- Константин Брагинский... Или легче – Гарри Поттер, ведь так?
- Иди ты в... – Константин нашел в себе силы и попятился назад. Он уже понимал, что это... Этот маг его “прочитал”.
- Не думал, что я так тебя легко найду, но это было даже слишком легко, ты ведь так выделялся... Пойдем со мной, я покажу тебе все величие... Твои родители умоляли меня о пощаде... Ты ведь понял, храбрых мальчик, кто я... Лорд Волан-де-Морт.
- ЛЖЕЦ! – взревел Константин, он знал, что говорил правду. – Они были не такими трусами, как ты! Тварь!
Глаза и ноздри существа гневно сузились. Но лорд промолчал, явно сдерживая приступ ненависти.
- Да, пожалуй они были храбрыми людьми. Твой отец достойно сопротивлялся несколько минут... Твоя мать пыталась мне возражать... Отдай камень!
- Никогда!
Константин ощутил твердую почву под ногами и метнулся вдоль стены к двери, но неожиданно вокруг выросли фиолетовые и алые всполохи пламени. Он был в ловушке.
В мозгу прозвучал голос отца: “Если ты загнан в угол, то продолжи сражаться до последнего и, быть может, последнее слово будет только за тобой”.
Константин быстро засунул руку в карман и нашарил там камень. Еще мгновение – и он летит сквозь огонь. Лорд и Квиррелл дружно взвыли, но камень уже исчез в огне. Огненная стена с ревом выросла до потолка.
Мальчик со всей ему присущей яростью обернулся к врагу. Или врагам, что не важно.
“Ты – оружие”.
Крестик снят с груди и зажат в кулаке. Квиррелл наступает, но мальчик успевает убежать-откатиться в сторону...
Он успевает набрать воздуха в грудь и тут на него набрасывается Квиррелл, пытаясь схватить его за горло. Но тот с ужасом отдергивает руки – они словно плавятся... И воет от боли.
Мальчик понял, что это шанс и, метнувшись вперед, ударил его по лицу. Квиррелл взвыл пуще прежнего. Лицо покрылось ожогами и волдырями. Пока тот приходил в себя, мальчик успел набрать силы на последний удар...
Вбежавшему и запыхавшемуся Ивану Брагинскому с Дамблдором и Снейпом, предстала картина ледяного ада – все застыло в инее и снегу, фигура человека вмерзла в огромный ледяной столб, дыхание выходило с паром из груди, а мальчик, медленно сползал вниз, в обмороке, на каменные плиты пола...
====== Глава 18. Маски сорваны. ======
Ко рту что-то прижали, и Константину покорно пришлось выпить горячую жидкость. Он понял, что наконец-то сможет открыть глаза.
- Он очнулся, – раздался прямо над ним чей-то голос.
Константин и в правду открыл слезящиеся глаза. Все вокруг плыло и расплывалось перед глазами. Тело наполнила усталость и руки налились свинцом.
Он моргнул и все стало более отчетливым. И на него смотрело улыбающееся лицо отца.
- С добрым утром, Константин.
- Пап, я где? – мальчик пытался приподняться, но отец удержал его.
- Не нужно, сын. Лежи, ты еще слаб. Схватка выжила из тебя все соки. Ты в Больничном крыле.
- Какое сейчас число? – слабым, аж самому противно стало, голосом спросил Константин.
- Не волнуйся, экзамены отменили. – Сказал Иван. – Тут была куча комиссий и прочего... Ты был – без малого, две недели без памяти, а я все это время сидел у твоей постели.
- А как же...
- Я смог договориться с президентом, он нашел мою причину стоящей для пока не возвращения из Англии. – Усмехнулся Иван.
- Пап, а как же все произошедшее?
Отец перестал лучезарно улыбаться.
- Ладно, расскажу о том, что случилось после, – начал говорить он, – итак... Ты ударил “Ледяным адом” в Квиррелла. Того вморозило в ледяную глыбу...
- И сам потерял сознание.
- Да, и потерял сознание. Как только я смог с профессорами разморозить его, тело Квиррелла упало седым прахом на плиты, – так же спокойно произнес Иван, глядя на окно.
- Почему? – поразился Константин, – где же тогда Лорд?
