- Остановитесь, вы не понимаете, что делаете!
Мукуро щурится. Ошибаешься, милый мальчик. Мукуро прекрасно все понимает. Кольца тумана уже на пальце нет, оно у Хром. Но эта безделушка не нужна, чтобы победить такого слабака.
Разум снова покрывается кровавой пеленой, когда Рокудо видит, как сверкает кольцо на пальце у Данте. Кольцо облака. Кольцо Хибари Кеи. Кольцо, принадлежавшее Хибари Кее. Нет, все еще принадлежащее.
Иллюзии рассыпаются в тот миг, когда обезумевший итальянец впивается в плечи Данте, тряся его как тряпичную куклу.
- Отдай мне… Отдай кольцо!
Страшно. Данте страшно смотреть на налитые кровью глаза, лихорадочно сверкающие в сумерках, страшно слышать хриплый голос и страшно видеть звериный оскал, обезобразивший красивое лицо. Пальцы больно впиваются в кожу, а голова вот-вот оторвется от бешеной тряски. Но он все же сжимает кулак, не собираясь отдавать кольцо хранителя. Его сокровище. Он не отдаст его никому.
- Данте… - холодная кожа перчаток прикасается к шее, сильные руки надавливают на горло, сжимая его. – Убью… тебя…
Слова даются с трудом. Мукуро облизывает пересохшие губы, смотрит, как краснеет от недостатка воздуха лицо ненавистного человека и громко смеется, когда чужие руки пытаются отодрать от шеи цепкие пальцы. В голове бьется только одна мысль: убить, убить, убить… Он уже не помнит, за что хочет убить, но продолжает сжимать горло, с наслаждением наблюдая за мучениями парня.
Внезапно тело пронзает судорога, и Мукуро разжимает пальцы, падая на колени. Зажмуривается, чувствуя, как расходится по телу боль, и шарит по карманам в поисках живительных таблеток. Глотает одну и замирает на мгновение. Лекарство уже почти не помогает, дыхание сбивается, но руки по инерции тянутся к лежащему рядом телу, чтобы завершить начатое. Воспаленный мозг уже отказывает в работе, удаляет ненужные, на его взгляд, файлы. Кто этот парень? За что стоит его убить? Каким образом убить? Бессвязные слова витают в голове, не собираясь воедино. Мукуро уже не помнит имена некоторых хранителей, город, в котором родился, не помнит лица Хром и ребят… Но помнит, что ему затемно нужно вернуться домой. Помнит, что нужно кольцо. Помнит, кто ждет его дома.
Через пару минут, Мукуро стягивает уже с обездвиженного тела кольцо, легонько отряхивается и, пошатываясь, бредет домой, до сих пор сжимая в руках веточки сакуры. В голове все еще пульсирует боль, легкие все еще почти не принимают поступаемый в организм воздух, а тело плохо слушается. Постепенно исчезают из памяти важные и не очень моменты жизни, предзнаменуя скорое забвенье. Но это неважно, пока в памяти остается образ и имя человека, навсегда изменившего его жизнь.
Темнеет. Нужно торопиться.
========== Одержимость и крах ==========
- Где ты… - голос прервался, как только силуэт иллюзиониста появился в свете фонаря.
Хибари нахмурился: Мукуро выглядел ужасно, он еле шел, бессмысленно улыбался и безостановочно шептал имя. Его имя.
- Кея… Я не забыл. Твоего имени. Не забыл.
Тогда, когда память стремительно тает, оставляя после себя звенящую пустоту, тогда, когда не можешь вспомнить даже, сколько тебе лет… в голове бьется лишь одно слово. Имя. Имя человека, ставшего всем. Имя, отдающееся болью в сердце. Кея. Хибари Кея.
- Рокудо, что с то…
Итальянец не дал ему договорить, резко бросаясь вперед и впиваясь болезненным поцелуем в губы. Хибари с отвращением оттолкнул от себя парня, вытирая губы рукавом.
- Не смей прикасаться ко мне без моего разрешения, жалкий падальщик. – презрительно прошипел он, сдвинув брови.
Мукуро рассеяно смотрит на него, уже не помня этого поцелуя. Страшно. Не забыть. Не забыть. В голове с каждой минутой все больше темнеет, и Мукуро с трудом уже помнит свое имя.
- Я умру. Завтра. – усмехнулся синеволосый, зарываясь пальцами в волосы. – Да… Я помню это ощущение… Может, умру и сегодня.
