В субботу явились волкомыши: Эльэм сидел в рюкзаке у Теодора, руки которого были заняты увесистыми на вид сумками. Малфой осторожно нёс перед собой большую коробку и под мышками едва удерживал какие-то свертки.
— Привет от папы! — Поставил он торт прямо на пол и отсалютовал завернутыми в шелковую бумагу бутылками, которые, чуть не разбив, поймал в полёте. Потом, вдруг понизив голос, спросил: — Ой, вашей маггловской обслуги нету?
— А остальное от наших женщин, — добавил, кивая на сумки, заматеревший, еще больше раздавшийся в плечах Тедди, вытаскивая из-за спины запакованного в переноску Мани: — Поздоровайся с крестным. — И опустил ангелочка на сумку с мэнорскими дарами: сырами, паштетами и окороком. — Упс!
Магнус быстро спрыгнул и, подбежав к Северусу, разулыбался:
— Зря, Сева!
— Это что, «здрасте»? Или он уже критикует? — Снейп, не пошевелившись, стоял в дверях гостиной, непривычно одетый в тонкий, местами грязный полувер и домашние брюки. За его штанину робко держался Индиана.
— Мал, — сообщил родителям Мани, задрав белобрысую мордочку в поисках одобрения.
— Точно, это — мальчик, — перевёл Скорпиус.
— О, приехали! Наконец-то, черт, у меня еще не всё готово. Здравствуйте! — Из кухни на шум выскочил Гарри, наскоро вытирая руки фартуком. — Вы что, навеки поселиться пришли? — Рассмеялся он, глядя на кучу вещей, наваленных в холле. — Проходите.
Теодор собрал раскиданные упаковки и понёс к Поттеру на кухню, Магнус с криками «Ганя!» побежал за отцом, а Скорпи присел на корточки:
— Хочу рассмотреть вашу обновку. Красивенький. Маг? Дивный китайчонок.
— Сам ты китайчонок. — Северус поднял Инди на руки, вдруг почувствовав обиду за маленького сына. — Крови не знаем. Но не китаец, точно. Не беси меня, Мыш, выгоню.
— А он у вас вообще немой, что ли?
— Моложе Магнуса, вот и не говорит, и стресс. — Снейп сам не знал, почему отвечает на вопросы, а не старается привычно окоротить Скорпиуса. — Не нервируй ребёнка, он всё понимает.
— Имя красивое придумали. Ох, кажется, сто лет в «Черепках» не был, соскучился, сил нет! — тараторил Малфой, глядя по сторонам. Конечно, он догадался, что никакие приюты ребёнку больше не грозят, но решил сделать вид, что напросились они в гости, действительно сильно соскучившись. — А в род будете вводить? В чей, Гаррин или твой? — не унимался он, увязавшись в гостиную за хозяином, усаживающим Инди Снейттера на диван. — Нянька у вас есть уже? Как вы обходитесь-то, нам хоть пробабки помогали, эльфы. Слушай, а давай мы вам эльфа подарим, двух?
— Валите в столовую — кормить буду! — Голос Гарри был задорен.
— А мелких куда? — спросил у Северуса Малфой. — Мы Мани за столом с собой кормим, ты же помнишь? А ваш как?
Снейп не выдержал и рыкнул:
— Наш ребенок не щенок, где положено, там и кормим!
— Я просто спросил! — фыркнул Малфой, но притих.
«Ну, ты подумай, полтора месяца не видел, а подзабыл эту заразу! Зря снова в дом пустили!» — подумал Снейп. Он посадил Инди на колено, чего раньше не делал, и, придвинувшись вместе с ним к столу, обмотал салфеткой и стал кормить из ложечки.
Впрочем, обед прошёл мирно и, отправив детей спать в разные комнаты, мужчины приступили ко второй части вечера — традиционной пьян... беседе.
— Да делать нечего! Легкотня! — Раскрасневшись отнюдь не от жарко натопленного камина, вещал Люпин, рубанув воздух рукой. — Будет ваш настоящий сын и наследник! Мы ему, ик, извините, крепкая мальвазия... — он подобрал ноги и откинул голову на плечо супруга, — ДНК заменим.
— Как?! — встрепенулся Гарри.
— Это не больно, — заверил Перевёртыш.
— Да, уже неоднократно пробовали, — поддержал Скорпиус, подливая в рюмку Гарри нектар из подвалов Люциуса. — И очень удачно провели лабораторные опыты.
