Драко был в шоке, с трудом справлялся с эмоциями, но спасла его работа и… мысли о том, как можно помочь Гермионе. Вытащить её из тюрьмы было вне его компетенции, да и Поттер на этом фронте, наверняка, делал всё, что мог, а вот бесплодие… Грейнджер рано или поздно вернётся и снова окажется в ловушке своих нерешённых проблем… Откуда эта навязчивая идея иметь детей? Впрочем, почему, навязчивая? Естественная женская потребность, инстинкт, под влиянием каких-то сложных факторов и элементарного стечения обстоятельств переродившийся в подобие мании. Но кто может осудить женщину за извечное, заложенное природой, желание рожать, воспитывать и любить детей? Визенгамот? Просто Гермионе не смогли помочь, муж, друзья, врачи, недосмотрели, проявили объективное и, разумеется, оправданное равнодушие, оставили её наедине со своей проблемой, недооценили серьёзность положения, решили по старой привычке, что та справится, сама всё устроит, она же сильная, умная, всё будет хорошо. А вот как получилось… Бедная девочка…
Драко приступил к изучению истории болезни пациентки Грейнджер и утвердился в предположении, что да, скорее всего это бесплодие, причём «первичное»: Гермиона никогда не беременела. Если при регулярной половой жизни беременность не наступает в течение года, разумно ставить вопрос о бесплодии и начинать обследование и лечение супругов. С Роном, как стало известно, всё в порядке. А с Гермионой не понятно: точного диагноза не смог поставить ни один специалист. Патологий или анатомических и функциональных дефектов репродуктивной системы у неё не выявлено. У миссис Грейнджер признавали и иммунологическое бесплодие (наименее изученный раздел репродуктологии, в том числе и магической), связанное с образованием в организме женщины антиспермальных антител, которые уничтожают сперматозоиды, и идиопатическое бесплодие (с неясным генезом). Драко пришёл к выводу, что проблема состоит в особенностях редкого сочетания индивидуальной физиологии и магического фона пациентки. Он провёл несколько сложных опытов и понял: ни Уизли, ни Поттер, ни генетически, ни по магическим показателям не подходят Грейнджер, её беременность возможна только при совпадении уникальных параметров партнёров. Прикинув все имеющиеся данные, проведя кучу проб, колдомедик Малфой нашёл мужчину, половые клетки и магия которого идеально сочетались бы с параметрами миссис Грейнджер, и от которого у неё могло бы с большой вероятностью произойти зачатие. Этим мужчиной оказался… он сам, Драко Малфой…
Он докурил очередную сигарету (четвёртую?), посмотрел на слабый свет, зажёгшийся в окнах четвёртого этажа — её окна — встал с неудобной тумбы, размял ноги, плечи и уверенным шагом направился к дому Гермионы. Нечего придаваться глупым воспоминаниям и сомнениям, жизнь такова, какова она есть. Прошлого не изменить, разве что изменить отношение к нему, будущее не написано ни в одной самой мудрой магической книге, настоящее бьётся испуганной птицей в руках — как бы его не помять, не поломать ему крылья, не прижать случайно, но и не выпустить из рук?.. Он долго думал, возможно, слишком долго. Теперь пришло время действовать. Окурок отлетел в урну у подъезда, Драко Малфой решительно толкнул тяжёлую входную дверь. «Я никогда раньше не спрашивал себя, люблю ли? — думал он, поднимаясь по лестнице. — Как оказалось, зря… Задай я этот вопрос несколько лет назад — и всё могло бы быть по-другому. Надеюсь, что не поздно спросить сейчас!»
- 4 -
Ей так не хотелось вылезать из-под уютного пледа, торшер под гофрированным абажуром наполнял комнату мягким полосатым светом, укрывая по углам странные, но не страшные тени, дрёма сладко качала на волнах спокойного забытья, образы, тревожившие, мучавшие беспрерывно и не дававшие спать по ночам, отступили, отошли в сторону, мысли исчезли, можно было представить себя летящей над землёй или стоящей на высокой скале и подставляющей ветру распростёртые руки, лицо, всю себя. Ветер и свобода, ветер — это свобода, свобода от ошибок, прошлых и будущих, страхов, от памяти, давящей неподъёмной тяжестью, от угрызений совести, сжимающих грудь жёстким тесным корсетом — не вздохнуть, не повернуться, не расслабиться ни на минуту. Ветер. Свобода. Счастье есть! Пусть не у меня, не в моей душе, но оно точно существует на земле, летает среди людей и даже иногда даётся в руки… Хотелось улыбаться, впервые за многие годы хотелось просто улыбаться. Гермиона давно не испытывала такого покоя, а кто-то всё звонил и звонил в дверной звонок! Кого это принесло? Может быть, нежданный гость уйдёт? Ошибся квартирой, подъездом, перепутал? Соседка зашла за солью, какой-нибудь рекламный агент предлагает самый выгодный в Лондоне кредит или коммивояжёр продаёт совершенно необходимую в хозяйстве яйцеварку в комплекте с зачарованными на незатупляемость ножами.
