Значит, он умер совсем? Это было так странно для Ноя.
Тикки неожиданно зашевелился, бесцеремонно отпихнув Роад, поднялся и молча направился в сторону дома.
— Пошёл сдаваться Шерилу?
— Не хочу испытывать его терпение, — отозвался Ной.
Роад откинула лезущие в глаза волосы и, хорошенько подумав, поняла, что ничем заниматься не хочет. Оставалось только отправиться играть, что она и сделала. Открыв врата, она сразу же прошла в пустое затемнённое помещение, узкое и маленькое, напоминающее карцер, в углу которого, сжавшись, расположилась молоденькая девушка. Довольно чистая, не побитая, в сером, слегка разорванном платье. Она тихонько всхлипывала, прижимая к себе окровавленную руку, а её волосы с одной стороны были полностью выдраны.
— Ну что ж, — задумчиво рассматривая с такой заботой смастерённую тряпичную куклу, произнесла Роад, — поиграем?
====== Глава 4. Собеседник. ======
Аллен звонко чихнул и замахал руками, пытаясь отогнать от себя вырвавшееся в маленькую комнату облако пыли. Однако пыль решила не послушаться и, неприятно щекоча нос, заставила подростка чихнуть ещё пару раз и выскочить в коридор, спасаясь от этого наваждения.
Снова глубоко вдохнув и выдохнув сырой холодный воздух, Аллен с облегчением понял, что всё нормально, и он снова может жить. Раздосадовано потирая нос и слезящиеся глаза холодными, почти ледяными пальцами, которые непонятно как ещё не отвалились, он зло покосился на покинутую комнатушку, а потом сверился с часами.
До обеда оставалось ещё полчаса.
Желудок неуютно проворчал что-то по этому поводу, а Аллен снова, уже без всякой причины чихнув, вздохнул и подумал, что надо возвращаться к поискам. Но только когда эта чертова пыль слегка осядет, иначе он ничего не разглядит в сундуке.
Осмотревшись по сторонам, но не увидев ничего нового, кроме неприятных, каменных стен и узких, идущих в ряд окон, юноша поёжился. Вроде бы и солнце ярко светит, и на улице довольно жарко, погода отличная, а вот внутри такой дубак, что совершенно непонятно, как тут вообще могли жить люди?
Если в склепе было теплее, то Аллен вполне понимал переселившуюся туда Люсинду Бертейн. Правда, учитывая её состояние, она вполне могла построить себе совершенно новый, хорошо отапливаемый дом и жить там. Может, она действительно была убита горем? Но это противоречит некоторым показаниям.
Аллен осторожно заглянул в комнату и, убедившись, что сундук по крайней мере теперь можно разглядеть, осторожно прошёл внутрь и стал медленно перебирать находящиеся в нём вещи. Одежда, в основном женская и частично непонятная Аллену. Ещё какие-то странные тонкие тряпки, наверное, специально заказанная ткань. Женщины, у которых хватает средств, частенько заказывают себе какие-то эксклюзивные наряды. А пылится это всё, потому что в последнее время хозяйке было совсем не до того.
Аккуратно перебрав вещи, Аллен так и не заметил ничего странного или заинтересовавшего его. Правда в этой давно не жилой комнате ещё был шкаф, в котором тоже наверняка поселились не только вещи, но и пыль с пауками и прочими морозоустойчивыми букашками.
Юношу снова передёрнуло; он мужественно подступил к роковому предмету мебели, но сначала обратил внимание на большое, круглое зеркало, крепившееся к аккуратному, но пустующему трюмо. Зеркальную поверхность покрывал толстый слой пыли, но даже через него Аллен разглядел маячившее за его спиной тёмное нечто. Причём сегодня тень почему-то прохаживалась из стороны в сторону, словно обдумывая что-то важное. А затем резко остановилась, увидев, что Аллен смотрит в зеркало.
— Ну и что бы это значило? — поинтересовался Аллен у своего зазеркального товарища. Он наконец-то получил возможность полноценно поговорить с этим странным созданием и не бояться быть застуканным за этим странным занятием, — чего тебе от меня надо? Кто ты вообще такой? Ты имеешь отношение к этой истории с Четырнадцатым?
Либо Аллен сошёл с ума, либо тень кивнула.
