Отказываться было немыслимо - чтобы возражать Лорду, когда тот в таком состоянии, надо быть последним мудаком. И продолжать тоже было немыслимо. Северус понимал, что еще одной пытки Люциус может не пережить, неважно, телом или рассудком. Оттягивая всеми силами момент неизбежного, Северус подошел к Люциусу и наставил на него палочку. Он был бы счастлив, если бы крыша Малфой-мэнора сейчас обрушилась и погребла их всех, но этого отчего-то происходило. А еще Люциус смотрел на него с мольбой в прекрасных серых глазах, и Северус знал, что это не просьба не трогать его сейчас, это просьба позаботиться о Нарциссе и Драко. Люциус все понимал, и от этого становилось еще паршивей.
«Я убью его», - подумал Северус. Он закрыл глаза, пытаясь настроиться на проклятие. Какая ирония – ему надо было хотеть пытать, чтобы произнести пыточное в адрес человека, которого он хотел бы спасти от любых пыток.
- Ну же! – рявкнул Лорд за его спиной.
И Северус настроился, очень даже легко – представил вместо Люциуса Лорда, с воображением у него всегда было хорошо, и вложил в проклятие всю свою ярость. И ударил – в плечо, так, чтобы прошло по касательной. Но Люциусу и так хорошо досталось. Он подавился криком, а Северус опустил палочку, надеясь, что Лорд смягчится, но не тут-то было.
- Сильнее! – приказал тот.
Северус собрался еще раз. Он знал, что Лорд потребует продлить пытку, но все еще тянул, сознавая всю безнадежность своих манипуляций. Ударил снова в правое плечо, в руку, стараясь удерживать направление проклятия подальше от сердца – Люциуса отшвырнуло к камину, так, что он едва не приложился головой о решетку.
- Тебя что, никто не учил накладывать Круцио?! – взорвался Лорд.
- Вы хотите, чтобы я убил его, повелитель? – все же решился «уточнить» Северус, но, по счастью, его спокойные, негромкие слова потонули в воплях Нарциссы: та наконец-то очнулась и бросилась к ногам Лорда. К ней подключилась Беллатриса, в которой, пусть хоть и поздно, проснулись сестринские чувства. Северус всегда считал ее верхом неадеквата, но сейчас готов был расцеловать. В последнее время Лорд проезжался даже по ней, но Беллатриса скорее всех могла заставить его смилостивиться. Вот и на этот раз Лорд смягчился. Кажется, Малфои не исчерпали кредит благословения небес. Лорд с брезгливой гримасой пнул Нарциссу ногой, потом обернулся к Северусу – тот внутренне приготовился к худшему, ожидая, что игрушку, которую приходится отдавать, вероятно, заменят им самим, но Лорд лишь буркнул: «Поставь его на ноги» и ушел. Беллатриса было побежала за ним, но Нарцисса удержала ее.
Северус кинулся к Люциусу. Тот дышал и каким-то чудом был в сознании.
- Смотри на меня! – приказал Северус, приподнимая его голову.
Люциус ответил ему мутным, расфокусированным взглядом.
- Сколько Круциатусов? – спросил Северус, чувствуя, как под пальцами слабеет пульс.
- Восемь, - прошептала Нарцисса, опускаясь на колени рядом с мужем и дотрагиваясь до его лба. – До твоего прихода – восемь.
Ее затрясло. Похоже, она не надеялась, что Люциус сохранил рассудок. Но Люциусу вдруг удалось сфокусировать взгляд на ней, а потом он перевел его на Северуса.
- Родовая магия, - прошептал он, выплевывая с каждым словом по крошечному кровавому сгустку.
Эта единственная фраза стоила ему потери сознания, но сердце Северуса забилось от радости. Он все еще едва мог поверить в то, что кара была отменена, однако, похоже, магия родового особняка действительно ослабляла Круцио, посланные в его хозяина. Иначе Люциусу вряд ли бы удалось продержаться так долго.
Нарцисса вызвала эльфа и велела перенести господина в спальню на второй этаж. Северус помчался вслед за ним, на ходу перечисляя зелья, которые нужно было принести из кладовой.
