— Изменил вкусовые пристрастия? — Поцелуй Драко начался с лёгкого невесомого касания. — Или за яйца испугался? — А продолжился тягуче и душно...
*
Когда дверь ванной закрылась прямо у него перед носом, Драко некоторое время остолбенело смотрел на неё, потом нахмурился и громко стукнул по лакированной деревяшке:
— Поттер! Ты псих? Что? Мне тоже надо помыться! Слышишь? Я не помещусь в раковине на кухне! Что за детский сад? Ты хочешь выгнать меня солёным и липким? Гарри! Не бузи! Я видел на твоём теле такие места, которые ты сам можешь разглядеть лишь с зеркальцем на длинной ручке. И не только видел. По-о-оттер... — Он поскрёбся в дверь и приложил к ней ухо. — Я не ворую чужих резиновых утят. Пусти меня, зайчик. Пупсик, жеребёночек. — «Если я продолжу, то ты точно обидишься...» — И не буду приставать. Сил всё равно нет. Потру тебе спинку. А ты мне... ну, э, тоже что-нибудь потрёшь. — Из ванной послышался громкий шум воды. Драко сурово сдвинул брови: «Вот чмошник!» — Мистер Поттер, намекните хотя бы: вам там плохо или хорошо? — крикнул он в щель возле дверного косяка. — А то вдруг меня обвинят в причинении вреда достоянию магической Британии путём слишком быстрого слива спермы из крантика этого достояния?
— Я скоро! — приглушённый голос из ванной был тих и несмел.
«Он что там, принимает важные судьбоносные решения?» — напрягся Драко, пнул дверь голой пяткой, поморщился от боли и пошёл на кухню обтираться влажным полотенцем.
*
Домовик беззастенчиво наблюдал за ним. Драко строго зыркнул: «Кыш!», но старый эльф только поджал губы и демонстративно уселся на табуреточку.
— Слушай, — Драко решил не портить себе нервы из-за неучтивого лакея (надо же хоть часть терпения оставить на поругание зеленоглазому любителю морковок и глубоких глоток), — а у твоего хозяина тут кто-то бывает? Ну, в гостях? Ты меня понимаешь? Ночами? Девочки, мальчики? Или взрослые, э-э-э, друзья?
Эльф поджал ножки и гордо вскинул подбородок:
— Мой хозяин приличный юный чародей и ученик Хогвартса!
Драко подскочил к нему так быстро, что почуявший неладное домовик успел только дёрнуться, и схватил его за ухо, приставил к крючковатому носу волшебную палочку:
— Ты слышал, отродье, кто такие Малфои? Хочешь это ещё и увидеть?
Эльф пискнул и сполз на пол, отвёл корявым пальчиком палочку не на шутку разозлившегося мага, с сомнением усмехнулся, но в огромных глазах его явственно блеснули искорки уважения и даже подобострастия, а отвечал он хоть и без раболепия, но с явными нотками угодливости:
— Нет, мистер Драко, хозяин Гарри не принимает гостей... по ночам. — Слишком хитрый взгляд старого домовика Драко решил оставить без внимания.
— Люблю умных домашних животных, — процедил он сквозь зубы.
Эльф явно расслышал его слова и... его колючий взгляд неожиданно потеплел.
*
— Что ты будешь делать после экзаменов?