— Скажешь на мышах — оторву яйца! — грубо перебил его Северус. — Гарри, давай их домой выгонять, осточертели!
— Обижаете, сэр. На кошках, дельфинах и морских котиках... — отвечал невпопад несмутившийся Тедди.
— Уже и на обезьянах пора! — Гордо добавил Скорпи. — Сто процентов успешно прошли эксперименты, а резуль... — Но не договорил, Северус прямо озверел:
— Это наш мальчик обезьяна?! Расист малфоеродный! Гнидёныш, Мендель недобитый! И ты тоже, образи... то есть оборотенева отрыжка! — И тут же обратился к Гарри: — Напомни мне, зачем я их терплю?
Тот был сильно пьян и нить разговора не вязал:
— Мы соскучились, наверно, да, Сев?
— Я, знаешь, сейчас понял, что мне индеец напомнил, когда возле раскрашенного жертвенного столба привязанный ползал и выл?
— Что? — Все трое было расслабившихся бражников вдруг заинтересовались.
— Когда этот наш уважаемый ученый собутыльник в углу сидел, ниткой за лапу привязанный, и обоссался под конец.
— Непонятно, — подал голос Люпин, — какую связь это имеет с колдогенетикой? Это же новая отрасль!
— А я согласен, — поддержал крестника Поттер. — Свяжемся с генетикой и привяжем к себе сына, Инди нашего, к роду.
— Ну и глупо было меня не отпустить. — Гордость дома Малфой вдруг загрустил и нетвердой походкой покинул комнату со словами: — Устал я что-то, пойду спать.
Утро упорно светило в окна.
— Что за дьявол! Гарри, что это мы так набрались? — Северус недоуменно оглядел гостиную. — Гарри?
Поттер безмятежно спал, обнимая диванную подушку.
====== Глава 8 ======
— Как тебе ловко удаётся управляться с Инди, я прям завидую. — Улыбнулся Гарри.
— Не знаю, как-то само собой... Я думал, будет труднее, но почему-то он меня слушается, и я понимаю, чего Инди хочет... — Северус выглядел слегка озадаченным. — Кстати, Скорпиус сказал, что ребёнок в таком возрасте уже должен хотя бы пытаться говорить. А наш молчит. Ни одного членораздельного звука. Только укает и акает. Наверное, стоит проконсультироваться с врачами? Не хочется, но...
— Давай подождём, зачем его таскать по врачам? Вот увидишь, Сев, само собою пройдёт.
— Само собою даже солнце не садится. Мы не имеем права быть беспечными. Запишу его на приём в Мунго. Но через месяц... Ведь растрезвонят, брехуны, на весь мир ребёнка ославят: больной, скажут, неполноценный. — Северус тяжело вздохнул.
— Не посмеют, — спокойно, немного хмуро заверил Гарри. — А про няню ты всё-таки подумай. И про эльфов.
— Нет. Ни одна ушастая тварь в нашем доме не поселится. Может, «Дорожки» в мэнор переименовать? Мы с тобой давно решили — так тому и быть. А про няню... я же согласился. Только идея подать объявление мне не очень нравится. Унизительно как-то.
— Ничего особенного, мы же должны о кандидатках собрать все сведения и выбрать самую лучшую няню нашему ребёнку. Мисс Адамс осталась у нас только ради малыша, ты же знаешь, она уже давно просилась на отдых.
— Хорошо, но кого попало я к ребёнку не подпущу. Или лучшая няня — или вообще никакой!
*
— Плохо всё-таки, что Эмма не может остаться! Что делать-то будем? Я уже месяц в офисе не был. — Гарри сидел на кухонном подоконнике и раскачивал на помочах пускавшего мыльные пузыри Инди. Большие радужные прозрачные шары лопались, а маленькие склеивались между собой в фигурки лошадок и червячков. — А дома даже не покурить.
— Не плохо, а просто хреново. — Снейп бросил на стол распечатанный конверт с очередной рекомендацией от соискательниц места няни. Потом потянулся, как кот, и сел рядом с Поттером, обняв его за плечи. — Мы же твёрдо решили, что абы-кто в наш дом не войдет. А Эмма... — он задумался, — сам понимаешь, магглы стареют очень быстро, вот, казалось бы, мы с ней почти ровесники, но у нее уже и артрит, и давление, и прочее... Эх!
— Нам нужна добрая фея! Чтобы наш парень был сыт, счастлив и весел, пока мы заняты. Да, Индиана? — Гарри склонился к ребенку.