- Отвечу на оба вопроса. Квиррелл стал жертвой собственного честолюбия. Он разделил тело и душу с Тьмой, по-настоящему темным человеком, иной душой. Его сгубили непомерные амбиции и эгоизм. Так что не сожалей о нем. Вообще.
- Хорошо. А что с Лордом? – не отступал мальчик.
- Вот это объяснить сложнее. – Иван постучал пальцами по дереву. – Как я понимаю, Морт был банальным паразитом, а Квиррелл – хозяином и одновременно кормил его своими соками жизни. Как только физическое тело рассыпалось, то и то, безликое зло ушло. Но я не думаю, что навсегда. Он ищет. Ищет новую жертву. Злые люди будут всегда.
- Эх, а я-то думал...
- Зло не так просто победить, Константин, – тихо произнес отец, – оно, вне зависимости от твоего хочу-не хочу, будет существовать с тобой бок о бок. Пусть и ином виде, но... Мне пришлось прожить много лет, прежде чем это понять. Добро без зла невозможно, как и черное без белого. Глупо думать по-другому, – он тяжело вздыхает. – Но ты смог отдалить его возвращение и, быть может, спас много невинных душ. А если это будет повторяться то, возможно, он никогда более не получит силу и власть – угаснет сам по себе.
Константин тщетно попытался понять и осознать сказанное, но у него сильно разболелась голова.
- Еще один вопрос. Как мне удалось достать этот камень из зеркала?
- Ах это! – воскликнул нахмурившийся и тут же расслабившийся Иван. – Это зеркало отражает наши надежды и чаяния. Глупое стекло. Так его заколдовал директор. А ты смог воспользоваться им, что похвально. После всего произошедшего я его расколол.
- А ты? Что ты видишь в зеркале? – этот вопрос живо заинтересовал мальчика.
Иван улыбнулся:
- Самого себя в окружении дорогих мне людей и всего мира. Нет, я не стремлюсь к мировому господству, а хочу чтобы меня поняли, приняли таким, каким я есть. Но сколько веков я уже существую – все только больше и больше бояться настоящего меня... Ну, давай не будем о грустном. А может... Сладостей поедим? Я хочу попробовать вон ту шоколадную лягушку, а ты? Это от твоих друзей вообще-то, они волнуются.
Они с отцом весело провели время поедая разные сладости, хотя отец их не очень-то и любит. В итоге, к нему вечером подбежали еще трое – Малфой и Гермиона с Роном Уизли.
В общем, было весело.
Константин полностью оправился после еще недели отдыха. Отец, который остался с ним, забирал его прямо с последнего прощального пира, устроенного директором школы.
Соревнование факультетов выиграл – не без Константина в частности, его собственный факультет и пир проходил в зелено-серебристом убранстве. Там, на пиру, мальчик пил, ел и смеялся наравне с остальными сокурсниками.
Так же его пригласили к себе Гермиона, Малфой и Рон. Соответственно он и их пригласил к себе в Россию в гости.
- Тебе грустно? – спросил отец.
Константин не отводил взгляд от иллюминатора в котором виднелась уносимая в даль земля Англии. Они оба сидели в креслах самолета, который уносил их обоих в Москву.
- Я знаю, что вернусь сюда еще... Но я так привык к урокам. И к друзьям... – ответил ему мальчик. – Так что...
- Ты действительно вернешься, а сейчас...
И отец еще долго-долго говорил о чем-то, о чем Константин дальше не слушал, да и не хотел слушать.
Самолет взлетел и взял курс на Москву...
====== Часть 2. Глава 1. Из огня. ======
Мальчик тихо сидел в комнате и молча смотрел в окно отеля в Пекине завернувшись в плед. Светило яркое летнее солнце. Иди на Олипийские игры не хотелось. Его сильно знобило.
Яо, сидевший рядом с ним, был мрачен.
- Как он там? – тихо спросил Яо у Константина. – Долго ему еще?
- Они вот-вот должны взять Цхинвал(1). Больше не знаю ничего. Отец последний раз брал трубку вчера утром, в три...
То, чего так боялся Иван Брагинский, произошло. Война.
Все начиналось мирно. Вот-вот должны были состояться ХХIХ летние Олимпийские игры в Пекине. Яо, безумно радостный и счастливый пригласил их на открытие, закрытие и сами игры.
