Только под вечер я прихожу домой. Но, кажется, обстановка там накаленная, слышен чей-то плач и чьи-то успокаивающие слова. Вдохнув свежего воздуха побольше, я вхожу в дом. Я всех узнала по голосу. Мама плачет! Бегу на кухню и, кажется, не вовремя. Мама бьется в истерике, а папа, обняв, пытается успокоить. Хеймитч с целой бутылкой виски или бренди, а Прим, оперевшись локтями на стол, закрылась ладонями лицо — тоже плачет.
— Что случилось? — решившись, спрашиваю я. Все как по команде затихают и поворачиваются ко мне.
— А, Солнышко, садись, — грустно улыбается дядя.
— Пока не скажете, что произошло... — мой тон переходит на более грубые ноты.
— Если хочешь упасть на пол, то стой, но послушай меня с первого раза хоть раз, натворила уже! Так что сядь! — прервав мою тираду, приказывает Хеймитч. Я повинуюсь.
— Доченька, милая, я во всем виноват, прости меня, — начинает отец.
— Дэвид, переходит ближе к делу, так будет легче всем, — говорит Эбернетти. Папа мнется, а мама вновь начинает реветь, по-другому не скажешь.
— Понятно все с вами, — бурчит дядя и обращает свой взгляд на меня. — Днем я тебе говорил, что твой отец ездил на встречу. Еще я говорил, что беда может настичь нас всех. Ошибся, — я внимательно слушаю и жду решения, которое приняли Мелларки. — Я никогда не хотел для тебя такой судьбы. Но порой ты бываешь непослушной, пропускаешь советы мимо ушей и живешь по своим правилам. Мелларки поставили твоему отцу условия. Либо он отдает долг с процентами, что означало для вас отдать компанию Дэвида, продать ваш дом и добровольно вручить им все ваши сбережения, плюс минус сколько украшения из семейной реликвии, — какую сумму занял папа, что мы можем остаться бездомными.
— Либо, — зачем томить себя в ожидании, лучше уж все и сразу.
— Либо ты выходишь замуж за Пита Мелларка, — как гром среди ясного неба. Я хватаю воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Где-то вдалеке я слышу всхлипывания матери, прощения отца, мольбы Прим и какие-то слова Хеймитча.
Может, лучше повесится? Зачем мне такая жизнь под гнетом? Я хочу сбежать, но не могу — все тело будто сковало. В сознания меня приводит тряска.
— Китнисс, Китнисс! — это Эбернетти. — Эй, решение за тобой. Дэвиду дали время подумать.
— Это все?
— Не совсем. Может это глупо, но ты сможешь развестись с Мелларком, если подаришь наследника.
— А если эта будет девочка?
— Тогда уже решать Питу. Но в большей вероятности, что он даст согласие на развод. Вот только и тут есть уловка: тебе больше нельзя будет видеться с ребенком и ты откажешься от него, — грубо говоря, я просто им нужна для хорошей родословной! Нет, я не хочу, чтобы мой ребенок жил в этой семейке, а тем более один.
— Соглашайся, — говорю я в адрес отцу. — Я выйду за него, — к телу вновь приливает кровь, и я могу двигаться. И я пользуюсь этим, просто сбегаю.
Я не плачу, нет. Просто, обхватив коленки, качаюсь из стороны в сторону, как ненормальная. Мне можно. Моя жизнь закончена. Что от нее осталось? Возможно, только танцы. А если мой женишок запретит и это... Помимо всего прочего, согласие с их условиями негласно означало расставание с Гейлом. И так будет даже правильно. Я ему изменила, так что так будет правильнее. Только вот всю правду знать ему не обязательно...
Одно знаю точно: я на всю оставшихся жизнь стану рабыней, которая с “гордостью” носит титул Миссис Мелларк. Надеюсь, что мой в скором времени муж будет “не верен” мне, и для своих потребностей все так же будет использовать своих подружек.
— Ты как? — голос Эбернетти выводит из транса.
— Нам всего лишь восемнадцать, какая свадьба? — пропуская вопрос мимо ушей, задаю свой.
— Знаю, но, Китнисс... Я тебя предупреждал! Мелларк всегда добивается своего, а ты... ты оказалась крепким орешком. Ему не важно, как ты станешь его, главное, что будешь Его! — он прав, виновата в этом только я сама. Но и здесь есть положительная сторона: кроме меня никого этот приговор не затронул.
