Кираева Болеслава Варфоломеевна
Глубокое погружение
- Ну как, честно скажи - удивил я тебя? - спросил Санёк, высокий худощавый мальчик в очках, очень серьёзный, которого учительница математики называла "Шуриком двадцать первого века".
- Н-ну... удивил, конечно, - без особого энтузиазма подтвердил Генка, невысокий, но мускулистый рыжий паренёк-ровесник.
Они сидели на скамейке в городском, вернее, пригородном парке. Когда-то здесь была деревня, через которую протекала небольшая речка, потом сюда продвинулся город. Участок берега, где можно было купаться, для целого города был короток, поэтому вместо организации полноценного пляжа здесь устроили что-то типа парка, обнеся забором. Киоски с мороженым и газировкой, аттракционы, детские площадки, а уже вдобавок ко всему этому - возможность искупаться в жаркий день.
- А ты что же, не этого ждал? Не из этой, так сказать, оперы? - недовольно покосился на приятеля Санёк. Он был в длинных джинсах, а рубашку всего лишь расстегнул.
- По правде говоря, не совсем этого, - ответил друг, в шортах и голый по пояс.
Кто хотел купаться, должен был взять в кассе на входе специальный купальный билет, в обмен на который билетёрша выдавала ему ключ от шкафчика, как в бассейне. Стойка со шкафчиками стояла тут же, недалеко от ворот, на виду у кассирши и билетёрши. Когда-то её держали прямо на берегу, отгораживая ею пляжик от остального парка, но было много хулиганства, похищений и порчи женской одежды, белья... Лучше пусть уж всё будет на глазах работников парка (спасатели на берегу не в счёт, у них другие заботы).
Да, но переодевшимся в купальники и плавки близ входа приходилось до воды идти через весь парк. Примелькалось это, и постепенно такую форму одежды переняли и остальные. Если строгая билетёрша не позволяла пользоваться не-резиновым шкафчиком более чем одному человеку, скинутую одежду совали в пластиковые пакеты. Мы не купаться, мы просто так, гулять и "парковать". Часто можно было видеть такую картину: бредёт парень в шортах с объёмистым рюкзаком за плечами, а вокруг вьются девушки в бикини на завязках. Порхают, словно бабочки. Рюкзак им шкафчиком для переодевания служит.
Теперь уже считают чудачеством, если ты приходишь в парк и нисколько не раздеваешься.
- Так чего же ты ждал-то? - не унимался Санёк. Чтоб не выглядеть чудаком, он спустил рубашку ниже лопаток, не вынимая рук из рукавов.
- Я ждал... ну... ходили слухи, что на берегу разрешили загорать... так.
- Как - так?
- Ну... без верха, - густые веснушки выдавали сильное смущение.
Санёк расхохотался.
- Кто о чём, а рыжий - о верхе! Как мало тебе надо для полного счастья - то есть для искреннего удивления.
- Но интересно же посмотреть, сравнить у разных девчонок. А сам ты, что, не хочешь?
- Не о том речь, хочу я или уже навидался. Ты посуди - много ли ума надо девчонке, чтобы вырастить приличные "вершки"? Да они у неё сами растут! А чтобы обнажить, нужна не смелость или крутость, а самая настоящая наглость. Тьфу! Я же тебе толкую о чуде технической мысли, плоде ума и рук инженеров и рабочих, и моего папы, между прочим, в том числе.
- Лучше бы это было колесо обозрения. Если не девичье тело, то хотя бы позырить верху на них... на город.
- Ты что, не знаешь: в городской казне нет денег. И не верь всему, что обещают кандидаты в разные мэры, пэры и прочие "эры". Мы ещё маленькие, нам голосовать не скоро, вот и не обязательно верить в предвыборные враки. Я лично верю только в то, что вижу собственными глазами. И тебя призываю их разуть.
- А это точно батискаф? - спросил Генка, показывая на громоздкое сооружение за деревьями, выкрашенное в серебристый цвет.
- Я же тебе объяснял: действующая модель в натуральную величину. Пойдём посмотрим.
Они встали со скамейки и подошли к сооружению шестиметровой высоты. Кое-где его ограждал заборчик, но кое-куда подход был свободен - и этим вовсю пользовались мальчишки всех возрастов.
