Без лишних слов, Сакура требовательно впилась в губы молодого блондина. После недолгих разговоров с Наруто, ученица Цунаде решила быть с лучшим другом откровенной. Девушка стала ближе к юноше, сделав шаг навстречу. Белоснежные пальцы, кажущиеся ловкими гибкими нитями, прижались к горячей шее напарника, и Сакура слегка отстранилась, чтобы посмотреть на Наруто. Удзумаки не ожидал такого напора от своей тайно возлюбленной девушки, поэтому застыл. Эти прикосновения были подобны лёгким пёрышкам, а тепло ладоней казалось таким тёплым и родным, что блондин не смог противоречить шиноби-медику.
— Сакура-чан! — Наруто принял Харуну в свои объятия и ответил на признание любимой девушки взаимной лаской. Горячим дыханием повеяло на слегка румяную от смущения, кожу, и нежные женские руки легли на широкие плечи джинчуурики.
— Я люблю тебя, Наруто-кун, — услышать подобное от Сакуры оказалось неожиданно: наполненные сочным оттенком листвы, изумрудные глаза увлажнились; веки несколько раз сомкнулись, и кончики ресниц промокли от слёз радости.
Сакура повалила Наруто на больничную койку и, оседлав юношу, резким движением расстегнула чёрно-оранжевую мастерку. Треск молнии — и шиноби узрела обнажённый, набитый мускулами, торс: мышцы были напряжены; в груди громко стучало сердце, выбивая очередной громкий стук под ритм учащённого дыхания. Наруто изучал лицо Сакуры. Сейчас она совсем была не похожа на сердитую боевую девушку, желающую поколотить негодного мальчишку. Впервые эти прекрасные глаза Сакуры не смотрели на Удзумаки с раздражением. Любовь, нежность, тепло — они отражались в хрустальных изумрудах, как зеркальный калейдоскоп приятных картинок. Влажные губы девушки на несколько секунд превратились в узкую полоску; Сакура внезапно почувствовала небольшой страх. Страх перед неизвестностью. Ино делилась своими впечатлениями о первом разе с подругой, но шиноби-медик никогда не думала, что этот момент может наступить очень скоро. Но когда смотришь в эти голубые глаза, кажущиеся сводом небесного холста с расширенными от удивления, зрачками, сердце невольно замирает, и в глубине души появляется добрая улыбка лучшего друга. Наруто никогда не подводил Сакуру, и если обещание не удавалось сдерживать, носитель девятихвостого демона-лиса давал клятву на крови и переходил от слов к делу.
Ничего не оставалось, как дать пищу воображению джинчуурики. Намокшие от слюны во время поцелуев, розовые губы запечатали на шее юноши влажный след; язычок смочил уста девушки и скрылся за белыми зубами.
Наруто принял сидячее положение, удобнее для себя и для девушки, разместил шиноби на своих коленях и решился на внеочередной, но страстный и жадный поцелуй. Когда языки, подобно танцующим кобрам, столкнулись, Удзумаки схватил рукой плечо Харуны, а другой перешёл на тело, которое так манило юного ниндзя. Сакура вздрогнула: никто раньше ещё так не касался её, кожа стала гусиной от прикосновений Наруто, лёгкий шок отдал притоком крови в головной мозг. Это был первый раз, когда наглое прикосновение не разозлило Сакуру.
Пристрастившись к новым ощущениям, оба шиноби беспощадно принялись избавлять друг друга от ненужного белья. Отуманенный приливом похоти в фантазию джинчуурики, Наруто больше не беспокоился о том, что Сакура может рассердиться и больно треснуть его по золотистой макушке. Эти прикосновения нравились шиноби больше, чем болезненные приклады локтей. Касаясь набухших мышц, Сакура восхищалась идеальным телом Наруто. Это был не тот пухлый мальчишка, вечно пахнущий потом. За последние два года Наруто сильно изменился: вырос, стал широк в плечах, и пухлое личико превратилось в зрелый мужской лик. За вечными погонями за недоступным Саске, Сакура не замечала такого классного парня, который всегда был рядом. Удзумаки всегда приходил на помощь своей подруге и никогда не просил ничего взамен. Наруто был личным солнцем Сакуры.
— Сакура… Я тебя тоже люблю! — джинчуурики бережно уложил шиноби-медика на одеяло и поцеловал её в ключицу. Эти губы были нежными, тёплыми и мягкими.
Когда Наруто добрался до груди и с помощью декольте принял отвердевший сосочек в рот, Сакура запрокинула голову на подушки и закрыла глаза. Это были лишь начинающиеся ласки, но эти незнакомые, но приятные ощущения доставляло телу невероятное наслаждение. Сакура сжала пальцы золотистых волос Наруто, но не для того, чтобы оттолкнуть от себя джинчуурики, а наоборот — притянуть к себе и не отпускать.