Он просидел у постели Люциуса до темноты. Ему не терпелось уйти в школу, он не мог надолго оставлять Хогвартс, пока там находились Кэрроу, но и Люциуса сейчас был не в состоянии бросить. Раны оказались неглубокими, ничего такого, что не могло бы быть залечено в течение одного-двух дней. Но Северус знал по собственному опыту, что после такого количества Круциатусов, пусть даже ослабленных, Люциуса еще какое-то время будет мучить постоянная режущая боль во всем теле. Кроме того, сейчас мышцы все еще то и дело сводило судорогами, да и сломанная грудная клетка срасталась после изрядной порции костероста. Люциус лежал, утонув в подушках, бледный после кровопотери, и закусывал губы и коротко, а иногда испуганно, стонал, когда его настигал очередной приступ. Боль была такой сильной, что он едва ли осознавал, что происходит, а также присутствие Северуса в комнате. Наконец, к исходу четвертого часа Люциус забылся. Северус решился уйти, надеясь, что отдохнувшая к этому времени Нарцисса сменит его. Он наклонился над Люциусом, еще раз оценивая его состояние, потом не выдержал и погладил его по мокрым, спутанным волосам. Вздохнул и поцеловал в лоб. Отстранился и замер – глаза Люциуса были открыты, и тот смотрел прямо на него.
Северус ожидал насмешки или возмущения, но их не последовало. Люциус смотрел с сильным удивлением, как смотрят на человека, о котором узнали что-то такое, что показало его с совершенно новой стороны, но молчал.
- Давай в следующий раз ты не будешь лезть на рожон, - буркнул Северус, стараясь скрыть растерянность.
Люциус не ответил. Северус подумал, что, может быть, еще не поздно сделать вид, что ничего не произошло, а, может, Люциус вообще не в себе, молча кивнул и направился к двери.
- Сам-то выживи, - совершенно четко сказал Люциус ему вслед. Но когда Северус, повинуясь порыву, вернулся к постели, тот уже спал.
Северус так и не узнал, понял ли Люциус, что произошло, или решил, что ему приснилось. До самой битвы они не виделись. Но фраза эта потом звучала у него в ушах, когда он из последних сил пытался аппарировать из горящей Хижины и из-за ужасной слабости проваливал попытку за попыткой. И все-таки очередную не провалил…
Из воспоминаний Северуса вырвал звук шагов, раздавшийся в соседней комнате.
- Что новенького? – спросил Поттер, распахивая дверь в кладовую. Несмотря на плохо залеченный синяк под глазом, от него, как всегда, веяло жизнерадостностью и квиддичным потом, а в руках он держал разваливающийся бумажный пакет с черешней и кипу газет.
Северус потыкал пальцем в гигрометр.
- О! – сказал Поттер. – Сейчас исправим. – Он запихнул черешню в рот, вытащил палочку и принялся накладывать снижающие влажность чары.
Северус миновал коридор, который соединял кладовую с лабораторией и вышел в большую светлую гостиную. Когда-то она была крошечной светлой гостиной, но Поттер, активно перестраивавший дом на Гриммо, ко времени переезда Северуса в Париж уже успел поднатореть в расширяющих чарах. Поэтому вместо двух комнат квартира теперь включала пять – гостиную, лабораторию, спальню, кабинет и еще одну спальню, гостевую. Поначалу Северус делал попытки протестовать, но Поттер смел его своим напором, а теперь уже Северус и представить себе не мог, чтоб было по-другому. Ему нравилось здесь.
Нравилась удобная мебель в английских цветочных чехлах, очень странная для парижской мансарды, и садовые цветы в вазе на столе, которые Гарри регулярно притаскивал от Уизли, и цветы в горшках на подоконнике, которые мало-помалу появились здесь благодаря Грейнджер. Северус иногда сам высмеивал свое новоявленное мещанство, но ничего не менял. Главное, чтобы лабораторию не трогали. И книги бы оставались на своих местах.
Выходя в гостиную, Северус слышал, как Поттер шуршал в кладовой, и знал, что это затянется на некоторое время. В последние пару месяцев Поттер помогал ему с зельем для возвращения магии, и сейчас ему еще нужно было отобрать ингредиенты. Северус не хотел в этом участвовать. После стольких лет дрессировки он вполне доверял Поттеру, а после сегодняшнего утра, когда он рискнул-таки пройтись в очередной раз по блошиным рынкам, Северус почти не чувствовал ног. Он рухнул в кресло у окна, проклиная себя за глупость. Все утро он пытался отыскать книжку, которой, может быть, и не существовало никогда.