Не таких, ой, не таких слов ждал Драко от Поттера, бросавшего на него косые взгляды через стол. «Что за бред! — Драко чуть не саданул тарелкой об пол. — Почему он во время близости включается так, что того и гляди перегорит, а потом остывает настолько стремительно, будто его макнули в ледяное ведёрко из-под шампанского? Я же вижу, чувствую, с каким трудом он сдерживается и строит из себя равнодушного покупателя любви! Так же нельзя! Сердце ведь одно... Сердце? Это у меня оно одно и еле висит на соплях, а у этого героического крылатого коника его, небось, вовсе нет. Прижёг Тёмный Лорд. А я... мучаюсь, ловлю его стук и пытаюсь разгадать желания...» — Он прикрыл глаза, выпрямился и отложил столовые приборы:
— Мне пора. Тебе наверняка МакГонагалл выволочку устроит. А... после экзаменов я... уеду. В Америку. К родителям. Может быть. — Драко не удержался и посмотрел Гарри в глаза, тот быстро отвёл взгляд, смутился, заёрзал на стуле. «Вот сейчас... Сейчас, сейчас он взмахнёт ресницами и скажет: «В какую, на хуй, Америку, Малфой?! А я? Ты что, сукин сын, решил меня бросить? Не любишь совсем? Затащил в кровать, воспользовался?» — А я кинусь к нему, обхвачу сильно, присяду рядом с ним на колени, притяну за шею... До губ так не дотянуться, и Гарри станет капризно отпихивать меня? Я насмешливо затолкаю его палец себе в рот и, картавя, упрусь лбом ему в живот: «Бросить? Ну что ты, Пегас... Мы только начали летать — нам ещё высший пилотаж осваивать». Или... пусть не так. Пусть он скажет: «В Америку? Ну-ну... Да катись ты, белобрысый Хорёк, хоть к Мерлину в задницу. А сегодня — останешься? А то как ты один до Уилтшира? И вообще... останешься? Заставлю домовика выучиться на поварских курсах...» Пусть! Гарри! Пожалуйста! О, Боги, Демоны, Ангелы, небожители с чистыми непорочными крыльями, и измазанные в дерьме и крови падшие бесы! Пусть он скажет так!..»
Уже в прихожей Драко долго стоял у большого зеркала, делая вид, что тщательно причёсывается и отряхивает одежду, а сам пытался поймать в отражении всё время ускользавший взгляд Поттера. Тот вертелся у дверного косяка как уж на сковородке, кусал губы, строил невидимым зрителям потешные рожи, но упорно не смотрел в сторону Малфоя. «Уйти... вот так? После всего, что было? И даже не понимать, будет ли ещё хоть что-то? Невыносимо! Невыносимо!!! К чёрту гордость, если от неё всё внутри заходится! Гарри, что ты делаешь со мной? Я согласен ждать... хоть всю жизнь. Что значит эта пустая жизнь, наполненная болью и... чужими? Чужими запахами, чужими глазами, чужими голосами. Чужими рожами. Желаниями, стремлениями, успехами. Чу-жи-ми. Чужой любовью... Что значит это всё по сравнению с мечтой расколотого сердца, которая начала исполняться? Я согласен ждать... лишь бы только знать или... хотя бы верить, что дождусь...»
— Ты... не хочешь, чтобы я остался? — Драко шагнул в бездну. Он будто притянул зелёный взгляд в зеркальное отражение: Поттер не мигая смотрел на него и, казалось, принимал решение. Нет, он его уже принял. Давно, но только никак не может отважиться и сообщить вслух. Сообщить любимому, всему миру, самому себе... — Не сегодня, а вообще, — ещё только заканчивая фразу, Драко по зелёным искрам, стремительно сбежавшим из зеркала, понял, что всё испортил. Первый вопрос был необходим и... достаточен...
Поттер подошёл, заботливо поправил ему галстук и отвороты пиджака, кашлянул серьёзно и сосредоточенно, поцеловал в губы. Нет, совсем не холодно и равнодушно. Такой поцелуй — надёжная гарантия предстоящего затяжного оргазма.
— Нет! — отступил он и открыл входную дверь.
Драко именно сейчас меньше всего хотелось вспоминать, что он Малфой...
Зелёный взгляд просто оглушал его: «Да! Хочу! Не уходи, ни сегодня, ни вообще. Как же я теперь без тебя? Зачем ты, придурок, спрашиваешь такие вещи?!»
