И желая того или нет, и, скорее всего, даже не думая о том, как воспримет, перенесёт и переживёт это Максим, она произнесла самые убийственные слова, какие ему, за всю жизнь, пришлось слышать в свой адрес. - "Послушай Максик...! Я то ведь думала, что ты, как говорится..., уже мужчина с определённым житейским опытом! А ты же ещё просто, желторотый птенец...!".
Максим в ответ ничего не ответил. Он медленно, в темноте, но с большим успехом сгорал от стыда. Ему в этот момент даже показалось, что он слышит, как на пол..., да и заодно на Эллочку тоже, падает его собственный пепел....
Элла больше ничего уже не говорила. Она, от ненужных слов перешла к делу.... Она сейчас была не дипломантка, а конкретная практикантка. Благо сексуальный опыт, в отличие от нашего Максима, был у неё в наличии.... Она взяла в руки "друга..." и сразу, без каких-либо раздумий, а тем более затруднений, направила его туда..., куда собственно и было нужно.... Угол атаки она не искала. Элла его хорошо знала. Изучила во время перерывов, между учёбой в техникуме и "учёбой..." в общаге, со всех сторон и во всех ракурсах...!
Максим, когда впервые попал в это самое таинственное, загадочное и очень влекущее к себе местечко..., почти мгновенно понял..., что это есть, самое лучшее, самое сладкое и не заменимое ничем, и никогда место на Земле.... Самое вкусное, из всех ему известных мест.
- "Вот где надо бороться, и вовсе не за какую-то лимитную, временную прописку, а только за постоянную и вечную! - подумал, вдруг сразу поумневший Максим - "И именно здесь, а ни в каких-то там, задрипанных и обшарпанных "хрущёвках...".
Во время своего первого обучения, и особенно в его начале, думая и действуя не в унисон с сексуально-развлекательными мыслями Эллочки и её неудержимо-бурной фантазией..., Максим нередко нарушал ещё ему незнакомую, своеобразную ритмичность их совместного движения, и поневоле покидал этот сладкий объект. Элла молча, без слов..., но при этом, почему-то очень быстро, почти лихорадочно, хватала "дружка" своей нежной, твёрдой и проворной ручкой, и водворяла его обратно, на исходную позицию для продолжения забега..., словно скакового коня после скачки..., в своё родное и любимое стойло....
Учёба продолжалась всю ночь напролёт, без каких-либо продолжительных перерывов на отдых. Максим от природы был очень способный ученик. Из всего этого первого ночного обучения искусству любви, проходившего под чутким и очень заинтересованным руководством Эллочки Гривцовой, наш Максим понял многое. И самое главное, что он уяснил для себя из всего этого, это то, что в этой жизни занятие любовью, является, скорее всего, самым важным, нужным и самым приятным занятием из всех существующих на земле. С ним сравниться ничто не может. И это было абсолютно точно! По крайней мере, в тот момент, и в то время, Максим, в это искренне и "непокобелимо..." верил.
И поэтому, большую часть своей жизни Максим был верен себе, и старался никогда не упускать любого случая, шанса, который позволял ему заниматься этим познавательным и интереснейшим делом. А именно, - этой самой прекраснейшей любовью, с любой, пусть даже случайно попавшейся ему, очередной женщиной, на его жизненном пути.
И только годы, оставшиеся у него за спиной, позволят и помогут понять Максиму, что заниматься так называемой "любовью..." и любить, это далеко совсем, не одно и то же. Отнюдь...!
Но это понимание придёт к Максиму потом. Придёт позже. И придёт оно, к сожалению, с большим для него опозданием.... О чём он будет Очень Жалеть. Но это будет не сейчас и не сегодня.
А сейчас, в настоящее время, Максим очень целеустремлённо и довольно настойчиво, продолжал заниматься поиском очередного объекта любви, в виде красивых, а иногда не очень красивых девушек, ..., и как по данному щекотливому вопросу говорят большие "специалисты" типа поручика Ржевского: - "За неимением коней в шампанском, можно и кошку пивом облить"..., - для своих любовных утех и развлечений.