Подросток был удивлён. Раньше ничего подобного за этой тенью он не замечал. Она вела себя странно, словно общалась с ним только в Ковчеге, и вот снова…
— Это ты мне кивнул, согласился?
Тень только нахально улыбнулась. Это было странно, казалась бы, какая улыбка может быть у сплошной, но очень страшной тени? Ответ прост — жутковатая. И вот так, жутковато улыбаясь, тень снова кивнула.
Аллен резко отвернулся, чувствуя, как колотит о грудную клетку его сердце, яростно сжимаясь и разжимаясь, того и гляди намереваясь просто выскочить. Разумно было бы продолжить разговор, но что-то в этой тени его пугало. Пугало до такой степени, что порой хотелось поселиться в пустой комнате без каких либо зеркальных поверхностей. В этой тени скрывалась какая-то опасность и что-то внутри него орало дурным голосом: «Беги, пока не поздно!». Он был уверен, что подобные тени ничего хорошего не означают, тем более, если они связанны с подозрительными Ноями.
Уолкер повернулся к большому, массивному шкафу, стараясь не смотреть в сторону зеркала. Он пытался уверить себя, что абсолютно спокоен, но одновременно с этим корил собственную глупость: зачем он вообще начал этот разговор, что, ему легче стало? Собеседник всё равно не может почти ничего объяснить и к тому же запросто может солгать. И никто ничего не заподозрит.
А ведь он не просто наивный дурак, который, поддаваясь своим порывам, вынужден разгребать последствия. Жизнь многому научила Аллена, и он был прилежным учеником, не пропустил ни одного занятия, и даже если где-то запутался в терминах, то всё равно его ответ рано или поздно оказывался верным.
В жизни решение и сам ответ совершенно разные вещи, и что для кого главное, каждый выбирает сам.
Аллен вздохнул и слегка поправил плащ, который внешне сейчас всё больше напоминал половую тряпку: весь заляпанный чем-то непонятным, да ещё и частично мокрый. Видите ли у Лави иногда не вовремя начинаются приступы остроумия, а после них ему приходится спешно убегать, вот он и разбрызгивает воду, которую нёс для уборки комнаты, на всех подряд.
Вообще-то Лави повезло, теперь в этом Аллен был уверен. Им посоветовали поселиться в определённых комнатах, где более-менее нормальная мебель и не такое запустение, как в других, но там всё равно предстояло сделать уборку, на которую и напросился рыжий книжник.
Аллен начал даже считать, что было бы прекрасно, если бы Канда всё-таки догнал его.
Вообще-то Уолкер считал, что было очень неосмотрительно с его стороны сразу же не сообразить, что должен быть в этом деле хоть какой-то подвох. Зачем отправлять сюда четверых не самых слабых экзорцистов, в самом-то деле? Дело-то плёвое, да вот только в реальности всё обстояло гораздо печальнее.
Теперь Аллен точно знал, зачем они тут вчетвером, и с нетерпением ожидал прибытия Линка, потому что лишняя пара рук им бы совсем не помешала. Ведь их задание заключалось в полном и тщательном обыске этого странного дома, в надежде найти странный предмет или следы Чистой Силы.
Аллен считал это полной тупостью. Нет, он понимал, что отправили на обыск именно экзорцистов, потому что здесь, вроде бы, видели Ноев, а значит Искателям подобной работой заниматься было слишком рискованно. К тому же частенько сила окружает себя такой странной защитой, которую могут преодолеть только другие экзорцисты. Но по каким таким причинам Искатели отказались даже приближаться к нужному им зданию, не то что помогать в поисках?
Аллен Уолкер был впервые полностью согласен с Кандой: Искатели бывают очень раздражающими, мелочными, гадкими и вообще нехорошими людьми, которых хочется взять и ласково так посоветовать написать завещание…
В общем Аллен был раздражён и, возможно даже, зол.
Пара Искателей даже не встретили их на вокзале, возложив почетную миссию на какого-то мальчишку оборванца, которому отдельно заплатили за эту маленькую услугу. Причём вторую половину этой платы пришлось почему-то отдавать экзорцистам, а сами искатели потом любезно предложили проверить, не успел ли вороватый мальчишка стащить у них чего-нибудь. Аллен и правда обнаружил пропажу пары монет и был удивлён, что не заметил самой кражи, но ничего по этому поводу не сказал. Сам был похожим, только ему воровать не разрешал Мана, а Аллен Ману любил и всегда слушался.