— Пюнь бры-ы-ыц мж, — сказал тот, заливисто засмеявшись.
И в этот момент в дверь позвонили.
— Ты. — Поттер кивнул в сторону холла. — Я уже грубить начну. Ну, пожалуйста, а?
Северус вздохнул и поплелся открывать дверь.
На пороге, в наглухо застегнутом сером рединготе, полы которого трепал ветер, с зонтом и с вышитым гарусом старомодным саквояжем в руках стояла серьёзная, даже грозная, но явно настоящая Мэри Поппинс. Одетая по—маггловски, или, скорее, так, как она сама себе это представляла, дама сунула в руки оторопевшему Северусу сак и шляпную коробку. — И заплатите авто-мобильному кучеру, у меня нет наличных. Где мальчик? — Посетительница ловко метнула свой огромный, явно мужской, зонт в стойку к его собратьям и проследовала к вешалке. Неспешно сняла плащ и, поправив у зеркала искусственный цветок на лацкане твидового пиджака, бывшего писком моды весной 1939 года, сказала: — Я решительно возмущена. Возвращайтесь скорей, Северус. Я жду вас для беседы в гостиной.
Пока Снейп расплачивался с кэбменом, леди Малфой прошла в ситтинг-рум, экскортируемая обалдевшим Поттером, прибежавшим на шум.
— Итак, возмущена. Тем, что вы творите с воспитанием этого славного малыша. Гарри, возьми мою сумку, будь любезен. — Нарцисса сняла перчатки. — Я останусь тут и наведу порядок, пока всё не устроится как надо. Индиане нужны забота и уход, а не хаос. Кстати, здравствуй, дорогой. — Она сняла невзрачную шляпку и села.
— Нарцисса. Ты бросила Люца?! Или мэнор, наконец-то, продали за долги? — Вымокший под моросившим на улице холодным дождём Северус был и озадачен, и зол... почему-то.
— Я пришла спасти от вас вашего сына. В этом возрасте мужчины бесполезны. В бауле — моя складная кровать, я останусь на полгода, а там поглядим, меня будет сменять Андромеда. Жалование нам не нужно, не волнуйся.
— Мерлин... — Гарри, не зная, как реагировать, опустил на ковер блестящего глазенками Инди. — Я принесу чай.
Снейп же так и стоял с саквояжем:
— Это розыгрыш? Не смешно. Сначала ваши обнаглевшие отпрыски семнадцать лет портили нам жизнь, а теперь тут вообще вся семейка поселиться вздумала!
— Неплохо бы, — обращаясь к Поттеру, сказала Нарцисса. — На улице скверная погода, а чай меня всегда успокаивает. Я пока подержу Индиану. Иди сюда, сокровище. — Она протянула к мальчику холеные, никогда не знавшие ничего тяжелей пудреницы, руки. — Какой же ты славный. И красивый! Мы подружимся. Меня зовут Цы-си, как китайскую императрицу, так меня дразнила гувернантка. Хочешь, расскажу тебе сказку про маленького Пу И, который сидел на троне Дракона?
— Да, — ответил Индиана. — Хочу. — И залез доброй ведьме на колени.
— Цветик синий, — со знанием дела потрогав нарциссину бутоньерку, заключил он.
— Га... Гарри! Иди скорей сюда! — шепотом закричал Снейп. — Он заговорил!
— А? — Поттер прибежал, держа в руках заварочный чайник. — Чёрт возьми!
— Молодые люди! — Самая родовитая бонна британских островов по-малфоевки взметнула бровь. — Теперь здесь будут другие порядки.
*
Вечер этого судьбоносного дня ознаменовался ударным трудом. Естественно, Нарциссе предоставили отдельную небольшую комнату (какие уж тут раскладушки!), соединенную с гардеробной и со спальней, где удобно расположились две кровати: старинная фопостер с тяжелыми бархатным балдахином и маленькая с ситцевыми занавесочками в миленький чисто английский принт, стоящая в алькове напротив. Перед тем как заговорившему и обретшему няню и защитницу Индиане было положено отправляться спать на новом месте, уставшие взрослые решили отметить все важные события этого дня приготовленным Гарри особым венским тортом и ананасовым сорбе.
— Я легко могу объяснить молчание Инди, — говорила леди Малфой, разрумянившаяся от непривычного домашнего колдовства и чисто физических хлопот по устройству нового быта в Тейл-Пазс. — Есть две причины, первая — он к вам присматривался, а ко мне с какой стати ему присматриваться? Няни, лучше меня, ну, может быть, ещё сестры, у него всё равно не будет.