Когда в дверь принялись стучать, Гермиона с трудом поднялась с дивана, шаркая спадающими шлёпанцами, поплелась в прихожую…
На пороге стоял Драко Малфой. Костюм с иголочки, элегантный галстук, белокурые, явно уложенные волосы, длинная чёлка, сдержанная улыбка. Статный, высокий, красивый. Гермиона подумала, что продолжает спать. Но нет, вполне так живой, реальный Малфой, не спросив разрешения, вошёл в квартиру, деловито огляделся. Поздоровался вежливо. Гермиона ответила. Почему бы не ответить вежливому человеку?
— Извини, ты отдыхала? Я помешал? — Драко обратил внимание на домашний наряд хозяйки, на мятое простое платье, пушистые тапочки с помпонами. «Конечно, помешал!» — хотела сказать Гермиона, но почему-то лишь пожала плечами. — Я… думал, что ты празднуешь, а где гости? Вот, хотел только передать тебе, но…
— Зачем ты здесь, Малфой? — устало, ничего не понимая, спросила Гермиона.
Драко внимательно посмотрел на неё, мгновение, два, минуту его цепкий взгляд скользил по бледному лицу с тенями, вместо косметики расцвечивающими веки, по опущенным плечам, сгорбленной позе смертельно утомлённой женщины.
— Чаем угостишь, Грейнджер? Или лучше кофе.
— Ты пришёл ко мне выпить кофе? — подняла брови Гермиона и словно начала просыпаться. — Оригинально.
— Ага, — усмехнулся Драко, взял её за руку и повёл на кухню.
Гермиона очухалась, только оказавшись за столом. Малфой по-хозяйски доставал с полки чашки, отыскал кофе, ставил турку на плиту.
— Ты что это тут распоряжаешься? — встрепенулась Гермиона.
— Сидите, мэм, у вас сегодня праздник. Может джентльмен за вами поухаживать? — Драко гремел посудой, вытаскивал из холодильника засохший сыр и вчерашние круассаны.
— Малфой! — вскочила Гермиона. — Что происходит? С какой стати ты тут хозяйничаешь? Какого чёрта ты вообще тут делаешь?
— Отлично, — Драко попробовал на зуб сухую сырную корочку, разлил кофе по чашкам. — А сливок у тебя нет или лайма?
— Малфой?! — Гермиона теряла терпение, сюрреализм происходящего выбивал её из колеи, но она растерянно открывала рот и не могла сказать всё, что думает об этом белобрысом наглеце. Потому что… не знала, что именно думает…
Драко подошёл со спины, положил руки ей на плечи. Гермиона судорожно вздрогнула и дёрнулась, покачнулась. Драко с усилием, но не резко надавил, усадил её. Постоял несколько мгновений и расположился напротив.
— А кофе у тебя так себе, — сделал он глоток из чашки.
— Объясни, что ты тут делаешь? — Гермиона исподлобья смотрела на странного гостя.
— Пришёл поздравить тебя с Днём рождения.
— О! Я так и поняла. Поздравляй и уходи. Не хочу сегодня никого видеть, тем более тебя.
— Когда женщины говорят про меня «тем более», я сильно завожусь, так что поосторожнее со словами, детка.
— Малфой, ты издеваешься? — во взгляде Гермионы мелькнуло понимание.
Драко вздохнул:
— Нет. Я просто хотел разбудить тебя. Ты… спала на ходу. Проснулась? Вот и отлично.
— Не вижу ничего отличного. Убирайся!
— Не сердись, — неожиданно виновато проговорил Драко. — Я пришёл к тебе как врач.
— Что?!
— Я знаю про твою проблему и…
— Что?! Малфой, о чём ты?
— Про твои попытки забеременеть. Я занимаюсь как раз репродуктологией, вот моя визитка. — Драко быстро положил перед Гермионой карточку целителя Мунго.
— И что?! — упёрлась Гермиона в него тяжёлым взглядом.
— Грейнджер, давай поговорим без нервов, — Драко отставил чашку, облокотился о стол.
