А дней через пять я пришел уже на собрание Беллы. Оно длилось около часа, планировали, как помочь нашим соратникам сбежать из Азкабана. После собрания Люц ушел куда-то на задание, Белла трансгрессировала обратно домой, Драко же куда-то делся еще в начале лета… Так вышло, что я остался с Цисси наедине.
Когда-то, еще до рождения Гарри и Драко, нас с ней связывали очень близкие отношения. Несмотря на ее тогда уже замужнее положение, мы встречались в номерах гостиниц, в тавернах, у нее в те дни, когда Люциуса не было дома… Иногда у меня. Зачем? Не знаю… Тогда это было похоже на увлечение, на страсть. На тягу плоти.
Я никогда не любил ее, она мне даже не нравилась. Просто как-то раз перебрал со спиртным на вечеринке, а утром проснулся в одной постели с Нарциссой. Люциус же где-то пропадал еще почти сутки, с того дня и начались встречи. А когда я сдал Лили и Джеймса и пришлось обратиться к Дамблдору, прекратились. И в последние до Кэт лет пять я в принципе не был в близких отношениях с женщинами. Я вообще не любил с какого-то момента покидать Хогвартс, а там вступать в подобные связи было не с кем…
- Северус, его не будет до завтрашнего вечера, - подошла вплотную Цисси, от которой пахло дорогими духами. – Может, задержишься?
- Зачем? – я был действительно удивлен. Уже почти четырнадцать лет прошло с нашего последнего свидания, казалось, все давно кончено…
- Вспомним молодость, когда-то ты не спрашивал, зачем, - маленькая ладонь легла на плечо. - Люциус окончательно теряет интерес ко мне, но я же женщина, мне хочется быть желанной.
- Ты ведь любишь его, - сбрасывая с плеча ее ладонь, ответил я.
- Да, но все же…
- Нет, Нарцисса. – я подумал о Кэт. Нарцисса не владела Легилименцией, можно было обойтись без щита. Кэтрин явно не понравилось бы такое, но ничего и не могло произойти в здравом уме.
- Почему? – настал ее черед удивляться. Брови поползли вверх, рука снова легла мне на плечо.
- Потому что я… В общем, никак и ни с кем не могу! – брякнул я первую же спасительную мысль. – Десять лет пил зелье, подавляющее желания, побочный эффект то, что их теперь совсем нет.
- А может попытаться вернуть? – теснее придвинулась она. В нос ударил неприятный запах какого-то цитруса. Шалфей и мята – этот запах всплыл в подсознании. Шалфей и мята, моя Кэтти…
- Нет, дело в том, Цисси, как бы объяснить… В общем, дело в том, что за три года до начала курса я… Ну, меня интересовали… Не женщины… Ну и это неправильно, я решил убить желание совсем, - мой рейтинг в ее глазах падал ниже плинтуса.
“Ну и пусть, зато я сохраняю верность моей малышке!”
- Подожди, но ты же был со мной и еще с Анной Эйвери… - и еще с парой дам. Но это было давно и неправда… - Ты не встречался с мужчинами!
- Ну да, но я осознал свою истинную тягу позднее… Так что извини, нет.
- Ясно. Ну что же, тогда, - она брезгливо отряхнула ручки, – тебя проводить?
- Не стоит, спасибо… - я ушел. Когда закрылась дверь за моей спиной, мне стало легче дышать, я с немалым удовольствием покинул дом моего заклятого друга. Я знал, что я связан с ним еще надолго. Но я знал, что на другом конце страны есть маленький городок, где меня всегда будут ждать и верить мне… Это придавало сил.
На мое плечо села белая сова. Щелкнула клювом. И никак не хотела слетать, она трансгрессировала со мной в Хогвартс, заехала на моем плече в подземелье. Слетела и села на кровать. А когда я обернулся, закрыв дверь и камин, на кровати сидела далеко не сова, уже человек. Секунды спустя я с наслаждением вдыхал запах шалфея и мяты, глядя в карие глаза. Это не был сон… Рядом со мной сейчас и здесь была Кэт.
========== Тайна Джеймса Поттера (Кэтрин) ==========
Проблема с Ритой Скиттер пошла на спад, мы вздохнули чуть спокойнее, но, тем не менее, меня все еще не выпускали из дома. С момента выхода в свет статьи Люциуса Малфоя, в которой он опровергал статью Скитер, прошла почти неделя и ровно столько же оставалось до дня рождения Гарри. Я впервые в жизни мечтала одновременно ускорить бег времени, чтобы все скорее решилось. И замедлить, чтобы конец не наступил… Чтобы Гарри никогда не исполнилось семнадцать лет.
