- Ты хочешь забрать ее? - улыбается дух. - Не получится. Она моя. Или хочешь потягаться в том, кого признает морская стихия?
- С удовольствием, - мурлычет змей.
Валтор отступает чуть назад, потому что в такие моменты Сиреникс… Страшен даже для демона.
Вода собирается вокруг змея. Волны поднимаются вверх. Сиреникс стоит спиной к демону, но тот знает, какой оттенок приняли его глаза. Черный. Словно истинное, древнее, насмешливое зло сейчас скользит в Сирениксе. Такого уже не сыскать. Такое свойственно только змею и его подобным. Черный - пик его ярости. Черный - вершина его власти.
Змей начинает петь. Да так, что Валтору хочется заложить уши. Сиреникс говорит на языке Океана. Вода вокруг него меняет оттенки, слышатся странные, тихие волны звука, что так отчаянно давят на мозг, будто стремятся его вынести. Змей словно растет ввысь. Дух тоже пытается заговорить, но его прижимают к земле. Он вдруг как-то корчится, горбится, сгибается, а затем резко обрушивается перед змеем на колени.
Хор голосов вокруг растет, цвета сменяются все быстрее, у Валтора уже рябит перед глазами, голос Сиреникса достигает своего предела, и… Все становится на свои места. Предрассветное небо и море, тихий и серый пляж. Лишь склоненный на колени дух присягает на верность принцу морей, все еще держа в руке волосы девушки, что мотается в воде безвольной куклой. Сломленный дух. Поставленный на место дух. Опущенный другим существом.
- Кто ты и откуда имеешь столько власти? - дух уже не смеется, он говорит слабо, смотря исподлобья на своего господина.
- Тебе не достичь таких пределов, Итар-Ша, - Сиреникс называет истинное имя духа, и тот вздрагивает, будто окаменев. - Ты склонишься передо мной, ты исполнишь мою волю. Я хозяин морей, я посланник Океана, мной играет Бескрайний. И я играю им.
- Так чем же разгневал я тебя? - Итар-Ша все еще не смеет подняться с колен, почти припав лицом к земле.
- Ты присвоил себе славу мою и дела мои. Ты создаешь угрозу, - Сиреникс опускается рядом на одно колено и склоняется к голове духа, касаясь ее бледной рукой и что-то шепчет духу, а затем вновь говорит нормально. - …потому, тот-что-встал-на-истинный-путь, ты сейчас уйдешь и не посмеешь больше посягать на дев мелодийских. Они станут для тебя запретным плодом. Ту-что-держишь-в-своих-руках ты возьмешь с собой, ибо она уже не вернется в этот мир. Ты схоронишься в глубинах океана и больше не ступишь на эту землю, - змей убирает руку со лба Итар-Ша и поднимается.
Дух еще несколько секунд сидит в той же позе, но затем тоже встает с земли, все еще не отпуская черных и мокрых волос неизвестной девушки. Возможно, дочери графа.
- Будет исполнено, - улыбается он, чуть оскалив зубы. Сиреникс не сводит с духа взгляда. Итар-Ша пятится в море, слегка склонившись, будто в поклоне, волоча за собой мертвую девушку. По пояс, по грудь, а затем и по самую шею.
Итар-Ша вновь кивает змею, улыбается на прощание Валтору и исчезает в предрассветном море, забрав свою последнюю жертву. Очень скоро должно взойти солнце. Минуту Валтор стоит, бездумно глядя в ровную водную гладь, в которой скрылся дух, а затем подходит к Сирениксу, который стоит в воде, скрестив руки на груди.
- Почему он так легко тебя послушал?
- Я преподал ему урок и показал, что ему никогда не подняться выше.
- Ты во всех давишь всякие начинания и мечты о светлом будущем? - усмехается Валтор.
- Всякий должен знать свое место, демон. И быть на своем месте, - отвечает змей без тени улыбки.
Валтор ничего не отвечает на это. Они просто стоят и смотрят, как волны просыпаются и бегут изо всех сил на берег.
***
- Вэл?! Что вы здесь делаете?! - Суинь застает Валтора врасплох, когда он на ночь глядя изучает вход в комнату с Ревом. Кружит вокруг, ощупывает дверь, ища секретные механизмы и нагло пытаясь ворваться в святыню Мелодии. И застывает, пойманный с поличным.
- А вы? - бормочет Валтор что-то невразумительное, будто не может найти слов. - Почему вы разгуливаете по замку в три часа ночи, Суинь? Идите спать, ночные прогулки вредны для вашего здоровья.
