— Локи, ты в порядке?..
Вздрогнув, он моргнул и увидел перед собой учителя музыки. Тот чуть взволнованно смотрел на него, в отличие от Тора, который похоже уже давным-давно начал устанавливать ноутбук, настраивать микрофоны и остальную технику в стороне от сцены.
— Ох, да-да, я просто задумался над нашими костюмами. — он вновь широко улыбается, кивает и поднимается на ноги. Переводит тему: — Почему бы не добавить к шортам немного рюш и…
Учитель музыки, а также все шебутные, нежные омежки тут же втягиваются в подкинутую им тему и поддерживают её. Почти десяток минут они обсуждают костюмы, и все быстро забывают о его коротком ступоре.
После все же начинается репетиция. Локи держит себя в руках, но глаза то и дело сбегают к Тору.
Омега не может понять, что в парне такого необычного и примечательного. Не может понять, что в нем такого нестандартного. Не может понять, какого черта вообще именно этот альфа оказался его истинным.
Так вот раз за разом Локи случайно смотрит на Тора и… Тот всегда смотрит на него в ответ. Каждый его взгляд он перехватывает и ловит в силки своего собственного. К середине занятия омега чувствует себя немного пьяным.
Но его самообладание великолепно. Ни единой нотой, ни единым звуком он не выдаёт тех шальных мурашек, что бегут по коже.
Внутри неожиданно разгораются чувства. Раздражение и трепет сплетаются так причудливо.
Когда Тор, наконец, подключает микрофоны, налаживает звук и раздает их, один он специально приберегает для Локи. Микрофонов не так много, омега стоит в стороне, но в какой-то момент толпа желающих, что колготится у края сцены, расступается. Альфа смотрит лишь на него, медленно протягивает именно ему микрофон.
Это определённо знак внимания, но Локи знает, что не должен ничего принимать у альфы. Это самое первое и самое основное правило для любого омеги, что не хочет случайно впутаться в отношения. И для него тоже. Ведь у него есть муж, у него есть путь, у него есть много всего, что он должен делать, но…
Во взгляде Тора нет хитринки или иронии или бахвальства или ещё чего-то. Он просто смотрит ему в глаза, спокойно и почти равнодушно. И он, конечно же, лжет.
Локи не знает почему, но ложь эта, — затаенная, но такая явная, — подкупает его. Как главный лжец на ближайшие пару галактик, он просто чувствует, что этот альфа неравнодушен. А ещё чувствует, что у этого альфы на него планы.
Не просто сводить на пару свиданок, затащить в койку и, потерпев пару недель, бросить.
Локи буквально видит, что планы Тора масштабные и далеко идущие. И это подкупает.
Поэтому он делает шаг. Ещё один. Затем ещё.
Если об этом узнает Тони, Локи в любом случае улыбнётся шире и что-нибудь соврет ему. Это привычно. Для них обоих.
Потому что у него долг, а у Тони сменные пассии на стороне. И это привычно. Так и должно.
Но дело даже не в этом.
« — Как думаешь, сможешь ли ты хоть когда-нибудь перестать прятать голову в песок?»
Так он сказал. И Локи запомнил.
Он берет микрофон из рук чужого альфы, который не является его парнем, и… Всё. Ничего невероятного не случается. Они даже не соприкасаются.
Хотя, возьми Тор микрофон чуть выше, у Локи бы не было другого выхода, кроме как прикоснуться к его пальцам, но… Локи смотрит ему в глаза и знает, что Тор не сделал этого нарочно. Просто потому, что его планы слишком далеко идущие.
— Спасибо. — он широко-широко улыбается, но парень лишь фыркает. Не отвечает, не улыбается.
Репетиция продолжается в своём собственном ритме. Тор включает минусовки песен, они поют снова и снова.
Когда учитель музыки, наконец, говорит, что можно закончить, омег чуть ли не ветром сдувает. Похватав свои сумки, они торопятся на свежий воздух, забывая и о невероятном альфе, и о его притягательности. Торопятся подальше от школы, её путанных коридоров и бесконечных повторов одних и тех же песен.
На самом деле даже сам учитель музыки торопится. Он чуть смущённо спрашивает Тора сможет ли тот вернуть всю технику в кабинет информатики сам и, получив в ответ кивок, исчезает.
