Турианец смешался, многие глумливо загоготали, пока Милитрэ оскалилась. Когда напряжение, казалось, подошло к пределу, вперед вышел кроган, что уже успел прославиться на этом вечере:
- Ладно, Даркит, слушай, вали. Тебе и дружкам тут не рады. Все. Вопрос закрыт. Нечего ныть. Давай, двигай. Иначе, я тебе двину.
Даркит попытался что-то сказать, но, глядя на окружающих, потупился, фыркнул и последовал обратно, откуда пришел.
Все обошлось. Клио, прятавшаяся все это время поблизости, выдохнула от облегчения. Увидев, что сестра следует в дом, прямиком в их комнату, Клио вздрагивает, как можно быстрее устремляясь по лестнице наверх. Она врывается внутрь комнаты, успевая запрыгнуть в кровать, скорее на инстинкте накрываясь одеялом и чуть вздрагивая, слыша, как дверь открывается. На нее мягко и одновременно властно набрасываются. Узнавая манерный захват, Клио даже не сопротивляется порыву сестры.
- Ты чего забралась под пледик и дрожишь? Как же я буду ласкать твою задницу? Эй…ты чего дрожишь? - она отогнула одеяло и тут же оторопела. - Ты чего ревешь??
- Я испугалась, что с тобой что-то случится. Точнее… На меня нахлынуло уже после… Я подсматривала и… Прости, я перенервничала…
Милитрэ тяжко вздохнула, возвела глаза к потолку, так и показывая свою иронию. Клио была, при всех своих заслугах перед учителями, учебе и прочем, - ужасной истеричкой и с наклонностями мазохистки. Она плакала почти по каждой причине, пока Милитрэ безнадежно вздыхала и качала головой, но не сейчас, ибо в глазах сестры она видела искренний ужас. Потому, вместо упреков и извечного ворчания, она смягчилась и притянула сестру к себе.
- Чего ты, ну? Ты себя странно ведешь.
- Я испугалась, что Даркит что-то с тобой сделает…
- Скорее я, чем он. Ну, успокойся. - Милитрэ щелкнула ее по носу, пока Клио, всхлипнув, прижалась к теплому и такому родному телу, так и отдающее непоколебимой твердостью.
- Я люблю тебя, - глухо зарыдала Клио, пока Милитрэ, уже с опаской, погладила сестру по спине.
- Ну, хватит уже. Все в порядке…
Клио успокоилась через десять минут. Милитрэ мягко гладила ее по пояснице, залезала ладонями под рубашку. Успокоение и слезы сменились жаром возбуждения, когда искушенная ладонь сестры легла на бедро, а другая рука прикоснулась к груди. Клио издала урчащий звук, схожий со сдавленным стоном, но, внезапный резкий бас музыки снизу заставляет ее вспомнить, что помимо них, в доме и на улице присутствует около пятидесяти гостей.
- Нет, Мили…
- Маленькая дрянь, - прошептала Милитрэ с пошлыми и хриплыми нотками в голосе, пока ее руки, словно змеи, прохаживались по ее телу, заставляя ту дрожать. - Ты же хочешь этого. Ты же помнишь мои угрозы, верно? Я обещала тебя хорошенько отжалить…
- Не сейчас, когда у нас дом, полон гостей, - поспешно проворчала Клио, пытаясь вырваться. - Мы должны…
-…сейчас же потрахаться!…
- Нет! - Клио рыкнула, а глаза Милитрэ прониклись тем же огнем, что и когда-то, после случая с Диего. - Мили…
- Не вынуждай меня… Я сегодня была достаточно терпелива… - она рыкнула, прижала сестру к постели, пока та, закусив губу, внезапным мурлычущим голосом, прошептала:
- Давай как недавно… Я буду твоей рабыней, а ты - моей госпожой.
Данное предложение вызвало у Милитрэ хитрую усмешку.
- Но у меня условие, - тут же добавила Клио. - Нужно прогнать гостей. Мили, это последняя моя просьба на сегодня, ладно?
- И ты мне дашь? - Милитрэ пошло улыбнулась, одаривая распластавшуюся на постели сестру, нависая над ней.
- Да. Как ты только пожелаешь… - Клио, завлекая, улыбнулась, и Милитрэ, кротко рыкнув, тут же стала что-то набирать на инструметроне.
Через пару минут на заднем дворе мелькнули огни аэрокара СБЦ. К ним уже с готовностью вышла Милитрэ:
- Какие-то проблемы, офицер? - хороший знакомый, турианец, подмигнул ей.