Они приехали в город седьмого августа.
Все страны – большинство, приехали их посмотреть. Но практически прямо на открытии у Ивана заиграл телефон. Взглянув на дисплей, Иван кинулся прочь с трибун. Константин пошел следом, через пять минут. А потом – незаметно для остальных, пошел за ним и Яо.
То, что застал Яо, не поддавалось никакому описанию.
У Ивана было перекошено лицо и оно стремительно бледнело. Рот раскрыт, а в глазах застыл слепой ужас. Константин в шоке смотрит на отца, совершенно не понимая причин такому.
Трубка падает из рук Ивана и распадается на две части. Ивана не держат ноги, и он прислоняется к ближайшей стене. И закрывает глаза.
Константину страшно.
- Иван, что случилось? Иван, ответь! – Яо быстро подбегает к Ивану и трясет его за плечи, стараясь привести в чувство. Константин тем временем подбирает телефон и собирает его для приведения в рабочее состояние.
- Война. Грузия обстреливает Цхинвал. Я так и знал! – тяжело дыша проговаривает Иван перехватывая и мягко отводя руки Яо от себя, – Так и знал!!!
- ЧТО?! – взвывает Яо. – Он сошел с ума!
- Константин, дай сюда телефон. Мне надо подумать.
Отец грубо забирает из рук мальчика заработавший телефон и куда-то звонит. Он отлипает от стены. Долго слушает, а потом спокойно отключает ее. И кладет в карман.
Яо очень нервничает – руки начинают слегка подрагивать.
Иван резко стягивает галстук с шеи. И начинает идти широкими шагами к выходу.
- Куда! – рявкает Яо, одергивая полы своей восточной одежды, в которую он был одет.
- На войну, – холодно произносит Иван, останавливаясь и оборачиваясь к ним двоим.
- Ты кое-что забыл, – притворно-ласковым, шелковым голосом произнес Яо, – прежде чем наломаешь кучу дров, которые разгребать всем миром!
Иван тяжело вздохнул, быстро улыбнулся Яо, подошел к Константину и встал на колени, поравнявшись с ним ростом.
- Сын, – он обнял его, мальчик прижался к нему в ответ, – ты не маленький мальчик уже и должен понимать, что такое война...
Константин кивает.
- Я должен идти. Там мои люди... умирают. Я не могу так подвести их. Я должен их вытащить и отогнать зарвавшегося врага. Обязан... Я думаю, что ты поймешь позже, почему...
- Я понимаю. Иди, ты теряешь драгоценное время. – Произносит мальчик, – удачи...
- Я вернусь, обязательно...
Иван напоследок обнял его еще раз. Встал с колен, отряхнулся и пошел по направлению ко входу. На Яо даже не взглянул.
Праздничное настроение было сорвано.
- Константин, что с тобой?
- Знобит, противно себя чувствую, словно все мои кости перемалывают катком... – отозвался мальчик ежась. Они были в комнате отдыха на первом этаже.
- Ты не заболел? – настороженно произнес Яо, вставая и подходя к нему. – Ты приехал с очень нестабильным магическим фоном...
- Еще чего не хватало... – бросил он и снова завернулся в одеяло. – Надо мне поспать немного... А тебе надо быть, наверное, на трибунах вместе со спортсменами.
- Ты важнее, а их и тренера смогут подбодрить, – смеется Яо.
- Тогда пошли вместе. Надо не привлекать внимание, сделать для отца хотя бы это... – мальчик скинул одеяло с себя и встал. – Сыграем на публику. Я чувствую, чьих это рук дело... Для закулисного манипулятора у моего дяди Джонса кишка тонка...
- А ты не такой уж и маленький, как нам всем теперь кажется, – Яо сощурил глаза, – сам догадался?
- Угу, слухи доходили. Да дома говорили. Но, черт возьми, зачем было это все? Боится, что пьедестал займут другие?
- Наверное. Нам никогда не понять поступков других... – вздохнул с легкой грустью Яо.
Они вышли и направились к своим местам на трибунах, где их вновь поприветствовали остальные. Отсутствие Ивана не осталось незамеченным.
- И где же Иван? – поинтересовался Франциск, наматывая локон золотых волос на палец.
- Он вынужден был отбыть по делам, – мягко произнес мальчик опередив Яо, – президент позвал...
