- Совсем уже? – рассердился Кён, и больше спорить не стал. Он тут же отвернулся от Пака, а потом вдруг начал водить взглядом по присутствующим, явно выискивая взглядом своего лучшего друга. Только Кая среди гостей не было.
Чонин в это время, зная о задумке Пак Чанёля, просто сидел на полу за барной стойкой, так, что его даже видно не было, и просто выпивал уже полюбившийся виски. За весь вечер, после отказа, он столько улыбался, что начало сводить челюсть. И парень скрылся от всех, чтобы немного побыть в одиночестве, в том небольшом месте, где не нужно было притворяться. Парню не хотелось присутствовать на этом стриптизе, потому что он знал, что все свое время будет только поглядывать на Кёнсу. А ему не хотелось видеть, как Кён доволен, любуясь симпатичной девушкой. Ему хватало и того обожания, которое появлялось в глазах друга каждый раз в присутствии Эмили. Поэтому и приходилось прятаться и пить, чтобы хоть как-то отвлечься от нехороших мыслей и переживаний.
- Я справлюсь, - повторял парень время от времени, заливая в себя выпивку. – Все получится, - пытался настроить он себя на успех. Потому что скоро ему вновь придется выйти к другу и показывать ему свою улыбку, делая вид, что с ним все хорошо, в то время, когда на душе уже хуже некуда.
- Господа, прошу внимания, - раздался из колонок голос Чанёля, и все в клубе мгновенно притихли. – Думаю, все уже заждались самого главного сюрприза на этом празднике, - и в такт словам ребята начала визжать и свистеть, показывая свое нетерпение. – Да-да, я понял, - усмехнулся Чанни. – Итак, для нашего жениха, а также нетерпеливых гостей выступает… - зал снова зашелся криком и свистом, и, огласив сценическое имя девушки, Чанёль спустился со сцены. В клубе пропал свет, а потом сцена озарилась синеватым светом, и все мгновенно затихли, устремив свои взгляды на стриптизершу, стоящую в центре.
Rihanna – Skin
В колонках послышались глухие удары, возвещавшие о начале музыки, и девушка начала двигаться к пилону, который располагался как раз напротив Кёнсу, всего в нескольких шагах от него. Сидящие рядом тоже притихли, любуясь тем, как грациозно девушка вышагивает навстречу, а потом останавливается и прогибается в спине, и запрокидывает голову, заставляя струящиеся волосы опуститься на спину. Покружив немного вокруг шеста, она с легкостью запрыгнула на него и начала выделывать такие трюки, что даже у Чанёля глаза на лоб полезли. И он тут же ткнул друга в бок, указывая на то, как здорово девчонка кружится на пилоне. А ведь это было только начало, но уже сейчас, когда она еще одета, танец казался весьма сексуальным. Все парни устремили свои пошлые взгляды на девушку. Все, кроме одного, который вместо того, чтобы поглядывать на стриптизершу, только вздыхал и хмурился, думая о чем-то своем.
Кёнсу успел немного поглядеть на девчонку, но потом, то ли под действием музыки, то ли еще по какой неизвестной причине, вдруг снова вспомнил о Чонине. И он сейчас не просто думал о том, куда пропал этот парень, Кён почему-то вспомнил те недолгие мгновения, когда отвечал ему на поцелуй. Почему этот эпизод ворвался в голову именно сейчас, Кён не имел понятия, но выбросить его из головы не смог. Потому и хмурился, замечая, что чувства с тем поцелуем вдруг снова возвращаются.
- Ты бы хоть поглядел на нее немного. Она же для тебя старается, - проговорил на ухо Чанёль, возвращая Кёна обратно из путешествия по собственным мыслям. Эпизод с поцелуем с его словами вмиг испарился из головы.
- Прости, я просто… - парень поднял взгляд на девушку, которая уже собиралась спустить с себя коротенькую юбочку, чтобы остаться в трусиках, и снова отвел взгляд, почему-то жутко смутившись. Ну, вот не привык Кён видеть других девушек в неглиже, даже странно себя почувствовал, отвернувшись. А потом, оглядев зал, снова повернулся к Чанёлю.
- А где Чонин?
Чанни повел бровью, переводя взгляд на друга. Определенно, Кёнсу вел себя с каждым разом все страннее.
