Вздохнув, Михримах Султан обратила свои серые глаза к дочери.
— Да. Эсмахан прощена повелителем. Она едва лишилась своего влияния в гареме, как вдруг снова заполучила его.
— Неужели вы из-за этого так переживаете? — изумилась
Хюмашах Султан. — Что нам с вами гарем? Хвала Аллаху, мы не его обитательницы, и нас влияние жен султана нисколько не задевает.
Её мать только поджала губы, мысленно не соглашаясь. Она ни за что не позволит Эсмахан стать Валиде Султан. Эта женщина ничего не добьется, несмотря на свои смелые мечты.
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
Улыбаясь собственному отражению и наслаждаясь роскошью своих одеяния и украшений, Нурбану рассматривала себя в небольшое ручное зеркальце.
Отдав его стоящей неподалеку Джанфеде-калфе, она вздохнула и откинулась на спинку тахты.
— Я же говорила, что звёзды всё ещё благоволят мне, Джанфеда. Мне даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы отдалить Нурбахар-хатун от повелителя.
— Воистину так, султанша, — ухмыльнулась калфа, разделяя радость той.
— Но этого мало! Нужно окончательно избавиться от этой хатун. И у меня уже есть кое-что на уме.
— Преклоняюсь перед вашим умом, султанша, — пролепетала Джанфеда-калфа. — Будут приказания?
— Найди служанку Нурбахар-хатун. Запугай её, что если не выполнит моё поручение, то немедленно распрощается с жизнью. Этой ночью она должна сделать вид, что выполняет поручение своей оскорбленной невниманием султана госпожи и намеревается убить Эсмахан Султан. Только у неё ничего не должно получиться…
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Скучающе созерцая то, как служанки убирают со стола после утренней трапезы, Хюррем Султан бросила мимолётный взгляд на стоящего рядом Сюмбюля-агу, опирающегося на трость.
— Сюмбюль?
— Да, султанша? — встрепенулся тот и мгновенно расплылся в сладкой улыбке.
— В гареме всё спокойно?
— Хвала Аллаху, да, султанша. Вам не о чем беспокоиться.
Удовлетворительно кивнув рыжеволосой головой, Хюррем Султан вздохнула и отставила на столик свою пустую чашку из-под выпитого кофе.
— Не могу поверить, что тёмные дни прошли. Теперь мне не о чем беспокоиться. Мой сын Мехмет на османском троне, я стала Валиде Султан. Неужели прошли все испытания, которые мне были уготованы? Всё спокойно. Нет больше смертей. Или, быть может, я уже ничего не замечаю? Всё время кажется, что вот-вот что-то случится…
— Будьте спокойны. Думаю, самое страшное уже позади. Вы заслужили это спокойствие спустя столько лет страха и борьбы.
Улыбнувшись ему в ответ, Хюррем Султан вздрогнула от неожиданного скрипа раскрывшихся дверей. В покои вошёл улыбающийся султан Мехмет в роскошном тёмно-зелёном кафтане.
— Валиде. Доброго вам утра.
Он привычно поцеловал руку матери и прикоснулся к ней лбом.
— Мой лев. Ты так светел сегодня. Видимо, размолвка с Эсмахан Султан всё же угнетала тебя.
Не ответив, султан Мехмет коротко кивнул Сюмбюлю, и тот расплылся в вежливой улыбке.
— Валиде, думаю, что вам уже известно о рождении сына у шехзаде Орхана в Манисе? Долгие годы я не был там, не видел сына и внуков. Поэтому твёрдо намерен отправиться в Манису. Предлагаю и вам составить мне компанию. Пусть поедет и Михримах, если пожелает.
— Ты так спешишь из-за готовящегося похода?
— Верно. Если отправимся в путь через неделю, то сможем провести в Манисе больше времени.
— Хорошо. Пусть будет так, — улыбнулась Валиде Султан, радостная от того, что, наконец, сможет покинуть эти надоевшие стены Топ Капы.
Улыбнувшись, султан Мехмет удалился из покоев, сославшись на государственные дела.
Ночь.
Топ Капы. Гарем.
Палящее солнце закатилось за горизонт, уступив место серебряной луне, возвысившейся в потемневшем небе. Мерцающие звёзды зажглись, и под покровом ночи некая девушка, судорожно сжимая в руке кинжал, сверкающий в голубом лунном свете, кралась по коридору в покои Эсмахан Султан.
Речи Джанфеды-калфы эхом отзывались в её разуме и подталкивали идти дальше.
