***
- Для первого раза неплохо, - Беллатриса вытянулась на семейном ложе, укрывшись тонким одеялом, открывавшим обнаженные плечи. – Хотя странно, в двадцать лет – и впервые, - она с усмешкой посмотрела на приподнявшегося на локте Долохова, оценивающим взглядом окинув его торс и опустив глаза ниже, на скрытые одеялом ноги и низ тела, который она совсем недавно имела неплохую возможность оценить. Неплохо она и оценила, для неопытного мальчишки он был очень даже хорош… Беллатриса ухмыльнулась, осознав, что с неопытным мальчишкой она была впервые. Слакхгорн, которого ей удалось соблазнить еще в конце шестого курса, и выведывать у него во время таких вот встреч тайком побольше о порядком заинтересовавших ее крестражах, уж точно неопытен не был, как и еще двое ее дружков, помимо мужа, имевших счастье провести с ней время. Еще шире стала ухмылка при воспоминании о том, как она, тогда еще ненастойчиво, пыталась соблазнить его уже в школе. Тогда он носился со своей валькирией и это Беллатрисе не удалось. А уж от мысли о том, что она получила-таки то, что причиталось стерве Роззи, что она снова обошла ее, переплюнула, и, хотелось Белле думать, унизила, она вообще испытала эйфорию. Розалина и Белла с первых минут знакомства возненавидели друг друга прочно, на всю жизнь. Почему – не могла бы сказать ни одна из них, но факт был налицо.
- Ты же знаешь, почему, - отмахнулся он, поведя плечами. – Род о твоих проделках в курсе?
- Даже если и да, мне плевать, - ее глаза сверкнули в полумраке комнаты, освещаемой только свечами у двери. – Домовики молчат, потому что если откроют рот, их голова украсит стену моей спальни раньше положенного срока, - покривилась она. – Тебе пора, я устала и хочу спать, - в ее голосе зазвучала властность, с которой она обращалась с Люциусом и прочими своими дружками. В первые же месяцы после свадьбы она осуществила наконец свою задумку и основала организацию, о которой мечтала уже с четвертого или третьего курса. Сообщество волшебников, осознающих истинную суть учения Слизерина, его идей, волшебников, готовых управлять стадом более слабых людишек, просто обязанных быть рабами у ног господ. Чистота крови – вот что было по-настоящему важно и ценно для истинных волшебников, считали новоиспеченные Пожиратели Смерти (название придумали она и Люциус, после долгого консилиума). Возглавила эту группу Беллатриса, наиболее продвинувшаяся в изучении темной, как она считала, истинной магии, для настоящих чистокровных волшебников, для достижения идеи Слизерина о превосходстве чистоты крови и превосходстве волшебников над грязными маглами. Люциус же стал ее первым участником. А вот Долохов никак не соглашался войти туда окончательно, несмотря на все ее ухищрения. Наверное, сохранялось влияние этой мерзавки, Роззи. Беллатрису в случае Долохова мало волновал даже тот факт, что он – полукровка. Его отец (дурак, что женился на грязной магле, но плевать) – чистокровный. Антонин – очень способный волшебник для своих лет, это говорили преподаватели Заклинаний и Защиты от Темных Искусств в один голос. Это мнения придерживалась профессор МакГонагалл и даже Дамблдор, отмечавший, что и Беллатриса – очень сильная юная волшебница. И, пожалуй, Дамблдор был единственным, кого она по-настоящему опасалась в роли противника. А ведь когда она начнет активные действия, он станет ее противником. Поэтому упускать такие ценные кадры, как Долохов, нельзя никак…
- Я тоже устал, - огрызнулся было он. И вздрогнул, увидев тяжелый взгляд Беллатрисы.