- К нам поступили жалобы насчет шума и дебоширства.
- Ладно вам, мы просто веселимся. - Протянул в сожалеющем тоне кто-то из толпы гостей, на что турианец лишь угрюмо помотал головой:
- Ничего не знаю. Порядок, есть порядок. Расходитесь.
- Ладно-ладно… - Милитрэ пыталась скрыть улыбку. - Вечеринка окончена ребята. Давайте по домам…
Все присутствующие закономерно расстроились и стали бормотать проклятия, всячески комментируя происходящее.
- Крутая была туса, Т’Мари. - доносились голоса от гостей.
- Устраивай еще, убойно выходит.
- Эй, предлагаю в следующий раз запереть СБЦ-шника в чулане и все дела…
Когда все покинули дом и задний двор, Милитрэ с усмешкой ткнула в бок турианца.
- Спасибо, что помог разогнать их. С меня причитается. Еще билет на наш чемпионат.
- Не за что. Зачем тебе понадобилось всех разгонять?
- О, поверь, - азари расплылась в пошлой и предвкушающей улыбке. - Оно того стоит… Ладно, бывай. Спасибо за помощь.
- Не за что, - Турианец хмыкнул, уходя в сторону своего аэрокара, на котором он прибыл сюда.
Сестры осмотрели весь дом, включая и масштаб их празднования и будущую уборку, также и на наличие случайных гостей, что могли уснуть в доме пьяными. Не найдя присутствия кого-либо в доме, они заперли все двери, свалили всю посуду на кухню, а мусор в мешки.
Когда они оказались в их комнате, то Милитрэ мгновенно напомнила о себе:
- Ну? Все твои прихоти выполнены… - руки опустились на талию, немедленно забираясь под ткань одежды. - Моя послушная шлюшка… Моя вещь…собственность…
Клио закусила губу, хрипло выдохнула, запрокидывая голову, тут же ощущая на своей шее горячие губы. Ее толкнули к кровати, прижали к поверхности, а сверху навалились.
- Чья ты, маленькая дрянь?
- Твоя, Милитрэ…
- Кто я? - даже в голосе звучала власть и удовольствие от происходящего, пока руки принимались избавлять лежащую под ней сестру от одежды.
- Ты - моя госпожа, - Клио зарумянилась, жар удовольствия окутывал ее со всех сторон, отдавая малыми волнами по всему ее телу.
- Моя похотливая служка, - губы Милитрэ наклонились к слуховому каналу, язык коснулся вертикальных борозд на шее, а зубы внезапно сомкнулись на кончике центрального отростка, вызвав у сестры жалостливый стон. - Ты хочешь, чтобы твоя госпожа взяла тебя?
Все эти слова, оскорбления, прозвища - ничто иное, как игра, в которую они любят играть обе, принося себе какое-то низменное удовольствие. Клио была покорна, отзывалась на каждую ласку сестры. В ее затылке все неспокойно и тихо жужжало, говоря о том, как ее тело и разум жаждало единения. Глаза против воли начинали затуманиваться, но укусы, грубые, но возбуждающие ласки заставляли ее невольно выныривать из омута окутывающей ее Вечности.
Горячий язык, следующий по шее, затылку, сменился губами, обхватившие кончик центрального отростка. Клио, как и всякая азари, мгновенно задрожала, часто задышала, чувствуя, как у нее все внутри сжалось в тугую горячую пружину.
- Интересно, если долго играть с твоими отростками, ты кончишь? - горячо и пошло поинтересовалась Милитрэ, зная, как Клио сейчас возбуждена до предела и жаждет слияния.
- Мили… Прошу, не надо так… Я… Я… Пожалуйста…
- Нет. Терпи, - Клио не видела, но губы сестры были растянуты в пошлой усмешке, пока зеленые глаза пылали в огне.
- Какая разница?… - Клио почти хныкала, оттого, что ей не давали такой нужной разрядки.
Напряжение давило изнутри, заставляло нервно кусать собственную ладонь, мычать, умолять о том, чтобы ей, наконец, дали утолить свой плотский голод. Милитрэ впилась зубами в шею, тут же зализывая место укуса кончиком горячего языка. Пальцы одной руки самозабвенно ласкали грудь, то оттягивая, то сжимая чувствительный сосок между пальцами, другая давно опустилась между ног, лаская давно жаждущее место. Пальцы нетерпеливо вторгнулись внутрь, тут же извергая изнутри сестры страстный и громкий стон, содрогший все стены дома.