Выглянув из-за угла, она увидела двоих сонных охранников, стоящих у дверей покоев. Предусмотрительно спрятав кинжал за пояс, девушка выскочила из-за угла.
Мужчины встрепенулись и растерянно взглянули на нежданную гостью.
— Чего тебе, хатун?
— Вас зовёт Сюмбюль-ага. Сказал, что срочно.
Охранники недоуменно переглянулись между собой.
— В такое-то время? Что могло ему понадобиться?
— Мне это неизвестно, — та пожала плечами, — Можете не идти. Мне-то что? Завтра сами будете перед ним отчитываться.
Недовольные охранники всё же скрылись в темном коридоре. Улучив момент, девушка проскочила в покои и намеренно наделала шуму.
Закричав, она бросилась на кровать, где спала Эсмахан Султан. От крика та проснулась и испуганно закричала в ответ.
Достав из-за пояса кинжал, нападавшая девушка намеренно замахивалась им мимо трепыхающейся от страха Эсмахан Султан.
Вскоре в покои вбежали охранники и повалили нападавшую на пол. Острый кинжал со звоном выпал из её рук.
Топ Капы. Султанские покои.
Усталый и раздражённый султан Мехмет сидел на краю своего ложа, сжимая похолодевшую ладонь Эсмахан Султан. Её лицо до сих пор выражала недавно пережитый страх.
Выслушав доклад Локмана-аги, повелитель приказал ему удалиться, уточнив, что предпримет все необходимые действия утром.
Тот сообщил, что нападавшая девушка, уже заточённая в темнице, призналась в том, что действовала по приказу Нурбахар Султан, которая и приказала убить Эсмахан Султан,
Оставшись наедине с супругой, султан Мехмет обернулся к ней лицом, сильно обеспокоенный её состоянием.
— Как ты, Эсмахан?
Женщина шумно вздохнула и отвела свои чёрные глаза в сторону.
— Мне страшно, повелитель. Как я могу спокойно спать, зная, что меня в любой момент могут убить?
Вздохнув, тот нежно поцеловал её в висок.
— Ложись. Здесь ты в безопасности.
— Сегодня-то я здесь. А завтра? Я боюсь туда возвращаться, Мехмет!
— Я со всем разберусь, — пообещал султан. — Нурбахар не сможет более причинить тебе вреда. Ложись и спи.
Эсмахан Султан неохотно повиновалась, думая о том, что могли бы значить эти слова. В её душе ещё больше разожглась ненависть к Нурбахар-хатун.
Утро.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
— Ты уверен, Мехмет? — сомневалась Хюррем Султан. — Она едва родила шехзаде Селима. Нельзя разлучать такого маленького ребёнка с матерью.
— Прекратите, валиде! Я всё решил. Нурбахар сегодня же покинет Топ Капы и отправится в Старый дворец. Шехзаде Селим останется здесь, с кормилицей. Как я могу доверить этой женщине своего сына?
Поджав губы, Валиде Султан осознала, что бесполезно переубеждать сына.
— Хорошо. Я отдам необходимые приказы. Нурбахар покинет Топ Капы.
— Благодарю, — кивнул повелитель и, взглянув на встревоженную сестру, стоящую позади матери, удалился.
Повернувшись к Фахрие-калфе, которая невозмутимо стояла рядом, Валиде Султан отдала приказы найти кормилицу для шехзаде Селима, собрать вещи Нурбахар Султан и подготовить для неё карету.
Фахрие-калфа отправилась выполнять полученные распоряжения, оставив султанш одних в покоях.
Растерянная Хюррем Султан, задумчиво постояв на месте, обернулась лицом к дочери.
— Неужели Нурбахар осмелилась на подобное?
Михримах Султан, чувствуя, что все её планы и труды рушатся на глазах, едва сдержалась от гнева и возмущения.
— Не думаю, валиде. Как эта невинная девушка могла отдать подобный приказ?
— Не такая уж и невинная. Прекрати её защищать, Михримах! Девушка, которая находится у неё в услужении, во всём созналась. Зачем той врать перед смертью?
Поджав губы, Михримах Султан ничего не ответила, пытаясь совладать с собою. Но ничего не выходило.
— Прошу, валиде, не отсылайте Нурбахар! Это станет избавлением для Эсмахан.
— Неужели ты готова на всё, лишь бы насолить ей?
Вспыхнув от гнева, Михримах Султан резко поклонилась матери и поспешила покинуть её покои.
