- Гарри… - слабо прозвучал голос дочери. Мы с Северусом повернулись одновременно. Кэт открыла глаза, смотрела вполне осмысленно. С души свалился камень при словах Северуса:
- Вот теперь ты точно будешь жить. Умничка! Ты победила проклятье.
- Или ты. Я помню, что ты меня поил чем-то горьким все время… Северус… - она сжала его руку. Я показался себе лишним тут сейчас и вышел. Она жива. И это важнее всего…
***
Кэтрин поправлялась гораздо быстрее, чем можно было ожидать. В первые сутки ей было еще плохо, но уже на вторые Кэт даже шутила. Вот тогда только Северус рискнул пустить к ней Гермиону Грейнджер. Девушки остались наедине, о чем-то долго говорили. И из крыла Гермиона вышла повеселевшей – до того девочка ходила чернее тучи. А теперь улыбалась, причем искренне. Позже Кэт сказала мне, что Гермионе нравился Гарри, и Кэтрин удавалось поддерживать девушку. Для племянника Грейнджер была просто подругой… Позднее первая влюбленность девочки прошла, но тогда ее еще тянуло к Гарри.
Вообще с того мая Гермиона и Кэтрин сильно сблизились. Позднее девушки, уже обе взрослые, стали настоящими подругами. Но тогда, в том возрасте, разница в три года была велика. Одна уже взрослая девушка, встречается с мужчиной, а вторая – еще подросток, еще только становится девушкой из девочки. Это была не дружба, но уже первые ее проблески. По крайней мере ни с кем, кроме Кэт, Гермиона не откровенничала.
Соревнование между факультетами закончилось в том году девятнадцатого мая. Победой Слизерина.
- Итак, - мы сидели за завтраком в Большом Зале, Северус тоже. Он впервые за все время с возвращения из Леса оставил Кэтрин на попечение мадам Помфри. Поспал пару часов и поднялся пообедать. Дамблдор же решил сразу закончить все процедуры учебного года, Снейп еще отказывался продолжать уроки, пока не поставит Кэт на ноги, а ему к тому же через две недели, даже меньше, уже надлежало принимать экзамены. Причем в том числе и Защиту от Темных Искусств, Римус уехал из замка еще семнадцатого мая, он не хотел подвергать учеников опасности. Ему хватило одного раза… Кэт его крестница и закрывала собой от него Гарри и его друзей. Римус, обратившись в человека и узнав об этом, сказал, что уходит из школы. - Прошу внимания. В связи с некоторыми событиями этого года соревнование мы закончим раньше. А именно – сегодня. На данный момент счет таков, - начал Дамблдор. – Со счетом четыреста семьдесят баллов лидирует факультет Слизерин, – это заявление вызвало за соответствующим столом бурные овации. – На втором месте Равенкло – четыреста десять баллов. На третьем Гриффиндор – четыреста баллов, - еще более бурные овации. – И, наконец, Пуффендуй – триста тридцать баллов. Но теперь, - повисла тишина. Ученики напряглись. – Немало смелости нужно, чтобы в тринадцать лет сразиться с дементором. Немало смелости нужно, чтобы поверить в невозможное. За храброе и достойное поведение я присуждаю Гарри Поттеру шестьдесят баллов! – первое место достанется Гриффиндору, если всех участников событий оценят так же. Увы… Кэтрин огорчится. – Гермиона Грейнджер получает пятьдесят баллов за самообладание и способность вовремя убедить других, что они ошибаются, за то, что мисс Грейнджер не только верит, но и делает невозможное… Рон Уизли – пятьдесят баллов за умение отказываться от дорогого сердцу. Итак… Общее число баллов – пятьсот шестьдесят у Гриффиндора… - гриффиндорцы встали с мест, сияя. Дамблдор улыбнулся… МакГонагалл, аплодируя, недоуменно смотрела на него, - но не торопитесь радоваться. Умение в тринадцать лет сразиться с дементором достойно похвалы. Но многие ли из вас готовы закрыть собой другого от серьезного проклятья взрослого, темного мага? Многие ли смогут найти в себе силы защищать жизни троих человек от смертельной опасности до последнего вздоха? Многие ли смогут поверить человеку, от которого отвернулись почти все? – воцарилась гнетущая тишина, ученики посерьезнели и притихли. - Наконец, многие ли из вас любят кого-то до такого самоотвержения, что забывают о себе, имея целью его покой и счастье? Многие ли из вас умеют любить до самой последней черты? Не обязательно девушку или парня, можно и брата. Подводим итог, – гриффиндорские флаги затрепыхались. Я уже знал, о ком речь… «Баильядос» Петтигрю был предназначен Гарри, это рассказ самой Кэт. Она сказала, кстати, что дар отдать хотела не чтобы умереть, а потому, что действие он лишь усиливал. Действие проклятья… Баильядос должен был ее медленно убить – сжечь изнутри. Но Северус все сделал, чтобы спасти ее…
Она спасала Гарри, Сириуса и себя от дементоров, мужчин от Петтигрю еще. Речь сейчас шла о Кэт явно.
