— Я думаю, что праздновать нам здесь сегодня особо нечего, поэтому шампанское для меня лично неуместно, я тоже ограничусь бокалом вина, мне всё же в дорогу.
И вновь Андрей не выдержал и сорвался:
— Мать, какие манеры, на тебя Питер явно хорошо повлиял.
Может он ещё что-нибудь добавил бы в этом тоне, но Настя не дала ему продолжить:
— Послушай, дружок, ещё одна такая выходка и я тебя попрошу покинуть наше общество.
И опять юноша сконфузился, девушка его подавляла своим характером, и похоже, жалела о том, что пригласила на обед.
Виктор тем временем открыл бутылку с вином и налил Фросе, а затем, реагируя на кивок и дочери, Андрей тоже не стал на этот раз проявлять свою индивидуальность и подставил бокал.
Виктор попросил внимания, чтобы провозгласить тост:
— У нас действительно нет особо времени на длинные разговоры и тосты, и всё же на один я осмелюсь, и им же расставлю некоторые акценты, это касается молодёжи присутствующей здесь.
Как сложатся наши отношения с Фросей зависит сейчас только от неё, повторяю, наши, имею в виду, её и мои.
Я не знаю с каким умыслом моя дочь проявила такую инициативу и пригласила сына Фроси на этот обед, но если он всё же умерит свою прыть и уважительно в дальнейшем будет относиться к матери, и в какой-то степени ко мне, то и мы поменяем о нём своё мнение.
Поэтому, пусть этот тост послужит отправной станцией к нашим будущим хорошим отношениям между собой, то есть, всех присутствующих.
Прошу простить меня ребята, но я обращаюсь сейчас лично — Фрося, я хочу выпить этот бокал за тебя, желаю лёгкой дороги и до скорых наших встреч.
Четыре бокала встретились на середине стола и поплыл хрустальный звон, снимая всю напряжённость царившую перед этим, между четырьмя пока не связанных одной судьбой людьми, а зигзаги судьбы, как мы знаем очень трудно предсказать.
Глава 26
Скорый поезд Ленинград-Калининград стремительно уносил Фросю от полюбившегося города, а главное, от человека, который заполнил почти всё её душевное пространство.
Она теперь была уверенна, что никогда не забудет эти божественные дни, проведённые вместе с Виктором.
Нет слов, он действительно её напоил сладостным нектаром давно неведанной мужской любви и внимания.
Фрося сидела опустошённая в своём купе, уставившись в окно, глубоко погрузившись в нелёгкие размышления.
Мимо проносились зеленеющие свежим весенним нарядом луга, леса и на редких полустанках цветущие сады.
Мысли, как и мелькающие за окном пейзажи, не успевали формироваться в устойчивые картины, а только фрагменты далёкого и не столь прошлого неслись, сменяя друг друга, и никак не хотели складываться в стройный ряд.
Ничего конкретного она не могла для себя определить в настоящий момент, даже на ближайшее время и виною этому был, конечно, Виктор.
Если бы не было той встречи с бравым морским капитаном в вагоне поезда по дороге в Ленинград, то и свидание с сыном не получилась бы таким напряжённым.
Скорее всего, между ними не произошёл бы этот омерзительный скандал, после которого тяжёлый осадок до сих пор лежал на душе.
Ах, Андрейка!
После возвращения из Сибири, мальчика будто подменили, куда девался вечный фантазёр и романтик.
Незаметно для неё сын превратился в равнодушного ко всем близким эгоиста, а отвратительная сцена, произошедшая в студенческом общежитии видимо давно назревала, нужен был только толчок, которым и оказался Виктор.
Как и другие её дети, на протяжении многих лет, что он видел кроме материнской любви и заботы, живя в родном доме, но их поездка в Сибирь явно его психологически сломала.
Конечно же, не сама поездка, а встреча с Алесем, с обретённым для него отцом, который стал для сына настоящим кумиром.