- Прошу, Мили… - тихо стала шептать Клио, поддаваясь невольно бедрами вперед. - Пожалуйста…
Рука Милитрэ сомкнулась вокруг ее горла, она прижалась грудью к ее спине, вызывая по телу Клио стаю мурашек. Пальцы стали двигаться в резком, порывистом ритме, вызывая у сестры дрожь, сдавленные стоны и всхлипы, изредка перерастающие в громкие вскрики. Хватка Милитрэ была жесткой и крепкой, не позволяющая Клио спокойно вырваться, особенно когда напряжение становилось максимальным, а нужной разрядки не наступало.
Зубы нежно покусывали кожу, язык тут же зализывал укусы, пальцы жестоко измывались над уже дрожащей сестрой. Жужжание в затылке начинало расти, глаза невольно затягивались тьмой, пока Милитрэ умело оттягивала собственное желание слиться с чужим разумом. В висках стучала кровь, в глазах рябило.
- Милитрэ, пожалуйста… - жалобно попросила Клио, и ее рывком перевернули на спину, прижав сверху.
Глаза Милитрэ были дикими и пылающими, медленно затягиваемые тьмой, пока сама Клио давно была во власти Вечности.
- Смотри мне в глаза. Не отрываясь… - горячо шепнула Милитрэ, продолжая пальцами ласкать почти исчерпанную до конца сестру. - Скажи мне, чья ты.
- Твоя, - Клио впилась руками в плечи сестры, зарумянившись от стыда и восторга. - Безраздельно. Полностью. Душой и телом… Твоя, Мили…
- Да… - Милитрэ в удовольствии расплылась в улыбке, после чего, ускорила ритм, позволяя ее разуму завладеть разумом сестры.
На всю комнату повис протяжный стон, вперемешку с хриплым и немного глухим придыханием сквозь зубы. Через несколько минут молчания, наполненного хриплым и тяжелым дыханием, Клио глухо прошептала:
- У меня на шее, кажется, кровь…
Милитрэ мимолетно посмотрела на следы, оставленные ею, и хмыкнула:
- Ничего страшного, я просто увлеклась. -Милитрэ лежала в кровати прижав к боку сестру, чуть поглаживая ее талию. - Тебе понравилось?
Ощущая саднящую боль в пояснице и шее, Клио могла ответить, что ей было больнее, чем обычно, но решила промолчать, дабы не омрачать момент. Вместо этого, она теснее прижалась к горячему боку, вдыхая аромат ее тела.
- Да. Слушай, когда прибудут родители?
- Послезавтра. У нас достаточно времени, чтобы испробовать все прелести “Лимнауры”.
- Богиня! - Клио вздрогнула, понимая, что Милитрэ, взаправду, говорит правду. - Даже не думай!
- Почему нет? Тебе же понравилась поза “две змеи”… - Милитрэ пошло расхохоталась.
- Ты невыносима! - Клио вспыхнула,
Пихнула смеющуюся сестру, которая нагло оседлала сопротивляющуюся сверху.
- Почему ты стала употреблять наркотики?
- Потому что у меня были сложные моменты в жизни. У тебя же все было зашибись, вот я и психанула, потому что мои соревнования были очень важными. Потом - привыкание. Потом отходняк. Теперь, - мы вместе… Понимаешь меня?
- Да. - Клио странно улыбнулась, внезапно понимая, что Милитрэ действительно любит ее. - Ты любишь меня.
- Перестань говорить это так часто. - Внезапно нахмурилась Милитрэ.
- Почему?
- Цена слов теряется, если использовать их часто. - Довольно глубокомысленно выразилась сестра, заставив Клио искренне расплыться в улыбке. - Не ухмыляйся так, иначе проснешься связанной.
Клио мгновенно замолчала, прижавшись к Милитрэ как можно теснее, боясь, что сестра взаправду выполнит свою угрозу.
========== Что-то сломано ==========
Она готова была головой стучаться о собственный мольберт, который на протяжении уже нескольких часов был пустым, без единой помарки или наброска. В голове не было абсолютно ничего. Это была пропасть. Депрессия. Банальный творческий кризис идей, когда не хотелось творить. Точнее, хотелось, но каких-то идей не было. Абсолютно никаких. Это пугало.
На носу была важная выставка, где лучшие работы повезут на галактическую выставку, на обозрение каждого желающего и, конечно же, важных персон, что интересуются юными дарованиями. Клио была одной из тех, на кого возлагали большие надежды и, как назло, все мысли мгновенно улетучились, а сама Т’Мари не творила чего-то масштабного и важного для себя уже долгие месяцы, с тех пор, как подралась с Тишей.