- Я присуждаю девяносто пять баллов мисс Кэтрин Реддл, Слизерин. За умение в сложной ситуации не терять головы и бороться… И за умение до самоотверженности и самопожертвования любить своих близких. Да, нужно быть осторожнее. Но я искренне уважаю смелость этой девушки, чья мама гордилась бы ей сейчас! Итого с перевесом в пять баллов победил Слизерин! Сменим декорации!
Когда через час Кэт это сообщили, она слабо поднялась от подушки, улыбнулась и легла обратно.
- Здорово! – слабая улыбка давало надежды больше, чем весь смех мира… Мое единственное сокровище, моя единственная дочь.
Вечером этого дня мы с Северусом трансгрессировали к нам, уложив Кэт. И сидели на кухне с чаем и шоколадными магловскими конфетами. Не знаю, зачем я тогда его пригласил, но внезапно меня прорвало. Я рассказал о своем детстве, о ранней смерти мамы, работавшей на трех работах ради прокормления меня. К счастью или к горю, я был на последнем курсе, когда ее не стало. Меня уже не ждал приют, мне было семнадцать, но эту потерю оказалось почти невыносимо пережить, отца же я никогда не видел…
- Она была сквибом, так радовалась, когда мне пришло из школы письмо… Больше чем я, - рассказывал я. В черных глазах мелькнула грусть одному ему ведомых мыслей, - когда мама умерла, я решил, что стану Министром Магии, никак не меньше. И сделаю такой закон, что женщина-маг с ребенком будет получать помощь Министерства, даже если она сквиб… Вот теперь я замминистра, выше вряд ли прыгну. Да и не хочу, я теперь и так могу помогать тем, кому могу помочь. Розалина всегда шутила, что я настоящий министр, а на этом посту так, поддельные, я конспирируюсь…
- Ваша жена была мудрой женщиной, Томас… Может быть, она была и права в чем-то… - улыбнулся Северус, уголками губ, но улыбнулся.
- О да, о да… Розалина была замечательной, я не знаю, как смог пережить ее смерть… Наверное, меня спасла Кэт, она похожа на Роззи, я занимался ее воспитанием и Роз словно была рядом, а вот уже почти восемь лет как осталась там… Она умерла так, как хотела бы. Защищая ребенка, ради жизни других… Розалина была истинно «Несущей жизнь», так переводится «Валькирия» с какого-то древнего языка, вроде бы.
- Вы любили ее? – я кивнул, посмотрев в черные глаза. Он, думалось мне, понимает меня, мы оба любим валькирий, но в отличии от меня он мог быть рядом с ней…
- Да, она была для меня всем – смыслом жизни, лучиком света. Кэт стала ее продолжением, смыслом жизни без Роззи… А я ведь никогда не наказывал дочь до этого февраля. Кричал, да, но не трогал. Сам себя после этого презираю…
- Вас можно понять, учитывая мой возраст и мое прошлое… Вы же заботитесь о дочери.
- Мне на момент встречи с Роззи был тридцать один год, так что это не оправдание. А прошлое… У кого его нет? Только у святых… Все мы что-то плохое сделали или недоделали в жизни… Уверен, что все.
- Интересное суждение. Я поспорил бы, но подумаю над примерами…
- А вы, Северус? Я очень мало о вас знаю… А мы теперь вроде не чужие…
- Мой отец, как и ваш, был магглом. Я его видел все детство, только лучше бы не видеть, - Северус рассказывал медленно, выбирая фразы, наверняка что-то пропуская. Я начинал понимать его и сочувствовать. Отец избивал мать, трудное и одинокое детство, Лили Эванс с ее предательством их дружбы, - я не хотел тогда обзывать ее. Но вот вышло так…
- Она могла бы простить… - он отрицательно мотнул головой, рассказ шел дальше – смерть Поттеров, потом приезд Гарри в школу, а до него Кэтрин… Он что-то скрывал от меня, но настаивать, понимал я, не надо, каждый имеет право на секрет… Потом рассказ о последних двух годах, когда Гарри умудрился вляпаться в историю с Квиреллом и Философским Камнем. Тогда Кэт участие принимала пассивное – давала советы. В прошлом году случилась передышка, не считая Локхарта и чего-то там с ним связанного, что он память себе отшиб.