Нервно поджатые губы Гарри беззвучно и бездвижно шептали: «Я подумаю, дай мне время...»
Его сжатый кулак похрустывал костяшками: «Только попробуй! Уйди — и посмотришь, пущу ли я тебя обратно?»
Но в ушах Драко Люциуса Малфоя грохотало «нет!» и он, резко повернувшись, задевая Гарри плечом, вышел за дверь.
====== Часть 3-5 ======
«Всё! ВСЁ! — Драко начал разгром мэнора со своей спальни, когда добрался до библиотеки — заметно устал. — Хватит! Теперь я буду ждать совсем другое! — Самый отважный эльф закрыл тщедушным тельцем стеллаж с древними фолиантами — и Драко, внезапно устыдившись собственной безобразной истерики, поддал ему что было сил, но одарил непривычно благодарным взглядом. — На кой мне сдалась его любовь? Достаточно того, что я люблю, а такая роскошь, как взаимность — слишком редкое сокровище! Или этот зеленоглазый жеребец забьёт меня алмазными копытами — или... сам отведёт хвост... Буду ждать второе, первое я и сам могу себе устроить...»
На третий день Драко, совершенно измученный непониманием своих желаний и чаяний (то он хотел оторвать у Поттера всё, что торчит ниже пояса, включая э... ноги — то целовался с ним во сне до тошноты от нехватки воздуха, то намеревался варить Забывальное зелье на имя «Гарри» — то во время предрассветных грёз глотал его сперму, непривычно сладкую на вкус, то представлял несносного гриффиндорца свалившимся с метлы и лежащим в медпункте с гипсовыми повязками везде, включая область паха, — то в мечтах растирал его розовым маслом, мял скользкими руками расслабленные мышцы, направлял душистые струйки между его ягодиц...), твёрдо решил бросить всё к чёртовой матери и пошёл собирать чемоданы к отъезду в Америку... Школа? Насрать! Теперь у него ныло не только сердце — а всё тело. Член же вообще запутался в смене времени суток и настроений своего хозяина и, дабы не тратить силы зря, решил стоять без сна и отдыха, как часовой у будуара королевы... Что бы Драко не делал — он постоянно натыкался своим взбесившимся достоинством на какие-нибудь твёрдые предметы. И чертыхался, чертыхался, чертыхался, поминая всуе — о, чтоб его! — не Мерлина, а... Поттера! Такого насилия над собственным мозгом и mm. Ischiocavernоsus (1) Драко вынести не мог и решил, что ожидание его закончилось... Баста! Амнистия! На свободу с чистой совестью! Любви от Пегаса всё равно не добиться, а пока дело дойдёт до его трепетной задницы — вставлять будет нечего: сморчок лопнет от перенапряга, и Малфой так и не успеет приучить недоделанного гурмана получать истинное удовольствие от вкуса своих половых клеток...
В вечерних тихих сумерках шум крыльев о запотевшее оконное стекло показался ему громом и намертво пригвоздил к полу... Сова билась и билась на подоконнике, роняя с высоты жёсткие пёрышки, а Драко не мог пошевелиться. Не смел... Эльф вопросительно-подобострастно заглянул ему в глаза и, получив нечёткий, но вполне различимый кивок одобрения, поскакал к форточке впускать пернатого почтальона.
Я дурак? #
Драко долго ходил по комнате вокруг стола, на котором измятой гигантской бабочкой лежал листок с двумя крошечными словами на самом краешке. Всего несколько букв, процарапавших бумагу. Маленьких бестолковых букв... Сколько важных и нужных слов Гарри не написал на свитке? Не захотел, не смог? А если побоялся? «Пусть он окажется трусом», — думал Драко и наматывал очередной круг. Листок манил его, словно заколдованный, — и отталкивал, как погремушка ядовитой змеи.
