Еще двадцать человек отправились учиться в Европу. Автобус закрыл двери, и так же увез их с территории «Города».
— Настала пора прощаться и еще с теми, кто остался учиться и работать здесь… кто теперь будет служить на благо Родине и отчизне, кто создаст семью и построит свой дом сам… кто смог найти свой путь и дорогу, кто забыл все зло, и готов смотреть в будущее другими глазами, кто смог исправиться и встать на верный путь… Теперь, я прощаюсь и с вами… Итак, юноши, наши, теперь уже вооруженные силы, защитники Родины, и поступившие в институты и колледжи под эгидой правоохранительных органов! Прошу на сцену!
Крепкие и плечистые парни, так же — с рюкзаками, сумками и чемоданами на колесиках, смело пошли прощаться с генеральным директором. Гарри так же пожелал им доброго пути, вручил подарки, и отпустил — уже в микроавтобус.
— Девушки, ваш выход!
Гарри был затискан и зацелован, и, слегка улыбаясь, еще долго потом не смог до конца стереть всю помаду с лица растрогавшихся от сцены прощания юных девушек. Они также после всех формальностей влезли в микроавтобус. Автобус так закрыл две двери, и выехал из фонда.
— Институты, колледжи, училища! Удачной дороги!
Первые ряды вот и опустели. Гарри, улыбаясь и махая отъезжающим в последнем автобусе молодым людям, стер невольную слезу, которую не смогли скрыть снимающие все происходящее камеры и операторы.
— Вот и немного опустели наши стены… Но сегодня… точнее вчера (но все начнется именно сегодня), невольно, случилось и еще одно радостное событие. Мне очень бы хотелось и с вами поделиться моей маленькой радостью… Начну я издалека.
Два года назад я, волей случая, познакомился с одним маленьким человеком, у которого, между прочим, сегодня и День его Рождения, но он не хотел его праздновать. Потому что, как он считал, больше никто не вернет ему того, что у него когда-то было. А это — дружную семью: любимых мать и отца; потерянное зрение, и не исполнит его главную мечту. А он мечтал танцевать. И не просто танцевать, а акробатический рок-н-ролл!
Признаться, даже мне, на тот момент, трудно было вернуть ему хоть чуть-чуть доверия к бросившим его в трудной жизненной ситуации людям. Но, постепенно, мне это удалось, но и он тоже пошел мне навстречу… Раскрылся. В нем возник огонек веры. Веры и надежды в лучшее. Он снова начал жить и радоваться жизни… И этот огонек, постепенно раздувшийся в неукротимое теперь более пламя, стал маяком и показателем для остальных… что время еще не потерянно, жизнь — не кончена, и все еще можно исправить, если ты этого хочешь.
Итак, я прошу выйти его на сцену. Владимир… — позвал его Гарри. — Выйди на сцену, пожалуйста!
Слепой мальчик, которого привели и посадили к Гарри, и оказался тем самым Владимиром! Мальчика аккуратно провели по лестнице волонтеры, и «доставили» до Гарри.
— Теперь это имя, твое прошлое имя. Ты со вчерашнего дня стал Кваетусом, Кваетусом Поттером, моим сыном. Полтора года мытарств, борьбы с бюрократией и законами — и вот согласно решению суда, ты официально стал моим наследником. Теперь я в полном праве назвать тебя своим сыном, а ты меня — своим отцом… Вот такая у меня сегодня радость. Обычная. Человеческая.
У Гарри у самого потекли слезы от радости. Поднялась просто буря аплодисментов. Многие аплодировали стоя столь важному и решительному шагу мужчины. Рогозина невольно оглянулась на Шустова — тот уважительно кивал и хлопал, глядя на гендиректора фонда «Город Детства», в одночасье ставшего отцом, явно считая его настоящим мужиком в этот момент. У нее у самой была почти такая же радость и уважение к мужчине — на усыновление или опеку очень трудно решиться… А тут еще и слепого ребенка!
Мальчик, уронив трость слепого на сцену, бросился в раскрытые объятия мужчины. Гарри, смеясь и плача одновременно, закружился с пацаном по сцене. Волонтер подобрала трость Кваетуса, и быстро ускакала с ней со сцены. Сцена начала меняться — впереди поднимались барьеры, покрытие переворачивалось другой стороной, расчерченной и с какими-то наростами…
— Квай, — обратился мужчина к сыну, — ты помнишь свою мечту? Так вот… Я всегда считал, и считаю, что самая заветная мечта ребенка должна быть исполнена. Мы всего лишь раз в своей жизни бываем детьми… верно? — обратился он ко взрослым, и те закивали и заподдакивали, — Так вот… Сейчас, перед вами, выступят самые необычные дети. Я им, лишь чуть-чуть, самую каплю, помогу. Я представляю вам коллектив «Файер», который выступает в жанре акробатического рок-н-ролла! Единственное, о чем я вас попрошу — пока не хлопаете. Дети ориентируются на музыку, и поэтому хлопки могут им помешать… Давай, Кваетус, командуй! — задорно передал Гарри «полномочия» своему сыну-имениннику.