- Папа всё мне объяснил, а я - тебе, - говорил Санёк не без важности. - Да брось ты свой смартик, слушай лучше сюда, википедист ты наш! Вот это - корпус, сюда заливают... Знаешь, на чём подводные лодки работают?
- Ну, на этом... солярке, наверное. Или бензине.
- С танками не перепутал? На сжатом воздухе они работают, вот на чём! Мы же говорим только о погружении-всплытии. Чтобы погрузиться, из цистерн выпускают воздух и впускают воду. Чтобы всплыть, цистерны продувают сжатым воздухом, воду вытесняют, и снова плавучесть положительная. Усёк?
- Да это нам и военрук рассказывал. Ты, что папа тебе, давай!
- Дойдём и до папы. Для сжатия воздуха существует технический предел, сколько-то там сот атмосфер, и если подлодка погрузится на глубины, где давление воды превышает давление в её баллонах со сжатым воздухом, то не сможет продуть цистерны и всплыть. Так что на дно Марианской впадины со сжатым воздухом не попадёшь!
- А как же тогда?
- Используют, как говорят учёные, конденсированные фазы, жидкую - бензин, и твёрдую - стальные шары. Всё это плохо, почти никак, сжимаемо, в отличие от газов. Мало меняется на предельных глубинах.
- Но как же тогда всплывать? Раз бензин несжимаем, им цистерны не продуешь.
- Слушай сюда. Бензин заливается во весь объём этого корпуса, - Санёк похлопал рукой по обшивке и воровато оглянулся, не заругает ли кто, - а стальные шары подвешиваются снизу на электромагнитах, словно балласт. В целом получается небольшая плавучесть, как у айсберга с его верхушкой. А бензин играет ту же роль, что и гелий в воздушных шарах - берёт на себя архимедову силу из-за меньшей, чем у воды, плотности.
Чтобы нырнуть, батискаф выпускает часть бензина и теряет плавучесть. Как ты понимаешь, сверху, над водой, что-либо слить проблемы нет. Рассчитывают потребный объём бензина и выпускают.
- А если внизу? Если донырнуть потребуется?
- Донырнуть? - Санёк поглядел на обнажённый торс друга, ткнул пальцем в продольную ложбинку между сосками и провёл им вниз, до пупка. - Так? Ты намекаешь на гигантское давление, которое не даст? Так вот, корпус самого батискафа не жёсткий, он передаёт окружающий жим содержимому, и бензин находится под тем же давлением, что и вода вокруг. Как и когда батискаф плавал сверху. Так что вытолкнуть часть бензина можно, приложив лишь небольшую разность давлений, переместив стенку с клапаном.
- А всплывать?
- Очень просто - сбросить стальные шары, сиречь балласт. Остающийся бензин подымет батискаф вверх, как гелий - воздушный шар. Для нового нырка, конечно, придётся подзаправиться, и бензином, и балластом. Кстати, если что-нибудь случится и электричество вырубится, то электромагнит сам сбросит шары и батискаф аварийно всплывёт. Не на дно упадёт.
- Ух, ты! - Генка разглядывал высокое сооружение, гладя рукой стенку. - И всё это настоящее?
- Нет, всё это - имитация, но очень правдоподобная. Жесть, пластик, даже фанера. Настоящая только гондола, давай-ка перейдём к ней.
Они обошли батискаф и наткнулись на заборчик.
- Наставили тут заборов всяких, самого главного не видно!
- Так это потому, что перед иллюминаторами аквариумы стоят. С экзотическими рыбами, между прочим. Только убери забор - вмиг давка, восторженные возгласы, затем тревожные крики, звон стекла, бульканье воды... А то ещё украдут или погладить захотят. Ты же знаешь девчонок. А пиранью только погладь! Нет, забор нужен.
- А что, там и вправду глубоководные рыбы?
- Нет, что ты, им без высоких давлений хана. Просто экзотические рыбы и морские животные. Аквариумы особые, подсвечиваются, видеть, что в них, можно только через иллюминаторы гондолы.
- Ну ладно, зайдём сбоку, где нет иллюминаторов. Эх ты, какая маленькая!
- Двух метров в диаметре не будет. А ты попробуй сделать большую! Тыщи многие атмосфер должна выдерживать, вот что. Но постой, погоди, кажется, запускают.