«А если это не от Поттера?!» — неожиданная иррациональная мысль пронзила сердце липким ужасом. Драко схватил письмо и жадно принюхался: ментол, дешёвые органические чернила, одеколон какой-то душный и девчоночий... Как обомлевшее обоняние смогло распознать среди всей этой чепухи запах его волос, его кожи, его...? Драко приложил листок к губам и громко уверенно произнёс:
— Да! Ты, Поттер, дурак! — И счастливо улыбнулся...
Вода в ванне остывала медленно, насыщенный соляной раствор приятно будоражил кожу и пощипывал всякие чувствительные места, мягкая плотная душистая пена щекотала подбородок и уши. Драко так размечтался, нанюхавшись эфирных масел, что задремал прямо в джакузи и очухался, только когда в рот попала горькая вода. За дверью что-то зашуршало, поскреблось, и домовик просунул под неё конверт. Разомлевшее и подпитавшееся эротическими грёзами сердце Драко бухнуло гулко и напомнило щемящей тревогой, что раскол — есть раскол...
Он решил не суетиться: ну, что такого особенного может быть в этом письме от Поттера? Драко был уверен, что оно именно от Поттера, и улыбался во все тридцать три зуба. Его распаренное тело и затуманенную голову просто распирал щенячий восторг. Неопрятному конвертику на влажном кафельном полу он сейчас радовался больше, чем первой близости с любимым... Небось, извиняется, слёзно молит о прощении, назначает встречу? Или напрашивается в гости? Ну не ради приветов же от соскучившихся однокурсников и учителей Поттер шлёт сову за совой? Предлагает какой-нибудь экзотический вариант или снова тупит про морковки? Пусть тупит, морковки — так морковки. Всё, что только мальчик пожелает, хоть непристойные маггловские игрушки — лишь бы больше никогда не слышать его убийственного «нет»...
Драко внезапно устыдился своего чересчур эмоционального воодушевления и решил взять себя в руки. Он принял позу «фараона» и лицу тоже придал соответствующее величественно-отстранённое выражение... Глупая бумажка на полу намокла с одного края... А вот то пятно посередине оставили лапы совы или его пальцы?.. Или его... губы?.. Тёплые, немного терпкие, всегда упрямые, даже тогда, когда сами идут в атаку, вечно сопротивляющиеся и чем-то недовольные... О, как же лихо умеют они ходить в атаки и с какой лёгкостью побеждают!
«Обвести языком контур этих мягких влажных губ, пририсовать воображаемый цветочек в уголке, сжать зубами несильно нижнюю (куда уж сильно? и так, бедняжка, искусана), подтолкнуть верхнюю. Набрать побольше воздуха в грудь, чтоб хватило и не пришлось отрываться на глупое ненужное дыхание. И чтобы плечи расправились до хруста, выгнуться к нему: «Принимай!». Долго прятать руки за спиной, дразнить его, не дотрагиваться, прижиматься изо всех сил, и ждать-ждать-ждать... Не размыкая губ, не открывая глаз, пока он сам, возмущённо сопя, не отыщет мои руки, не поймает, не скрутит и не уложит себе на плечи, в пах: «Ты что, Малфой? Я один должен стараться? Мне на твои поцелуйчики по хую. Делом займись». А рот его, между тем, продолжит терзать мои губы, и не будет конца этому поцелую, как не будет предела у нашей любви»... Драко, улетевший в своих грёзах слишком далеко, снова глотнул мутную горькую воду, очухался, встряхнулся и выскочил из ванны. Конверт в мокрых руках долго не хотел распечатываться. Записка внутри была маленьким листиком, вырванным из блокнота:
Чем я могу загладить свою вину? #
Драко долго растирался жёстким полотенцем, нанёс масло на саднившее тело, сделал несколько гимнастических упражнений, причесался, испробовав разные варианты укладки волос. Довольно оглядел себя в зеркало, улыбнулся, соблазняя собственное отражение, покрутился и так и сяк. В башке его всё это время оглушительно стучало: «Пиши! Скорее пиши ему. Пока он не передумал и не выкинул очередной фортель! Пиши! Пиши. Что любишь, что хочешь, что жить не можешь. Сейчас он поверит. Сейчас он услышит, сейчас его сердце хочет слышать и верить, может...» Но Малфой — есть Малфой, и Драко, скрипя зубами от нетерпения, тем не менее, тщательно оделся, поужинал почти с аппетитом, походил с важным видом по дому. И только потом уселся перед камином — и начал мстить... Эссе его называлось «Я дрочу, а ты, Поттер, догадайся, на чьё имя». Перо старательно скрипело по дорогой гербовой бумаге, строчки ложились ровно и аккуратно, буковка к буковке, завитушка к завитушке... Драко настолько проникся описываемым процессом собственной воображаемой мастурбации, что вспотел и явственно почувствовал нехилое напряжение внизу живота. Плечи его стали подрагивать, и буквы на бумаге заходили ходуном. В какой-то момент Драко понял, что ещё минута — и он упустит в своей жизни что-то мимолётное, но весьма приятное, и оторвался от писанины, откинулся на спинку кресла, сдёрнул домашние брюки.