Эллочку Гривцову, свою первую учительницу в любовном деле, Максим с благодарностью, будет помнить всю свою жизнь, как и впрочем, так же, будет помнить и свою первую, молоденькую учительницу по русскому языку и литературе...
= = =
ГЛАВА - 4.
"Прошлого уже НЕТ..., Будущего ещё НЕТ.... ЕСТЬ только Настоящее..., но Человек подобен СЛЕПЦУ..., он его не ВИДИТ...".
Шли годы.... Они в нашей жизни, летят очень быстро и как-то совершенно незаметно.
Максим уже довольно долго, задумчиво, и почти неподвижно сидел за столом в старой охотничьей избушке.
Он проснулся задолго до восхода солнца. Перед ним лежала его тетрадь, в которую была помещена практически, вся его жизнь. Она, эта самая жизнь, словно какая-то очень маленькая точка, мало, что значащая для кого бы то ни было, была поставлена и отмечена Кем-то неизвестным и очень таинственным, на огромном пространстве матушки Земли, которая в свою очередь тоже, как и многое другое во Вселенной, была затеряна в бесконечном космосе, с очень загадочным и в тоже время с очень красивым названием - Мироздание.
Он закончил описание во многом запутанной, а иногда и вовсе непонятной, даже для самого себя, своей собственной жизни. Такое бывает у многих. И довольно часто...!
- "Сколько не сиди здесь, и сколько не думай..., а выбираться отсюда надо. К людям, к свету...! Хотя, если честно сказать..., и как бы для многих, это странно не звучало..., я очень часто, именно среди подавляющего большинства людей..., больше всего и чувствую себя одиноким..." - невольно подумал Максим - И конечно, в первую очередь надо выбраться из своих же собственных, таёжных, похожих на лесной бурелом мыслей. Хотя, это не такая уж простая и лёгкая задача. Но её решить надо и в обязательном порядке. Иначе вся жизнь, её значение и смысл, пройдут где-то в сторонке, близ меня. И тогда будет не просто обидно, а очень и очень печально и просто невыносимо больно. Это будет конец всему, а если точнее, то ужас без конца, без какой-либо середины и даже начала...".
Максим ещё не понимал и не воспринимал всё происходящее в жизни до конца и в целом, но даже те разрозненные куски из его собственной жизни, уже достаточно хорошо изученные и усвоенные им, раскрывали перед ним в определённой степени, довольно понятную для него, мозаичную, жизненную картину. И это понимание давало ему право на некоторые, найденные им, конкретные, и даже достаточно серьёзные житейские выводы.
Он теперь уже с уверенностью мог сказать, что практически вся его жизнь, всё, чем он занимался в ней и что делал, очень и очень мало что значит. Как для него самого, так и для всех тех, кто окружал его в жизни. Он никого и никогда по настоящему не сделал счастливым, и ни одного человека не сделал свободным.
Он и сам, и тогда и сейчас, не был ни свободным, ни счастливым....
Максим так же понимал, что ни при каком, даже его самом огромном желании, ни он, и никто-либо другой, этого тоже сделать не сможет. И не потому, что кто-то нехороший и неспособный изменить всё к лучшему, и поставить всё с головы на ноги, а только лишь потому, что все без исключения люди, жили и продолжают жить в нынешнем, если так можно сказать, очень плохом, сатанинском промежутке времени, который очень затянулся. И это, так называемое плохое время, стало таким не само по себе, а лишь потому, что его таковым, желая того или нет, сделали сами же люди. Не все конечно, а исключительно только те, кто первыми из всех поняли, что даже время может быть плохим или хорошим. Остальные же, ни о чем, не задумываясь и не рассуждая, всё время просто слепо следовали за ними и выполняли их установки и указания. И что его, это самое "время", тоже, пусть искусственно, но можно "делать...". "Нехорошим..." для очень многих и "хорошим" для избранных и очень немногих людей. Максим был среди этих многих, и как раз именно поэтому, данное обстоятельство его поддерживало в жизни, вдохновляло и давало ему силу.
