Totalus.
Малфоя мы отдирали, как говорится, всем скопом: я, Гермиона и даже директор, которая от шока забыла про своё магическое происхождение и поддалась примитивным инстинктам. Через пять минут после того, как взбесившийся Малфой был скручен по рукам и ногам, а задыхавшийся Рон восстановил дыхание, при этом периодически потирая своё горло, я и Гермиона истерично угорали над вопросом Рона. И даже разозлившийся Малфой, рассудив, что вопрос вполне уместен и остроумен, ржал вместе с нами, согнувшись пополам.
Обсуждение ситуации в кабинете директора продолжалось ещё некоторое время. Но, к сожалению, к единому мнению мы так и не пришли. Успокоившийся Малфой после инцидента с Роном потребовал себе несколько листов пергамента и принялся безудержно исписывать их, думая о чём-то своём. Гермиона спорила с директрисой. Мне же было больно и тяжело потому, как я не знал, что мне делать и как поступить.
- Всё. Вы свободны, иначе опоздаете на поезд, – неожиданно бодрая реплика МакГонагалл вывела меня из задумчивости. Малфой странно посмотрел на директора и, подойдя ко мне, пожал мою руку и обнял. Я почувствовал, как его ладонь похлопала меня по карману мантии. После этого он просто кивнул остальным и удалился. А я глядел ему вслед, едва удерживая свою челюсть от падения на пол. Хм, таким Малфоя мне ещё видеть не приходилось.