Рядом с батискафом стоял небольшой помост, окружённый заборчиком с калиткой - на манер других аттракционов, где проверяют билеты. На помост вело несколько деревянных ступенек, а с помоста круто поднималась ажурная алюминиевая лесенка до короткой трубы, выглядывавшей над батискафом.
Билетёр у калитки разговаривал с каким-то мужчиной, рядом крутилось трое ребятишек в одних плавках - сыновья, что ли. Но вот билеты проверены, "акванавтов" придирчиво оглядели и пропускают на помост.
- По одному, по одному, ребятки, - повторяет билетёр, дюжий парень в чёрных кожаных шортах и майке-сетке.
Мужчины разделили обязанности. Отец удерживал тех, чья очередь ещё не подошла, а билетёр страховал карабкающегося по лесенке. Вот малыш достиг верха, перебросил ноги и скрылся в трубе. Можно запускать следующего.
- Зачем же такой неудобный вход? - недоумевал Генка. - Разве нельзя впускать снизу, с земли?
- Как в настоящем батискафе, - ответил Санёк. - Вот когда он всплыл и качается себе на волнах, где гондола?
- Внизу, конечно. Как всегда.
- И как всегда - под водой. Как же ты из неё выйдешь-то? Не ждать же, пока батискаф отбуксируют в сухой док, там жизнеобеспечения на два часа, и лучше провести эти часы вблизи дна, в обществе глубоководных животных. Поэтому люк делают сверху гондолы, а над ним - труба, доходящая до верха батискафа, что над водой. Всплыли, воду из трубы сжатым воздухом вытолкнули или помпой откачали - пожалуйста, открывай люк и выбирайся по лесенке наружу, дыши свежим морским воздухом. А как выбираются, так и забираются.
А мальчишкам одно удовольствие лазить. В космический корабль ведь тоже по лесенке забираются, он же над ракетой.
- Я вот раньше, в детстве, - припомнил Генка, - на любую высоту лазил - не боялся. А теперь вот... ну, повзрослел, и побаиваюсь очень уж высоко-то.
- По-моему, это правильно, что запускают сверху, - сказал его друг. - Это типа входного билета, только оплачивается не деньгами, а собственной смелостью. Кто не побоялся влезть на шесть метров по такой утлой лесенке, тому и в гондоле не страшно всё это время будет. Видишь, билетёр вслед за ним влез и крышку люка закрыл?
- Ага... Мне бы страшновато было.
- Видишь ли, тут маленькая воспитательная хитрость. Последний забравшийся в гондолу должен закрыть за собой и завинтить крышку люка. Или все вместе. Когда закрываешься сам, то не страшно, сам закрыл - сам и открыл. Когда закрыт люк гондолы, то не видно, как закрывают люк наверху. Но если ребятишки поленятся задраить свой люк, они увидят, как кто-то заваливают крышку сверху, и им станет страшно - их заперли! Но сами виноваты, сами, ребята!
- А зачем закрывать трубу сверху?
- Ну, для маленьких тут "сухой закон", они ведь могут с люком и не справиться, а вот когда влезают солидные люди, способные надёжно задраиться, то после этого трубу заполняют водой из речки. Не Марианская впадина, конечно, но бульканье слышно и в "глазок" видно, что над тобой толща воды, люк в любой момент не откроешь. Щекочет нервы всё это, правдоподобие погружению придаёт. Если в швы люка вода сочиться начнёт - тут тебе и адреналин, тут тебе и душа в пятки. А рыбки в иллюминаторах плавают, ротики разевают, ждут, когда эта "консервная банка" лопнет под напором воды и им еда будет.
- Бр-р! А это не опасно?
- Ничуть. Взрослых дольше, чем на час, туда не запускают, малышей вообще на полчаса или минут на двадцать. За это время много не накапает, ну, по щиколотку лужица, ну, по колено.
- Это круто уж - по колено!
- Да сухо там, сухо обычно, слазь да проверь. Через полчасика выпрыгнут мальки живые и здоровые. Они сейчас там на коленках и спинах друг дружки валандаются, теснотища, делят два иллюминатора на троих. Взрослые некрупные ещё по двое умещаются, а ежели покрупнее кто, то в пару лишь ребёнка и возьмёт.