- Да, забыл тебе сказать, - проинформировал Поттер, засовывая голову в дверь. – Ваза, про которую ты спрашивал, ее продали. Семь миллионов баксов, на, возьми, тут заметка есть. – Он послал к Северусу одну газету, отправил на стол «Пророк» и снова скрылся.
Северус развернул выпуск, чтобы посмотреть на фотографии. Ваза была симпатичной, хотя Северус и не вполне понимал, за что тут можно платить такие деньги. Добро бы артефакт, так нет – ровным счетом никакой магии. Лично он бы не купил ее, даже если бы зарабатывал по семь миллионов каждый день. Хотя… пожалуй, она бы подошла к гостиной, а еще… наверняка она бы понравилась Люциусу. Северус вздохнул, усмехнулся, укоряя себя за сентиментальность, и пошел на кухню готовить чай.
========== Глава 17. Недоступность ==========
В лаборатории их роли распределялись привычно. Северус садился в кресло у окна и читал газеты. Гарри варил зелье, болтал и периодически задавал вопросы. Вопросов было немного. В зельеварении Гарри продвинулся существенно, но варил только несколько зелий для Северуса, а остальное покупал в аптеке. Для этого его познаний хватало с лихвой. И хотя Гарри все еще не собирался бросать квиддич, экзамены в аврорат он уже сдал, так что, если бы не помощь Северусу, о зельях вообще с чистой совестью мог забыть на несколько лет. Хотя, похоже, зельеварение ему нравилось.
- Так, теперь сливовую кость, растолченную с пересушенными мышиными лапками, - болтал он, производя невообразимый скрежет в ступке. – Добавляем, - торжественно подчеркивал, ссыпая вонючую бурду в маленький котел. – И трам-пам-пам, глаза белой жабы. Я вот, кстати, все думал, как на нее охотятся, чтоб эти глаза вырезать, да еще как опознать, что это именно вторые глаза. А оказывается, если ее напугать, она сама ими выстреливает. Говорят, есть умельцы, которые знают, как целое болото напугать, потом только на лодке по нему плавают, глаза собирают. Круто, а?
- Угу, - согласился Северус.
- Говорят, в болото выливают зелье устрашения. Ты такое когда-нибудь варил? И, главное, все это в темноте в местности, где, кроме этих жаб, целый арсенал разной нечисти. Ночь и целое болото с живыми, глазеющими на тебя глазами. Обосрешься с непривычки.
- Угу.
- Неудивительно, что пара глаз - три галлеона! Может, ну его, этот аврорат, и за ингредиентами охотиться пойти?
- Для того чтобы за ингредиентами охотиться, Поттер… - начал было Северус и сразу же пожалел: в горло словно с десяток ножей повтыкали сразу, и не вынули, а продолжили проворачивать.
Гарри понимающе вздохнул. В иные дни дела шли лучше и Северусу удавалось произнести целую речь, но чаще всего «угу» было пределом.
Несколько минут в лаборатории стояла тишина. Слышно было только шуршание страниц, да позвякивание ложки об стенку котла. Северус дочитал французскую газету, хмыкнув при виде заголовка «Новая версия «Лунного принца» будет сварена всего в двенадцати экземплярах», и перешел к «Пророку». На первой странице его вновь красовался Люциус, на этот раз он торжественно перерезал ленточку на открытии новой, «оборудованной самыми современными средствами», лаборатории аврората. «Пророк» пользовался теперь современной колдографической техникой, и, проведя пальцем над колдографией, можно было увеличить отдельную ее часть. Северус сделал это ненарочно, но глаз Люциуса вдруг вырос почти до натурального размера и принялся томно моргать, а блестящая волна волос стремительно полилась через край не то что колдографии, но и газеты. Северус захлопнул «Пророк», с облегчением отмечая, что волна исчезла. Образ был до того натуральным, что Северус на миг даже ощутил прикосновение мягких прядей к своей руке и почувствовал запах волос Люциуса.
- Они все никак не оттестируют технику! – заметив манипуляции Северуса, пояснил Гарри. – На днях заплатили какой-то тетке за то, что напугали ее до обморока. Ну, в «Пророке» об этом не писали, конечно. Кстати, о Малфоях… - Гарри нахмурился.
Северус сложил газеты на ближайшую полку, понимая, что ему уже не отвязаться.
