Она была написана странным, почти каллиграфическим и аккуратным, старомодным почерком с завитушками. Нагнувшись, он подобрал ее. И зачитал:
“Незадолго до своей смерти твой настоящий отец оставил эту вещь мне.
Пришло время вернуть ее его сыну.
Используй ее с умом.
Желаю тебе очень счастливого Рождества.”
И все, больше ни слова. Но Константин невольно испугался – в свою маленькую тайну он никого в этой школе еще не посвещал. А кто еще может знать и подарить ему такую вещь?
Он склонялся лишь к одному человеку у которого в школе были все досье. А так как поделать досье и скрыть свое присутствие в этой школе до конца затруднительно, то остается...
Директор Хогвартса, Альбус Дамблдор. Это он мог ее прислать.
Мальчик чувствовал себя весьма странно. Неужели она на самом деле принадлежала его биологическому отцу? Впрочем, наличие этой вещи не казалось странным – Джеймс Поттер принадлежал к древнему роду магов и колдунов, наверняка они что-либо передавали по наследству.
От Рона ему достался теплый вязанный свитер – зеленый с фиолетовой змеей на груди.
Домашняя вязка всегда очень нравилась Константину. Он провел по ней рукой. Вещь была практичная и очень теплая. Почему бы сегодня не одеть его? И Рона подбодрит!
- Счастливого Рождества! – крикнул мальчик, входя в Большой зал.
У Константина в жизни не было такого обильного рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, традиционных для Англии, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, – и башни из больших, цветастых волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Хлопушка же, которую опробовали они с Роном, не просто хлопнула, но взорвалась с поистине пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.
Константин громко засмеялся.
За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика.
Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом – Перси, брат Рона тоже оставшийся в школе, чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Все это время Константин внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. А она, к великому его удивлению, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок.
Когда они оба выползли из-за стола, руки их были буквально забиты самыми разными подарками.
Вечером все, кто остался, имели честь наблюдать как Константин, в восточных одеждах с веерами и размалеванным белой краской лицом, долго танцевал на сцене под развеселую восточную мелодию.
Рон с трудом его узнал: так изменился Константин. Полностью преобразился.
Снейпу, по-видимому, все тоже нравилось. Он одобрительно кивнул мальчику, идущему к общему столу.
Ему долго хлопали и просили повторения, но Константин здорово устал и поэтому отказался.
А еще он много думал. О мантии, что теперь лежала у него на дне чемодана.
Безумно хотелось ее использовать, но все происходящее требовало осмотрительности и сдержанности.
Он погасил в себе этот неловкий порыв. Позже.
Подарок от отца прибыл лишь в Новый год в обед. Империя, весь взъерошенный от ветра, припорошенный снежком и распространяя во все стороны волны холодного воздуха, знакомо сжал когтями плечо.
Константин благодарно погладил усталую птицу, и Империя проворно нырнул клювом в кубок с водой.
Подарок содержал интересную книгу и такое долгожданное письмо.
Константину стало так тепло, словно его всего завернули в отцовский длинный шарф. Отец придет на встречу, и попросил передать второй запечатанный конверт, который оказался приложен к письму, директору.
Разумеется, Константин так и поступил.
А время не шло, а бежало...
====== Глава 16. Открытый урок. ======
Праздники пролетели как-то слишком быстро, и школа вновь наполнилась голосами детей. Учителя, ничуть не отдохнувшие от них, принялись рассказывать свои дисциплины с новой силой.
Им объявили, что дни посвященные магическим профессиям состоятся на последней недели января и первых неделях февраля.
В школу начали съезжаться некоторые из родителей учащихся.
Константин со дня на день ждал отца, но тот пока не спешил появиться в школе.
Весь поток уже прослушал про работу разнообразных министерских работников – в определенных отделах, работу Невыразимцев(тут было все очень секретно и довольно скучно), про работу мракоборцев – тут всем резко захотелось приключений, работу в банке Гринготс – ликвидатором заклятий, и целительское дело. Потом было пару человек из каких-то теплиц с редкими магическими растениями, драконолог и владелец одной крупной торговой сети, связанной, как понял мальчик, с производством сладостей.
Константину было интересно послушать в особенности про целительское дело, которое его заинтересовало. А еще и его крестный, Ван Яо, в совершенстве владел этим волшебным искусством. Ему понравился рассказ целителя из больницы Святого Мунго, и Константин решил для себя что, вероятно, может пойти по этой дороге – стать целителем.
Это произошло во время завтрака. На улице стоял суровый и очень морозный в этом году месяц февраль, поэтому мальчик закончил свой обычный бег пораньше – причем в теплом свитере и куртке, опасаясь переохлаждения организма. Да, он довольно хорошо закален благодаря отцу, но есть большая разница между холодной погодой и очень холодной погодой. Сейчас все ели овсянку с джемами и различные тосты.
Константин уже хотел укусить тост, густо намазанный клубничным джемом, как двери в зал широко распахнулись. Все в зале, в том числе и беседующие друг с другом учителя обернулись на громкий звук, производимый массивными деревянными дверьми и металлическим петлями.