В голове было пусто. Многие поглядывали на нее с опаской, особенно, когда она подолгу просто смотрела на холст, на протяжении часа и дольше, почти не шевелясь. Все знали, что Клио была лучшей в их кругах, для многих, чего греха таить, она сама стала музой и нередко, в рисунках некоторых можно было узнать черты самой Клио. И многие, видя, что их муза грустит и пребывает в угнетенном состоянии - сами тоже не могли творить.
Клио была в глубокой, как выражалась ее сестра - “заднице”. Она делала все, лишь бы вдохновение внезапно вернулось к ней. Но даже волшебные слова о том, что картина может быть нарисована на свободную тему - не проявляли своей магии. Она могла отправить на выставку одну из своих прошлых картин, но не делала этого, считая, что это неправильно, хоть такая мысль, все чаще пролетала у нее в голове.
Она была настолько в депрессии, что даже Милитрэ не докучала ей. Но, когда Клио уже с целую неделю приходила из школы и отупляющим взором смотрела в потолок, силясь поймать вдохновения, ее терпение лопнуло. Мало того, что они не спали, то Клио попросту не реагировала на нее, даже когда ее нагло лапали и целовали. Милитрэ это бесило, но она понимала, что не добьется хороших результатов, если сестра продолжит быть в депрессии. Но как подкопаться, не знала.
Ответ пришел сам собой, когда в свободный выходной, где она и Милитрэ сидели в комнате, занимаясь своими делами, Клио внезапно подошла к сестре и почти со слезами в голосе, взмолилась:
- Прошу, будь моей натурщицей!
От этой фразы у Милитрэ упал из рук ее планшет, ее глаза были широко раскрыты в шоке и, только намереваясь отказаться, она помедлила и, смотря на явно отчаявшуюся сестру, проговорила:
- А как? Обнажено? В одежде? Что надо делать?
- В одежде, - смутившись, прошептала Клио, потупив странно взгляд, выглядя не лучшим образом, ибо она не спала по ночам, силясь придумать хоть что-нибудь. - Ты… меня невольно иногда вдохновляла и… я подумала, что если…
- Ладно, только не ной, - Милитрэ усмехнулась, плавно встала с кровати, тут же демонстративно потянулась, маскируя это зевком. - Только двери закрой. Не хочу, чтобы родители видели это. У меня же репутация, хех!…
Клио послушалась и покорно закрыла двери, после чего, разложила все художественные приспособления, включая свою любимую и самую первую кисточку, которую она считала счастливой. Пустой холст ввергал ее в уныние, однако, стоявшая напротив нее Милитрэ заставляла невольно вдохновиться, ибо она и не думала, что она согласиться ей позировать. Словно чувствовала. Но нет - она согласилась и покорно выполняет ее требования.
Сестра была нечто запретным. Нечто очень возвышенным и идеальным. Эта мощь, власть, сила в каждой черте ее тела, взгляде. Это знали все, признавали, включая саму и Клио. Богиня, да многие отдали бы все, лишь бы сейчас стоять на ее месте, только чтобы рисовать Милитрэ Т’Мари - эту гордую и непоколебимую азари, что одним своим видом ввергала добрую половину школы искусств в восторг.
Если бы только Милитрэ знала, на что готовы многие, лишь бы она позировала им. Эта тяга, что просыпается - невозможно просто взять и прекратить ее. Это животный магнетизм, каким Милитрэ владела, казалось, от природы. Сильные личности всегда притягивали к себе внимание, и сестра не стала исключением. Клио почти завидует самой себе, когда понимает, как ей повезло.
- Что мне делать? - интересуется Милитрэ, когда Клио приготовила все свои вещи и несколько задумалась.
Клио несколько теряется. Она может просто рисовать сестру, то, как она сейчас стоит, но она могла бы делать это хоть каждый день, смотря на нее с фотографий и видео. А тут… она позирует. Она…в ее власти. От этой, будоражащей кровь, мысли, внутри Клио все вздымается в неспокойном ропоте. Она невольно выдыхает, судорожно начинает думать и, говорит первое, что приходит ей на ум:
- Разденься.
- Я думала, что ты не будешь рисовать меня обнаженной, - Милитрэ широко усмехается, щурит хитро глаза, довольно легко и без стеснения избавляется от рубашки, штанов и сестра останавливает ее на этом, цепляясь за ее руки, вдруг фиксируя их на ее бедрах. - Что ты делаешь?