Сын моментально снял куртку — там обнаружился яркий костюм, и смело ступил на середину сцены. И замер. По краям преображенной сцены выстроились по три человека, и только после того, как они каждый встали в свою позу, Гарри дал старт музыке. Но самое необычное — все шестеро тоже были слепыми…
Начался танец. Слепые скользили и выделывали под музыку такие головокружительные трюки, словно они были не слепыми, а зрячими, да еще и акробатами! Это было самым настоящим чудом. Кваетус танцевал ловчее и быстрее всех; он танцевал с полной отдачей и радостью, на которые был только способен. Это был его день, его час, его праздник.
Как только отгремели последние аккорды и дети замерли, все присутствующие, которые снимали происходящее на все свои камеры, взорвались криками «Браво!» и аплодисментами, с просьбами повтора. Никто не верил, что это возможно — такие танцы для них опасны! Как вообще такое возможно! Валентина Антонова была в полном восторге, и делилась красочными и яркими впечатлениями от номера с Галиной Николаевной, своей подругой.
Но дети уже устали и утомились; Гарри помог, как и волонтеры, спустить их со сцены, и спустился с Кваетусом со ступенек сам. Тут же мальчик задул свечи на поднесенном торте, и волонтеры принялись ходить по рядам и раздавать куски от других, привезенных сюда тортов и одноразовые вилки. Со всех сторон слышались теплые голоса, поздравляющие героя дня с его праздником. Мальчик, видимо, сегодня был очень-очень счастлив — он улыбался, хотя слепые глаза не отражали ничего.
Рогозина видела, как Гарри помог сыну разрезать торт, и они сами взяли до куску каждый. Всем вокруг было очень-очень весело и тепло…
Гарри сел с обретенным сыном и тоже вручил ему такой кулон, который вручал сегодня и выпускникам. Мальчик кончиками пальцев исследовал его и спросил об эмблеме.
Сцену вновь убрали и приготовили для других гостей…
***
Рогозиной дико хотелось потанцевать. Заокеанская группа крутила такие зажигательные треки и песни, что просто невозможно было усидеть на своем месте. Но одной танцевать было скучно — все ее коллеги разбежались и танцевали на двух танцполах, найдя партнера или партнершу.
— Тоже хотите потанцевать? — застал ее вопрос врасплох, и она обернулась к спросившему ее. Гарри, который, как и она невольно остался в одиночестве, улыбался и протягивал ей руку. — Кваетус пошел танцевать на зеленый танцпол, поэтому сейчас я абсолютно свободен…
Рогозина миг колебалась, но все-таки взяла над собой верх, и подала ему свою руку…
========== Подарок. ==========
— Можно? — спросил Гарри, вставая ближе к ней на танцполе, — мне вас приобнять? Я всегда считал, что прежде чем вторгаться в личное пространство человека, у него надо спросить разрешение…
— Можно, — слегка рассеяно проговорила Рогозина, давая ему свою руку.
Вел Гарри ее уверенно. И танцор из него был необыкновенно хороший. Галина и не заметила, как стала гораздо ближе к нему прижиматься. Она даже и поняла, как и почему весьма откровенно рассказывала ему о себе, почему не молчала, когда надо было, почему говорила и говорила, говорила и говорила… не смолкая. Она будто бы утонула, растворилась в его зеленых глазах, и смотрела бы в них вечно…
Они словно знали друг друга целую вечность; Гарри тоже говорил о себе, но более коротко, сдержано, аккуратно сжимая своей ладонью в перчатке ее ладонь. Его детская непосредственность и открытость очаровали полковника, все больше и больше располагая к себе.
Музыка затихла, и она будто бы очнулась. Они стояли на середине танцплощадки. Но Гарри никуда не исчез — он стоял рядом с ней, мягко улыбаясь и вопросительно глядя на нее.
— Я… я… — женщина и не знала, что и произнести от смущения. От этого взгляда ослепительно зеленых глаз моментально становилось не по себе; да и солгать под таким взглядом было сложно.
— Может, хотите отдохнуть? — с улыбкой осведомился Гарри у нее.