- Мне не нравится, что я встречаю Люциуса слишком часто. Допустим, он интересуется квиддичем настолько, что добился разрешения присутствовать даже на тренировках любимой команды. Только с чего мы вдруг у него стали любимые? С того, что стали выигрывать? Так мы выигрываем уже четвертый год, сразу как я пришел. А на стадион он таскается всего несколько недель. Потом я то и дело натыкаюсь на него в Косом или в Министерстве.
Северус промолчал. Это и в самом деле казалось подозрительным, но что он-то мог сделать?! Может, Люциус запал на Гарри?
Он, должно быть, побледнел, потому что Гарри, который как раз разливал законченное зелье в кубок и два флакона, мигом завершил процедуру и бросился в кладовую, видимо, подумав, что у Северуса начинается приступ.
От порции особого стабилизирующего Северус отказался, сделал успокаивающий жест и призвал чашку чая.
- Ладно, - буркнул Гарри. Он плюхнулся в кресло напротив, потирая виски: всегда, когда он волновался, его мучила мигрень. Потом вынул из кармана штанов баночку: – Я, кстати, бальзам для горла прихватил, тот, который варил в пятницу, с бешеным медом. Он уже настоялся.
Северус добавил ложку пахнущего вишней бальзама в чай, с удовольствием отмечая, как уходит боль. Но Гарри, похоже, был недалек от истины: приступ едва не начался, Северус чувствовал, как от чрезмерного волнения, пусть уже стихающего, заходится сердце и дрожат руки.
- Про Малфоя я вот что думаю, - хмуро сказал Гарри, потянувшись за чашкой чая. – Он тебя ищет.
Северус покачал головой: с чего бы? Если бы Люциусу понадобился он, Северус, можно было бы не сомневаться, что тот пришел бы напрямую к Гарри.
- Кингсли ему наверняка уже слил, что ты жив, и это значит, что ты представляешь для него угрозу. Скажу по секрету: Кингсли не хочет идти на следующие выборы, хочет сделать перерыв. Его недавно крепко проклятием приложили, где и как непонятно, но не удивлюсь, если это Малфой. Короче, Кингсли по здоровью не справляется. А Люциус цветет и пахнет. Появись где-нибудь ты сейчас с показаниями против него… сам понимаешь, он сделает все, чтобы уничтожить тебя раньше, чем до тебя доберется кто-нибудь другой. Не все любят Малфоя, даже больше – слишком многие его не любят, и он не будет рисковать, оставляя тебя в живых. Или при памяти.
«Чушь!» - хотел было сказать Северус, но осекся. Действительно, с чего он взял бы, что Поттер не прав? С того, что Люциус когда-то просил ему вставить и благополучно забыл об этом? Или с того самого «выживи»?
- Давай мы наймем охрану, а? Я знаю, что это тебе сейчас вполне по силам, но если ты копишь на что-то, то я могу нанять. Прошу, позволь мне, Северус. – В словах Гарри зазвучала горечь. – Я больше не хочу собирать тебя по частям столько лет. И терять тебя тоже не хочу, - сказал так, будто и вправду не надеялся, что Северус пойдет ему навстречу.
Северус улыбнулся и не удержался, позволил себе – протянул руку и погладил Гарри по растрепанной шевелюре. Тот прижал его руку на секунду к своей голове, вздохнул и опять начал тереть виски.
- Ничего со мной не случится, - заверил Северус, старательно игнорируя заворочавшиеся ножи в горле. – Я напишу Люциусу и поговорю с ним. Полагаю, нам удастся достигнуть взаимопонимания.
- Ладно. Но я убью его, если эта сволочь посмеет прикоснуться к тебе! Так ему и передай.
- Передам, - усмехнулся Северус. – Коробку на стойке не забудь.
Гарри поднялся, пересек лабораторию и издал восхищенное «Вау!»
- Это те самые, да? – спросил он, рассматривая хрустальный флакон под прозрачной пленкой. Во флаконе переливалась светлая зеленоватая жидкость. – Да они же будут стоить целое состояние!
- Надеюсь, ты не собираешься ими торговать! – фыркнул Северус.
- Нет, конечно! Я подарю их Джин перед балом в министерстве. Спасибо! Ты даже не представляешь, насколько я тебе благодарен! – с очевидной признательностью сказал Гарри. – Теперь не надо будет таскаться по магазинам искать подарок. Так, - продолжил он, - завтра я не приду, у меня матч, так что очередь Гермионы, придется тебе потерпеть Рона и в шахматы с ним сыграть.