Рассказ о последнем году был посвящен Кэтти, он действительно любил ее, видно было по всему… Наши отношения потеплели. Не дружба… Но хорошие…
От третьего лица
Двое мужчин лишь в четыре утра покинули кухню дома номер пять в городке Литтл-Хэйминг, по улице Тисс… Они сели за стол не врагами, просто нейтральными людьми. Но покинули дом…
Нет, это не была дружба. Один был на двадцать лет старше другого… Один заместитель министра, другой простой преподаватель. Один до мозга костей предан добру, второй был Пожирателем смерти. Но оба выпускники Слизерина, полукровки, не имели друзей в детстве, обоим доставалось от сокурсников и они придумывали свои заклинания в отместку… Их объединяла и общая забота о Кэтрин.
С той ночи их отношения изменились. Они улыбались друг другу при встрече и пожимали руки, позже переписывались. Им всегда находилось о чем поговорить… Их споры много лет спустя слушали с восторгом. Нет, они не были друзьями в полном смысле… Но они не были просто нейтральны. Это была не дружба, но что-то очень похожее на нее…
POV Кэтрин
Я провела в больничном крыле ровно месяц. Мадам Помфри выписала меня пятнадцатого июня, вечером. Я сдала экзамены в письменном виде, профессора, которые хотели увидеть мою практику, приходили сами. А МакГонагалл вообще поставила оценку автоматически. И на момент выписки у меня не было долгов, результаты всех экзаменов – «Превосходно».
Зачем я бросилась в Лес за Гарри, не став ждать Северуса? Просто я нужна была Гарри там и тогда, я должна была помочь брату… Я не думала о том, что могу пострадать. Как говорил Дамблдор, любовь – величайшее чудо на Земле. И это чудо вело меня и тогда в Лесу, и в дальнейшем. Любила ли я кого-нибудь сильнее, чем Гарри? Став старше, я задала себе этот вопрос. Сильнее – нет. Но наравне – да… Спустя годы после войны я с уверенностью могу сказать, что в моей жизни сыграли роль трое мужчин. Папа, Гарри и Северус… И каждого из них я по-своему любила всю жизнь… Люблю по сей день…
Северус выхаживал меня лично, сидел у меня в ногах, рассказывал о событиях в школе, лечил, поддерживал. Рядом был папа, они стали относиться друг к другу лучше. Иногда даже говорили между собой довольно тепло. Как-то раз я притворилась, что сплю, папа и Северус сидели на одной из пустых кроватей и рассуждали о моей учебе после школы.
Северус предлагал Денбридж, они спорили из-за факультета. Однако без злости, просто мирный спор двух, нет, не друзей… приятелей.
Петтигрю сбежал, но все было не напрасно… Бродяга на свободе, пусть в бегах, но это не Азкабан… Увидев Петтигрю и услышав почти вырванное признание того, Гарри поверил Сириусу. На краткий миг крестный и крестник воссоединились. Клювик тоже жив и свободен. В Лесу Гарри пытался разбудить Сириуса, над нами снижались дементоры, я отогнала их, пыталась заставить Гарри идти за помощью…
Но вместо этого попались мы Петтигрю. Чем он попал в Гарри, не знаю, но тот потерял сознание сразу. А Петтигрю наставил на него палочку Римуса и прошептал: «Авада…»
Итак, пятнадцатого июня я была выписана. Мне было уже гораздо лучше, только слегка тошнило по утрам после завтрака. Но была проблема – с лица и руки – правой тыльной стороны кисти – не сходили кроваво-бордовые шрамы… Это напоминало язвы, кровавые, не заживающие, они сильно выделялись на лице. Вся правая сторона лица была покрыта такими метками. Левую Северус очистил за две недели примочек, бинтов и отваров, а правая упрямо не заживала…
Поспала я еще в больнице, а на завтрак пошла в Большой Зал. Все, кто там был, ели и болтали. Я ужасно соскучилась по всем… Улыбалась – мне было весело, я старательно зачесала волосы на правую сторону, закрывая шрамы хоть немного. Но когда я собралась сесть на мое привычное место…
- Реддл, сядь куда-нибудь в другое место… - протянула Амели Кант, моя одногруппница. Большая модница.