- То же самое я могу спросить и вас, - холодно бормочет Суинь, поджимая тонкие губы. Даже в полумраке видно ее напряженное и серьезное лицо. - Что я могу подумать, заставая вас в такое время, словно наглого вора, около комнаты с главное реликвией нашей планеты? Что вы делаете, Вэл? Неужели задумали украсть Рев Дракона? Я была о вас… - тут ее голос срывается и дрожит, будто она сейчас разрыдается. - Я была о вас лучшего мнения. Я могу уже сейчас вызвать стражу, но… Если то, что вы говорили мне тогда на Южной Террасе, было правдой, если вы не врали насчет того, что некоторых людей связывает судьба. Я жду объяснений, Вэл. И только не смейте мне врать, что вы просто перепутали комнаты. Я наблюдала за вами около получаса. Я знаю, что вы ведали, что находится за этой дверью. И что вы желаете забрать это. Итак, я слушаю. Или мне все-таки позвать стражу?
Она пытается держаться гордо и ровно, как подобает принцессе своей планеты. Принцессе, которая встанет во главе государства. Она надеется, что в ее голосе звучит сталь. Она четко выговаривает каждое слово, умело управляя интонациями, чтобы достичь нужного эффекта.
Она хочет, чтобы он боялся ее. И у нее это получается.
Валтор смятен, Валтор застигнут врасплох. Он будто судорожно пытается придумать, чтобы такое соврать. Даже предпринимает нелегкую попытку:
- Вы удивительны, Суинь. Но почему вы пришли сюда? Неужели вы…
- Я почувствовала, - холодно обрывает она его. - Что что-то не так. И пошла на источник моей тревоги. И застала вас. Потому не пытайтесь отвертеться, Вэл. И ничего не придумывайте. Лучше скажите правду.
- Суинь, я…
- Я зову стражу! - в ее глазах скапливаются слезы, а голос еще больше дрожит.
В этот момент Валтор решается. Он рывком хватает ее ладони в свои руки, совсем как тогда, на Южной Террасе, и неотрывно смотрит Суинь в глаза:
- Вы застали меня врасплох, Суинь. Но теперь бессмысленно отпираться. Это уже давно лежало у меня на сердце тяжким грузом. Суинь, я должен кое в чем вам признаться.
- Отпустите меня, - требует она. - И тогда признавайтась в чем угодно. Но если попытаетесь ударить меня или убить, я вызову стражу.
Валтор кивает, отходя от нее. Лунный свет, пробивающийся из широкого окна, падает на его лицо, выхватывая грустные серые глаза.
- Суинь, я лгал вам. Но больше не могу. Из-за чувств, которые испытываю к вам, и из-за того, что это лежит тяжелым камнем на моем сердце. Дело в том, что я непросто граф Мейонский, я… - Валтор задерживает дыхание, словно силясь произнести вслух то, что так сильно тяготит его голову. - Я незаконорожденный сын короля Энариума. В младенчестве меня усыновили близкие друзья Его Величества, и лишь они знали правду. Я был рожден от простой служанки. Родной отец не мог признать меня, но и оставить вот так тоже. С тех пор я имею титул, семью, но все это, - демон грустно вздыхает, - не настоящее. Потому что я с детства знал правду. И не было ни дня, чтобы я не думал, кем являюсь на самом деле.
Суинь отступает назад, пораженно глядя на Вэла. Она не может, не хочет поверить, но поза графа, его взгляд, даже его интонация… Все говорит о том, что он не лжет. Суинь растерянно кивает, ожидая продолжения.
- Мы с моим отцом всегда были близки, - откашливается Валтор. - Никак сын с отцом, разумеется. Но как король и его верный советник. У отца есть и законные дети, но они… Так скажем, по нашим законам старший сын короля должен занять трон.
- Принц Леонард… - шепчет Суинь.
- Именно он. Но отец, он… Недоволен его политикой. Тот, кому он всегда желал передать трон, стоит сейчас перед вами, Суинь, - скрещивая руки на груди и невесело усмехаясь, произносит Валтор. - Однако это невозможно. Король Энариума может усыновить меня и объявить своим сыном, но для того, чтобы передать трон мне, нужен достаточно веский повод. И он есть. Есть еще одна тайна. Конечно, Магикс об этом не знает. Ведаю только я и еще несколько доверенных людей короля. Его Величество умирает от тяжелой болезни. Лучшие лекарства и заклинания не в силах ее побороть. Он не показывает этого, но… С каждым днем ему хуже.