— Хеймитч, я же смогу видеться с вами? — он понимает, что я прощаюсь. Ведь если Пит запретит и это, то боюсь я точно стану рабыней.
— Солнышко, ты же можешь...
— Нет! Я не окажу им такой чести! Рожать ему ребенка, это будет не честно по отношению к самому ребенку. Я не хочу, чтобы мой малыш стал таким же, как и его отец, — зло цежу я.
— Ясно! Только вот, Китнисс, если уж ты и не отдалась ему просто так в руки, что раскисаешь сейчас? Наоборот, теперь можешь включить свою дерзость на полную мощность. Может, он не выдержит и бросит эту затею, — и опять дядя прав. Слишком рано опускать руки, игра только набрала обороты. И многое становится ясно.
Понятно, почему на той фотосессии я снималась вместе с Мелларком, что на показах со мной рядом сидели или его представители или он сам. Раньше я не придавала всему этому значения, а зря. Он готовился к такой новости, все должно было быть осторожным, а не так, что в один прекрасный день все узнали про этот союз. Нет, разные снимки и новости, которые заставали меня в его обществе, говорили, что у нас отношения. А сегодняшние фотографии только подлили масло в огонь.
— Только Гейлу ничего не говори, я сама все сделаю.
— Хорошо, Солнышко! — дядя уже собирался выходить, но не удержался и обнял меня. Такое происходит очень редко. Еще один плюс в сложившейся ситуации.
День не задался еще с утра. Ночью меня продуло, так что у меня нос заложило, в школе три теста, и все я завалила, а еще ведь нужно на работу... На работу к Гейлу. Дети, как всегда, рады меня видеть, нет, с ними мне определенно лучше. Все просят научить их станцевать хоть один из танцев в шоу Марка. Вот этим мы и занимаемся. С другими группами сложнее. Например, многие подростки пытались разглядеть место засоса, а взрослые просто кидали сочувственные взгляды, они знали, что мы с Хоторном пара.
Конец дня, и осталось одно незавершенное дело. Аккуратно стучусь в дверь моего “начальника”. С разрешения я вхожу в кабинет.
— Привет, — говорю я, на что парень просто целует меня. Это только усугубляет положение. Я должна порвать с ним. Я не перенесу этого!
— Я тут наблюдал, как ты занималась с младшими, и знаешь.... Ты стала бы прекрасной мамой для нашего ребенка! — все еще придерживая меня за талию, восхищенно говорит Гейл. Только этому не бывать, все решили за меня. А я ведь хотела стать матерью, жаль, что не стану.
Собираю силу воли в кулак и вырываюсь из кольца рук парня. Тяжело и больно. Внутри будто вырвали сердце, я не смогу сказать этого... Но должна.
— Кискис, что случилось? — недоумевая, делает шаг ко мне Хоторн. Я же отступаю.
— Гейл, не надо, — голос подрагивает, ну и пусть, пусть знает, что мне тоже не хочется с ним расставаться. — Нам лучше больше не видеться, — отрывисто выдыхаю я. Дело сделано, только легче не становится, что-то не понятное происходит со мной, хочется кричать, выть. Это будто сон, кошмар, и я стою в надежде, что вот-вот проснусь. Да, только минуты идут, а я не просыпаюсь.
— Мы должны расстаться? Китнисс, если к этому причастен Мелларк, я разберусь с ним!
— Нет! Прошу, не усложняй все! — я должна... Ему больно, но он не оступится от меня. Поэтому нужно сделать решительный шаг. — Я... Я не люблю тебя,
— Не верю! Ты никогда не умела врать мне. Китнисс, не надо. Помнишь, мы же хотели уехать в Бостон весной...
— Да что же ты такой упертый! — мысли сами слетают с языка. Нужно что-то делать. — Я изменила тебе, переспала с другим, — но Хоторн не сдается и целует меня в губы. Лучше бы пощечиной наградил!
— Мне с ним было хорошо! Отпусти меня, пожалуйста, — почему все так? Почему Гейл не слышит того, что я говорю? Я бы наорала на него, услышав такое. Наорала и пустила наши отношения на самотек!
— Скажи, что ты меня не любишь еще раз, скажи, что я тебе не нужен! — напористо требует парень. Я лишь молчу. Я не могу этого сказать.
