- Спасибо, – помолчав, произнес парень, засовывая подарок в карман брюк.
Ему хотелось как можно быстрее открыть ее, только в одиночестве. Негоже показывать свои слабости при посторонних. Генкиши коротко кивнул и отвернулся. Молчание.
Тихо. Спокойно. Никто не орет в ухо, не кричит в испуге, не смеется, не язвит, не лезет в драку и не плачет… Так не хватает таких моментов.
- Почему ты здесь?
Хибари моргает и поворачивается к брюнету.
- Надоели.
Короткий ответ, удовлетворяющий обоих. Кея не спрашивает, почему этот иллюзионист вместе с ним сейчас, когда его обожаемый Савада-сама пирует с остальными внизу. Потому что он знает, что тот не ответит. Да и ответ очевиден. Потому что там Бьякуран. По вполне понятным причинам Генкиши не хочет видеться с этим человеком. Даже учитывая то, что Джессо теперь примерный мальчик и лучший друг Тсуны. Горький опыт будущего говорит о том, что лучше не связываться с боссом Мельфиоре.
- Может, забьем кого-нибудь до смерти? – предлагает Хибари, отрываясь от стены.
Призрачный Рыцарь удивлен, но согласно кивает. Вот и отлично. Можно будет открыть коробочку. Ну и пусть этот иллюзионист видит. Он хищник, ему можно…
…Генкиши открывает глаза и садится на кровати. Снова это воспоминание. В этот день как-то незаметно появилась их с Хибари крепкая дружба, удивившая всю Вонголу в свое время. А теперь ее нет. Как и самого хранителя облака. Вчера была эксгумация трупа, на которой настоял Альянс. И исследования тканей тела подтвердила, что в гробу находится Хибари Кея. Глупо. Так глупо было не верить в его смерть. Просто… просто это никак не укладывалось в голове. Сильнейший хранитель не мог умереть. Это казалось ошибкой, но… оказалось правдой. Изнутри будто все внутренности выворачиваются. Немного больно. Совсем чуть-чуть. Генкиши слегка поморщился. Может и не чуть-чуть.
Стоя под холодными струями душа, он размышлял о том, что даже свирепые хищники могут так легко и просто умереть, а оставленные без защитника слабые животные вынуждены горевать и плакать. Конечно, Генкиши не причислял босса к травоядным, но Хибари же так считал. Едва слышно вздохнув, мечник закрутил кран и потянулся за полотенцем. Теперь, когда ясно, что Кея мертв, нужно сосредоточиться на выявлении человека, совершившего эту непоправимую ошибку.
***
Это жестоко. Это очень жестоко, черт подери! Мукуро хотелось заорать во всю глотку и, схватив мерзкого японца за черные патлы, шандарахнуть его об пол так, чтоб в руке остался только его скальп. Он не знал, как в эту минуту выглядит его лицо, но готов был поспорить, что оно похоже на лицо Занзаса, когда тот в ярости.
- Я убью тебя. Медленно и беспощадно, – процедил он сквозь зубы, с шумом отхлебывая уже остывший кофе.
Хибари никак не отреагировал. Он сидел за другим концом стола и читал утреннюю газету, попивая зеленый чай. Сегодня он решил никуда не уходить, а отлеживаться после похмелья дома. Лучше бы ушел.
- Ты самый мерзкий и отвратительный япошка из всего населения этой гребаной страны, – не унимался Мукуро, раздираемый обидой и злостью.
Такого оскорбления своей родины Кея не простил. Брошенные тонфа врезались в стену позади итальянца, войдя в камень почти наполовину.
- Еще раз – и камикорос, – спокойно произнес брюнет, вновь утыкаясь носом в чтиво.
Его немного забавило поведение соседа. Никогда прежде Рокудо не был так раздражен. Никакого дебильного смешка, ни неуемного сарказма, ни-че-го. Прямо услада для души.
А вот Мукуро было крайне невесело.
- Кея…
- Нахрен иди.
- Ке…
- Проваливай-проваливай.
- Хибари.
- Катись к черту и делай это сам с собой!
Примерно так прошел остаток ночи. И это безумно бесит! Мукуро уже начал задумываться о том, что скоро застудит нафиг свои почки. Да черт с ними, с почками, у него от холода скоро уже кое-что отвалится. А этого не очень-то и хотелось. Вновь метнув в несостоявшегося любовника разгневанный взгляд, Рокудо величественно поднялся и прошествовал к нему. Хибари поднял голову, отложив в сторону недочитанную газету, и вопросительно посмотрел на синеволосого.