- Вэл… - Суинь трясет.
- Прошу вас, - Валтор просит ее замолчать. - Дайте мне рассказать вам все. Дело в том, что мы узнали, что лекарство есть. Не спрашивайте, как, этого я не могу вам поведать. Король объявил, что тот, кто найдет средство, способное излечить его от ужасной болезни, станет следующем королем Энариума. И он поведал мне об этом средстве. Излечить отца… - Валтор еще больше понижает голос. - Может только Рев Дракона.
- Но как? - пораженно вздрагивает Суинь, хлопая глазами. Слишком много информации, слишком много шокирующих фактов. Она не может в это поверить, но зачем бы Вэлу так лгать. Особенно ей.
- Рев несет в себе наследие Дракона и самую чистую мелодию. Вам ли не знать, Суинь, какие чудеса способна творить музыка. Сеять надежду в сердцах людей, пробуждать давно забытые чувства и вдохновлять на подвиги. Музыка также способна излечивать. А Рев Дракона - главный целитель среди нее. Если я возьму его и исцелю отца, то… Он признает меня как своего сына, и я стану следующим королем. Но прошу вас, Суинь… Я делаю это не ради собственной выгоды. Для меня важно здоровье родителя. Но не только оно. Я хотел сделать это и ради вас, Суинь.
- Ради меня? - вот теперь она застигнута врасплох.
Суинь еще больше отступает назад, со страхом и сомнением глядя на Валтора.
- Хотя я и хочу быть джентельменом до конца, но я больше не могу сдерживаться, - в один прыжок Валтор оказывается рядом с напуганной принцессой и уже сжимает ей руку. - Я люблю вас, Суинь. Полюбил еще с первой нашей встречи. И сильнее влюбился тогда, на Южной Террасе. Я не могу забыть вас.
- Потому вы и избегали меня, верно? - осененная догадкой, шепчет Суинь, смотря в искренние глаза Валтора.
- Вы совершенно правы, - вздыхает граф Мейонский. - Я знаю, что вы помолвлены. Я не мог препятствовать этому, но… И сдерживаться больше тоже не могу. Я просто хочу, чтобы вы знали это, Суинь. Хотя и понимаю, что вы сейчас просто посмеетесь надо мной. Ведь какая любовь может возникнуть за срок чуть больше недели? Я не верил в то, что такое возможно, но… Сам стал жертвой этого странного чувства.
Суинь мечется в сомнениях. С одной стороны хочет вырваться, но… Тоже больше не может сдерживаться. Ее щеки пылают алыми розами, а глаза стыдливо смотрят вниз.
- Я думала… Я думала… - она не может собраться с мыслями. - Я думала, что только во мне поселилось такое странное чувство. Я тоже люблю вас, Вэл. Я боялась, что безразлична вам. И вы видите во мне только маленькую девочку.
- Ну что вы, Суинь, - Валтор нежно берет принцессу за подбородок и приподнимает ее глаза. - Я могу лгать кому угодно, но только не вам. И теперь, когда наши чувства взаимны, я просто не могу не… Хотя, - он тут же качает головой, отбрасывая эту мысль. - Это невозможно. Мы все равно не сможем быть вместе. Этот способ не поможет.
- Скажите мне, Вэл. Прошу, скажите мне, - Суинь робко кладет свою хрупкую руку ему на плечо.
- Если бы я мог каким-то волшебным образом заполучить Рев Дракона и излечить моего родителя… Тогда я смог бы стать наследным принцем и попросить у короля Мелодии вашей руки.
Суинь ахает. Внезапно ее поражает догадка. Внезапно она понимает, к чему ведет Вэл.
- Я помолвлена с Нейталем, но… По законам Мелодии в любой момент отец может разорвать помолвку, если появится более выгодный претендент на мою руку. А король такой богатой планеты, как Энариум, - более блестящая партия, нежели сын одного из его приближенных. И тогда мы сможем быть вместе! - глаза Суинь сияют от счастья. - Неужели все так просто и счастье возможно?! - все еще не веря, шепчет она. - Я готова все сделать ради этого.
- Суинь… Но для этого мне нужен Рев. Я не могу просить вас об этом. Ведь вы пойдете против родной планеты.