Наруто добрался до живота. Когда его губы касались её кожи, Сакура ощущала неизведанное чувство обжигающего тепла в самом низу живота. Хотелось согнуть ноги в колени и выгнуть спину. Они оба были на грани того, чтобы открыть клетки хищников и наброситься друг на друга с диким желанием укротить бушующий огонь внутри сердец.
Глаза Сакуры распахнулись мгновенно, когда в неё резко, но не грубо, что-то ворвалось. Быстрая боль заставила приятным ощущениям отойти на второй план и почувствовать в первый раз мужчину в себе. Ногти впились в кожу джинчуурики и оставили следы в виде покрасневших полос.
— Сакура-чан, прости, — виновато воскликнул Наруто. Удзумаки растерялся при болезненном стоне любимой девушки, однако отстраниться ему не позволили.
— За что? — спросила Сакура, глядя в голубые глаза с фальшивым непониманием. — Ты видишь хотя бы одну слезинку?
Шиноби знала, насколько осторожен к ней носитель девятихвостого демона-лиса, и знала, как будет он винить себя, если ей будет больно. Слёзы подавить удалось, а во со спазмом не получилось справиться. Казалось, что в низ живота врезался заостренный конец штыка — орган занял почти всё пространство вагины. Но Сакура не хотела, чтобы Наруто увидел её внезапную боль.
— Пожалуйста… п-продолжай… — попросила Сакура.
Эти слова придали уверенности юному шиноби. Скрепя сердце и надеясь, что больше медик не испытает той боли, Наруто продолжил. Первые толчки казались медленным проникновением острого кортика. Хотелось стиснуть ноги, чтобы больше не чувствовать неприятную боль, однако тело Удзумаки не позволяло ей это сделать. Дыша прерывисто, резко выдыхая через нос, Сакура сильнее впивалась ногтями в спину Наруто.
Но вскоре боль отошла, а на замену неприятным ощущениям пришло нечто невероятное. Дикий огонь, потушенный рывками боли, вновь воспылал. Чем быстрее двигался Наруто, тем больше реагировала взаимными движениями Сакура. Сомкнутые веки увлажнились, и по румяным щекам покатились две слезы от удовольствия и счастья.
Наруто старался доставить любимой девушке больше наслаждений. Лаская небольшую грудь и оглаживая хрупкие плечи, парень с огромным восхищением смотрел на лицо Сакуры. Этот овал, эти щёки, эти губы, нос и глаза — даже лоб — всегда привлекали джинчуурики и заставляли горячее сердце биться сильнее, когда Сакура приближалась к Наруто. А теперь эти розовые короткие локоны, кажущиеся ростками листьев цветочной сакуры, рассыпались на белой подушке, а пунцовый цвет щек, напоминающий спелую красную половинку яблока, становился более контрастным.
— Сакура-чан, я…
— Да…
— Но…
— Можно…
Не нужно было тратить слова — шиноби поняли друг друга с полуслова. Оба ощутили в низу живота щекотливое обжигающее чувство экстаза. Джинчуурики упёрся пальцами ног в белую простынь и скомкал в руках покрывало. Ещё пара движение — и Наруто едва согнулся от самых приятных ощущений, что не удержался и ввёл серебристое семя внутрь девушки…
— А-а-а-а-а-а-ах-х-х-х-х-х-х…
Это был последний стон за сегодня. Обессиленный и опустошенный Наруто ещё раз поцеловал Сакуру, и шиноби ответила жаркой взаимностью, обхватив шею парня руками. Они чувствовали горячее дыхание друг друга, наслаждались этими минутами приятной слабости, а впившиеся губы были влажны от языков партнёров. Лишь при нулевом запасе кислорода пришлось закончить поцелуй и посмотреть на друг друга по-новому. По-другому…
В дверь постучали. Нежные взгляды сменились испуганными и были направлены в сторону, откуда доносился стук.
— Наруто, ты тут? — Ли постучал ещё раз костяшками пальцев по гладкой поверхности фанеры. — Ты сказал, что отлучишься ненадолго и не вернулся. Что-то случилось?
— Жирнобровый, я сейчас, — Удзумаки неловко заворочался на койке, запутался в простыне и, чертыхаясь, свалился на пол.
— Тихо ты! — шикнула на него Сакура, поняв, что шуму ребята наделали прилично. В кабинете началась возня.
— Что там происходит? — Тен-Тен прислонилась ухом к двери, в надежде услышать ещё что-нибудь.
— Бьякуган! — белые глаза Неджи приобрели другую форму, а на висках расширились вены.
Рассматривая мир в негативном формате съёмки, шиноби клана Хьюга сосредоточился на чакре и внимательно вгляделся в стены. Поначалу изображение было нечётким, но вскоре парень привык к обстановке и увидел два силуэта, одевающихся в быстрой спешке. Сакура несильно хлопнула Наруто по затылку в очередной раз, когда джинчуурики наступил на её одежду.