Максим прекрасно осознавал, что он, далеко не одинок в этом огромном мире, и что таких же несчастных, потерянных в жизни горемык, как он, на земле, значительное большинство. Он сейчас, как и многие, или почти все в этой жизни, представлял собой всего лишь на всего, обычную, простую, статистическую единицу, и не более того. Ну, вот был человек, и не стало человека, и о нём быстренько забыли через какое-то короткое время. Забыли навсегда. Как в своё время забыли лесника Каретина. Здесь Максим вспомнил строчки, написанные О. Хайямом:
"Мы уйдём без следа - ни имён, ни примет...
Этот мир простоит ещё тысячи лет...!
Нас, и раньше тут не было, после не будет...
Ни ущерба, ни пользы от этого нет...!"
Максим был с ним согласен и не согласен одновременно.... Омар Хайям был прав, но только на сегодня, на настоящее время. Но для того будущего, о котором думал и мечтал Максим, эти стихи не подходили. Ну, никак...! И здесь с ним, Максим был, категорически не согласен. Будущее у людей должно быть и обязательно будет другим, и стихи тоже будут другими.
Ну, а теперь, сегодня, даже те люди, которые составляли меньшинство, и которые вроде бы всё смогли, всего достигли и добились, и всё имели в этой жизни, не посмеют искренне утверждать, что они по настоящему, по-человечески, были счастливы. Ведь им всегда, только казалось, что на общем фоне человеческого горя, бед, несчастья и всеобщей безысходности, они выглядят более значимей и предпочтительней.
Но это им действительно только казалось и, кажется до сих пор. Они же на самом деле, являются гораздо более несчастными людьми, нежели это самое большинство, поскольку они в первую очередь обманывают самих себя, а только потом остальных. Они сами жили в изначально придуманном и созданном ими, несправедливом, безнравственном для всех без исключения, мире. И для них, в том числе...! От перемены мест слагаемых, сумма, никогда не изменится и не станет другой.... Результат, всегда будет один и тот же. Даже если ты кушал слаще, и спал "мягше..." чем многие другие люди.
Но Максим также понимал, что это ещё, далеко не всё, и что это ещё не конец всему. Он свято и безоговорочно верил в то, что всё ещё может, должно измениться, и непременно измениться. И это сделает, пока, что ещё слепое, но уже стремящееся к свету, к своему прозрению люди. И что он вместе со многими, такими же, как и он, сейчас вместе с другими, принимает в этом самое непосредственное участие. Всё для него определилось. Он шёл к своей цели. Максим верил в то, что в конце этого пути, он наконец-то сможет увидеть противоположный берег, нередко очень бурной и опасной реки своей жизни, через которую он с огромным трудом, плыл все эти годы!
Максим сейчас вспомнил, как он, двенадцатилетним мальчишкой, первый раз пустился в самостоятельное, но опасное и даже где-то безрассудное плавание, через довольно широкую реку Северский Донец. Отказаться плыть было нельзя. Мальчишеский долг и честь...! Что в этом возрасте может быть выше...!? Максим проспорил, Максим проиграл чуть более старшему по возрасту парнишке. Оба учились в одной школе и частенько вместе проводили время на реке.
Максим уже был на противоположном берегу. В компании взрослых людей, он переплывал эту реку в лодке, а чтобы, вот так, сам, вплавь, без какой-либо страховки или дополнительной опоры, такого ещё, в его жизни не было....
Своим ещё чистым и неиспорченным умом и сердцем, Максим чувствовал и понимал, что он очень многим сейчас рискует, и что существует реальная опасность того, что этот его первый самостоятельный заплыв, может оказаться для него последним....
Максиму было очень страшно.... Но и отступить он тоже не мог. Не мог и всё тут...!