— Так я и знал, так почему же мы не можем быть вместе?
Я не выдерживаю и со слезами на глазах выкрикиваю то, что не должна:
— Я выхожу замуж!
Комментарий к Глава 14 или Приговор. Вот на такой ноте, заканчивается глава! Можете забросать меня тапочками и помидорами за заддержку главы, но так уж вышло, простите пожалуйста!
Я очень очень переживал, за эту главу, ведь сейчас был переломный момент в фф. Сейчас, как никогда мне интересно знать ваши мнения и главное критику.У меня у самой двоякое впечетление от написанного, так что развивать туман сомнений вам, мои любимые читатели)
С любовью,
Ваша Аня!)
====== Глава 15 или Правила меняются. ======
POV Китнисс.
....― Так я и знал, тогда почему же мы не можем быть вместе?
― Я выхожу замуж! ― невыносимо больно расставаться с чем-то хорошим, лучезарным в твоей жизни. Но я знаю ― так будет правильно, так будет лучше для всех.
Гейл еще найдет себе достойную кандидатку на роль жены, а вот с моей семейной жизнью покончено. Как меня бесили мужья, что делали из своих жен рабынь, а эти женщины еще больше, неужели нельзя развестись с такими тиранами?! А сейчас... сейчас я сама стану заключенной “семейного счастья”.
Сколько мы так простояли, не знаю, но тишину нарушил первым Гейл. Точнее, он просто поцеловал меня, еле прикасаясь к губам, так трепетно, будто крылья бабочек касаются губ. Да только зачем все это? Зачем, если ничего не вернуть?!
― Прошу, не надо! ― отступаю назад, выставляя перед собой руки.
― Кискис, мне плевать, что ты там делала, плевать, кто твой жених, но, ― может, я и сказала, что переспала с Мелларком, но кто мой жених он и правда не знает, если только догадывается. ― Кит, ты была пьяна.
― А какая разница, Гейл?! Это не изменяет того факта, что я переспала с Питом, ― специально называю его по имени, ведь чем больнее я сделаю Гейлу, тем ему будет легче забыть меня. ― Тебе приятно находиться со мной рядом, обнимать или целовать меня, зная, что ко мне прикасался другой?! ― на одном дыхании высказала я.
― Нет, но.
― Вот и все! Хоторн, для заметки, мне нравился Мелларк, пусть давно, но все же. И пусть давно, но я и мечтать не могла о таком раскладе, а сейчас, посмотри, у меня уже скоро будет другая фамилия в паспорте, и статус поменяется. Только послушай, Китнисс Мелларк. Звучит, не правда ли, ― напущенное спокойствие и ядовитые слова делают дело. Гейл весь сжался, изменился в лице... Тоже самое и творилось у меня в груди. Однако сказанные слова были отчасти правдой.
― Только один вопрос, ты хочешь выйти замуж... За него? ― он так и не понял?!
― Не вижу смысла отвечать на этот вопрос! ― тихо проговариваю я. С этими словами на ум приходит еще одна колкость. Я бы с радостью пустила их в оборот по отношению к Мелларку, но удача никогда не была на моей стороне(практически).
Я поворачиваюсь на пол корпуса и через плечо бросаю:
– И, Мистер Хоторн, подпишите завтра приказ об увольнении, ― я уже открываю дверь, как непрошенные слезы градом начинают стекать по скулам, а все из-за его слов:
― С удовольствием, Миссис Мелларк, ― больно, очень больно, но так для него лучше. Он уже меня ненавидит, а вскорми времени и вовсе я буду ему безразлична. Эти мысли только усугубляют положение, но так правильно!
Выхожу из кабинета и бегу. Бегу не жалея ног, и не важно, что подумают другие, теперь не важно...
Дома я уже вся разбитая, хорошо, что некого не было. По дороге из студии я подумывала забрать свои вещи из дома Гейла, но тут же передумала. У него лишь малая часть моего нижнего белья и две пары шорт. Я хочу, чтобы у него осталась частичка меня. Если захочет ― выбросит.
Без чувств валюсь на диван. Сил не остается, и глаза начинают слипаться. Но и забыться в объятиях Морфея мне не дозволено. Толпа моих родственников врываются в дом, о чем-то дискутируя. Я не встаю и не открываю глаза, а просто притворяюсь спящей и подслушиваю:
― Хеймитч, нельзя просто так сдаваться. Я врач, дадим им то, что он хочет, а потом, она будет с нами! ― мама явно серьезно говорит, но толком о чем, я не понимаю.