- Тебе пора, - парень, кивнув и не сказав больше ни слова, отправился домой… Два месяца спустя Николас скончался от повторного сердечного приступа, не выйдя ни на день из клиники. Еще месяц спустя, оборвав после смерти отца всяческое общение с Розалиной, которую он винил в первом приступе Долохова-старшего, Антонин, навещая Лестрейнджей – Родольфус был дома, и тоже к тому моменту вошел в организацию жены, разделяя ее интересы и планы, официально вступил в ряды Пожирателей… А еще чуть меньше пяти месяцев спустя он, уже уволившись из Министерства и похоронив скончавшуюся во время очередного приступа астмы мать – та, как это часто случалось, забыла купить лекарства, после смерти мужа став совершенно рассеянной, отправился вместе с Беллатрисой, Родольфусом и Люциусом в путешествие по Европе, изучать темную магию дальше. Слизеринец окончательно превратился в темного мага, в Пожирателя смерти именно в тот год, когда Розалина стала женой другого. То, что удерживало его от этого поступка, оборвалось в день ее свадьбы с Реддлом. Толчок к развороту событий был уже дан…
***
- Мы решили, Реддл, что ты получишь диплом аврора годом раньше, чем обычно. В общем-то, по хорошему счету, девочка, ты уже работаешь. Дежурства ночные, в двух арестах участие принимала, - поведал Грюм, когда Розалина зашла в кабинет Скримджера, где ее ждали все взрослые опытные авроры, включая ее мужа. – Министр разрешение дал, так что…
- Миссис Розалина Аманда Реддл, поздравляем вас с получением диплома об окончании аврората и получением должности аврора, - важным тоном произнес Скримджер и пожал ей руку. Роуз сжала на мгновение маховик и улыбнулась.
- Спасибо! – она чуть покраснела. – Не стоило, наверное, так скоро, - пробормотала она, - но спасибо. Я очень… - она умолкла, не договорив. Муж обнял ее за талию, притянув к себе и забрав из ее дрожащих рук диплом.
- Ты заслужила, Роуз, намного обошла остальной курс, - заметил Норкисс. – Так что не стесняйся, все нормально. Тем более авроры-сотрудники все больше нужны, - помрачнел мужчина. – Молодые маги проказничают все чаще и опаснее, так что лишняя палочка, пара глаз, маховик…
- И интуиция и способности валькирии, - прервал его Грюм.
- Лишними не будут, - закончил Персиваль Джонсон, еще один опытный аврор. Роуз понимающе кивнула. Последний арест, некоего мистера Кортинсона, всего-то пятью годами старше самой Розалины, состоялся исключительно благодаря ее способностям управлять временем. Мужчина едва не ушел, очень сильно изранив одного аврора, с которым в тот день работали Реддлы (а они зачастую работали в паре, что было инициативой Тома), но Роуз остановила время на минуту и когда оно снова пошло, Кортинсон был связан и уже на пути к Азкабану. Роуз помнила, как он тогда плюнул ей в лицо со словами «мелкая тварь с маховиком… Я до тебя еще доберусь»… Однако добраться до нее ему было не суждено. В виду того, что он обвинялся в трех изощренных убийствах маглов и одном покушении на волшебника, плюс нападение на аврора, едва не стоившее последнему жизни, к нему был применен поцелуй дементора…
Мать с отцом, которых после работы навестили Реддлы, поздравили дочь с окончательным осуществлением ее мечты – она стала настоящей аврором, полноценным мракоборцем.
- Ну вот, хотела и добилась, - заметил Брендон. – Молодец, Роуз! Джесс в свое время хотела стать преподавательницей Заклинаний, но не сложилось. А ты вот наших дочек пере… - мужчина осекся и с широко раскрывшимися глазами посмотрел на Розалину, медленно опустившуюся в ближайшее кресло. – Наших старших дочек, я хотел сказать, - замялся Брендон.
- Я валькирия и я по глазам вижу, что вы мне врете, - тихо заметила Розалина, взглянув на мать. – Что значит ваших дочек? А я тогда кто?
- Ну что ж… - Брауны мрачно переглянулись. – Мы, конечно, думали, что это случится иначе, но пора тебе все-таки узнать правду, наверно, да… - Лили посмотрела на нее полными слез глазами. Брендон тяжело вздохнул, подумав о том, что оговорка на радостях после стольких лет будет им дорогого стоить… - Ты не наша дочь, Роззи.
- Очень глупая шутка, - покачала головой девушка. – Я бы сказала, дурацкая.