Почему? Просто я знала, что он не доживет до восемнадцати… Валькирия знает все наперед. Мне снились вещие сны и в одном из таких снов я увидела, что ждет Гарри…
Он найдет способ покончить с ней. Но в день битвы с Лестрейндж умрет. Убив его, Беллатриса уничтожит последний шанс выжить и ее убью уже я. Или Сириус, или папа. Кому повезет остаться в живых. Вот только Гарри я не верну. Второй раз целовать нельзя. Я же могу погибнуть, сражаясь с кем-то еще. С кем-то более страшным, чем даже Белла…
Я никому ничего не сказала, но с того момента спать для меня было самым ужасным занятием, ибо этот кошмар повторялся каждую ночь. Я раз за разом видела зеленый луч, слышала «Авада Кедавра» и видела опустевшие глаза Гарри. Врать было безумно тяжело и больно, но я не хотела омрачить оставшуюся жизнь Гарри. Я знала, что все будет так как я вижу. И не будет иначе… Видения валькирии – предрешенное будущее. Я задумалась, знала ли мама о том, что умрет в ту ночь. И пришла к выводу, что она все знала. Она общалась со всеми нами так, словно прощалась. Но тогда я, маленькая девочка, этого не заметила.
Гарри… Гарри становился все старше и все сильнее похож на Джеймса, каким я его помнила. Но он никогда не смог бы заменить для меня своего отца. Любила ли я кого-то сильнее чем Гарри? Нет… Но Джеймс значил для меня очень много. Гарри был моим братом, младшим братом. А Джеймс когда-то был моим самым лучшим другом. Я любила его и Сохатый платил мне взаимностью. Он всегда звал меня «Принцесса», проводил со мной уйму времени, учил разгадывать загадки и шифры. Он научил меня сидеть на метле, а затем и летать, он учил меня азбуке, он читал мне вслух сказки, когда я ночевала у них, катал на спине, превращаясь в оленя. Джеймс научил меня драться, чтобы я физически могла постоять за себя. Джеймс учил меня стойкости и мужеству, заставлял много думать. Вместе со мной последние два года своей жизни он учил латынь и немецкий…
Отчасти Джеймс значил для меня даже больше, чем папа. Потому что был рядом. Такой умный, добрый, тогда, в детстве, мне казалось, что он самый храбрый и самый сильный.
Джеймс играл со мной в шахматы, рисовал мне «карты сокровищ»… Когда его не стало, моя жизнь внезапно опустела. Римус никогда не играл и не занимался со мной так много. Да, с тех пор он жил у нас, но все же это было не то. Он не мог заменить мне Джеймса. И никто бы не смог… Джеймс Поттер был для меня старшим братом, дядей, лучшим другом сразу… И однажды навсегда исчез из моей жизни. Именно тогда я перестала играть в игры. Потому что моя игра предполагала Джеймса. А его больше не было.
Так вот, через дней пять после выхода в свет статьи Малфоя я разбирала бумаги. И среди них нашла одну, это была короткая записка. Привет с того света.
«Настанет день, когда ты это найдешь, Принцесса. Так вот, я хочу, чтобы ты сделала одну вещь. Ты, возможно, сразу не поймешь мой поступок. Помнишь мой «секретный» дом? Там тебя ждет кое-что, что поможет. Надеюсь, это не будет нужно… Итак, ступай туда. И на полке камина тебя ждет ответ зачем. Если читаешь это, меня уже нет. Что же, тогда скажу, что очень тебя люблю, Принцесса. Ты мой «самый большой маленький друг», помнишь? И надеюсь, что тебе поможет мой сюрприз. Я верю в тебя, малышка. Твой друг Сохатый».
Я расплакалась. Я уже привыкла к тому, что его нет. И вот снова, друг… А с тех пор у меня не было друзей. Мне неинтересно было с ровесниками, а старшие считали маленькой. Только Джеймс считал меня другом и равной себе.
