Гарри, узнав о тяжелой судьбе, постигшей Малфоев, был шокирован открывшейся ему правдой. Наверное, никто в Хогвартсе не мог и предположить, что слизеринский принц с самой верхушки общества будет сброшен к самым его низам, и вынужден будет голодать и бедствовать, зарабатывая себе на жизнь тяжелым трудом. В то время, когда Гарри довольно–таки легко и не обременительно учился в Академии мракоборцев и развлекался со шлюхами, Драко Малфой потрошил и кремировал трупы в городском колдоморге. Однако судьба смилостивилась над бывшим слизеринским принцем. Парень прикладывал все силы, получая образование в медицинской Академии, и работал за двоих в клинике Святого Мунго, а в скором времени в Министерстве появилась вакансия штатного колдомедика, в должностные обязанности которого входило проводить осмотры на профпригодность. Маститые целители с именами и богатой практикой гнушались подобной работы, ибо это была малооплачиваемая рутина, заниматься которой не хотел никто. Чтобы подобрать необходимого сотрудника, Министерство обратилось к руководству клиники Святого Мунго с просьбой прислать им подходящего специалиста, однако никто из целителей не рвался заниматься такой работой. В итоге выбор пал на Малфоя, молодого, но очень талантливого работника, который пока не был дипломированным специалистом, а проходил обучение в медицинской Академии. Драко с радостью принял это предложение, расценивая его как повышение в карьере, ибо ковыряться в задницах у мужиков, проводя их медосвидетельствование, было по любому лучше, чем ковыряться в трупах. Однако парень сомневался, что с репутацией опального Пожирателя смерти его примут на службу в Министерство, где работало довольно таки много бывших членов Ордена Феникса, многие из которых в период войны потеряли своих родных и близких. Тем не менее, Драко получил лучшие рекомендации из клиники Святого Мунго и от профессоров медицинской Академии, и был принят в Министерство на должность колдомедика с испытательным сроком, ибо другой кандидатуры так и не удалось найти. К новой работе Малфой приступил с большим энтузиазмом и вскоре стал штатным сотрудником. Таким образом судьба снова свела Золотого Мальчика Гарри Поттера и бывшего слизеринского принца Драко Малфоя. И теперь Гарри предстояло проходить освидетельствование у «хорька», который и сделает заключение об его профессиональной пригодности. Посещение медкабинета и так сильно напрягало Поттера, неизвестность о предстоящих процедурах пугала и нервировала, а встреча с бывшим слизеринцем просто выбивала из колеи. К тому же Гарри очень боялся, что во время осмотра могут быть выявлены какие–нибудь заболевания, и вдруг, не приведи Мерлин, станет известно, что, будучи курсантом Академии, он переболел генитальным пупырчатым лишаем. Обнародование этого факта пугало Поттера, ибо сильно било по его репутации. Гарри отлично понимал, что подобные медосмотры устраиваются именно для того, чтобы выявлять у сотрудников различные заразные и инфекционные заболевания, а если вдруг у него обнаружится генитальное венерическое заболевание, которое он словил от шлюх, его выпрут с работы, а Поттер чертовски боялся потерять это место, ибо всегда хотел быть мракоборцем. Поэтому предстоящий визит к колдомедику невероятно напрягал его, всю неделю парень был взвинченным и раздражительным, и оттягивал это посещение под любым предлогом, однако наступила пятница, последний день, отведенный на прохождение освидетельствования, и Гарри, тяжело вздохнув и вдавив очередной окурок в хрустальную пепельницу, направился на выход, чтобы подняться двумя этажами выше и наконец–то прийти в ненавистный медкабинет и встретиться с Драко–мать–его–Малфоем.
========== Глава 2 Не пригоден! ==========
Иллюстрация к главе
http://66.media.tumblr.com/14c4d648f96c2a77d1270be4116f10dd/tumblr_of5h5gyYQc1qjsaa9o2_1280.jpg
Гарри несколько минут простоял перед дверью кабинета, на которой висела табличка с золотой надписью «Драко Л. Малфой, колдомедик», затем, тяжело вздохнув, неуверенно постучал и тут же услышал: «Входите». Парень еще раз сделал глубокий вдох–выдох, чтобы успокоиться, затем толкнул ручку и сделал шаг вперед, но в следующий миг застыл на пороге.