- Рев, - одергивает его Суинь, - это дар Дракона. И этот дар должен помогать тем, кто в нем нуждается. Что толку в том, что он заперт веками в этой комнате, если Рев способен излечить твоего отца? Тем более, мы возьмем лишь его часть. Вэл, я должна тебе кое-что сказать. Никто кроме членов королевской семьи не может открыть эту комнату. Но я сделаю это. Ради нас. Ради вашей любви.
- Но Суинь…
- Нет, я решила! - ее взгляд пылает решительностью. - Завтра ночью я открою вам дверь, Вэл. Мы вылечим вашего отца. Мы будем вместе.
- Так вы выйдете за меня?! - пораженно восклицает Валтор.
- Конечно же, да! - Суинь обвивает руками его шею и, внезапно осмелев, целует в губы. Валтор словно опешивает от такого, но затем нежно отвечает на поцелуй, чуть покусывая нижнюю губу девушки. Словно дразня ее.
- Сегодня ночью, Суинь, вы сделали меня самым счастливым человеком в Магиксе! - шепчет Валтор. - И я сделаю все ради нашего с вами счастья.
***
- Я до сих пор не могу поверить, что решилась на это…
- Суинь, вы можете…
- Нет, этой ночью я стану твоей.
Они лежат на ее кровати. На ее огромной кровати с задернутым балдахином. Лежат на алых простынях, разгоряченные от сотен поцелуев, что подарили друг другу этим вечером, от нежных прикосновений, которыми награждали друг друга, от случайных взглядов, что сеяли нежный румянец на ее щеках и счастливую улыбку на его губах.
Сердца, в которых проснулась и вспыхнула, словно огонь, истинная любовь, - самые счастливые сердца в эту ночь. Между ними в один миг образовалась и закрепилась пламенная связь, которую теперь ничто не в силах разорвать. Они до сих пор не могут поверить в свое счастье и… Не могут насладиться друг другом.
Целый день сдерживаться, чтобы не заговорить, не броситься друг другу в объятия, и все это под цепким взором Нейталя и любопытными глазами высшего общества. Не выдать себя, не показать - истинная мука для влюбленных, только открывших для себя счастье взаимного чувства.
Но выстоять, выдержать - все ради того, чтобы вечером, когда отплясан бал, когда посещены концертные программы и совершены прогулки по городу, уединиться и броситься в объятия друг друга. И вот тогда выплеснуть все то, что накопилось за день. Отдать все поцелуи. Перебрать в руках все волосы. Ощутить под пальцами каждый миллиметр столь желанного тела.
И это непреодолимое притяжение не побороть никакими средствами. Остается только сдаться и отдать себя на волю судьбы. Погрузиться в пучину чувств и утонуть в ней, не имея возможности дышать. Но они и не хотят. Все, что им нужно сейчас, - быть рядом.
В начале вечера они ворвались в ее комнату полностью одетыми. А сейчас за плотной тканью балдахина отдыхают обнаженные тела, плотно прижатые друг другу. Она нежится в его объятиях, совершенно не стесняясь столь невероятной близости и своей наготы. Он просто не может поверить в такое счастье. Они забывают обо всем на свете.
Но наступает момент, когда одних поцелуев и прикосновений становится мало. Душа требует большего. И желание словно скользит в воздухе. Но он боится причинить ей боль. А оно висит и не собирается уходить. И приближается момент, когда от простого “да” или “нет” зависит дальнейшая судьба. Либо сейчас, либо… Сейчас.
Он спрашивает глазами. Она соглашается.
Суинь действительно решается. В эту ночь нет каких-либо рамок и ограничений. Влюбленное сердце способно на самые безумные поступки. И она стремится доказать Вэлу, что действительно достойна его.
Он боится за нее. Он действительно боится причинить ей боль, но она смеется, хорошеньким пальчиком прикрывая его губы, заставляя молчать. Он считает ее маленькой девочкой. Но разве девочка лежала бы сейчас с этим прекрасным мужчиной и готова была поступиться священным долгом? Никогда. Девочка бы еще тогда вызвала стражу и сегодня проводила бы ночь одна, ютясь на огромной и холодной кровати.
Суинь не боится. Она становится чуть смелее, чуть раскованнее, чем обычно. Возможно, тому способствовало выпитое на ночь вино, что они разделили вместе с Вэлом. А возможно, ее пьянили собственные чувства.
Любовь, словно хищный цветок: распускается быстро и старается поглотить все вокруг. С каждый минутой ей мало. Нужно больше. Ответ “да”.