Дверь с гулом захлопывается, Локи усаживается на краю сцены и жадно пьёт из припасенной бутылки. Он отчего-то не чувствует стеснения или каких-то жалких обязательств; он поднимает волосы, стягивает свой милый бант, завязанный вместо галстука-бабочки, и расстегивает верхнюю пуговицу. Осматривая зал, негромко, будто невзначай, говорит:
— Так и… Ты в математическом классе, да?..
Он старается не смотреть на Тора, потому что знает, что его сердце просто разорвется от своей скорости, стоит им вновь пересечься взглядами.
Ведь теперь иначе. Теперь здесь никого нет.
Как только эхо его вопроса затихает, Тор с щелчком закрывает ноутбук и выпрямляется. Смотрит на него пару мгновений. Медленно говорит:
— Да. Собираюсь поступать на программиста. — он делает тихий шаг в бок, обходит стол, установленный специально для всяческой музыкальной аппаратуры. Затем звучит: — У тебя ведь парень есть, разве нет?
Локи каменеет. Взглядом останавливается где-то в половицах пола. Опустив руки меж самую малость разведенных бедер, судорожно держится за бутылку воды крепче.
Спокойно говорит:
— Имеет ли это какое-либо значение?..
Тор тихо посмеивается и это его ответ. Он идёт прямиком к нему.
Локи знает это, все знает, но не может пошевелиться. Даже вдох нормальный сделать не может.
Когда парень замирает напротив, а затем делает шаг, вновь внедряясь в его личное пространство, омега не просит его отойти. Он тихо-тихо вдыхает свой самый любимый во всем мире запах шоколада и курева, чувствует, как чужие сильные руки упираются по бокам от его бедер, хоть его самого и не касаются. А затем чужая светловолосая голова склоняется к самому его плечу.
Тор негромко говорит:
— Как опрометчиво с твоей стороны выходить в уборную и оставлять телефон в классе. Думаешь кому-то из твоих друзей есть до тебя дело? — на первый взгляд не связанные фразы достигают своей цели лучше чем что-либо. Локи закусывает щеку изнутри, напрягается. — Маленький мальчик, что должен. Должен выучиться. Должен родить трёх детей. Должен быть вечной тенью. Когда ты выпустишь своих демонов, детка?
Омега ощущает, как пальцы на ногах поджимаются, нервно сглатывает. А затем делает то, на что никогда в жизни бы не решился.
Он медленным движением открывает шею чужому, незнакомому альфе. Склоняет голову к левому плечу.
Тор лишь хмыкает. Опаляет кожу своей наглой усмешкой.
— Ты ведь его не любишь. Улыбаешься, потому что должен. Ты ведь не чувствуешь его. Я видел как вы целовались. Много целовались. — самый кончик его носа касается кожи над воротником рубашки, и Локи слышит, как Тор делает глубокий вдох. Локи пытается скрыть собственную дрожь, прикрывает глаза от переизбытка нахлынувших чувств. — Мне хватило бы и одного поцелуя, чтобы сделать тебя влажным.
Бутылка жалобно вскрикивает в его сжавшихся руках, а затем выпадает. Грохочет по полу, катится куда-то под первые ряды. Он впивается пальцами в брюки и ощущает, как начинает заводиться. По позвонкам бегут разбуженные чужой откровенной близостью ощущения, мышцы живота напрягаются, в паху сводит коротким спазмом.
— Надо же… Ты пахнешь как девственник. Не только как тот, кого ещё не разу не трахали с узлом, но и как тот, кого вообще ещё ни разу не трахали… Это довольно интересно. — Тор ведёт носом по его шее и просто дышит. Скользит к кадыку, и Локи тут же безвольно, словно кукла в умелых руках кукловода, запрокидывает голову. Он чувствует, как намокает ткань белья сзади. — Мне действительно интересно, как же ты проводил все свои течки, но пока что это слишком не тактично, чтобы о таком спрашивать. И ты чувствуешь мой запах. Знаю, что чувствуешь… Расскажешь чем пахнет?