Он не видел Драко Малфоя больше трех лет, с того момента, как случилась битва за Хогвартс. Потом их пути разошлись, и у бывшего слизеринского принца сложилась довольно таки сложная судьба, перипетии которой привели его на медицинское поприще и на должность штатного колдомедика при Министерстве Магии. Два бывших школьных соперника замерли, с интересом разглядывая друг друга. Драко за эти годы изменился, возмужал, стал импозантным и еще более похожим на Люциуса, хотя в отличие от отца, Малфой–младший был коротко подстрижен на маггловский манер, и платиновые волосы стояли «ежиком». Несмотря на то, что жизнь сильно потрепала бывшего слизеринского принца, однако лишения и нищета нисколько не сказались на его внешности и привычках. Напротив, Драко превратился в привлекательного элегантного молодого мужчину с породистым лицом, с тонкими аристократическими чертами. На губах играла едва уловимая ехидная ухмылка. На симпатичном блондине был хороший, дорогой костюм, в котором «хорек» больше походил на финансиста, бизнесмена или чиновника высшего эшелона, но не на колдомедика.
Драко в свою очередь так же с интересом рассматривал своего бывшего школьного соперника, который неуверенно стоял в дверях, не решаясь войти. Изображения героя магического мира постоянно появлялись на глянцевых обложках модных журналов, все газеты пестрили статьями о нем, но с момента битвы за Хогвартс Малфой впервые встретился с бывшим гриффиндорцем лично. Поттер за это время тоже изменился, хотя выглядел по–прежнему как смущенный мальчишка, на щеках которого сейчас появился прелестный румянец, придающий ему какое-то детское очарование. Однако из хлипкого очкарика Гарри превратился в красивого, чертовски сексапильного парня, а шикарная форменная одежда мракоборца только добавляла ему привлекательности. Белый военный мундир с золотым позументом выгодно подчеркивал спортивную фигуру бывшего гриффиндорца. На груди красовался бриллиантовый Орден Мерлина первой степени за выдающиеся заслуги.
Гарри продолжал смущенно стоять в дверях под пристальным, оценивающим взглядом Малфоя, не решаясь пройти внутрь кабинета.
– Входите, мистер Поттер, – пригласил колдомедик с легкой улыбкой, и аврор сразу же ощутил весь сарказм, который «хорек» вложил в это самое «мистер Поттер».
Гарри, наконец–то, вошел в кабинет и огляделся. На массивном столе аккуратными стопками лежали папки и документы, в шкафах находилась специализированная литература. Складывалось впечатление, что он попал не на приём к доктору, а во владения профессора по медицине, который преподавал в Академии.
Изучив досье Малфоя, Поттер знал, что бывший слизеринец уже полгода работал колдомедиком в Министерстве Магии, являлся молодым, подающим надежды специалистом, в обязанности которого вменили работу не сложную, но очень важную – проведение регулярных врачебных осмотров министерских сотрудников, обследуя их на профпригодность. Все служащие систематически направлялись на медосвидетельствование, и целью молодого колдомедика являлось обнаружение возможных источников инфекций и заразных заболеваний, а так же выявление гомосексуалистов, которых не допускали на работу в госструктуры. Так же в обязанности Драко входило проведение первичных медосмотров и обследование молодых специалистов–стажеров, поступающих на работу в Министерство по окончанию Академий, ибо без отметки колдомедика в учетной карточке стажера могли не допустить до выполнения служебных обязанностей. Поэтому без дела Малфой не сидел, у молодого специалиста был постоянный приток пациентов, а время, затраченное на каждого обследуемого, было не лимитировано и зависело от сложности заболевания и возможных отклонений, которые могли обнаружиться у проходящего медосвидетельствование сотрудника. Теперь жалованье у Драко было не плохое, что позволяло парню оплачивать свое обучение и содержать семью. В своем распоряжении министерский колдомедик имел несколько кабинетов, оснащенных всевозможным оборудованием, начиная от смотрового кресла и заканчивая набором многочисленных приспособлений, используемых в его работе, как то разнообразные катетеры, расширители, пинцеты, зажимы, «Детектор добродетели» и тому подобное. Один из кабинетов, где сейчас и оказался Гарри, был оборудован под приемную и выглядел весьма респектабельно, рядом находились смотровая и процедурная.