- Давай сделаем это, – присев на корточки, предложил Мукуро, положив руку на острую коленку.
- Что? – невозмутимо поинтересовался тот, скидывая с ноги тощую длань.
Да он издевается!
- Займемся сексом, – скрипя зубами, ответил Рокудо, слегка прищурив разноцветные глаза.
- Давай, – согласился Кея, – ты снизу.
Агрррр! Резко поднявшись на ноги, иллюзионист поджал тонкие губы, сверля глазами лицо напротив. Как же бесит. Сам вчера соблазнил, а потом жестко обломал.
- Ке, – закрыв глаза и досчитав до пяти, выдохнул Мукуро, выдавливая улыбку, – обещаю, больно не будет. Я постараюсь сделать тебе приятно.
- Сделай. Убей себя.
- Ты можешь говорить нормально?!
И когда это они успели местами поменяться? Кея, значит, язвит, а Рокудо злится и готов с кулаками броситься на первого попавшегося человека. Явно этот мир сошел с ума.
- Я. Под тебя. Не лягу, – четко произнес Хибари, выделяя каждое слово, – ты меня понял, жалкий иллюзионистишка?
Мукуро вздохнул. Ну почему, почему так ужасно складывается его жизнь? Захотелось обратно в формалиновую банку, где тихо и спокойно… и мокро. Нет, это просто тупая шутка. Лучше почки отморозить, чем тухнуть в вонючей колбе. Но парень был уже близок к возникновению такой мысли. Почти получив желаемое и тут же упустив его… Это так невыносимо. Хотя с другой стороны, появляется некий азарт. Что-то вроде игры, где в конце тебе достается главный и такой заманчивый приз. Хочется одолеть любые препятствия, а потом сполна насладиться долгожданной победой.
- Ке, к чему оттягивать неизбежное? – вкрадчиво спросил Рокудо, упираясь ладонями в гладкую поверхность стола и нависая над японцем, – я ведь не отступлюсь.
- Вао, даже так? – насмешливо сверкнул серыми глазами хранитель облака, – тогда посмотрим, чья возьмет. Твое желание или моя решимость.
Интересно. Звучит как вызов.
- Что ж. Можешь заранее поздравлять меня с победой, Хибари-чан, – ехидно усмехнулся Мукуро, уже намечая в голове план соблазнения.
- Это случится, только если грянет апокалипсис, а я буду до невозможности возбужден. А это значит, что момент, когда я сам раздвину перед тобой ноги, не произойдет никогда, – уверенно ответил Хибари, откидываясь на спинку стула.
***
Снова. Эта сильная боль, парализующая тело. Эта усталость, что не дает двигаться мышцам. Это бешеное сердцебиение, как будто рядом Кея. Мукуро застонал и обхватил руками раскалывающуюся на части голову, пытаясь облегчить боль. Таблетки, что давал Шамал, уже кончились, а Мукуро, наивно поверивший, что странная болезнь отступила, позабыл попросить еще. Как позорно, и надо же было свалиться с ног прямо в коридоре, куда в любой момент мог выйти Хибари и увидеть его, такого жалкого и беспомощного. Как травоядное. Резкая судорога пробежалась по телу, распространяя по нему мощную боль. Грудная клетка, казалось, трещала под напором пульсирующего сердца, а голова будто наполнялась жидким свинцом, обжигая воспаленное сознание. Прерывистое, слишком тяжелое дыхание раздражало горло, и иллюзионист закашлялся, с ужасом замечая вытекающую изо рта кровь. Так плохо не было никогда. Внутренности словно лопались внутри, заливая кровью и желчью худое тело. Моля сознание смилостивиться и отключиться, Мукуро успел заметить на лестнице невысокий темный силуэт. А затем рассудок внял отчаянным мольбам и окунулся в звенящую темноту.
========== Учитель и ученик ==========
Мукуро дернулся от сильного удара по ребрам. Странно, но боли от мощного пинка он не чувствовал. Ее перекрывала другая боль – боль от неизвестной болезни, терзавшей его тело и сознание.
- Жалкий иллюзионистишка, – холодный голос вывел воспаленный рассудок из полутьмы.
Такой далекий, но такой родной голос. Последовал еще один удар. Послышался довольный смешок.