Слова даются тяжело, гулко отдаются в стремительно пустеющей голове. Как не хочется умирать… Хочется просыпаться по утрам от пения птиц под окном, пить чай со своим соседом, отпуская едкие шуточки, гулять по базе Вонголы, издеваясь над хранителями и над боссом, а по вечерам прибегать домой, сжимая в железных объятия хмурого японца, целовать тонкие губы, слышать тяжелое жаркое дыхание…
- Так я и знал. – слишком буднично отреагировал на заявление Хибари, входя в дом. – Ты тупой придурок, жалкий иллюзионистишка. Надо было лечиться, когда предлагали.
Двигаться практически невозможно, ноги не слушают, норовя подкоситься и уронить своего хозяина.
- Кея… Кея… - без конца повторяет Мукуро, чувствуя, что это имя теряется где-то в тумане.
Его резко обрывают, дергая за волосы вниз, и иллюзионист утыкается носом в чужую шею, вдыхая аромат… мускуса? Знакомый терпкий запах возвращает кое-какие воспоминания, заставляя еще сильнее раскалываться мозг. Вонгола, Дечимо, Хром… С каждым прикосновением возвращается память, и Мукуро не задается вопросом «почему»? Хибари тянет его наверх, внимательно вглядываясь в разноцветные потухшие глаза, что-то холодно говорит, но тот его не слышит. Пинком открывая дверь, сдирает с себя пиджак; разрывая пуговицы, стаскивает рубашку, и уже сам Рокудо тянется к нему, хаотично целуя желанное тело. Поцелуй – и Мукуро уже помнит жаркую Италию, тихий стон - и всплывает в голове семья Эстранео.
Теперь ясно, что Хибари - источник жизни Мукуро, но даже если бы он был причиной его смерти, иллюзионист не отказался бы от него. Потому что Кея – его. Принадлежит ему. Живет с ним. Целует его. Спит с ним. Его. Не кого-то еще, а его. Вот почему становится плохо, когда Хибари уходит. Именно поэтому болезнь подкашивает тогда, когда рядом нет Хибари. Или нет? Мысли беспорядочно путаются, отвлекают. Мукуро задыхается от накатившего на него возбуждения, когда толкается в узкое тело, прижавшись к часто-часто вздымавшейся груди. Почти глохнет от едва слышного стона, вырвавшегося из груди любовника. Вся тяжесть, все безумие последних дней выплескивается наружу сумасшедшим желанием. Время тянется невыносимо долго, сознание медленно возвращается, а силы все быстрее исчезают. Пот течет градом, легкие раздирают сладострастные стоны, но Мукуро не может сейчас остановиться. Кажется, что остановись сейчас он, и сердце лопнет от высокого напряжения. Кея морщится, упирается в грудь, но иллюзионист уже не может его отпустить. В темноте ярко горит красный глаз с иероглифом «шесть» вместо зрачка.
Не отпускать. Быть рядом. Кея. Только это бьется в подсознании. Желание. Мечта. Имя.
- Я люблю тебя. – хочется кричать, но изо рта вырывается только тихий шепот.
Хибари смотрит озлобленно, до боли сжимает дергающийся внутри орган. Тогда Мукуро не выдерживает и без сил валится на кровать. Дыхание не торопится приходить в норму, голова не перестает болеть, но по телу распространяется сладкая истома. Японец молча поднимается, собирает одежду и неспеша одевается. Недоволен. Как мило.
- Надеюсь, стало лучше? – издевательски произносит Хибари, подходя к кровати.
«Не представляешь, насколько.»
Мукуро потянулся к валявшейся на полу куртке, достал таблетку, проглотил. Пятую за сегодня. И абсолютно бесполезную. Воспоминания, словно удаленные системой в корзину, молниеносно восстанавливались.
- Я убил маленького ублюдка. – развалившись на постели, выпалил Мукуро, заставляя брюнета резко остановиться на полпути к двери.
- Которого именно? – равнодушно спросил он.
- Который на твоем месте, куфуфу.
- Не интересует. – бросает через плечо Кея, выходя за дверь.
Мукуро засмеялся. Действительно, сдался кому-то бесполезный кусок мяса? Иллюзионист пренебрежительно хмыкнул. Кстати. Кольцо.
***
Кея стоит на кухне и пьет кофе, который ненавидит. Забавно. Слегка поморщившись от головной боли, Мукуро подошел к нему.
- У меня есть подарок.
Хибари вопросительно посмотрел на него, даже не шевельнувшись. Мукуро протянул раскрытую ладонь с лежащим на ней кольцом облака. Парень перевел взгляд на украшение, по-прежнему не двигаясь.