– Проходите в соседний кабинет, раздевайтесь, – произнес Малфой, и бывший гриффиндорец шагнул в боковую дверь и оказался в просторном, светлом помещении.
За ширмой стояла кушетка, стеклянный столик с какими–то инструментами, стул для одежды и находилось большое смотровое кресло с держателями для ног, которое обычно используют в гинекологии. Поттер, едва только увидев его, сильно смутился и покраснел, ибо от одного взгляда на это приспособление ему стало не по себе. Он отлично понимал, в каких целях используется это кресло – Малфой смотрел на нем парней, и когда Гарри представил, что ему тоже придется лечь туда и закинуть ноги на держатели, выставляя свою задницу на обозрение, бывший гриффиндорец почувствовал, как его лицо обожгло жаром, внизу живота словно появились колючие льдинки, во рту внезапно пересохло, зато по спине потекли струйки пота. Гарри судорожно сглотнул и осмотрелся по сторонам. Стеклянные шкафчики и полки были наполнены различными медицинскими инструментами, от одного взгляда на которые становилось хреново. Светлая, просторная смотровая сейчас представлялась Поттеру зловещей пыточной камерой со всеми этими блестящими инструментами и ненавистным «Детектором добродетели», которым проверяли парней, выявляя гомосексуалистов.
– Ну, что тут у нас, – поинтересовался Малфой, входя в смотровую. – А почему вы ещё не разделись, мистер Поттер? – спросил доктор.
Он сам уже сменил строгий деловой костюм на форму колдомедика и, сняв с пальца массивный фамильный перстень, который носил еще в школе, принялся тщательно мыть руки. Гарри начал медленно раздеваться. Драко не сказал, что именно надо снимать, поэтому молодой аврор начал с форменного мундира, но руки вдруг начали предательски дрожать и непослушные пальцы бестолково теребили золотые пуговицы, которые не хотели расстегиваться. Поглядывая в спину бывшему слизеринцу, Поттер внезапно поймал себя на мысли, что не может оторвать взгляда от «хорька». Вид Малфоя в медицинской форме завораживал. Драко всегда был выше него ростом, имел стройную, спортивную фигуру, но сейчас, по пришествию трех лет, возмужал и смотрелся просто великолепно. Несмотря на превратности судьбы, Малфой не изменил своим привычкам, и сейчас выглядел холеным и ухоженным, словно и не было тех лет нищеты и лишений, а он по–прежнему был мажором и звездой светских раутов. Но особое внимание Гарри привлекали руки – тонкие, с длинными аристократическими пальцами, красивые и изящные. Парень невольно засмотрелся на них, а блондин внезапно обернулся и, видя, что его пациент все еще стоит в одежде, бестолково теребя пуговицы на форменном мундире, снова едва заметно улыбнулся и произнес:
– Мистер Поттер, я бы попросил вас не затягивать время, ибо кроме вас у меня есть и другие пациенты. Поэтому будьте столь любезны, раздевайтесь, чтобы я мог незамедлительно приступить к вашему медосвидетельствованию.
Малфой вел себя так, будто они никогда не учились вместе в Хогвартсе, и не были знакомы до этого момента. Он обращался к нему официально и предельно вежливо, преднамеренно называя мистером Поттером, но при этом в глазах Драко иногда вспыхивали озорные огоньки. Гарри смутился еще больше и принялся поспешно расстегивать мундир, затем под пристальным и оценивающим взглядом колдомедика снял с себя рубашку. Героя магического мира это сильно нервировало и беспокоило, а когда бывший слизеринец начал надевать защитные перчатки, Поттер вообще почувствовал, как по спине поползли холодные мурашки. Затравленный взгляд снова метнулся на смотровое кресло, затем на Малфоя, медленно натягивающего перчатки, потом на чертов «Детектор добродетели», который мог оказаться у него в заднице. Раздевшись до пояса, Гарри стоял перед своим бывшим школьным соперником, исподлобья глядя на него, явно не собираясь снимать с себя остальную одежду.
– Ложитесь на кушетку для осмотра, мистер Поттер, – вежливо попросил колдомедик.