― Синтия, а какого ей?! Я уже предлагал, но она не хочет! Я знаю, что так она будет с нами, но Китнисс не хочет!
― Хеймитч, я не хочу потерять свою девочку! Она с ним изменится, ты видел, что за платье он ей прислал?! Что он этим хочет сказать, что моя дочь его?!
― Поэтому, если ты хочешь пойти у них на поводу и все-таки уломаешь Китнисс сделать это, то весь мир будет знать: она собственность этого подонка. Прим, и не смотри так на меня, тут по-другому не выразишься, ― под конец дядя смягчается.
― Мам, дядя прав! Не думаю, что Мелларк запретит Китнисс видеться с нами. Даже не так. У него нет права на это. А заставлять Кит продолжать его род как минимум не честно! Это ее выбор, она должна принять решение сама. И еще, у моей сестры есть стилист, так что ему решать, что она оденет, ― позади раздаются тихие равно мерные шаги по лестнице.
Вместе со словами Утенка доходит и смысл спора. Мама хочет, чтобы я выносила ребенка Мелларка. Это как гром среди ясного неба. Она не понимает, к чему приведет все это?! Или же ее эта фраза “я врач” что-то означала... В любом случае, ничего подобного не произойдет.
Я театрально кашляю, привлекал внимание старших.
― А, вот и Солнышко встало! ― весело констатирует Эбернетти.
― Не смешно. Ближе к делу, что у вас там за платье?
― Ну, как бы простое платье. Там... в общем, ― слишком долго не мог ответить Хеймитч.
― Да что еще? Что может быть хуже, давайте, от тайн мне только хуже! ― хотя какая это тайна.
― Сегодня вечером у компании Мелларка юбилей. И, конечно же, как лицо компании... и... и невеста их сына должна там быть, ― я грустно усмехаюсь. Теперь этот статус будет повсюду со мной.
Странно, как я могу быть лицом кампании, когда не было ни реклам, ни фотосессий со мной.
― А перед этим у тебя будет фотосессия новой коллекции, ― оповещает меня только что вошедшая Вероника. Все разворачиваются к ней с застывшим шоком на лице. ― Не хочешь посмотреть подарок Пита. ― ах, вот как теперь это называется, интересно.
Она берет коробку с тумбочки в прихожей(я даже ее не заметила). Голубая прямоугольная коробка, перевязанная вокруг атласной лентой. Ну как же, это фирменный цвет Мелларка. Разрываю ленту и открываю коробку. И правда, там платье, да только не одно, а запиской. Запиской от самого Пита:
Дорогая,
Жду нашей встречи на праздничном вечере в честь кампании моего отца. Все же эта кампания соединила наши сердца, не правда ли?
Мечтаю увидеть тебя в этом платье. От твоего очаровательного агента я узнал твои предпочтения в одежде.
С любовью,
Пит.
Соединила наши сердца?! Скорее уже столкнула нас лбами. Так еще ко всему этому причастна и Вероника! Трясущимися руками достаю платье. Теперь понятно, почему мама была так обеспокоена. Платье слишком короткое и чересчур вычурное! Все платье выполнено из атласной ткани. Верх цвета морской волны, облегающая юбка фиолетового цвета и на одно плечо ― черный кружевной рукав, переходящий в такую же кружевную вставку на боку. Пусть платье сверху закрыто сетчатой тканью, все равно наряд точно не для меня. Скорее для проститутки. Даже несмотря на то, что платье от именитого дизайнера, при чем моего любимого.
― А что сказал Цинна? ― интересуюсь я.
― Он придет только вечером, а сейчас ты собираешься на съемку, ― отдала команду Бэнкс и вышла из дома.
― Я это не одену. И, мама, вынашивать ребенка для своего “любимого женишка” тоже не собираюсь, ― смеряю родных взглядом и поднимаюсь с дивана. Меня ждет очень напряженной день. Хотя, казалось бы, куда еще? Почему именно сегодня, когда я рассталась с Гейлом?
― Мисс Эвердин, добро пожаловать! ― кричит мне какая-то девушка с блокнотом в руках. ― Я агент семьи Мелларков. Ваша с Питом свадьба входит в мои обязанности.