Рогозину бросило в краску; она покраснела и засмущалась как девчонка. Но, по-видимому, Поттер принял ее розовевшие щеки за то, что женщине жарко, и увел с танцпола обратно на места. Только теперь он посадил ее рядом с собой. Песни и выступление артистов продолжалось.
— Вы смелый человек, — заметила она, — не каждый решиться на усыновление, да еще и инвалида по зрению…
— Вообще-то Квай — не инвалид. — Возразил Гарри и как-то моментально посуровел: Рогозина, неожиданно для себя, поняла, что не стоило ей так… резко отзываться о ребенке. Давно надо было догадаться, что здесь это неприемлемо.
— Что?
— Ему сделают операцию в Германии, и он станет нормальным человеком. Но пока он растет, эту операцию ему не провести… — развел руками Поттер.
— Вот как… Тогда простите… — извинилась она, чувствуя, что это необходимо.
— А разве мы снова перешли на «вы»?
Вопрос повис в воздухе, потому что к Гарри подошла незнакомая ей волонтер, и что-то прошептала на ухо. Мужчина вместо ответа кивнул, и девушка удалилась, уходя к танцполу, где и были люди с ограниченными возможностями.
— Мне пора, — улыбнулся Гарри и поднялся со своего места, — пора заканчивать концерт. Финал…
***
Провожая всех с территории «Города Детства», Гарри почти что с каждым кратко поговорил и пожелал чего-то. Почти вся молодежь стояла сейчас в очереди — за получением автографов и съемкой фотографий с группой. Его приемный сын был с ним рядом — Поттер обнимал его левой рукой за плечи.
— Я так рад, — сказал он, прощаясь с Галиной Николаевной, — что вы сегодня пришли… Я был рад познакомиться с вами, и узнать вас чуть в более приятных обстоятельствах. Могу сказать еще, чтобы вы приезжали сюда и просто так…
— Я тоже рада с вами познакомиться, Гарри. Это было блестящее мероприятие.
Короткое, но крепкое пожатие рук, и рукопожатие распадается.
На границе, когда надо было проходить через турникеты, Рогозина обернулась: Гарри явно хотел ей чего-то сказать — даже сделал шаг вперед, но, по-видимому, не решился, и просто помахал ей вслед…
***
(Прошла неделя.)
Все дни, что прошли после концерта, Рогозина не знала, как себя вести. Она пыталась забыть то, что происходило там, но сердце и мысли были против нее. Она постоянно в своих мыслях возвращалась туда, переживая вновь и вновь те самые всколыхнувшиеся в душе эмоции. За много-много лет впервые она снова испытала их, и даже в большей степени, чем тогда…
— Галина Николаевна, — неожиданно появилась в дверях секретарь, — к вам там доставка… Просят лично вас.
Женщина вздрогнула и подняла на Аллу взгляд.
— Иду, — Рогозина с некоторым удовольствием отложила ручку, которой писала и подписывала документы вот уже много часов, и поднялась с кресла. Хотя в душе она удивилась, так как ничего не ожидала и не заказывала.
Ступая по полутемным коридорам — пара светильников сегодня перегорела, и ждали ремонтников, она подошла на стойку. Там ее дожидался курьер с прямоугольной коробкой в цветной упаковке.
— Распишитесь здесь…
Женщина коротко визанула накладную, и курьер удалился, оставив ей коробку. Она, не слишком желая вскрывать неожиданный подарок под обстрелом любопытных глаз Аллы Семенчук, прошла обратно в свой кабинет.
Раскрыв все обертки, она с некоторым удивлением уставилась на подарок. Перед ней предстал цветочный горшок, а в нем…
Роза. Совсем маленький кустик. Но пока не раскрывшаяся. И цвет ее пока не открывшизся лепестков точь-в-точь такой же, какой она видела только там, в «Городе Детства». Кофейный…
Ее на руки выпала письмо-визитка. Она, раскрыв небольшой конвертик, аккуратно взяла бумагу, всю исписанную аккуратным и красивым почерком:
«Я, возможно, понимаю, что мой подарок будет отвергнут, но все же попытаюсь объяснить, что я выражаю этим подарком вам.
Эти розы я создал сам — в мой самый первый год работы в тогда еще небольшом приюте. Для того, кто закончил высшее учебное заведение Англии на высшие баллы — это не проблема. Это очень устойчивый ко всем изменениям и внешним факторам цветок, неприхотливый. Так что, если забудете полить — это не проблема.