Гарри послушно вытянулся на прохладном топчане, с замиранием сердца ожидая начала процедуры освидетельствования. Он был так напряжен, что, казалось, даже перестал дышать. Малфой присел рядом и слегка приспустил ему брюки, отчего Поттер напрягся еще больше, но доктор, не обращая внимания на нервозное состояние своего пациента, принялся щупать его живот, и молодой аврор от этих прикосновений вообще замер, боясь даже пошевелиться. Ему действительно было очень неловко, когда Драко приступил к осмотру. Бывший слизеринец мял ему живот и время от времени задавал специфические вопросы, интересуясь, какие болезни Гарри перенес в детстве.
– Вы болели «Драконьей оспой», мистер Поттер? – спросил Малфой. – А может быть перенесли «Младенческую розовую плешь» или «Чешуйчатые бородавки»? Глисты–ползуны или еще какие–нибудь паразиты имелись?
От подобных неприятных вопросов герой магического мира снова смутился, однако немного заикаясь от волнения, заявил, что в детстве ничем заразным, инфекционным и паразитическим не болел, тем более младенческой плешью, бородавками и глистами.
– Вы очень напряжены, расслабьтесь, я не сделаю вам больно, – с улыбкой произнес Драко, продолжая мягко ощупывать живот своего пациента. И действительно, в подтверждение своих слов Малфой совершенно не больно и даже приятно погладил рельефный пресс молодого аврора и внезапно провел ладонью по его груди, касаясь одного из темных сосков, отчего Гарри невольно вздрогнул, а по коже поползли мурашки, что, естественно, не осталось не замеченным колдомедиком. – Разве вам холодно, мистер Поттер? – поинтересовался Драко, тем временем продолжая ощупывать тело своего пациента на предмет выявления всяких заболеваний и недугов, при этом доктор нежно ласкал его и гладил, отчего дыхание молодого аврора внезапно стало учащаться, по коже уже регулярно пробегали мурашки, а время от времени парень вздрагивал от этих прикосновений, которые вызывали у него такую неожиданную реакцию. Гарри почувствовал волнение и внезапно нарастающее возбуждение, ибо все, что сейчас делал Малфой, было невероятно приятно, и осознание этого привело Поттера в сильное замешательство и смущение. Прикосновения другого парня доставляли ему удовольствие, а это было не нормально.
Осмотр на кушетке продолжался довольно долго, доктор гладил напряженное тело своего пациента, задавал вопросы о характере его нынешней работы, далее последовали расспросы о том, возникали ли у Гарри какие–то проблемы со здоровьем во взрослом возрасте, на что аврор жалуется сейчас. Пристальный взгляд Малфоя привел бывшего гриффиндорца в еще большее смущение. Аврор сильно покраснел, стушевался, но отчаянно замотал головой, категорически отрицая наличие каких–либо заболеваний, которые могли бы осложнить выполнение его нынешних должностных обязанностей на посту мракоборца. Заикаясь от волнения, парень промямлил, что никаких жалоб не имеет и на здоровье не жалуется, однако столь категоричное заявление вызвало некоторые сомнения у проницательного доктора, который видел, что его пациент сильно взволнован и нервничает. Поттер явно что–то скрывал, и Малфой намеревался это выяснить.
– Ну, а тут всё нормально? – вдруг спросил Драко и, слегка приспустив брюки и трусы своего пациента, обнажая его гениталии, начал щупать яички.
Гарри, не ожидая такого поворота, резко вздрогнул, а от прикосновений к мошонке по всему его телу вдруг пробежала тёплая волна удовольствия, зарождаясь там, где касалась рука слизеринца. Колдомедик продолжал тщательно ощупывать яички своего пациента, затем взял в руку его член и сдвинул с головки крайнюю плоть. Делал он это очень медленно, едва сжимая пенис, отчего дрожь снова пробежала по всему телу Гарри.
– Онанизмом занимаетесь, мистер Поттер? – вдруг поинтересовался Малфой и пристально посмотрел в глаза бывшего гриффиндорца, который такого вопроса явно не ожидал и густо покраснел.
– Н–е–е–е–е–т, – неуверенно протянул Гарри. – У меня невеста есть! – вдруг выпалил он, чтобы отмести от себя все подозрения в рукоблудстве, которым он активно занимался не только дома, но и на работе, закрывшись в кабинке туалета.