Я знал, о чем он говорит. Но боялась идти туда одна… Ночью, когда все уснули, а Джинни ночевала у тети Молли, потому как дядя Артур работал в ночной рейд, я собралась уйти. Надела платье, туфли. Накинула мантию… Гермиона проснулась, посмотрела на меня:
- Ты куда? – я сказала правду и все объяснила, обернулась и полетела в Малфой-Мэнор. Попала как раз на конец совещания Пожирателей. Сидя на ветке дерева, я следила за тем потоком людей, что уходил и приходил, и ждала Северуса. Но ушли уже все, я пришла к выводу, что Сева там нет, и ошиблась. Я собралась улетать, когда он вышел. Доехав на нем до школы, я стала человеком. Мы обнялись и не отпускали друг друга целую вечность… Я боялась за него, но теперь он был рядом. Живой и здоровый.
- Ну все, хватит, раздавишь. Как же ты вырвалась сюда, любимая? – он сжал в ладонях мое лицо, глядя в мои глаза.
- Птица может летать, – мы обсудили новости, статью Люциуса, прошло часа два, а мне казалось, они пролетели. Пробило час ночи, звук часов заставил меня вспомнить о цели моего визита. Но я продумала ложь до мелочей.
От Северуса пахло женскими духами. Сначала я не заметила этот запах. Просто в воздухе витал сладковатый аромат цитруса, отлетая от покрытых коврами стен обратно в нос. А шел запах от любимого.
- Сев, почему от тебя пахнет духами?! – импульсивно воскликнула я.
- Нарцисса Малфой предлагала свои услуги…
- И?!
- И теперь считает меня неправильно ориентированным. И да, я не могу…
- В смысле? – не поняла я.
- Совсем, никак и ни с кем… - он улыбался. И рассказал мне всю историю, а мне хотелось смеяться, когда я представила себе лицо Нарциссы.
- А почему она к тебе клеилась? – наконец сообразила я, что осталось мне неясным… Никак спали вместе. Так и оказалось, укол ревности стал сильнее. Я представила, как он обнимал ее, целовал… Но сейчас он был со мной и я ему полностью доверяла.
Ночь мы провели вместе, заснули лишь под утро. А проснувшись, я видела, как он сладко спит, я разбудила его и объяснила что нам надо делать. Быстро сделать…
Северус охотно согласился помочь. И мы перенеслись в Годрикову Впадину. Туда, где я стала валькирией. С тем, кого я любила и кто был мне по-настоящему нужен.
Меня ждал сюрприз, но едва переступив порог домика, я напрочь о нем забыла… Хотелось плакать. Потому что ничего не изменилось.
Линия из бронзы делила пол с севера на юг. Шкафчики и стол у окна. Деревянные стены и полы, полочки, он находился в получасе ходьбы от дома Поттеров. Но о нем знали только я и Джеймс… И теперь Северус…
Итак, спустя почти девять лет после смерти Джеймс прислал мне последний привет. А его сюрприз действительно очень сильно помог мне…
========== Тайна Джеймса Поттера 2 (Снейп) ==========
Утром Кэтрин разбудила меня, едва пробило семь. До того уснули мы часа в четыре ночи, и после трех часов сна немножко хотелось спать. Но недаром я зельевар. По кружке Бодрящего напитка, и мы снова активны и радуемся жизни. Кэт оделась, расчесалась. Мне не слишком хотелось идти с ней к Поттеру, но я не мог отказать любимой женщине. Если она обратилась ко мне за помощью, то я ей нужен сейчас.
Мы перекусили в Хогсмиде и отправились в Годрикову Впадину. Подходя к развалинам дома Поттеров, я невольно вздохнул. Если бы не я, то они были бы живы… Как бы там ни было все, я все же был виноват в их смерти. И только я. Хвост в том, что предал их. А я в том, что рассказал пророчество и обрек их на смерть. Всех троих.
Мы прошли мимо дома, вышли за черту городка и неспешно двинулись по полю. Но примерно полчаса спустя, даже меньше, Кэт остановилась.
- Это здесь.
- Но тут пусто! – я недоумевал. Заколдованное место… Но зачем?
- Торжественно клянусь, что замышляю пакость и буду делать в этом домике только пакость! – не обращая на меня внимания, отчетливо произнесла Кэт. Прямо перед нами появился маленький домик с двумя окошками – с восточной и западной стороны.