- Оя, ты умер, что ли? – нервно заметил Мукуро, чуть ли не в лицо ткнув рукою.
- Не мое. – откликается холодно Хибари.
То есть как это? Синеволосый рассеяно посмотрел на кольцо. Вот же оно: атрибут облака!
- Я не принадлежу к Вонголе, гиена. Это не мое.
Кольцо летит в сторону под аккомпанемент веселого смеха.
- Знаешь, я ведь тоже не хранитель тумана больше. – склоняя к плечу голову, произнес Мукуро.
В глазах Кеи что-то сверкнуло и он внезапно подался вперед, удивляя своего собеседника.
- Тогда идем со мной, Рокудо.
Мукуро ошалело смотрит на парня, не веря своим ушам. Куда? Зачем?
- Ты ведь любишь меня, не так ли? Так соглашайся.
Серые глаза смотрят испытующе, серьезно.
- Куфуфу, звучит как предложение руки и сердца.
- Отвечай.
Нет. Почему-то становится неуютно и немного страшно. Нет.
Да. Куда угодно, даже в Ад. Да.
По ушам бьет заливистая трель дверного звонка, и Мукуро вылетает из кухни, радуясь отсрочке от вопроса. На пороге стоят Каваллоне и Савада. Они выглядели очень обеспокоенно, но, увидев иллюзиониста в довольно приличном состоянии, сильно переменились в лице.
- Ты чуть не убил Данте!
- Как ты мог напасть на своего товарища?!
- Если бы не смотрители на кладбище…
- Совсем с катушек съехал?!
Мукуро немного приуныл. Значит, сопля эта все же жива?
- Мукуро. У тебя опять был приступ? – сдвинув брови, требовательно спросил Тсуна.
- Нет. Просто я захотел его убить.
Дино нахмурился.
- Хочешь оставить у себя в привычке пытаться убить всех хранителей облака?
Мукуро гневно на него посмотрел.
- Кею я убить не хочу! А этот… Данте даже хранителем называть не стоит. Сопля.
- Он младше тебя…
Но Тсуна вдруг прерывает блондина, всматриваясь в лицо иллюзиониста.
- Что ты сказал? Убить… не хочу? В настоящем времени?
Дино болезненно морщится, уже гораздо мягче глядя на Мукуро.
- В настоящем. – подтверждает тот.
Все. Пусть знают. Они с Кеей больше непричастны к Вонголе. Вскоре их вообще здесь не будет. И, может, рядом с ним смерть отступит.
- Мукуро…- устало начал Савада, но парень протестующее поднял руку, направляясь в кухню. – За мной.
Гости переглянулись и ринулись за Рокудо, постоянно обмениваясь красноречивыми взглядами и оглядываясь по сторонам. Повсюду чувствовалось пламя тумана. И это удивляло. Мукуро, что ли, дерется с кем-то все время?
Бывший хранитель тумана вошел в кухню. Хибари мрачно на него взглянул и приподнялся со стола, на котором сидел. Следом ввалились Тсуна и Дино. Кея нахмурился и отступил на шаг назад.
- Куфуфу. Хибари Кея, собственной персоной, как говорится. – насмешливо сверкнул глазами Мукуро, кивая в сторону японца. – Мы из Вонголы уходим, Тсунаеши-кун.
Каваллоне ошеломленно вдыхает воздух, а Савада подходит к иллюзионисту и кладет руки на его плечи, взволнованно глядя в удивленные глаза.
- Мукуро, кроме нас троих, здесь никого нет…
========== Иллюзия жизни ==========
Слова ударили прямо в мозг, расплываясь по организму болезненной волной. Мукуро непонимающе посмотрел на Десятого, перевел взгляд на Мустанга и, наконец, рассмеялся.
- Очень смешно, Тсунаеши-кун. Оценил твой тонкий юмор, тролль ты мой.
Савада крепче вцепился в плечи и несильно тряхнул его.
- Мукуро. Здесь. Нет. Хибари-сана. – четко, делая ударение на каждом слове, произнес он.
Иллюзионист растерянно оглянулся и встретился взглядом с холодными серыми глазами. Ну что за бред?
- Он здесь. Стоит прямо у меня за спиной. – уже зло прошипел он, вырываясь из цепких пальцев.
- Кея мертв, Мукуро. – подал голос Дино. – Он не ожил, не подстроил свою смерть… Он мертв.
- Ты сейчас сам сдохнешь, Конь.
- Мукуро! – Тсуна отвесил бывшему хранителю пощечину, пытаясь привести его в чувство.