— Эм… — Неджи слишком поздно понял, что произошло в палате до их прихода. Прервав действие Бьякугана, слегка покрасневший шиноби Мягкого Кулака повернулся в сторону коридора и быстрым шагом двинул прочь.
— Неджи, ты куда?
— Ухожу. И вам советую побыстрее отсюда уйти.
— Подожди, ты же не хочешь сказать, что… — начала было Тен-Тен и только тогда сообразила, что имел в виду Неджи. Следуя примеру их лидера, девушка побежала догонять Хьюга.
— Да что здесь, чёрт возьми, происходит? — не врубился Ли. Это был единственный шиноби, который так ничего и не понял.
Темари скрестила руки на груди и вздохнула, глядя на качающиеся ветви с зелёными листьями. Она назначила ему встречу около этого дерева: на следующий день девушка вернётся в Деревню Песка, и больше с этим “плаксой”, как привыкла называть его она, долго не сможет увидеться. Судя по времени, которое медленно тянулось, юноша не особо спешил на встречу. Это был самый ленивый тюнин из Конохи, по собственной вине который так и не стал дзёнином.
Наконец появился он — ленивый шиноби, уныло и безэмоционально идущий в сторону Темари. Шикамару задержался на тренировках у Сарутоби, а в спарринге против Ино и Чёджи совершенно забыл про назначенную встречу. Нара и не надеялся, что Темари будет его после двух потерянных часов ждать.
— Привет, — сухо поздоровался Шикамару, не вынимая рук из карманов. — Извини за опоздание, дела были.
— Да ничего, — хоть Темари и одарила хмурым взглядом юношу, в душе девушка очень сильно волновалась; именно она назначила встречу, потому что хотела кое-что сказать Наре. Просьба… нет! Скорее, необходимость признаться этому человеку, пока ещё есть время. Но это было впервые, и шиноби из Деревни Песке не знала, как отреагирует на это ниндзя Конохи.
— А, ну я тебя слушаю.
— Тут дело такое… В общем… Я даже не знаю, как тебе это сказать, — женские пальцы схватились за края собственной чёрной мантии, и впервые Шикамару увидел на щеках этой девушки румянец. — Короче, ты мне очень нравишься!
Темари осеклась и прикусила язычок. Шиноби внезапно почувствовала себя в неловкой ситуации и занервничала ещё больше. Взгляд поднять она боялась, поэтому глянула лишь мельком. Этот безэмоциональный взгляд сменился удивлением: Нара ожидал услышать что угодно, но никак не признание в любви. Однако же ясновидящей оказалась Ино, намекнув шиноби теневому захвату, что ниндзя из Деревни Песка неровно дышит к нему.
— Глупо, да? — фальшиво засмеялась Темари. — Я просто так это сказала… Считай, неудачная шутка.
— Шутка? Очень жаль, а ведь я поверил, — возразил Шикамару, вынув руки из карманов. — И уже сам хотел признаться в том, что ты мне тоже нравишься.
Слегка покрасневшие щеки стали более алыми. Глаза девушки расширились, и взгляд — удивлённый и шокирован — приковался к тюнину. Нара тепло улыбнулся ей, разбивая все сомнения о тяжёлый камень. То, что было сказано шиноби Конохи — правда. Для этого парень и пришёл на встречу, чтобы рассказать о своих чувствах.
— Ха-х… Ха-ха-ха! — неловко, но легко усмехнулась Темари, оглядев парня наполненными радостью глазами. На душе стало легче после упавшего с сердца, камня. — Парадокс: я хотела сказать тебе о своих чувствах, а ты мне — о своих.
— Здесь есть, о чём задуматься, — Шикамару сократил остатки расстояния и нежно взял двумя пальцами девушку за подбородок. — Особенно после того, что между нами произошло.
Смотря в карие глаза оттенком шоколада, Нара вспомнил рассказы своего отца о том, как тот познакомился с его мамой. Тогда Шикамару скидывал всё на обычное родительское хвастовство и не принимал их, но сейчас эти слова стали для него самыми наилучшими помощниками. Её глаза! Нара-сан нашёл свою половинку, лишь взглянув в эти глаза. И Шикамару ощутил весь прилив нежности через взгляд.
Шикамару медленно наклонил голову, и Темари подалась навстречу партнёру, ощутив вкус губ шиноби Конохи. Это был их первый, но ставший самым сладким и нежным, поцелуй.
— Мда… Пора мне переходить на серьёзную литературу, — печально вздохнул Какаши, убирая книжку с эротическими картинками в карман своего жилета. Копирующий шиноби несколько раз натыкался на очередных парочек, которые либо обнимались, либо целовались, либо ещё что. Это либо конец света настал, либо настали те самые чудеса, про которые говорила Цунаде — чудеса Конохи.
Тренинг!