Внутри оказалось просторно и уютно. Столик у восточного окна, два стульчика, шкафчики и полочки… Светло и тепло. По полу шла бронзовая линия, делившая запад и восток. Кэт остановилась у двери, огляделась. И молча обошла домик… В одном углу было подобие камелька с полочкой наверху. Кэт подняла с него листок пергамента… Улыбнулась, но улыбка ее была печальна. Я чувствовал, что сейчас шутки неуместны, что ей тяжело быть здесь. Она любила Джеймса, они дружили до самой его смерти, и, конечно, вернуться сюда было сложно для нее… На северной стене висели их совместные фото.
Со мной он вел себя мерзко, но судя по колдографиям и рассказам Кэт, ее он просто обожал. Это даже немного изменило мое мнение о нем. Оно стало лучше… Мы, в конце концов, были еще детьми тогда, в школе. Кто знает, может сейчас все могло бы быть иначе. А может быть, мне следовало вести себя иначе… Но теперь уже ничего было не вернуть.
- Сев, смотри сюда! – она протянула мне записку. Там не было ни слова прозы. Только:
Прежде чем правду Тебе сказать,
Ответ на вопрос мой Хочу я узнать:
На свете есть 4 стороны,
И им давно названия даны.
Есть север, юг, есть запад и восток.
От сердца Розы ты куда пойдешь, дружок?
Тебе я, принцесса, подсказку скажу.
В твоем имени букву одну отыщу
Я названья той нужной тебе стороны…
И таких вот ты буквы найдешь уже две
В том прозванье, что я дал однажды тебе.
Еще запомни, в этом слове буква есть
Ее значений нам порой не счесть.
Она не буквой может даже быть…
Итак, я все сказал, Пора ходить!
Всего три шага ты пройдешь,
И все найдешь!
- Загадка? На буквы? – я был удивлен. Но удивлен приятно… Не думал, что Джеймс таким интересовался.
- Что такое сердце Розы? – в упор смотрели на меня огромные карие глаза.
- Не знаю, может он имел в виду центр Розы Ветров? Тогда думаю это центр комнаты. Буквы-буквы… - я задумался, ища буквы названий сторон света в имени Кэтрин…
- Север, юг… - бормотала она вместе со мной… - т! Одна буква… И в «Принцесса Кэт» две: с и т! Значит, три шага на юг из центра комнаты.
- Тебе не кажется, что это слишком просто? – пока она шагала, я начал сомневаться, что это так легко.
- Никто не знал, что наедине он меня звал не Принцесса… Два… А Принцесса Кэт. Он ничем не рисковал… Три… - она остановилась у маленькой тумбочки. Открыла и начала лихорадочно выбрасывать оттуда разные книги и еще какие-то мелочи. Наконец выпрямилась:
- А ты прав, все не так легко. Уровень номер два.
- Дай взгляну.
На этот раз это была детская считалочка…
Прыг-скок, прыг-скок,
С каблука на носок,
Прыг-скок, прыг-скок,
Я на запад и восток.
Прыг-скок, прыг-скок,
Да с бруска на оселок,
Прыг-скок, прыг-скок…
Вспоминай теперь, дружок!
- Тааак, прыг-скок, прыг-скок. Это значит, я должна прыгать? – поднялись бровки Кэт.
- Думаю, можно обойтись шагами. С каблука на носок это шаг вперед, потом. На запад и восток? Но ведь ты вернешься в исходное положение!
- Вот именно, – Кэт шагнула вперед и с немым вопросом смотрела на меня. – Я вернусь сюда, если шагну туда и обратно…
- Подожди-ка, - в голову пришла идея. А если сначала на запад и потом оттуда на восток? - На запад и восток. Отойди, - я встал на ее место, шагнул на запад и, приняв запад за север, шагнул на получившийся восток. Передо мной оказались два необычных рисунка досок. В ногах на полу словно маленький брусочек, а рядом бревно полукруглое. Или, наверно, этот самый оселок. Встав на одно бревно и затем на другое, я остановился. - И дальше я не знаю, вставай сюда, будем думать.
- Ты не помнишь эту считалочку? Джеймс пропустил строчку. Но я что-то такой считалки не помню…
- Нет, откуда, хотя. Погоди-ка! – я вспоминал детство. Игры детей, которым я был свидетелем, прятки и звучавшая считалочка. «Прыг-скок, прыг-скок…» Что-то там было, что казалось жестоким. Что-то такое про… Вспоминать было трудно, ведь я этого стишка не слышал уже лет тридцать… Что-то про голову. Голова, голова ударилась обо что-то.