- Это не шутка, - выдохнула Лили. – Мы очень любим тебя и считаем родной, но все-таки ты не наша дочь, - она, опустив глаза, рассказала девушке, как забрала из рук Анны Экалы крошечную девочку, получившую дар, с карими глазами-бусинками. Как они, Анна попросила заранее, делали видимость того, что Лили ждет малыша, обманули даже дочек, попросив не приезжать на Рождество, в силу беременности и плохого самочувствия матери, а на Пасху они уже увидели новорожденную «сестренку». Брауны рассказывали, что очень любили малышку и она была им очень дорога. Розалина, прижавшись к плечу мужа, со слезами на глазах слушала, что на самом деле происходило с ее жизнью. И когда мама и папа умолкли, а она отчего-то даже узнав, что они не мама с папой, не могла воспринимать их иначе, спросила только:
- А моя настоящая семья… Вы знаете, кто это?
- Нет. Нам не сказали, - покачал головой Брендон. – Знаем мы только, что они маглы.
- Я маглорожденная?! – Розалина подняла на мать и отца широко распахнувшиеся глаза и перевела взгляд на Томаса, потрясшего ее за плечо. – Но почему Василиск не заметил этого? – спросила девушка. Реддл грустно покачал головой.
- Он заметил, я просто не сказал, - признался он. – Он говорил, что ты маглорожденная. – Все трое боялись, что у девушки случится истерика, что она обидится, рассердится или что-то в этом духе, но этого не произошло… Розалина скорее ушла в себя, задумавшись.
- Эванс, - пробормотала она наконец минут десять спустя. Остальные непонимающе на нее посмотрели.
- Что Эванс? – уточнил Брендон.
- У нас в Школе учится девочка, Лили Эванс. Теперь я, кажется, понимаю, что я чувствую, когда она рядом… Она моя сестра, видимо…
- Если ты теперь не захочешь нас видеть, мы поймем, - всхлипнула Лили. – Роззи, родная, мы виноваты перед тобой, но мы очень тебя полюбили и боялись, что ты от нас… - ее прервало то, что дочка обняла ее за шею и поцеловала в висок.
- Вы меня вырастили, а родителей я даже не видела никогда и не знаю, примут ли они тот факт, что я их дочь, и вообще ничего о них не знаю. Конечно, обидно, что меня обманывали, но вы все равно мои мама и папа, и Джессика с Ирмой все равно мои любимые сестры, - улыбнулась девушка. Брендон и Лили с облегчением вздохнули и, казалось бы, мир и покой в семье, породненной множеством лет, прожитых, и вполне счастливо, как настоящая семья, воцарился вновь. Но навязчивое желание познакомиться с родной семьей или хотя бы узнать, кто это, у Розалины осталось…
***
Работа мечты оказалась совершенно не такой, какой представляла себе Розалина. Уже после первого же месяца работы, когда она, случалось, по несколько суток не была дома, адски уставая, девушка начала осознавать, что работать в аврорате было не для нее… Особенно четко она осознала это в день, когда для того, чтобы задержать очередного мага, немолодого, применившего магию в присутствии магловских детей, согласно донесению, ей пришлось его атаковать… Волшебник оказал сопротивление и Розалине пришлось прибегнуть к заклинанию, которое сильно обжигало ему руки при контакте с волшебной палочкой. Но когда она накладывала его, руки ее самой так дрожали, и сердце так кольнуло… Может быть, вдруг подумала она, он вообще невиновен и она арестовывает хорошего человека. Что было еще ужаснее, ей пришлось слишком много уверять себя в том, что аврорат никогда не ошибается, чтобы работать. И подчас она, возвращаясь домой с очередного рейда, рыдала в подушку, жалуясь подушке и Томасу, ставшему ей самым близким человеком, что работа кажется ей слишком тяжелой и трудной…
Хотя для всех, кроме мужа, она прекрасно справлялась со своими обязанностями и была просто замечательным аврором. Девушка была почти для всех, кто ее знал, кладезью жизненных сил, и мало кто был в курсе, что работа, о которой она так мечтала, оказалась ей не по силам. Реддл тоже начал уставать от необходимости выполнения подчас грязной работы с применением Запрещенных Заклинаний и подлых трюков, и как-то раз еще осенью первого года работы жена, видя его усталость и недовольство, обронила «ты уйдешь из аврората», оказавшееся пророческим.