Откажись он сейчас плыть, над ним бы, наверное, посмеялись, назвали бы трусом. Ну и всё...! На этом и конец! Через какое-то время об этом бы все просто забыли. Зато опасность, которая нависла над Максимом сейчас, исчезла бы, улетучилась совсем. Максим это тоже хорошо понимал. Но он сам, до конца всего не осознавая, почему-то не выбрал второй путь, а выбрал первый вариант решения возникшей жизненной проблемы.
Он должен плыть, чего бы это ему ни стоило. И он будет плыть....
Под взглядами мальчишек, внимательными, пытливыми и одновременно с этим, бесстрастными и абсолютно бескомпромиссными, Максим зашёл в воду.
Он шёл очень медленно...., осторожно...., стараясь проделать как можно бОльший путь, по твёрдому дну реки. Вода уже тихо и почти ласково, плескалась на уровне его груди.
Максим оглянулся назад, очень надеясь увидеть значительное расстояние от него до ребят стоявших на берегу, но к своему огорчению и разочарованию увидел, что по дну реки он прошёл всего не более десяти, двенадцати метров. Максим развернулся и посмотрел в сторону противоположного берега. Он тёмной полосой виднелся, где-то там, очень далеко.
Надо было делать первый шаг. Максим оттолкнулся от песчаного дна и поплыл к этой далёкой, береговой полоске....
Плавать он мог, но опыта держаться на воде длительное время у него не было. Как правило, ребята купались на мелководье. И если кто уставал, то всегда можно было встать на дно реки и перевести дух, восстановить силы, отдохнуть. Сейчас Максим таким способом отдохнуть не мог, дно было, где-то там далеко внизу. Там было холодно и темно. На нём конечно можно было отдохнуть, но только с одним условием, что это будет навсегда или в лучшем случае - надолго. Максиму такое условие, почему-то очень сильно не нравилось. Юная душа его никак не принимала....
В самом начале своего заплыва Максим допустил довольно серьёзную, непростительную ошибку. Он сразу поплыл саженками, стараясь мощно загребать воду руками. Ему очень хотелось, как можно быстрее доплыть, или хотя бы в своих мыслях, просто зрительно, приблизить к себе, этот далёкий и ставший сейчас для него, таким ненавистным и в то же время таким жизненно необходимым для него берег. Максиму очень хотелось, чтобы всё это незапланированное и непредвиденное им жизненное испытание, как можно скорее закончилось.
Но так он плыл недолго, руки заметно начали уставать. Максим понял свой промах и стал плыть "по-собачьи...". Не так красиво, но зато надёжнее.
Максим бросил взгляд на берег. Он казалось, застыл на одном и том же месте.
Максимка продолжал настойчиво и даже с каким то упорством плыть дальше, очень напоминая в этот момент небезызвестного многим Сизифа, но только не взрослого, большого и сильного, а маленького, беззащитного и слабого. Через какое-то время он почувствовал, что приближается к середине реки. Его руки совсем онемели, стали чужими и непослушными. Максим почти что их не ощущал. Медленно, с трудом, он перебирал ими в этой тяжелой, как свинец воде, по какой-то неведомой ему инерции.
Для Максима, сейчас, как будто остановилось само время. Настоящего времени для него сейчас не существовало. Он его просто, никак не ощущал. Так же, как он, в своё время, ни разу не мог увидеть это время и не мог ощутить его, на обычном циферблате, обычных часов.
Юного Максима, до его сегодняшнего, довольно опасного заплыва, постоянно, очень интересовал, даже более того, просто мучил один вопрос, одно непонятное, необъяснимое и необычное на его взгляд, явление. И это явление было связано с простыми часами и со временем, которое они показывали.
Максим частенько глядел на них, наблюдая за перемещением секундной стрелки, по круглому, как земля циферблату, и пытался понять, где и в какой момент движения стрелки, можно увидеть и зафиксировать на циферблате, наличие настоящего времени.