- Как травоядное.
Знакомое слово проникло в сознание, оживляя будто бы уже мертвые клетки головного мозга. Казаться настолько ничтожным в глазах самого желанного человека жутко не хотелось. Преодолевая усталость и боль, Мукуро с трудом поднялся на ноги, держась за перила лестницы. Хибари с интересом смотрел на его старания, даже не пошевелив пальцем, чтобы помочь соседу. Да даже если бы и пошевелил, Рокудо бы помощь не принял. Слишком это унизительно.
- Куфуфу, Кея, ты очень любезен, – усмехнулся пересохшими губами синеволосый, держась за поврежденные ребра.
Тот хмыкнул и насмешливо сощурил серые глаза. Мукуро, борясь со слабостью, поднялся на несколько ступенек по лестнице. Эта пара шагов далась с таким трудом, что легкие словно сжались, сократившись до размеров крохотного детского кулачка. Пошла кровь носом. Этого еще не хватало. Сзади замер Хибари, который неслышно шел следом, с любопытством наблюдая за соседом. Это послужило огромным подспорьем для стремительно терявшего силы Мукуро. Но даже присутствие хранителя облака не помогло унять жгучую боль, тисками сжимавшую голову. Казалось даже, что все наоборот: и без того бешено бьющееся сердце теперь готово было выпрыгнуть из груди, а тяжелое рваное дыхание совсем сбилось, раздирая горло в клочья.
- Слишком медленно.
За этими словами последовал сильный тычок в спину. Иллюзионист не выдержал и грохнулся на лестницу, скатываясь по ступенькам и сбивая с ног японца. Они упали на пол, больно ударившись о деревянную поверхность. Мукуро чуть было снова не потерял сознание от нахлынувших чувств, когда уткнулся лицом в шею брюнета. Пошевелиться не было сил, да и желания тоже. Хибари не двигался, необычайно щедро позволяя лежать на себе. Боль отдавала в голове оглушающим стучанием пульса, а в противовес ей в теле нарастало дикое возбуждение. Эти два противоречащих друг другу чувства переплетались, образуя дикую смесь, от которой напрочь срывало голову. Даже находясь в полуживом состоянии, Мукуро жаждал близости. Нет, не так. Сейчас он хотел ее намного сильнее, чем прежде. Может, виной этому странная болезнь, из-за которой кружится голова, и темнеют подернутые пеленой глаза? Рокудо обхватывает талию Хибари, притягивая ближе, хотя, казалось, куда еще ближе? Потрескавшимися губами скользит по холодной щеке, губам, шее, не встречая сопротивления, идет дальше, целуя сквозь тонкую ткань рубашки широкую грудь. Кея не отбивался и не отстранялся от чужих ласк, но и не реагировал на них никоим образом. Он с едва заметным интересом в глазах смотрел на иллюзиониста из-под опущенных ресниц. Так он смотрел на многочисленные доклады и тому подобные документы, когда еще являлся хранителем Вонголы. Он невольно поморщился, когда рука, затянутая в неприятную кожаную перчатку, проникла под одежду, грубо поглаживая кожу.
Хибари Кея. Имя проносилось по венам, отражалось от сердца и мчалось дальше, сильнее разжигая бушующую в душе страсть. Мукуро было больно. Больно от давящего в груди назойливого чувства, от звенящей в голове боли, от собственной слабости перед этим человеком и просто больно от всего вместе. Почти ничего не видя перед глазами, Рокудо на ощупь нашел любимое лицо, ткнулся губами во вздернутый нос и опустился ниже, на чуть припухшие от поцелуев губы. На этот раз Кея ответил. Прикусил губу, оттягивая назад, а потом присосался, толкая в рот язык. Но стоило Мукуро коснуться ремня на его брюках, как Хибари резко отпрянул и с коротким замахом врезал парню под дых.
В ушах словно барабанные перепонки лопнули, настолько звенело в голове после удара. Откашливаясь и хрипло дыша, иллюзионист сел, прислоняясь к ступенькам спиной и откидывая назад голову. Надо же, вроде уже привык к таким обломам. Кея немного полежал, о чем-то размышляя, а затем мотнул головой, словно выбросив из головы надоедливую мысль, и поднялся.
- У тебя, по-моему, фетиш на лестницы, – усмехнулся он, застегивая пуговицы на рубашке.
Дыхание его слегка сбилось, но в целом и не скажешь, что только что прошел своеобразный петтинг.