Той же осенью она посетила Дворец Сов в Афинах во время своего первого отпуска на несколько дней, и там в разговоре с Оливией по душам узнала, кто был ее настоящей семьей. Ее догадка о Лили Эванс подтвердилась. А еще Роуз почувствовала себя виноватой за то, что Оливию перевели в обычные валькирии за тот эпизод с ее щекой, хотя сама Говьер по этому поводу не слишком грустила.
Радовало Роуз и то, что Тони почти прервал всякое общение, и лишь редкие, раза два за год, встречи сохраняли безумие между ними. На письма он не отвечал и это радовало еще сильнее. Она и представить себе не могла, хотя пару раз Том уже говорил, что есть основания полагать, что Антонин числится в рядах новой организации темных магов, в существовании которой подозревалась все та же многострадальная Лестрейндж (бывшая Блэк) и ее муж, что это так. Она не могла, будучи под воздействием чар, поверить в то, что он превратился в жестокого и хладнокровного злодея. Да и он путешествовал по Европе очень много и едва ли мог при этом активно разбойничать в Англии, даже будь он злодеем. Как и Лестрейнджи…
И после визита к Совам она, даже не побывав дома, отправилась в Хогвартс прямо в официальном одеянии. Желание познакомиться с сестрой пересилило усталость…
Лили шла из библиотеки, прижимая к груди какую-то толстую книгу, а рядом с ней шагал тот самый мальчик-слизеринец, которого Роуз заметила еще на первом курсе. Отчего-то они напомнили ей ее саму и Антонина… В ту пору, когда они еще дружили близко, хотя для Роуз он остался тем, кем был всегда, лучшим другом.
- Здравствуйте, - улыбнулась Лили, ее веснушки мило выделялись на коже. – Вы…
- Розалина Реддл, - улыбнулась Роуз. – А ты Лили Эванс? – она оглядела пустой коридор. Мальчик, Северус, осторожно подергал подругу за рукав.
- Да. Я вас узнаю, кажется, - Лили забавно наморщила носик. – Это в вас тогда попал снежок, три года назад? Да? Вы были старостой Равенкло…
- Да, - Роуз улыбалась. – А ты – Северус Снейп, я тебя помню, - кивнула она мальчику. И, заметив его длинные спутанные грязные волосы, дружелюбно, без умысла, заметила: - кстати, я знаю хорошее средство, чтобы промывать такие волосы, как у тебя. Могу посоветовать, - в ней сказалось постоянное желание помогать окружающим, но мальчика оно явно задело и Северус, вспыхнув, быстро зашагал прочь. Лили окликнула его и мальчик поспешно остановился и как-то робко подошел ближе. – Извини, я не хотела тебя обидеть, - виновато посмотрела на него Розалина. – Ты довольно… - она оглядела сальные пряди и крючковатый нос на болезненного цвета лице. – Милый, - тактично закончила молодая женщина… В тот день она впервые пообщалась с младшей сестрой, узнала о семье, рассказала о своей работе и о том, что она замужем, но сказать, что она сестра Лили, так и не решилась. Еще несколько встреч, пара писем друг к другу – несмотря на разницу в возрасте, Роуз с радостью отметила, что сестра умная девочка, и они в некотором роде сдружились. Именно тогда-то Розалина и решилась открыть Лили, что она – ее старшая сестра. Девочка поначалу была в шоке, не в силах поверить, что это так, но все-таки чуть позже даже обрадовалась этому и в очередной визит Розалины в Хогсмид во время его посещения четверокурсниками, обняла девушку с радостным: «Сестренка! Привет!»… Вскоре Лили познакомилась с Томом и прочно вписалась в жизнь Розалины, однако знакомство последней с остальными Эвансами не удалось. Она навестила их на Рождество, но ни родители, ни вторая сестра, Петунья, не сумели принять факт их родства. А вот Лили сумела и сестры все же подружились… Незаметно для самой Розалины Лили стала одним из самых дорогих для нее людей. Во время визитов в Школу и Хогсмид она, к тому же, чуть ближе стала общаться с Римусом, который доверял ей и к которому у нее было самое дружеское отношение, и даже снова ей довелось пересечься с Джеймсом, по словам Лили «балбесом и задирой», и Сириусом. Окружение Роуз начало складываться постепенно именно тогда…