Его голос такой вязкий. Чуть грубоватый, с часто проскальзывающими рычащими нотками. Но при этом его голос не гневный и не подавляющий…
Это просто Локи не может сопротивляться. Поэтому отвечает:
— Ш-шоколад… И сигаретный д-дым… — он сглатывает раз за разом, но во рту пересохло. Он действительно девственник. Он даже не растягивал себя пальцами ни разу.
Все течки были адом. Он должен был сохранить себя чистым для своего мужа. Чистым и первозданным.
Тор заинтересованно мычит. Ведёт касанием вверх по горлу, чуть ли не заставляя его откинуться спиной на сцену.
Шепчет:
— Слышу, как бьется твое маленькое сердце… Тебе не нужно бояться меня. Я здесь, чтобы разбудить тебя, чтобы помочь тебе. Я не посмею причинить тебе зла. Но ты оказывается тот ещё сладкоежка. Только вот вопрос, как давно ты ел шоколад, детка? Твой папа тогда так сильно ругался…
Локи сжимает зубы, зажмуривается. Еле-еле удерживает себя, чтобы действительно не заскулить от желания и не откинуться на спину, так заманчиво прогибаясь в пояснице.
Но он все же держится. Собирается держаться и дальше. Еле выговаривает сквозь зубы:
— От-ткуда ты…
Но тут же оказывается прерван. Нагло, резко и очень-очень тихо.
— Ох, детка. — немного рычания, немного страсти. Всего поровну. Локи сглатывает и понимает, что теперь его будет попросту тошнить от каждого «солнышко» и «крошка», которое произнесет Старк своим напыщенным, эгоистичным ртом. И он слышит: — Я взломал твой мобильник. Взломал все твои соцсети. Разыскал твой Твиттер. — Тор переходит на другую сторону его шеи, вновь шумно вдыхает. Пресекая любые возражение, бормочет: — Удаление ничего не значит. Архивы взломать проще, чем вызвать доступного омегу на дом. Ты же знаешь, детка, все, что попадает в сеть, остаётся там на века… И сигаретный дым. Судя по тому, что я вижу, вряд ли ты куришь. Омега, который должен. Надеюсь, когда-нибудь ты покажешь мне свои шрамы…
Он только-только достигает мочки уха, только задевает её кончиком носа, как тут же выпрямляется и делает шаг назад. Спокойно возвращается к столу, забирает аппаратуру и уходит. Молча.
Локи пьян. Пьян от макушки до кончиков пальцев. Только за альфой закрывается дверь, как он почти что падает назад на сцену и раскидывает руки в стороны. Лежит так с десяток минут, если не больше.
И на его штанах очевидное, влажное пятно смазки, кожа шеи горит, а сердце ещё долго бьётся так, будто бы он чувствует.
♦♦♦
========== Глава 2. ==========
♦♦♦
На следующий день, скормив Тони очередную байку о том, что он просто хотел поиграть с новеньким глупым альфой, Локи получает свою порцию пустых лобызаний и оказывается свободен. И он не то чтобы не любит целоваться со своим будущим мужем, которого навязал ему отец, но…
В этом мире всегда очень многое решали именно потребности тела, потребности организма. В плане, что он, чувствовавший лишь запахи остальных омег и запах своего истинного, мог тем не менее встречаться и с другими альфами. Многие, как альфы, так и омеги, создавали семьи не чувствуя запахов друг друга и жили долго и счастливо.
И он мог бы сделать так же, если бы хоть кто-нибудь действительно его привлекал. Если бы его тело нуждалось в выбранном для него альфе.
Но этого не было. Локи был обычным. Локи был фригидным.
По крайней мере до появления Тора. Здесь не было никакого волшебства или странного стечения обстоятельств, просто, похоже, они действительно были истинными. И Локи это определённо не нравилось.
Тор был чудесным. От него пахло шоколадом, сигаретным дымом и действительно требовательной заботой. Они пересеклись уже два раза, намерения альфы были четкими, как его собственный голос во время хоровых репетиций, но тем не менее Тор ещё ни разу и не коснулся его толком. То, что произошло пару недель назад, в актовом зале, и касанием-то назвать нельзя было, но…
Локи это не нравилось. Его тело трепетало, внизу живота скручивалось удовольствие, но все, что происходило между ними с Тором, попадало в его личную графу «не должен». Не должен заигрывать с незнакомым альфой. Не должен думать о незнакомом альфе. Должен быть примерным и любящим мужем.