В дверях стоял очень высокий и рослый мужчина в собольей высокой шапке в интересном приталеном черном пальто с большим меховым отложным воротником, и золотыми, продолговатыми пуговицами. Рукава имели прорезь на уровне локтя для продевания рук. Нижние части рукавов свободно свисали. Под это пальто была одета серая водолазка, закрывающая горло и руки почти до запястий. Из-под шапки выбивались космы серебристых, почти белых волос, а на плечах и на шапке лежали комья налипшего снега. Ноги обуты в черные сапоги на толстой подошве. Руки в тонких кожаных перчатках.
Глаза блеснули холодным, знакомым аметистовым цветом. В руке мужчина держал посох, украшенный фиолетовым кристаллом, весь в рунических символах.
Иван Брагинский, собственной персоной, явился в замок. Он спокойно оглядел Большой зал, явно кого-то ища. И увидев мальчика за столом Слизерина, слабо ему улыбнулся.
Константин быстро отбросил не съеденный тост на тарелку. А Снейп, тоже узнав званого гостя, поспешил навстречу.
Но Константин, трепеща от радости, рванул к Ивану на всех парусах, быстрее, чем это сделал декан.
И оказался в объятиях отца. От него пахнуло холодом, морозом, влагой и едва ощутимым запахом – дымом. Наверное, он снова курил, перед приходом сюда. Или с Генералом Морозом беседовал.
Иван курил очень редко, но тогда, именно по этому признаку, можно было с точностью до микрона сказать что он нервничает. Да и вообще, те страны, в которых были вулканы или вулканическая активность, покуривали.
- Папа... – произнес Константин на русском, совсем забыв о том, что на него уставился весь Большой зал. – Ты приехал... Здравствуй. Я очень скучал...
- Привет, мое солнышко, – Иван разомкнул объятия, отстранился, и с удовольствием оглядел Константина с ног до головы, отмечая заметные изменения во внешности, – я тоже очень скучал...
- Мистер Иван Брагинский, смею полагать? – раздался голос Снейпа за плечами Константина, и тот испугано дернулся от неожиданности – совсем забыл, что на них с отцом смотрят во все глаза. И обернулся к преподавателю. Рука отца мягко легла ему на плечо, предостерегая от дальнейших действий.
- Здравствуйте, рад видеть вас, – ответил Иван, и сдернул с головы шапку, стряхнув при этом с нее снежинки, – надеюсь, вы пребываете в добром здравии?
- Да, я в превосходной форме, спасибо, – быстро произнес Снейп. – Позвольте пригласить вас за стол, вы, вероятно, проделали немалый путь и устали...
- О, буду премного благодарен.
Ивана Снейп увел за стол преподавателей, а Константину пришлось сесть обратно за свой.
В этот день еще предстояли уроки, и ему пришлось сходить на них, прежде чем снова увидеться с папой.
- Это твой отец? – спросил Рон на заклинаниях, которые шли первым уроком сегодня. Они пытались заставить плясать фрукты, лежащие на столе перед ними. Гам в классе стоял такой, что приходилось говорить довольно громко. Константин кивнул:
- Он приехал по поводу дня профессии. Он ведь зельевар...
- Как профессор Снейп? Ничего себе...
- У него первый диплом, а у нашего преподавателя – всего лишь второй, – хихикнул в рукав Константин.
Мимо них прошел Флитвик, выразительно глянувший на все еще не двигающийся на их парте банан. Рон, попытавшийся колдануть фрукт, промазал, и сейчас Дин Томас тщетно пытался поймать свой бегающий пенал, у которого неожиданно отросли ноги. Невилл, которому это мельтешение перед глазами быстро надоело, прибил его сверху увесистым томом учебника заклинаний для первого курса.
Константин добился, чтобы его яблоко на тонких ножках делало правильно все балетные па.
То, чего ждал Константин, произошло на трансфигурации, шедшей третьим по счету предметом в этот день.
- Мистер Брагинский! – это его позвала МакГонагалл, к которой подошел старшекурсник и что-то прошептал на ухо. Он поднял голову от пергамента. Они сегодня писали самостоятельную работу по межвидовым превращениям, – соберите свои вещи и идите в аудиторию номер тринадцать на первом этаже...
- Веселенький номер, – пробурчал рядом сидящий с ним Драко.
- Профессор, а как же...
- Идите, вы все равно знаете материал, поставлю вам за написанное.
Мальчик пожал плечами, молча собрал свои вещи и был таков. Сзади, и он это отчетливо услышал, завистливо вздохнули.
Константин миновал лестницу и вскоре вошел в названную аудиторию.
Аудитория показалась ему гораздо больше по сравнению с остальными, ранее видимыми. Там уже во всю орудовал отец, который мрачнел на глазах, и довольно дерганый директор с хладнокровным деканом Слизерина. Тот, кажется, даже улыбался про себя.
Отец снял пальто, но без мантии в черных брюках и водолазке выглядел внушительно, особенно на фоне Дамболдора. Хоть директор был довольно высоким, ну куда ему сравниться с Иваном Брагинским, Российской Федерацией!
Эльфы слонялись тут и там, туда-сюда и двигали парты, столы и вытирали доску.