На повторение всего того, что он только что описывал Поттеру чуть ли не полчаса, ушло не больше минуты... Драко покричал немножко — и опал, расслабился, только долго ещё не хотел выпускать большой палец изо рта... Хулиганить — так по-крупному, чтоб уж не стыдно было: он нарисовал на нижнем краю свитка между словами «представляю, что ебу одного черноволосого гриффиндорца» и «всё, слился» смачное сердечко своей спермой, повертел листочек, чтобы быстрее высох и с бесовским блеском в глазах запечатал конверт. Теперь одно из двух: либо Поттер от возмущения пошлёт его на хуй, либо... Думалось и представлялось в красках второе «либо»...
Следующий день Драко вообще не мог заставить себя вылезти из кровати. Месть Поттеру обернулась для него самого чисто физиологическими мужскими проблемами, а тут ещё и сердце никак не хотело отстать со своей надоедливой болью и тоской. Какая к Мерлину месть, если сам готов бежать за любимым хоть на край света... Только вот знать бы в какую сторону?
Ему уже было совсем не до шуток, когда домовик доставил письмо:
А ты, Малфой, однако, извращенец! Попробовал повторить всё то же самое — разбудил Рона. Он долго ржал и посоветовал наведаться в спальню к Джинни. Слиться не удалось, вот мучаюсь: нести к ней или дотерпеть до тебя? Боюсь, не дотерплю...#
Драко решил не медлить с ответом:
«Только попробуй!!! Надеюсь, ты не в людном месте? Кулак! И считаем вместе: раз, два... медленнее... три... ещё медленнее, четыре... дышим, пять, а теперь — пошёл! Можно поздравить? Рону скажи, что... Хотя, нет, я же забыл, что он твой друг...»
Рону сказал. «Четыре-пять» не понадобилось, уж извини, представил, что ебу одного белобрысого слизеринца. Может, при личной встрече состыкуемся? #
Астронавт недотраханный!
«При личной встрече я от тебя живого места не оставлю!»
Не сомневаюсь, но кто тебе сказал, что я против? #
У Драко захватило дух, позеленело в глазах... Что?! Поттер сам? Сам Поттер? Или он имеет в виду что-то другое? Голова Драко стала тяжёлой, и комната вокруг поплыла в медленном вращении... Если бы Гарри сейчас оказался рядом, то ему точно не поздоровилось бы — сдерживаться в таком состоянии Малфой не смог бы даже под страхом смертной казни или кастрации.
«Какую ты предпочитаешь смазку?» Это чтобы наверняка, не ошибиться, проверить в одном ли направлении шевелятся их желания. Потому что если окажется, что Поттер вновь прикидывается целомудренным или слабоумным, то Малфой чисто физически не выдержит такого маленького недоразумения.