— Михримах! — воскликнула ей в след Хюррем Султан и вздрогнула от стука закрывшихся дверей. — Вот неугомонная!
Топ Капы. Покои Нурбахар Султан.
Зайдя в опочивальню, Михримах Султан обнаружила светловолосую Нурбахар, роняющую слёзы и судорожно обнимающую плачущего шехзаде Селима, которого порывалась забрать калфа, чтобы отнести в комнату кормилицы.
Две служанки, видимо, пришедшие из гарема, собирали вещи в сундуки.
Увидев Михримах Султан, Нурбахар со слезами на глазах поклонилась.
— Султанша. Неужели и вы в это поверили?
Сочувственно нахмурившись, Михримах Султан подошла к ней ближе.
— Отдай сына. Ты ещё увидишь его, обещаю.
Покорно, но неохотно передав шехзаде Селима в руки калфы, Нурбахар Султан едва сдерживалась от громких рыданий.
— Успокойся, — посоветовала султанша и погладила девушку по плечу. — Я в твою виновность не верю.
— Клянусь вам, госпожа! Я ничего не совершала, — горячо шептала девушка, роняя слезы на ткань своего нежно-голубого одеяния. — Умоляю, помогите мне остаться в Топ Капы. Не разлучайте с сыном!
— Я пока не в силах что-либо сделать для тебя, — ответила Михримах Султан, поверив ей. — Обещаю, что помогу тебе. Но сейчас тебе необходимо уехать.
Выходя из покоев, Михримах Султан задумчиво остановилась в коридоре. Кто ещё, если не Нурбахар? Сама Эсмахан разве бы додумалась таким образом изжить Нурбахар, устроив покушение на саму себя? Конечно, нет.
Нурбану…
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
Нурбану который день подряд довольно ликовала, наслаждаясь своими лёгкими победами.
— Всего за два дня я избавилась от Нурбахар-хатун. Если это мне удалось с такой лёгкостью, думаю, и от Эсмахан Султан избавиться будет также просто.
Эсмехан Султан, восхищённо взглянув на мать, улыбнулась и сжала её руку.
— Вы сияете словно солнце, валиде.
Самодовольно взглянув на дочь, Нурбану погладила её по щеке.
— Благодарю, моя красавица. Ты всегда со мной, и это придаёт мне сил.
Джанфеда-калфа с улыбкой наблюдала за их разговором, как вдруг в покои вошла источающая высокомерие и недовольство Михримах Султан. Одеяние из золотой парчи сияло, а золотая диадема с рубинами возвышалась на её голове. Она рдела роскошью и величием дочери султана.
Все поклонились ей в почтении, но скорее вежливом, чем истинном.
— Султанша, — ухмыльнулась Нурбану, воздев чёрные глаза к женщине.
— Однажды ты за всё поплатишься, Нурбану, — воскликнула та, подойдя ближе. — Все эти интриги тебе с рук не сойдут. Этой ночью выполнялся твой приказ, а не Нурбахар, не так ли?
Надев маску непонимания, Нурбану естественно нахмурилась, как и Эсмехан Султан рядом с ней.
— Не понимаю, какое отношение к этому преступлению могу иметь я? Теперь во всех грехах я виновна?
Взглянув на племянницу и калфу, Михримах Султан приказала им удалиться. Джанфеда-калфа покорно ушла, но Эсмехан Султан осталась стоять на месте.
Возмущенная Михримах Султан смерила её жёстким взглядом, но в ответ получила не менее жёсткий.
— Султанша, при всем моём уважении к вам я прошу не обвинять в подобном мою валиде. Причем, безосновательно.
Отшатнувшись, словно от пощечины, Михримах Султан с мгновение растерянно молчала, но после её растерянность испарилась.
Горькая усмешка исказила её красивое лицо. Ведь когда-то и она точно также защищала свою мать от обвинений султанш, даже если и знала о её виновности.
— Узнаю в тебе себя, Эсмехан. И Валиде Султан в твоих огненных волосах и смелых словах. Но больше всего ты взяла от своей дьяволицы-матери. Не прикрывай её грязные дела, если не хочешь и мне стать врагом. Потому как я — опасный враг. И никому не стоит быть у меня на пути.
В негодовании и злости Михримах Султан, резко развернувшись и сверкнув золотом в солнечном свете, изливающемся из окон, удалилась из покоев под тяжёлыми взглядами женщин.
Понимая, что Валиде Султан её не поддержит, так как считает Нурбахар виновной, она отправилась в свой пустой дворец, чтобы все обдумать и решить, что делать со сложившейся ситуацией.