Мальчик застал самую середину разговора.
- У вас, что, никто должным образом не работает? – язвил отец, явно доводя директора до белого каления. – Если бы это было у меня дома, то я бы как минимум всех поувольнял...
- Как вы поставите дело, мистер?
- Я поставлю этот урок так, как хочу я... – напористо проговорил Иван, – Константин будет мне помогать... А, вот и он! Константин, иди сюда! Скорее! Ваше дело, мистер Дамблдор, внести мои уроки в расписание!
Мальчишка с огромным удовольствием пробежал мимо несущего стул эльфа к своему отцу.
- Ты будешь мне ассистировать, как и профессор Снейп. Я приготовил кое-что интересное... Из своего арсенала.
- И что это будет?
Иван наклонился и зашептал ему на ухо. То, что прошептал ему отец, ему самому жутко понравилось – глаза замерцали глубоким фиолетовым цветом и стали почти безумными, как тогда с троллем.
Директор спешно покинул помещение, а Снейп наблюдал как в классе устанавливают посадочные места и столы.
Иван оглядел проделанную работу эльфов.
- Хорошо, сойдет.
Доска стояла около стены, занимая все пространство. Перед ней был такой же длинный стол с проходом посередине. В ряд перед столами выстроились четыре больших котла. Справа был фонтан, в котором можно было набрать воды и вымыть руки.
Потом шло пустое пространство с партами и столами, построенными полукругом так, что было видно с любого места.
Отец, перестукивая посохом по полу, прошелся по даному ему в использование месту и остался более-менее доволен. А потом, выгнав и Константина и Снейпа из него, провел верхушкой посоха, оставив за собой жирную темно-синюю полосу, которая тут же засияла. И огородил место, чтобы никто не смог войти в его пространство.
Замкнув линию, он снова осмотрел все.
Вообще, Константин признался самому себе – отец сейчас напоминал ему принюхивающегося зверя в новой для него обстановке.
- Сойдет, – оборонил Иван на русском, – Константин, пошли, я тебя очень много месяцев не видел, мне нужно с тобой серьезно переговорить... Ждать меня не нужно, – прибавил он на английском Снейпу, – Константин меня в случае чего проводит...
Декан кивнул и ушел.
Иван запер дверь класса на ключ, и они пошли гулять по замку.
Остановились они только около окна, выходящего на заснеженное поле для квиддича.
- Па, ты какой-то напряженный, – обратил внимание Константин.
- Как тут не будешь... Боюсь, война близко.
- Какая война?
- Мы поссорились с Грузией. Сильно. И очень серьезно. Ожидаю нападения на свои границы со дня на день.
- Неужели дойдет до смертей... А как же мир и прочее? – слабо спросил Константин.
- А миру как всегда... Плевать. Яо меня в этот раз с ним помирить не смог. Твой дядя Альфред(теперь я горько раскаиваюсь, что он твой крестный), меня еще более разгневал – он мутит и без того мутную воду. Мерзко все как-то... Быть пролитой большой крови... Ненавижу войну. Всем сердцем ненавижу... – Иван устремил свои, против обыкновения, мутные фиолетовые глаза на покрытое снегом поле.
И Константин знал об этом.
Он прижался к отцу, и тот спустя какое-то время начал гладить его по волосам.
- Ладно, я не буду грузить тебя моими проблемами. Давай серьезно поговорим о тебе...
- Пап, мне тут кое-что прислали... – начал Константин. – На Рождество. – Мальчик вытащил записку из кармана. – Я полагаю, что это сделал директор... Он мне мантию-невидимку отдал обратно.
Глаза Ивана быстро пробежали по записке. Он спрятал ее в карман.
- Да, это его почерк. Точно его.
- Но зачем? – спросил у отца мальчик.
- Ты уже знаешь, что что-то тут охраняется, нет?
- Знаю, только вот что? – спросил Константин мигом вспоминая трехголовую псину на запретном этаже.
- Философский камень.
- Ого! – Поразился Константин. – Ничего себе... Зачем же его тут прятать?
О свойстве философского камня было известно многое. Отец насмешливо относился к этому изобретению – он всегда считал вечную жизнь скучной(так как сам был страной) и проклятием на свою голову, а превращать все в золото – ну и зачем это ему? Золото всегда приносит страдания. В некоторых случаях он говорил, что вечная жизнь нужна скорее людям, чем магам – ведь столько хороших и талантливых людей умирает, достойных прожить лишь недолгую человеческую жизнь.
- Очевидно, есть от кого.
- Ммм?
- Вернемся к другому направлению, он хочет тебя выманить к нему. – Уверенно произнес Иван.
- Но зачем же?
- Может, посмотреть как ты справишься с ним? Куда используешь или потратишь?
- Но мне он не нужен!
- Знаю. Потому что ты знаешь – есть в мире вещи посильнее чем это. Например, любовь.
- Пап, а как же твое выступление...
- Завтра ты с утра мне поможешь со старшеклассниками. Как и профессор Снейп. На вашем же уроке будет присутствовать и директор школы. Я же отдохну в кабинете, пока.