Ну, почти всегда…
Ну, чаще всего он возмущался только вслух, а на деле пытался быть немного послушным.
Впрочем, сейчас это было не важно. Миссия не задалась с самого начала.
Ещё по приезде оказалось, что это не просто дом, не просто огромное поместье, а небольшой, почти натуральный замок, отдалённо напоминающий оборонительную крепость с мощными каменными стенами, узкими высокими окнами, постоянными сквозняками, от которых не спасали ни ковры, ни камины, и парой высоких башен, проход в одну из которых был накрепко перекрыт, потому что полы там обвалились. Было действительно холодно, и только местные слуги, так и оставшиеся здесь , но теперь лишь для поддержания относительного порядка, оказались закалёнными и даже посмеивались над громко стучащим зубами Лави.
Здание было в ужасном состоянии, почти вся мебель была вывезена и распродана, вещи свалены в одни комнаты. Кажется, тут собирались провести ремонт, но вот только Лорд Бертейн скончался в самый ответственный момент, а его супруге было больше не до этого.
По словам охотно разболтавшейся и радушно принявшей их пожилой, но очень активной женщины, которая, кажется, была старшей из слуг или отвечала за хозяйство, позже сюда приехала племянница покойного Бертейна, юная и ветреная особа, которая занялась лишь отделкой необходимых нескольких помещений, полностью выгребла все доступные средства и стала устраивать различные приёмы для определённой компании, вроде бы искала для себя удачную партию. Заниматься полным ремонтом и восстановлением здания она не стала, видимо понимала, что юридически оно точно в её руки не перейдёт, а словно обезумевшая от горя Леди Бертейн даже не думала писать завещание или пытаться что-то поделить, отвоевать и что-то ещё. Правда, она иногда всё-таки обращалась к делам, к ней приходили за подписями и приносили некоторые отчёты.
Детей у Бертейнов не было, правда Оливия, та самая хозяйственная женщина, рассказала, что вообще-то Люсинда была беременна, но потеряла ребёнка, упав с одной старой лестницы, и чудом выжила сама. Вроде бы именно после этого Лорд и решил устроить качественный ремонт.
Аллен легко передернул плечами, отвлекаясь и вспоминая, что именно ему выпало после обеда отправиться исследовать сам склеп, в котором и провела последние месяцы жизни Леди Бертейн. Там же теперь покоилось её тело, и Аллену, не смотря ни на что, было немного страшно. Не то чтобы он боялся мертвецов или приведений, он боялся возможного воздействия чистой силы, ведь не просто так Люсинда не отходила от тела мужа так долго?
Поразившись своей неудаче, Аллен наконец-то решительно дёрнул дверь на себя, не учитывая прошлых ошибок, но хотя бы прикрыл глаза и задержал дыхание.
Пыли снова было много. Дверца поддавалась неохотно, с легким, но противным до зубного скрежета скрипом, а шкаф оказался совершенно пустым, если не считать парочки пауков, копошащихся в своих паутинах.
Подросток с облегчением выдохнул, резко захлопнул дверцу, тут же услышав, как сзади что-то ударилось о стену. Кажется, задняя стенка шкафа не выдержала его манер и решила отвалиться.
Аллен снова беспокойно глянул на часы, с радостью убедился, что уже вполне можно идти на обед и задумался над бесполезностью их занятия.
Если хорошенько подумать, то смерть Люсинды и тот факт, что она вышла из склепа, был довольно странным и подозрительным. Что-то тут было определённо не так. Свидетелей её падения, похоже, не было, и все решили, что это был несчастный случай только потому, что никто никого больше не видел рядом. А ведь вполне возможно, что её просто кто-то толкнул, и это был человек. И зачем же тогда здесь экзорцисты?
Да даже если здесь и была и чистая сила, и Нои, то наверняка именно Ной и убил бедняжку, и отобрал силу. А кристалл хранил её ото всяких бед, так что лившись его защиты, она стала просто обычной обречённой жертвой извращённого сознания очередного члена Семьи Ноя.
Значит искать здесь уже нечего.