- Так вот, чем заняты твои мысли? – сказал он, а потом пожал плечами. – Не знаю. Где-то тут бродит. Не думаю, что ему интересно смотреть на девчонку. Вот если бы ТЫ там танцевал…
После этих слов Чанни схлопотал еще один удар по плечу.
- Я волнуюсь за него. Можешь его найти? – попросил Кён, снова повернувшись к Чанёлю.
Чанни, тяжко вздохнул, но ответил согласием. Он покрутил головой, пытаясь представить, куда мог запропаститься Кай, но потом он вдруг улыбнулся так широко, поглядывая на сцену, и снова получше уселся на стуле. Еще и телефон зачем-то достал. Кён, чувствуя неладное, уже снова перевел взгляд на сцену, где кроме девушки теперь находился Чонин. Парень, прекратив танец девчонки, что-то пытался ей донести, при этом тыкая пальцем в хёна. Девушка, явно не понимая, что происходит, только бросила странный взгляд на Кёнсу, а потом отошла в сторонку, освобождая парню место.
- Чанни, что он там делает? – взволнованно спросил Кён, снова оборачиваясь к другу. – Сделай что-нибудь…
- Эээ…нееет… - сладко пропел Чанёль, уже включая камеру на телефоне и наводя ее на Кая. – Сейчас как раз начинается самое интересное… - и он облизнулся, как довольный кот. А потом еще крикнул на весь зал «Давай, Чонин. Покажи, как надо» и снова припал к телефону, поглядывая на сцену пошлым взглядом.
Кёнсу только с возмущением отвернулся, бросая взгляд на сидящих рядом парней, которые тоже не понимали происходящего. Чонин тем временем начал танцевать. Сначала он показал девушке пару сексуальных движений, словно пытался научить ее делать это правильно. А потом так вошел в азарт, что на девчонку уже не обращал внимания, и танцевал уже для удовольствия, слушая крики Чанёля и еще нескольких ребят, которые решили, что понаблюдать за лучшим другом Кёнсу куда забавнее.
Кён мгновенно смутился, представляя, что потом друзья будут говорить про Чонина. Наверняка эти парни потом издеваться над ним будут, а Кёну этого совсем не хотелось. Он тут же поднялся со своего места и подошел к сцене, намереваясь если не стянуть парня с нее, то попросить уйти точно. Но Кай, увидев друга, только широко улыбнулся, а потом, к ужасу Кёнсу, стал расстегивать пуговки на своей рубашке, не прекращая эротично вилять бедрами. Кён покраснел в мгновение ока, наблюдая за этой сценой, но взгляд не отвел, потому что друг слишком уж хитро поглядывал на него в этот момент, и будто специально притягивал взгляд к себе, не позволяя отвернуться. Парень только сглотнул, вдруг осознав, что танцующий Чонин заводит его куда больше, чем полуобнаженная девица. Только это неправильно. Так не должно быть.
- Чонин, спускайся, - снова сказал Кёнсу, но Кай, словно не расслышав его слов, продолжал танцевать, выглядя при этом слишком сексуально. Он расправился с пуговицами, обнажив взгляду свою грудь, от которой, кстати говоря, дыхание сперло не только у Кёна, но и у остальных, которые видимо считали, что Чонин не так хорош для стриптиза.
Кёнсу, заметив шепот друзей, тут же загордился своим другом, потому что знал о страсти Кая к танцам, и считал, что друг заслуживает быть в центре внимания в такие моменты. Только все же было как-то неправильно смотреть на него во время исполнения стриптиза, и, вспомнив о том, что происходит, Кёнсу снова поглядел на друга, который избавившись от рубашки, бросил ее прямо в хёна. Парень затаил дыхание, когда мягкая ткань накрыла его голову. Запах тела Чонина мгновенно набился в ноздри, заставляя испытывать сильное влечение. Кёну пришлось вдохнуть побольше воздуха, чтобы взять себя в руки, а потом стащить с головы рубашку и не порвать ее о эту чертову корону.
Чонин в это время провел большим пальцем по губам, а потом, совершенно никого не стесняясь, провел этим пальцем по подбородку, груди и так до самого пупка, пока на пути не предстала преграда в виде штанов.
Продолжая изгибаться у пилона, Кай стянул в себя ремень, и швырнул куда-то в сторону, а потом, под дружные завывания пьяных друзей, которым видимо тоже было интересно, чем дело кончится, начал расстегивать пуговицы на штанах.