- Да, правда, а то заразишь еще какой-нибудь заразой… - хмыкнул кто-то из парней. Я стиснула зубы, стало обидно, веселость сняло как рукой.
- Что, красотка ты наша, притащилась? Ты заразить хочешь? Спасибо, но я такой уродиной становиться не собираюсь! – Лаванда, лучшая подруга Амели. Я огляделась, ища поддержки.
Северус о чем-то очень оживлено говорит с Вектор, не видит стол, у которого меня мучают. Папы нет… Гарри сидит ко мне спиной, Рон тоже на стол не смотрит на слизеринский… Профессор Дамблдор увлеченно читает. А Мэри, моя лучшая подруга с семи лет – мы соседи почти и часто играли вместе в детстве, она жила за три дома от нас - сидит, уткнувшись в тарелку, и молчит…
- Реддл, ты оглохла? Мы объявили тебе бойкот, ты не сядешь с нами рядом. Решение единогласно? - Амелия оглядела кивавших студенток и студентов… восемь из девяти (не считаюсь же я…) – Мэри, так ты поддерживаешь ее? Тогда за зону отчуждения… Для обеих. Поддерживаешь бойкот Реддл?
- Да… - это «да» стало гранью. Я встала и направилась к выходу. Я старалась для брата, а на вас всех мне плевать. Даже плакать не хотелось, просто чувство омерзения.
- Кэтрин, сядь, - меня потянули обратно. Драко Малфой подвинулся, я села. Впервые я ела с третьим курсом, не отогнавшим меня за зону «карантина»…
После завтрака ко мне подошли Кристиан и Мэри Смарт – мои лучшие друзья. Они лишь подтверждали бойкот, не более того. Мэри обычно пожимала мне руку при встрече, а теперь отдернула как от огня. Но это же не заразно и не навечно!
- Ты предала свой факультет, Реддл! Тогда тащись к братику-гриффиндорцу! Ты грязная предательница, за какого-то гриффин…
- Это мой брат, идиотка!
- Это ты идиотка, Реддл, ты же слизеринка! Нам не о чем говорить. - Мэри ушла. Кристиан усмехнулся. Он, кстати, гриффиндорец…
- Съела, красотка? – издевательский шепот мне на ухо. – Отвали от моей сестры, Кэтрин, ей не нужна юная гулящая подруга, плюс предательница…
Северус, узнав об этой сцене, орал на весь факультет. Меня после беседы с ним боялись. Еще утром издеваясь, Амели первая уступила за едой место и всячески вилась вокруг меня. Уже в день отъезда Мэри подошла ко мне, шрамы мои чуть потускнели, но выделялись еще ярко. Двадцать пятое июня, домой, отдых!
- Кэт, это… ты домой?
- Да…
- Ты прости, меня Крис заставляет это все делать. Прости…
- Я не злюсь. У тебя все?
- Да… Стой, нет… - я оглянулась на отчаянный крик, - мы же подруги, правда?
- Нет, Мэри, мы больше не подруги. Извини, мне пора, я не еду на поезде, я же прокаженная! – я ушла от нее. Это было первое крушение дружбы, были они и потом, но только от этого было так больно.
А я отправилась к Севу, в его семейный дом – меня еще лечили. Папа дал мне побыть у любимого четырнадцать дней, прямо до моего дня рождения! И все же я свернулась клубочком на кровати в гостевой спальне и плакала. Я потеряла единственную подругу, я на всю жизнь могла остаться с шрамами по лицу, они не сходили…
- Тише, я знаю, тяжело терять друзей, но отпусти ее, она сама решит для себя свой путь. Тише… - я уткнулась в плечо Северуса, гладившего меня по спине, впервые в жизни я плакала, чтобы облегчить боль. И это помогло… На следующий день я обошла дом. Мне тут не нравилось – мрачно и темно. Но вот библиотека уютная, теплая, моя спальня тоже… И главное – тут Северус.
- Скажи, меня сильно изуродовало? – прижалась я к нему вечером второго дня.
- Нет. Я даже не замечаю, ты у меня красавица.
- Правда? – я верила, просто хотелось наивно верить хотя бы ему.