Топ Капы. Дворцовый сад.
Ветер трепетал её светлые волосы, голубое одеяние и длинный платок, прикрывавший голову, когда Нурбахар Султан приближалась к ожидающей её карете.
Остановившись и утерев слёзы, султанша обернулась через плечо и бросила тоскливый взгляд на дворец Топ Капы. Когда же вернется она сюда, и есть ли путь обратно?
Вздохнув, она забралась в карету, и вскоре лошади пустились в путь. Пыль от колёс оставляла шлейф за удаляющейся каретой.
Созерцая это со своей террасы, Хюррем Султан, положив руки на перила, задумчиво покачала рыжеволосой головой. Стоявший позади Сюмбюль что-то недовольно бурчал.
— Никогда в гареме не станет спокойно, Сюмбюль. Нет в этом дворце мирной, счастливой жизни.
— Есть, султанша. Просто это счастье непродолжительно. За ним следует и горе. Так всегда было. Аллах даровал нам не только счастье. В горе мы познаем настоящую любовь и дружбу, узнаем, кто действительно нам друг, а кто враг.
Валиде Султан улыбнулась его философским размышлениям и взглянула на своё изумрудное кольцо.
— Чувствую в этой хатун что-то, что было во мне. Она вернется, не сломается от тоски и разлуки с сыном, как и я когда-то возвращалась.
Топ Капы. Покои Эсмахан Султан.
Попивая сладкий шербет из кубка, Эсмахан Султан отдыхала на своей небольшой террасе. Солнце грело её, как грело и осознание того, что Нурбахар-хатун покинула Топ Капы.
На террасу вышла её служанка, держа в руках небольшой свёрток.
— Султанша. Письмо из дворца Шах Султан.
Взволновавшись, женщина взяла в руки письмо и быстро его развернула. Чёрные глаза пробежались по содержимому, и вскоре радостная улыбка осветила её лицо.
Дворец Хюма Шах Султан.
В просторных покоях, окружив ложе с Шах Султан, держащей на руках новорождённого ребёнка, стояла Хюррем Султан, рядом с ней Михримах Султан и Эсмахан Султан, а с противоположной стороны султан Мехмет и Ферхат Мехмед-паша, супруг султанши.
— Пусть будет такой же красивой и умной, как ты, Шах, — с улыбкой проговорила Валиде Султан, прикалывая маленькую красивую брошь к простыни, в которую была укутана новорождённая девочка.
— Благодарю, Валиде Султан. Мы все счастливы, что вам суждено было увидеть своих правнуков. Аллах бережет вас для своих родных.
Хюррем Султан мягко улыбнулась в ответ, но Шах Султан продолжила:
— Валиде Султан, позволите ли вы даровать моей дочери имя “Хюррем” в вашу честь?
Смутившись, Хюррем Султан отчего-то обернулась на Михримах Султан, что растроганно взглянула на мать, а после на султана Мехмета. Тот одарил свою матушку довольным взглядом тёмно-карих глаз, и чувство в них напомнило Валиде Султан о покойном супруге.
— Конечно, позволяю.
Спустя несколько дней…
Дворец Михримах Султан.
Спустя несколько дней после отъезда Нурбахар-хатун, Михримах Султан после осторожных поисков смогла отыскать в гареме агу, который мог ей помочь.
Этот ага, охраняя покои Нурбану, сквозь приоткрытые двери слышал её разговор с дочерью Эсмехан Султан, в котором Нурбану произнесла, что всего за два дня смогла избавиться от Нурбахар-хатун.
Теперь же Михримах Султан, выслушав его рассказ и заплатив с лихвой золотом, самодовольно ухмыляясь, ехала в карете во дворец Топ Капы.
Топ Капы. Султанские покои.
На широкой и светлой террасе, сидя на мягком небольшом диване, султан Мехмет с улыбкой слушал Эсмахан Султан, что рассказывала о своем визите во дворец их дочери.
Его слегка утомляли слова жены, но он старался не показывать этого, чтобы не задеть её чувства.
Повелитель с некоторой тоской отметил про себя, что супруга только и говорит о внуках, дорогих покупках, ею совершаемых на базаре, и о рисунке, который она собирается в ближайшее время вышить.
В воспоминаниях Эсмахан Султан представала как кроткая, мягкая и приятная девушка, готовая разговаривать о поэзии, об иностранных деятелях политики, об ученых и прочих интересных личностях. Где та женщина, которой он писал стихи и назвал “весенней нежностью”?