— О чём нам с тобой говорить, Малфой? О моём бесплодии?
— Именно. Я могу тебе предложить…
— Ты псих? Годы разрушили твой разум? Ты считаешь, что я буду говорить об этом с тобой?
— Я врач. Это моя работа. Я могу помочь. Правда, не как целитель, а как маг…
— Не понимаю тебя, Малфой, и не хочу понимать. Уходи, хватит издеваться, если у меня временно нет волшебной палочки, это не значит, что я не найду способ выставить тебя за дверь!
— Выставишь, успеешь. Только выслушай.
— Не желаю! Уходи немедленно! — Гермиона еле сдерживала злость, её щёки покрылись пунцовыми пятнами.
— Да уйду я, уйду, — поднялся, вздыхая, Драко. — Ты только послушай, — заговорил он скороговоркой. — Я знаю способ, который поможет тебе. Не факт, но попробовать стоит. Ты же никогда не сдавалась, Грейнджер! Это сильный магический артефакт, — Драко положил на стол круглую коробочку, за прозрачной крышкой было видно продолговатое, остроконечное полосатое семечко. — Если посадить это зёрнышко в землю, то скоро вырастет цветок, а в нём — младенец. У магглов есть такая сказка «Дюймовочка», там одна женщина…
— Я знаю, — нахмурилась Гермиона и сжала кулаки. — Что ты придумал? Какую каверзу затеял, Малфой?
— Никакой каверзы, Грейнджер. Я долго работал с семенами этого растения, они волшебные, если всё сделать правильно, то вскоре у тебя будет ребёнок. Дюймовочка — не Дюймовочка, но младенец, нормальный, человеческий, да ещё и генетически твой, появится с большой степенью вероятности. Можешь не верить, можешь выбросить зерно, но лучше, если не захочешь его сажать, верни мне, оно редкое, стоит дорого и может помочь какой-то другой женщине, с доверием относящейся к рекомендациям колдомедика. Я решил подарить это зерно тебе на День рождения. Поздравляю, желаю счастья. Всё, я пошёл.
Драко резко развернулся и направился к выходу.
Гермиона растерянно переводила взгляд с диковинного подарка на спину странного гостя.
— Как я могу тебе верить? — громко спросила она. — Это же чистейшая выдумка, сказка, такого не бывает!
— Не хочешь — не верь, — уже из прихожей ответил Драко, — ты же сама волшебница, как ты можешь говорить, что сказок не бывает?
— Что мне с ним делать? — Гермиона взяла коробочку с семечком, услышала щелчок дверного замка — странный гость ушёл. Она открыла крышечку, достала полосатое блестящее семечко, повертела в пальцах, подумала, что Малфой либо псих, либо проходимец, чем другим можно объяснить его визит и подарок? Она хотела выбросить семечко в мусорное ведро, но зачем-то вернула в коробочку и убрала в буфет. «Что за бред? Ничего не понимаю! Малфой или так изощрённо издевается надо мной, или…». Про второе «или» Гермиона не хотела думать, потому что чувствовала, что уже попалась на удочку бывшего слизеринца, предложившего отчаявшейся женщине обрести то, о чём она так долго и страстно мечтала… Даже если это обман, то такой сладкий, что… где взять силы, чтобы не поддаться ему?..
- 5 -
На несколько дней Гермиона забыла про подарок Малфоя, постаралась забыть, и это у неё почти получилось. Ремонт, всё-таки затеянный ею, отнимал почти все силы и время, она начала много читать, записалась в спортзал. Настроение было не очень радостное, но преимущественно спокойное, хроническая застарелая депрессия без рецидивов. Визит и подарок Малфоя настроению совершенно не соответствовали, поэтому старательно вычёркивались из разрешённых ежедневных размышлений. Зачем думать про всякие глупости, к тому же опасные? Малфой — есть Малфой, пусть он теперь и не Пожиратель Смерти, а известный колдомедик, но душу и привычки человека не переделать за несколько лет. Узнал, в какую историю она попала, и прискакал поиздеваться, поглумиться, как в Хогвартсе над «леди Гермионой», день-то какой выбрал, повод. Вот, мразь!