- Чонин, - снова крикнул Кён, все еще пытаясь вразумить друга и остановить его от необдуманных поступков. – Хватит.
Но парень на слова хёна никак не реагировал, и только больше старался, отдавая всего себя танцу.
Кёнсу оглянулся на Чанёля, но тот явно ловил кайф, поглядывая на выступление друга, так что помощи от него ждать было бесполезно. Мимо пролетел туфель, и Кён снова перевел все внимание на сцену, где Кай стоял уже босиком. Парень вспотел из-за того, что так старался, и его волосы уже были влажными. Даже грудь была покрыта мелкими капельками пота, которые показались Кёну довольно соблазнительными. Хотя, пожалуй, выражение лица Чонина во время танца было самым соблазнительным в этот момент, из-за чего Кён позволил себе на секунду забыть о том, что он тут не один глазами Кая пожирает.
В чувство его привела девушка, которая вдруг решив вернуться в танец, начала активно вытанцовывать рядом с его другом. И у них двоих все так слажено получалось, что визги и свисты в стороне стали только сильнее. И вроде бы Кёнсу понимал, что это всего лишь танец, но почему-то только больше хмурился, замечая, что девчонка слишком уж сильно жмется к Чонину. Ему куда больше нравилось, когда эти двое выступали по отдельности, а когда они вместе появлялось какое-то неприятное чувство внутри, которое только сильнее заставляло злиться и испытывать ревность.
Ревность?
Кёнсу пошире распахнул глаза, внезапно сообразив, о чем только что подумал. Он ревнует Кая? Нет, этого просто не может быть…
Погрузиться в свои мысли ему не удалось, потому что девчонка, вдруг схватившись за штаны Кая, в один присест стянула их с парня, а потом еще так довольно ухмыльнулась, что Кёнсу захотелось закричать во все горло. Что он собственно и сделал, перекрикивая голоса собственных друзей.
- Чонин, черт возьми, хватит уже портить мне вечеринку!
Это было первое, что пришло Кёну в голову, но эти слова подействовали на всех отрезвляюще. Танцующие вмиг остановили свои движения, и немного шокировано, поглядели на Кёна. Друзья тоже как-то странно косились на Кёнсу, а Чанёль… Кён смотреть на него не стал в этот момент, боясь увидеть на лице парня довольную ухмылочку.
- Слезай со сцены, - снова повысил голос Кёнсу, хмурясь все сильнее, потому что девчонка все еще держала свои корявые пальцы на бедрах Чонина, и не собиралась просто так их отпускать. – Тебя на ней вообще быть не должно! Это мой праздник, а ты вытворяешь тут неизвестно что. Спускайся и не позорь меня перед друзьями.
Кёнсу выпалил это прежде чем смог понять смысл собственных слов. Но начал осознавать, что перестарался, только когда удивленный взгляд Чонина сменился прежней печалью. Только Кёну теперь казалось, что прежняя грусть в глазах Кая не была настолько болезненной, как сейчас. У него у самого сердце екнуло от этого взгляда, и захотелось вернуть все слова обратно. Только было уже поздно, ведь сказанного не воротишь.
Кай теперь уже не притворялся. Он вообще сейчас вспомнить не мог, зачем вообще ввязался в эту игру «сделай вид, что тебе весело». Ведь невооруженным взглядом можно было заметить, что актер из него неважный. И зачем полез на эту сцену тоже не понимал. Сначала он уговорил себя, что это из-за того, что Кёнсу не обратил внимания на танцующую девушку. Он вообще сидел с каким-то отстраненным выражением лица и о чем-то раздумывал. Почему-то Чонин решил, что друг все также переживает по поводу случившегося между ними, поэтому и не мог нормально веселиться. Потому и вздыхал каждый раз, когда уходил в себя. И Кай решил привлечь его внимание. Только слишком уж заигрался. Ему даже понравилось, что Кён так волнующе поглядывал на него в момент стриптиза. Но кто же мог ожидать, что все закончится криком?
Кай никогда в своей жизни не слышал крик Кёнсу, и уж тем более, когда этот крик был направлен на него. А потом, заметив, как хён сердится, понял, что Кёну было бы лучше, если бы он, Чонин, и вовсе не приезжал сюда.
- Прости, - одними губами прошептал Кай, чувствуя, как спрятанная боль во время сегодняшнего вечера, камнем давит на сердце. Но музыка, которая все еще звучала в ушах, заглушила его слова.