Вся эта тема с головой и его личной переносной горой песка, в которой он эту самую голову прячет… Какая разница, был ли Тор его истинным, если родители в любом случае не приняли бы его. Если бы Локи только посмел действительно вытащить голову на поверхность, его бы просто выгнали из дома, от него бы отреклись.
А кому нужен омега без приданного? Омега вообще без ничего?
Поэтому Локи это и не нравилось. Тор начал игру, половину из правил которой просто не понимал, и тем не менее был довольно настойчив. Омега знал, что если он и пойдёт ему навстречу, то, как только его выкинут из дома, Тор тут же придёт в себя и поймет, что такой на самом деле заносчивый, дерзкий и грубый парень ему к чертям не сдался. Тем более без приданного…
Это было не сказочной историей или какой-то легендой. После той встречи в актовом зале они больше не пересекались.
Тор все ещё помогал им на хоровых репетициях, но сразу после их окончания Локи спокойно и неспешно покидал зал. Он продолжал улыбаться, улыбался всем и каждому, а в особенности Старку. Тот казалось даже стал ещё более гордым, стал распускать руки чаще.
Локи продолжал улыбаться. Продолжал учиться и делать то, что должен был.
Он не избегал Тора, улыбался и ему тоже, если вдруг они встречались взглядами, но на этом все и заканчивалось. Альфа и сам не делал больше ни одной попытки пересечься.
До конца учебного года оставалась одна неделя, когда кто-то из близких друзей Старка, решил закатить масштабную вечеринку. Все двенадцатые классы были очевидно приглашены. И он со своим парнем тоже.
Такие вечеринки, что не удивительно, тоже были одним из того, что делать он был должен. Все думали, что это тайна, что он сбегает из дома через окно и по карнизу, что родители все ещё считают его таким уж пай-мальчиком, что на самом деле Локи тот еще…
Это было частью плана. О всех таких вечеринках он говорил папе заранее, договаривался о времени, к которому вернётся, выслушивал наставления, подбирал одежду под его строгим руководством.
На самом деле папа его был полнейшим кретином и идиотом. До гормонального становления, когда Локи еще мог иметь своё мнение и хоть немного индивидуальную личность, у него даже было название для таких, подобных его папе.
Пустозвоны. Милые, трепетные, но при этом умеющие держать себя в обществе омеги, которые считают все желания альф высшим благом. Их жизненная цель — пол десятка детишек и ежедневно текущая дырка, лишь бы удовлетворить любимого мужа.
До гормонального становления, он считал это отвратительным. Сейчас он этим стал.
Пока что везло лишь в том, что у него были мозги. И мозгов этих было достаточно, чтобы договориться со Старком не трахаться до свадьбы. Так же везло и с телом. Не то что в обычные дни, но даже и во время течки его организм не требовал себе этого напыщенного, эгоистичного мудилу.
И он был определённо не в настроении, приехав на вечеринку. Продолжая улыбаться вначале своему парню, затем и всем знакомым среди гостей, он чувствовал, как в груди копошатся его потревоженные Тором монстры.
И Локи бы рад дать им разгуляться, Локи бы рад выпустить их, а не усыпить так же, как и пять лет назад, но… С чем он останется, если сделает это? С чем он останется после, а?!
Он слишком умный омега, чтобы идти на улицы и торговать телом. Слишком умный омега, чтобы искать себе богатенького «папочку» с какими-нибудь придурями в голове.
А что может предложить Тор? Что сможет предложить, если поймёт, что у него, Локи, за душой пусто?!
Очевидный коврик у входа. Если, конечно, его вообще ещё пустят на порог.
Вокруг было шумно, вокруг было слишком много народу и слишком много алкоголя. Он вытерпел почти два часа, а затем просто сбежал на второй этаж.
Футболка, прикрытая тонким, лёгким кардиганом, липла к телу, впитывая холодный пот, а в висках пульсировало. Раньше он бы чувствовал себя в своей тарелке, но сейчас понимал, что не мог даже вдохнуть так, чтобы надышаться. Стены давили и… Ему хотелось шоколада. Просто до зуда и зубного скрежета хотелось шоколада.