- Уж какой есть, – развел руками Мукуро, глядя на собеседника и несостоявшегося уже в который раз любовника, – ты тоже, знаешь ли, не айс.
Хибари хмыкнул и присел на ступеньку чуть выше Мукуро. Провел рукой по длинным волосам, которые рассыпались по плечам. От едва ощутимого касания Рокудо слегка напрягся, чувствуя, как эхом реагирует на это простое действие тело.
- Куфуфу, Ке-кун, ты такой странный, – смеется он, слегка оборачиваясь назад.
Боль ненадолго отступила, изгоняемая из тела необычным теплом и незнакомым ранее умиротворением.
- Нет, – Хибари покачал головой, чуть сжимая прядь синих волос, – просто я борюсь с желанием сорвать с тебя скальп.
Врун. Какой врун. И Мукуро вновь весело рассмеялся, откидываясь назад, упираясь в колени японца спиной. Откинул голову назад, почти положив ее на ноги брюнета. Хибари хмурится и недовольно сопит, но не скидывает с колен вихрастую голову.
- Ублюдок ты, и я тебя ненавижу, – как-то равнодушно бросил Кея, отворачиваясь.
- Тогда зачем целуешься со мной? – удивился Рокудо.
- Потому что захотел, – нехотя ответил тот, сдвинув брови на переносице и смешно морща нос.
- Оя, это просто гениальный ответ, – Мукуро вытянул руку, касаясь бледного лица, и провел по складке между бровями, разглаживая ее.
- Руки убрал.
- Куфуфу, совсем не страшно.
И они молчат. Пусть вредный японец опять лишь поиграл на расшатанных нервах, но Мукуро сейчас хорошо. Когда они могут вот так спокойно сидеть рядом, как бы невзначай касаясь друг друга, перебрасываясь язвительными репликами, то из головы вылетают все проблемы, забываются болезни и вообще на все плевать. Мукуро вздохнул. Продолжалось бы так всегда…
***
Дино с удивление заметил у могилы Кеи незнакомый силуэт. В такие дни это может быть только Мукуро, но эта фигура точно не его. Когда парень подходит ближе, у него екает сердце, и Каваллоне бежит к стоящему вдалеке человеку, не чувствуя под собой ног. А добежав до заветного места, застывает в разочаровании. Прекрасное видение рассеялось, словно иллюзорный туман. У могилы стоял Данте. На смену разочарованию пришло удивление. Что новый хранитель облака забыл у места упокоения старого? Ждет благословения? Зная Кею, можно утверждать, что его он точно не получит.
- Эй, Леоне-кун! – машет рукой Дино, расплываясь в улыбке.
Бедный парень же не виноват в смерти его ученика, почему бы не быть немного приветливее? Данте вздрогнул всем телом и поспешно отвернулся, вытирая рукавом пиджака глаза. Дино нерешительно замер рядом, невольно подмечая схожие черты с Хибари. Широкие скулы, слегка раскосые глаза, враждебный взгляд… Вылитый Кея, если бы… если бы не покрасневшие глаза и потерянный вид.
- Чего надо? – недовольно спросил парень, пытаясь сделать непроницаемое лицо, что у него не шибко получалось, – Конь, не можешь места себе…
- Прекрати, – слишком резко прервал его Дино, – что за цирк ты устраиваешь?
Леоне замолчал, опустив глаза вниз. Подумать только, и этот человек так напоминал всем умершего хранителя облака! Внезапно Данте как-то по-детски всхлипнул и резко опустился на корточки, закрывая лицо ладонями.
- Эй, прости, что так резко… - мигом начал извиняться растерявшийся Дино, но тот его перебил.
- Я просто скорблю, нельзя?
- А ты был с ним знаком? – Каваллоне присел рядом, опуская на могилу белые цветы, и с удовлетворением замечая свежие цветки сакуры.
- Да… То есть нет… Не совсем, – Данте говорил неуверенно, что не очень походило на его прежнюю манеру общения, – он… однажды приезжал к боссу моей семьи… бывшей семьи, – он перевел дух, – тогда я его впервые увидел. Он держался так уверенно, выглядел так круто! Я всегда восхищался им. Я хотел быть на него похожим…
Дино задумчиво замолчал. Этот парень хотел заменить настоящего Кею. Заменить незаменимого Кею. Тяжело об этом думать, но на такое не способен ни один человек во всех вселенных.