Альфред Ф. Джонс открыто усмехается. Знает.
Мальчик с наигранной улыбкой на лице и деланным спокойствием уставился на него. В глазах его отражалась сильнейшая ненависть.
- Да, дядя Джонс, никто и ничто на этом свете не останется безнаказанным, – с милой улыбкой и язвительным тоном произнес мальчик. Яо позади закрыл рот ладонями.
Это скандал.
Джонс резко меняется в лице и быстро отворачивается к сцене от все еще улыбающегося Константина. Остальные хмурят лоб, не зная как реагировать на это. Артур то и дело переводит взгляд с мальчика на Яо и обратно на Альфреда.
Константин быстро прячет сжатый кулак в карман.
Кто-то в толпе толкнул Яо в спину и сунул ему в руки наспех нацарапанную записку. Ван как раз был в своем китайском домике – обмывали очередное олимпийское золото. Яо, пробежав глазами текст, быстро вышел из толпы спортсменов и направился к русскому дому в олимпийской деревне.
Там он и застал – Иван, с царапинами на лице, сидел в дальнем кресле, рядом с ним хлопотал Константин со склянками в руках.
Яо плотно закрыл за собою дверь.
- За мной никто не пошел. Иван, ну что?
- Взял я Цхинвал. Выгнал урода. Таких ужасов насмотрелся... Он там тотальный геноцид устроил... Теперь разборки пойдут среди дипломатов. Охххх...
Он невольно прижал руку к ребру.
- Иван, у тебя что-то с ребрами? Раздевайся, надо твои травмы посмотреть, – Яо взял мазь из рук Константина.
Иван сразу же стянул с плеч пиджак и расстегнул пуговицы на рубашке. Константин охнул, и не мудрено: тело было в царапинах и синяках.
- Ничего, одной раной больше, одной меньше. Грузии зато досталось по полной программе. – Фиолетовые глаза сверкнули бешеным злорадством. – На экстренном совещании ты его не узнаешь...
- Я рад, что это кончилось, – проговорил Китай устало спустя пару дней. – Я слишком вымотался с вами со всеми, ару...
Сегодня состоится закрытие Олимпийских игр. Иван лениво читал сводку новостей с интернета, Константин, который все же умудрился заболеть, лежал в постели и играл в телефон.
- Даааа, – зевнул Иван.
- Особенно с тобой, АРУ! – злобно проговорил Китай с нажимом на последнее слово. – Ты влип по полной программе!
- Да вы даже и не поняли, что именно случилось. И правильно...
Ван Яо мрачно кинул на него взгляд исподлобья с явным намеком. Иван в кои-то веки замолчал и снова уткнулся в свой ноутбук. Но через некоторое время поднял голову:
- Яо, а ты со мной?
- Я воздержусь от высказывания моего мнения.
- Ах, эта восточная витиеватость, – притворно вздохнул Иван, возведя глаза к небу. – Значит, ты меня не поддержишь? Жаль.
- Пока нет, но морально я тебя поддержу. – Хмыкнул Яо.
Иван изобразил позу “я обиделся”, отвернувшись от Яо и скрестив руки на груди.
- Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Правда, молодых ребят моих убитых жалко, но я вполне удовлетворен. – Брагинский мутными глазами уставился в стену с нечитаемым выражением лица.
Яо покачал головой.
- Я признаю Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств.
- Ты сошел с ума, – горько констатировал Яо, – на тебя ополчиться весь мир! Имей ввиду, я...
- Мне не впервой. Зато, я теперь знаю, чему я обязательно научу Константина, – Иван погладил задремавшего мальчика по темным волосам, – я буду учить его искусству войны.
- Я против, – сразу же отозвался Яо, – ни к чему ему дополнительные кошмары по ночам.
- Он уже в этом году столкнулся с истинным злом. Сделал выводы. И он сам меня об этом попросит. – Возражает Иван Вану.
- Со злом? Так вот почему он молчит о конце года! – поднял брови Ван Яо.
- Он ничего не сказал? Молодец. Я бы тоже на его месте промолчал. – Похвалил Иван сына.
- Он знает. Об Альфреде, я имею ввиду.
- Умный ребенок, даже слишком, – Иван делает глубокий вдох. – для своих лет...