Северус усмехнулся:
— Плоды вашего дивного воспитания, оба фрукта с картавым «бутончиком», всё еще потрясают магический мир; кстати, на днях тут пьянку устроили. Грейнджер небось надоумила?
— Славные мальчики! — гордо подтвердила Нарцисса. — Так вот куда исчезли те шесть трехсотлетних бутылок, которых нынче утром не досчитался Люциус. Пустяки. — Не моргнув глазом, она продолжила: — Северус, ты сильный легилимент. Вот мальчик и беседовал с тобой на самом лёгком, как ему показалось, языке. Ему, бедняжке, и невдомек было, что надо иначе отвечать. А я общаюсь только на правильном английском. С кем поведёшься — от того и наберёшься. — («А почему он мне «брац-пюнь» сказал?» — задумался Поттер). — Сорбе великолепно, Гарри. Вам понравилось, мистер Снейттер? — Самоназначенная няня наклонилась к Инди, сидящему на высоком детском стульчике, который тоже был припасён в старом гермионином (теперь Гарри узнал его!) ридикюле.
— Мама! — Вдруг заявил малыш. Взрослые замерли — неприятная минута. Но Индиана светло улыбнулся и, указывая на Снейпа измазанным в креме пальчиком, повторил, как бы представляя Цы-си свою семью: — Мама. — Затем быстро показал на Поттера: — Папа!
Вот за что можно ценить аристократов, так это за чувство такта!
— Великолепно, мой мальчик, — проворковала леди Малфой. — Теперь понятно, кто в этом доме... — она позволила себе миниатюрную, как булавка, придерживающая цветок на корсете, паузу, — есть кто.
*
Отправив Поттера укладывать сына на новом месте, Нарцисса подошла к хмурому Северусу, курившему у открытого окна гостиной, и положила ладонь на его согнутый локоть:
— Дорогой друг. Я не шучу, у нас нет друга вернее и дороже тебя. Позволь нам помочь тебе и Гарри с ребёнком. Эта та малость, которой мы можем отблагодарить вас за всё бесчисленное добро, что вы сделали для нашей семьи. Без тебя на земле не было бы Малфоев. И... я очень люблю малышей...
— Нарцисса. — Снейп развернулся, чтобы возразить. Но, помолчав, кивнул: — Хорошо.
— Спасибо, Северус. У тебя замечательный сын, мы будем очень его любить. Я постараюсь, чтобы у Индианы Снейттера были самые прекрасные младенческие годы и счастливые воспоминания.
— Поговорим утром, сегодня был утомительный день. Тебе всё же потребуется дополнительная помощь по дому. Наша экономка ушла на пенсию... приболела. Придется нанимать кого—то. Вам с Инди будет удобно на первом этаже?
— Не беспокойся, я всё улажу. И, конечно, удобно, главное — подальше от вашей спальни. — Невинно улыбнулась добровольная помощница. — Спокойной ночи, — закончила она, только намёком артикилируя два слога «ма-мо...»
*
Казалось бы, волосы как волосы, лицо как лицо, тело как тело, крепкий, но далеко не юный мужчина, не красавец, не секс-символ — а Гарри сходит с ума, когда Северус оказывался так близко, и всем своим видом, и дыханием, и особенным блеском глаз даёт понять, что не собирается сейчас сдерживать своё вожделение. Гарри, чего греха таить, иногда представлял себя с другими мужчинами, в основном с популярными красавчиками-геями, но не мечтал о сексе с ними, а именно представлял, просто, мощно: накатило — разложил — вставил — подвигался — кончил. Ничего особенного, но круто; всегда только сверху, никогда в пассивной роли. Зато над Северусом ему редко хотелось доминировать. Уж слишком волновал его этот мужчина, слишком поглощало чувство к нему, какое-то очень глубокое, засевшее в самую серединку души, приросшее навек. Хотелось полностью расслабиться, ничего не делать и только нестись в водовороте наслаждения. Млеть от ощущения его внутри себя. Сцепка; так, наверное, само мироздание иногда сливает свои полюса — и рождаются новые звёзды, новые миры. Охренительно, когда всё происходит будто само собой, можно отключиться, совсем, и только с упоением вдыхать запах его кожи, его волос, изгибаться под ним, подставляться со всех сторон и знать, что всё будет изумительно. Принимать в себе Северуса — это было неким знаком их любви: если любишь — значит, отдашь всего себя; ну а взять всегда успеется.