Чонин едва слышно вздохнул, понимая, что между ним и Кёном больше никогда не будет так, как прежде. А потом, почувствовав усталость от очередной душевной травмы, схватил свои штаны, лежащие под ногами, подошел к краю сцены и, не бросив на друга взгляд, направился к выходу, намереваясь поскорее исчезнуть с его глаз, а лучше вообще испариться, чтобы больше не мучить его своим присутствием.
Кёнсу мгновенно перевел взгляд на Чанёля, который выглядел, кстати говоря, немного обескуражено, до сих пор держа телефон в руках и записывая видео. Видимо для него тоже было новостью, что друг может так орать.
- Чанни…
- Я присмотрю за ним, - понимающе кивнул Пак, видя, как сердитое лицо Кёна вмиг сменяется беспокойством. А потом поспешил вслед за парнем, который уже скрылся в дверях, как можно громче хлопнув ими.
Чонин вышел в коридор и на ходу попытался надеть на себя штаны, но из-за своего нетрезвого состояния не мог нормально попасть ногой в штанину, вследствие чего чуть не рухнул на пол. А потом, после нескольких попыток, только гневно выругался и бросил это гиблое дело, прижавшись спиной к стене. Чанёль вышел вслед за ним и остановился рядом, замечая, что Кай не сердится на Кёна и только поглядывает куда-то в сторону с отрешенным выражением на лице, будто в один миг потерял все, что только было в его жизни, и теперь не знал, как жить дальше.
- Я так больше не могу, Чанни, - со всей вселенской печалью проговорил парень. – Я думал, что справлюсь, но я не могу. Это слишком тяжело… это так больно… - он прижал к груди руку, думая о том, что сейчас с легкостью бы отказался от собственной жизни, лишь бы не чувствовать эту боль внутри себя. - Я ему не нужен…
- Он просто погорячился, - попытался сгладить обиду Чанёль, но Чонин только головой качнул, не соглашаясь с этими словами. И только сейчас Чанни заметил, что глаза парня наливаются слезами. Ему и правда было слишком тяжело. Впрочем, Чанёль и сам прекрасно понимал, что по мановению волшебной палочки сразу легче не станет. Чтобы все пришло в норму, нужно немного времени. И даже тогда нет гарантий, что жить станет легче. Ведь не каждый может смириться со своей участью. У Кая времени и вовсе не было. Но он очень сильно старался справиться со своими чувствами, а теперь больше не мог сдерживаться.
- Я хочу, чтобы он был счастлив…Он же мой лучший друг, я бы никогда не стал желать ему зла… - Чонин ненадолго затих, пытаясь справиться с внутренней болью. – Но я не могу себя заставить. Хочу, но не могу… Я так сильно его люблю… Это слишком больно, Чанни… Чересчур невыносимо…
И с этими словами с глаз Чонина скатились слезы, парень всхлипнул и опустил голову, пытаясь спрятать свою слабость. А Чанёль, поглядывая все это время на несчастного парня, испытывал такую большую жалость, что и сам готов был разрыдаться. Ему хотелось сделать хоть что-то для Чонина, чтобы он больше не чувствовал себя таким несчастным, но не мог ничего предложить. В случае с Каем, ему помогло бы только одно: Кёнсу, но принести Кёна на блюдечке Чанёль был не в силах.
- Не говори так. Ты просто устал. Тебе нужно хорошенько поспать, - Чанни подошел ближе, поднимая с пола брюки.
- Думаешь, завтра станет лучше? – Чонин всхлипнув, поглядел на друга, но выражение лица Чанёля только сильнее подтолкнуло Кая к ответу. Он и сам понимал, что лучше уже не будет, ни сегодня, ни завтра, никогда. Потому что он слишком сильно любил Кёнсу, чтобы вот так просто о нем забыть. И Чонин снова уткнулся взглядом куда-то в сторону, теперь уже не рыдая так явно, но слезы все же скатывались с глаз, позволяя душе немного расслабиться и снять напряжение.
- Давай, одевайся, я тебя домой отвезу, - Чанёль протянул штаны Чонину, но парень не отреагировал, поэтому Чанни опустился на колени, - приедем, я тебе чаек сделаю, и твое настроение сразу улучшится, - он, продолжая разговаривать с другом, сначала надел одну штанину на его ногу, а потом и другую.