Всё-таки хорошо, что завтра должен прибыть Линк, без него даже как-то неуютно стало. Аллен уже успел привыкнуть, что рядом постоянно кто-то находится, а теперь вынужден оставаться один на один с самим собой и этой странной тенью в отражениях.
Аллен снова скосил взгляд на зеркало. Тень продолжала внимательно следить за ним. Или просто смотрела в его сторону. Иногда подростку казалось, что это просто его галлюцинация, начинающаяся развиваться шизофрения, ведь бывают же у людей вымышленные друзья, которых видят лишь они? Кажется, даже у него что-то такое было очень давно.. А вот сейчас у Аллена Уолкера вымышленный враг, который пока только злобно улыбается ему из зеркала, обещая, что в будущем принесёт ещё немало проблем.
По крайней мере, если рассказать кому-нибудь об этом, то проблем уж точно не оберёшься.
А может лучше рассказать? Может ему помогут, и это действительно какое-то психическое расстройство? Может это лечится?
Хотя, вспоминая методы лечения того же Комуи, Аллен понимал, что не хочет признаваться в какой-то странной болезни. И вообще не хочет привлекать к себе лишнего внимания, на него и так странно косятся, считают предателем или обманщиком, и всё просто потому, что он знает этот шифр!
А он и сам не знает, почему может управлять Ковчегом! Он узнал об этом языке от Маны, это была их общая игра, и ничего плохого Аллен в этом не видел. А вот Ватикан видел и пытался подловить его на каждой мелочи.
Но что-то же всё это значит? Получается, это сам Мана был как-то связан с Четырнадцатым Ноем, так что ли?
Аллен даже удивился тому, как такая простая мысль не пришла ему в голову раньше. Всё правильно и просто: Мана, похоже, знал Учителя. Учитель в свою очередь знал Четырнадцатого. Так через Кросса Мане и пришли знания об этом языке, только странно, что сам Учитель не может играть, кажется, Исполнитель может быть только один или что-то в этом роде, может он по какой-то причине не мог им стать?
Аллен снова обернулся к зеркалу и, словно забыв, что считает разговоры с ним глупостью, громко и отчётливо спросил:
— Ковчегом могу управлять только я, так?
Тень слегка склонила голову набок, кажется, озадаченная содержанием вопроса, а потом этот тёмный человек по ту сторону зеркала деловито кивнул, уже не улыбаясь.
— Спрашивать почему бесполезно, да?
Это был даже не вопрос, а подтверждение факта, мысль вслух, и тень не соизволила ответить. У Аллена в голове крутилась ещё сотня вопросов, но все они требовали развёрнутого и долгого ответа. Вопросы на да-нет в голову как на зло не шли.
— Ты хочешь причинить мне зло?
Кажется, он сегодня действительно научился удивлять. Тень в отражении обошла его сбоку, словно тщательно осматривая, обошла его со всех сторон, затем уставилась на него настоящего и пожала плечами. А потом отрицательно покрутила головой.
Аллен был удивлён.
— И ты не обманываешь меня?
Тень махнула на него рукой и отвернулась.
Ну да, глупый вопрос. Ну а вдруг он бы признался сразу же, что врёт, и Аллену не пришлось бы думать, кто это там за зеркалом. Он бы сконцентрировался на мысли, что это что-то плохое. А теперь ведь он будет пытаться разгадать эту загадку до победного конца.
— Ладно, ты хочешь мне помочь?
Тень отрицательно покрутила головой, одновременно подходя ближе и становясь более отчётливым странным силуэтом молодого человека.
— Тогда в чём дело-то?
Его немой собеседник не ответил.
Нужно сосредоточится и просто задать правильный вопрос. Это не так уж сложно, если это нечто не хочет ему навредить или помочь, то что оно может желать?
— Ты должен что-то сделать, речь идёт не о твоих желаниях?
Тень в отражении снова отрицательно покрутила головой.
— Да что ты будешь делать!
Аллен разозлено отвернулся от зеркала, чтобы этот вид не сбивал его с мысли, и попытался сосредоточится. Всё должно быть гораздо проще или сложнее.
— Может, ты вообще ничего не хочешь?
Аллен повернулся к зеркалу, но ответ снова был отрицательным. Он что-то упускал. Подросток мысленно прокрутил в голове уже заданные вопросы, пытаясь определить, что же он ещё не спрашивал.