Надо было ему ответить, как следует, а не мямлить непонятно что. Но она настолько растерялась и вообще… Малфой так изменился. Это бросалось в глаза и сбивало с толку, с правильного настроя. Гермиона помнила Драко глазастым горделивым белокурым ребёнком, упрямым нахальным подростком, высокомерным недобрым красивым юношей; теперь увидела взрослого мужчину, молодого, но повидавшего жизнь, такого же, как и прежде худощавого и стройного, но с ещё более широкими плечами, с крепкой длинной шеей, с отросшими на манер отца волосами, с глазами выразительными, яркими, хоть и светло-серыми, полными… сострадания? Нет, вот этого чувства отродясь не водилось в глазах Малфоя, так откуда же ему взяться теперь? Работа у него тоже не слишком располагает к сантиментам, привык, наверное, к крови, к боли, всякого насмотрелся, оброс бронёй равнодушия — самые подходящие латы для Слизеринского Принца, не надменность, так безразличная отрешённость. А что она хотела? А ничего! Ничего не хотела Гермиона Грейнджер от Драко Малфоя, ничего и никогда! И видеть его не хотела! Так и сейчас — забудь, Герми, выброси из головы, у него своя жизнь, своя правда, свои привычки, своя совесть, а у тебя — своя…
Случайно, перебирая ложки в ящике буфета, Гермиона натолкнулась на коробочку с прозрачной крышечкой. Долго сидела на стуле и смотрела на неё. Так долго, что на кухне стало темно. Сначала сумерки опустились на подоконник, потом на мягких лапах спрыгнули в помещение, ночь зажгла в Лондоне фонари, и они искусственными звёздами заиграли на мебельной полировке. Из приоткрытого окна тянуло холодом, Герми озябла, но не могла заставить себя пошевелиться. Думала.
Поднялась со своего насеста она только тогда, когда из-за неудобной многочасовой позы перестала чувствовать затёкшую шею и онемевшие руки. Зажгла свет, нетвёрдо подошла к буфету, непослушными пальцами взяла коробочку с малфоевским подарком. Если из этого зерна вырастет дракон или злобный воин, как в древнем мифе, или ещё какая пакость, то это будет на совести Драко и её доверчивости.
Гермиона раскрыла коробочку, погрела семечко в ладонях. На сердце стало немного легче, вовсе не от какой-то мистической связи с артефактом, а от принятого решения. Пусть и неверного, ошибочного… Хуже не будет… Что может быть хуже того, что было или хуже того, что её ожидает? Одиночество, одиночество, одиночество, почётная или не очень старость, чужие люди у кровати умирающей противной, всем надоевшей старухи, и даже не придётся вспомнить, как детский, самый любимый на свете голосок называл её требовательно и нежно «мама»…
Под семечком, на дне коробочки обнаружилась инструкция с заклинаниями и кратким описанием процесса выращивания волшебного растения. Гермиона решила, что утром отправится в специализированный магазин, купит самый лучший грунт для цветов, красивый горшок и посадит зёрнышко. А что… или кто из него вырастет… зачем думать об этих сказках? На ночь она положила зёрнышко в хрустальную рюмку и налила немного тёплой воды, прошептала по бумажке заклинание — пусть прорастает. Поставила рюмку на прикроватную тумбочку и всю ночь любовалась на фигурные изломы хрусталя, через которые мягко просвечивало полосатое семя диковинного растения… её надежда и вера… Слабая, растоптанная, спрятанная, казалось, так глубоко, что и не отыскать, а поди ж ты… А что, без веры и надежды человеку не жить. А Гермиона решила, что поживёт ещё немножко… С этой мыслью и с первыми лучами рассвета и заснула…
*
Цветок не рос. Не хотел, ленился, не принимал непрофессиональный уход мало что понимающей в выращивании диковинных волшебных растений Гермионы, или обладал вредным характером, под стать подарившему его Малфою? Герми сначала пробовала не думать про едва наклюнувшийся в горшке со специальным цветочным грунтом толстенький росток, никак не желавший развиваться и тянуться к свету, потом уговаривала себя вообще выбросить эту сумасшедшую идею из головы. Ну, вырастет какая-нибудь крапива или пальма, и что? Счастье сразу привалит? Ребёнок в капусте — это хотя бы с фольклорной точки зрения логично, а ребёнок из цветка? Бред! Вот, и какая разница, получится хоть что-то из идиотского малфоевского семечка? Но с каждым днём, не наблюдая никакого прогресса в росте цветка, Гермиона переживала всё больше, злилась на саму себя и на Драко, потом не выдержала и отправила ему письмо с… требованием прийти и разобраться, что его дурацкому цветку не нравится, чего ему, окаянному, надо и когда из него уже вылупится или что там сделает «Дюймовочка»? Драко ответил, что выкроит в своём плотном графике часок и заскочит для консультации. Напыщенный павлин!