Нет никакого Хибари-сана. Больше нет. Пойми ты, наконец, Мукуро. Его нет.
- Значит, Шамал и Генкиши оказались правы? – вздохнул Каваллоне, подходя ближе.
- Да. Выходит так.
Мукуро злился, был испуган, раздражен и сбит с толку одновременно. Вот же он, Хибари Кея, недовольно хмурит брови, смотрит гневно… Так что же происходит? Боль начинает давить на голову, руки уже трясутся. Но Мукуро не может обращать на это внимания.
- Ты хочешь сказать, что у меня галлюцинации? – хриплым голосом спросил Рокудо, сглотнув образовавшийся в горле комок.
- Нет. – Савада покачал головой и замялся.
Тогда что? Что тогда? Мукуро схватил босса за плечи дрожащими руками и притянул к себе, заглядывая прямо в лицо. Тот отвел взгляд и нерешительно поджал губы.
- Что происходит, Тсунаеши-кун? Скажи мне, пока я не размозжил тебе череп. – шепотом попросил парень, обжигая лицо тяжелым дыханием.
- Это иллюзия, Мукуро. Иллюзия, которую ты создал для самого себя.
Тихий голос Десятого словно взорвался в голове, отдаваясь эхом в ушах. Иллюзия? Нет. Ха-ха. Мукуро гениальный иллюзионист, лучший из ныне живущих. Он не мог поддаться собственной иллюзии. Только не он.
- Я говорил, что надо было идти со мной. – бесстрастный голос звучал прямо за спиной, уверяя в том, что сказанные только что слова, больно ранившие сердце, неправда. – Гиена… Что ты не слушаешь никого?
- Это бред. – уже увереннее фыркнул Мукуро, отпрянув от шатена и лихорадочно сверкая глазами. – Я не могу попасть в ловушку собственных иллюзий.
Не он. Кто угодно, но он не мог. Сейчас иллюзионист был готов схватить за руку своего обожаемого соседа и сбежать с ним куда угодно, лишь бы подальше от Вонголы, от этого города. Шок моментально сказывался на организме, с треском разрывая плохо склеенное сознание, вдребезги разбивая только начавшее налаживаться самочувствие.
- Кея… - выдохнул Мукуро, закрывая глаза, чтобы не видеть этих жалостливо-обеспокоенных взглядов. – Мой милый Ке…
Сзади протянулись руки, обвивая талию, прижимая к чужому телу. Дыхание опалило шею, когда Хибари уткнулся носом в затылок. Противный комок в снова заворочался в горле, почти выдавливая из глаз слезы. Это не может быть правдой. Кея ведь здесь, совсем рядом. Мукуро чувствует, как тонкие губы касаются его шеи, как бьется сердце в чужой груди, слышит его дыхание, чувствует его прикосновения… Он жив. Жив. ЖИВ.
Но почему тогда сердце сжимается от боли, почему больной разум отказывается принимать эту мысль? Почему все теперь кажется ненастоящим? А может это Каваллоне и Савада – иллюзия? Или галлюцинации? В голове все спуталось, перемешивалось между собой, создавая огромный ком усталости, напряжения, боли.
Савада, замерев, смотрел, как Мукуро, болезненно сморщившись, целует пустоту, словно прикладывет что-то к щеке, будто бы руку. Дино стоит рядом, в шоке наблюдая за безумными действиями иллюзиониста. Тот совсем забыл про гостей, цепляясь за свою иллюзию.
- Мукуро, хватит! Никого нет! Хибари-сана нет!
Его прерывает удар. Весьма болезненный удар прямо в солнечное сплетение. Дино поймал его летящее тело, тем самым спасая друга от встречи со стеной.
- Хватит мне дурить голову. – прерывисто дыша, вымолвил Мукуро, щуря разноцветные глаза.
Надоело. Надоели. Почему они так упорны в своих утверждениях? Мозг работать отказывался, да он сейчас ему нужен не был. Он просто заткнет им рот. Заставит замолчать их навсегда. В венах пульсирует бешено кровь, распространяя по телу нахлынувший адреналин. Заткнуть уши. Не слышать. Не слышать. Заткнуть рты.
Сил явно не хватает, чтобы одолеть двух хранителей неба. Да что там, сил не хватит даже для того, чтобы победить простого человека, не говоря уже о боссах мафиозных семей.
В голову лезут ненужные мысли, навязчивые воспоминания. И тошнота подступает к горлу, и воздуха не хватает для полноценного вдоха.
-Ты тренируешься? – спрашивает Дечимо, удивленно глядя на второй этаж, туда, где сидит Кея.