- Да ты расскажи про гондолу-то.
- Вот теперь дошли и до папы моего. Его завод, ну, где он инженером, получил заказ на глубоководную гондолу от фонда Фёдора Конюхова - он собрался устанавливать рекорд пребывания на предельных глубинах. Нырять-то в Марианскую впадину и раньше ныряли, а он хочет там чуть не сутки просидеть, сколько выдержит. Он это умеет.
Так вот, построили они ему гондолу, стали проверять всесторонне - а она лишь пять тыщ метров даёт, пятьсот атмосфер выдерживает. Сталь не той марки взяли, оказывается. Разобрались, наказали... того, кто не смог от наказания увернуться, взяли нужную сталь, стали новую гондолу клепать. А брак сперва хотели на переплавку отправить, но я сказал отцу...
- Ты?!
- Ну да, то есть... он, конечно, скажет, что сам это придумал, но ты уж мне поверь - моя это идея. Оставить в родном городе и сделать аттракцион. Построить модель корпуса батискафа, подвесить снизу бракованную гондолу, рыбёшек в аквариумах понаставить, трубу подвести, водой заливаемую. Будет аттракцион, которого в стране ещё не бывало! Это ещё только начало, вот погоди - отовсюду приезжать станут, из-за рубежа тоже. Наш городок прославится. Как Нью-Васюки. А ты - "загорать без верха"! Этого добра, сисек разнокалиберных, везде полно.
Друзья ещё походили вокруг уникального аттракциона, удостоились шуганья от бдительного билетёра. Генка спросил цену билета, Санёк же сказал, что он всегда её знал и чуть ли не сам, через отца, назначил. Осмотрели жёлоб, по которому вода из трубы сливалась обратно в реку, а водоводная труба и насос особого зрелища собой не представляли.
Наконец полчаса минуло, и из трубы начали вылезать счастливые побывавшие "на дне морском".
- Ребята, вы там ничего не оставили? - стал спрашивать их билетёр, строго глядя в глаза. - Не плевали, не писили, не какали? Точно? Убирать за вами не надо?
Ему, верно, очень не хотелось лазить туда-сюда убираться. Но про естественные надобности он, конечно, загнул. Хотя дети есть дети, кто их знает? И хулиганчики ведь встречаются, и слабенькие животиком.
Полные впечатлений, дети окружили отца и наперебой заговорили о рыбках, ими виданных. А к аттракциону уже подходили следующие клиенты: парень в крутых кожаных плавках-шортах и короткой дырчатой маечке, больше похожей на детский лифчик, и девушка в розовом купальнике. Спереди он выглядел сплошным, причём "под шейку", сзади же передняя сплошность удерживалась тремя парами лямочек-клинышек, застёгивающимися большими золочёными кольцами - на шее, под лопатками и выше распопины, в том месте, где обычно сходятся три полосочки стрингов. Собственно, книзу от этого кольца и отходила стринговая лямочка, тут же ныряющая в распопину.
Генка застрелял глазами - он впервые видел цельный купальник со стринговым низом. Особый интерес представляло карабканье такой девушки по лесенке, сопровождающееся лёгким визгом и басовитыми уговорами кавалера.
- Этим воду нальют, уж увидишь, - авторитетно заверил Санёк. - Они на час туда влезают.
Насос накачивал воду в ёмкость сверху, замаскированную грандиозными боками макета. Оттуда она по открытии заслонки быстро вливалась в трубу, а насос начинал усердно трудиться над новой порцией. По истечении же времени вода самотёком сливалась в уже известный нам жёлоб, и по нему - в речку.
- Только на рыб смотреть будут? - спросил Генка с намёком.
- Или рыбы - на них, - схохмил Санёк. - Не беспокойся, люди получают то, за что платят. Если там двоим не повернуться, то и извиняться не надо. Ты бы вот с девчонкой... со своей девчонкой туда полез?
- Спроси лучше наоборот - она со мной полезла бы? А почему твой батискаф стоит к пруду задом?
- Элементарно, Ватсон! Сзади у него сливается вода. Разверни его к пруду передом - вода лилась бы через публику, помост и всё такое. Оно им надо? У тебя это... ну, заднее отверстие, небось, не спереди.