Этот цветок… растение я посадил в честь начала своей новой жизни. Я действительно постарался забыть свое страшное прошлое в прошлом — простите за каламбур, и с новой надеждой взглянул в будущее… Это символ моей веры и надежды во все лучшее и хорошее…
Возможно, я очень путано все объясняю, но…
Черт, не могу… Понятия не имею, почему вам это пишу…
Наверное, я просто не могу вас забыть. Я не могу забыть вас с того самого дня, как мы волею судьбы столкнулись в подземке. Я привык не скрывать свои чувства и эмоции, да и жизнь научила меня жить прямо сейчас, а не оставлять все на потом. Да вы и сами меня видели на празднике… Ведь она такая короткая, а не такая длинная, как все думают. Не успеешь оглянуться, и полжизни у тебя уже миновало…
Я за всю свою жизнь не испытывал чувства любви. Меня никто никогда не любил и не ласкал — некому это было делать. Я… давно перенес все свои чувства на моих „подшефных“, и на моего приемного сына…
Я… очень хочу с вами встретиться. Еще хотя бы один раз. Я могу надеяться на одну встречу с вами?
Если вы не передумаете, то мой номер и адрес почтового ящика написан ниже…
Поттер Г.»
Внизу был написан телефон и адрес.
***
— Галя? — в морг с удивлением вошла Валентина и застала свою подругу пытающейся застегнуть молнию сзади платья. — Это…
— Поможешь?
— Конечно, — поспешила прежде опешившая Антонова и помогла начальнице ФЭС застегнуть платье до конца. — А ты куда-то сегодня собираешься? И это связано с тем, что у тебя на столе появился цветок розы?
— Собираюсь, — Рогозина отвернулась от стеклянного шкафа, в котором рассматривала свое отражение. — Помнишь генерального директора фонда?
— Конечно! Так ты… с ним собираешься?! Ой, Галь, как здорово! — едва ли не захлопала в ладоши верная подруга. — Я за тебя так рада!
— Да. Он меня и пригласил сегодня в ресторан. Сказал, что заедет за мной…
— Я видела, как он с тебя глаз не сводит… Ты ему явно приглянулась, подруга, — слегка толкнула ее локтем патологоанатом. — И ты сама сияешь…
— Валь!
— Да ладно тебе, Галь! Будто бы ты не женщина! И тебе очень идет этот темно-синий цвет…
***
Сотрудники ФЭС наблюдали интересное зрелище — полковник, разряженная в красивое темно-синее платье, в конце дня стремительно пересекла коридор и скрылась на выходе самой первой. А потом, на парковке, ее перехватила и куда-то увезла очень дорогая и обтекаемая черная машина…
========== Шаг вперед. ==========
Гарри Поттер раз за разом проверял свою электронную почту, с каким-то редкостным озлоблением нажимая мышкой на нужную иконку на рабочем столе. Отсчитывать медленно бегущие минуты и было выше его сил, но он точно знал — посылку-подарок от него она уже получила…
Мужчина уставился пустым взглядом в окно, ничего не видя. Там был серый и мутный день: тяжелые дождевые тучи, еще не решившие — будут они проливаться дождем или нет, висели над зданиями и небоскребами. Теперь-то он вполне понимал русскую поговорку: «Ожидание — смерти подобно.»
Когда он впервые встретился с тогда еще «незнакомкой»-полковником, Гарри будто бы прочитал ее прошлое в ее собственных, серо-стальных глазах. Там он увидел одновременно морозное, холодное утро и просто ураган скрытых под маской эмоций. Ему нравились сильные женщины; она четко держала над собой контроль, но ему очень хотелось увидеть ее настоящей, живой… Ее эмоции, чувства… Кое-что, конечно, она не удержала — Гарри специально подозвал ее с собой танцевать, прекрасно зная, что она наверняка раскроется перед ним (танец многих раскрепощает), но даже болтая, казалось бы, без умолку о вполне мирных, людских вещах, она старалась себя контролировать и держать. Многое его заинтересовало в ней, о некотором она сама невольно «проболталась» ему на празднике. Вежливо, но не навязчиво, он поинтересовался и у выпускника — Степана о ней. Но тот почти сразу же ему сказал что Рогозина Г.Н — стальная, волевая, хваткая. Оказывается, она — врач и прошла «Чеченскую кампанию»… Почти всем мужчинам она давала отпор. И, мол, «там» простому и бесхитростному Гарри Джеймсу Поттеру искать нечего — лучше найти себе женщину попроще и подоступнее. Он даже рассмеялся, несмотря на робко прозвучавший вопрос о семье и наличию мужчины от своего бывшего педагога-воспитателя.