Безусловно, только на ней лежит вина, что совместная жизнь сына с отцом оказалась такой короткой, но разве она могла предположить, что встретит после долгой разлуки жалкое подобие того любимого мужчины, с которым рассталась двенадцать лет назад.
Нет, она не могла смириться с подобным положением.
И остаться под одной крышей с человеком к которому больше не испытывала любви и даже элементарного уважения, хотя впрочем и он к ней этих чувств, похоже, уже не питал.
Фрося мысленно отмахнулась от воспоминаний об Алесе, они ей приносили только боль и неприятный осадок.
Прошло уже шесть лет с того момента, как они вернулись в Поставы, а как будто ничего особенно не поменялось в их жизни.
Правда, руководствуясь здравым смыслом, Аню она уже не возвращала домой, дав ей возможность жить и окончить школу в Вильнюсе, чтобы потом успешно поступить в университет.
Так, впрочем, к великой их радости оно и вышло, как и было намечено.
И хоть дочь наезжала домой почти каждые выходные, но, наверное, именно её не хватило для того, что бы не растерялась связь между матерью и детьми.
Родился Сёмочка и конечно же, у неё не было особо времени уделять внимание старшим сыновьям.
Да и надо ли им была чрезмерная опека матери, ведь они уже были достаточно взрослыми.
Казалось бы, наоборот они должны были поддержать и помочь матери в трудный для неё период жизни, но только от Ани она чувствовала душевное тепло и внимание, а сыновья скорей осуждали и даже стеснялись пикантного положения матери.
Буквально за год несмотря на свою беременность, роды и возню с малышом, она восстановила хозяйство и привычный порядок в доме и достаток на столе.
Стас и Аня продолжили учёбу не испытывая никаких материальных и бытовых трудностей, а Андрей без особых проблем восстановился в школе и стал лучшим в учеником классе по успеваемости.
Фрося с горечью вспоминала, что несмотря на его успехи в образовании, учителя постоянно жаловались на его несносный характер, отмечая его обособленность от других учеников, не желание участвовать в общественных мероприятиях школы и класса, заносчивость и острый не по годам язык.
Фрося посещая родительские собрания мало обращала внимания на эти жалобы и упрёки, списывая эти замечания на элементарную зависть, ведь её Андрейка, несмотря на тяжёлое для многих семей бедственное положение, был отлично одет и обут, она ему не отказывала в покупке запрошенных им книг, атласов и прочих мелочей, она даже не интересовалась для чего ему всё это нужно было.
Мать как будто замаливала перед сыном грехи и вот результат.
Нечего даже говорить, беременность и последующее рождение малыша, требовали от Фроси особого внимания и напряжения, как и возня с новорождённым, и даже теперь с пятилетним мальчиком, но с другой стороны, Сёмка скрасил ей безрадостные годы после возвращения из Сибири в Поставы.
Заботы и уход за ребёнком не оставляли времени на горькие воспоминания, а заставляли опять к чему-то стремиться поддерживать материальное благополучие в их доме, и что греха таить, было так приятно наблюдать за тем, как её малыш рос и развивался.
Сладко замирало сердце, когда она смотрела на него, ведь многими своими повадками, жестами и не говоря уже о внешним виде, он напоминал Семёна, а этой памятью о своём скоротечном романе, она и жила эти последние шесть лет без мужской ласки и внимания.
И вот, Виктор…
Да, ей было очень хорошо эти несколько дней, опять мужчина одаривал её знаками внимания, напоил тело пылкостью любви, которую она так мало видела и чувствовала в своей жизни, а годы, как не крутись, набегают и набегают…
Что будет дальше?!..
На перроне Виктор убедительно просил подумать о предложении переехать в Витебск к его матери, но как против этого была её душа, ведь столько лет она сама себе была хозяйкой и если какое-то время с ней жил Вальдемар, так это он жил у неё, а тут…
Да, и она же не одна, с ней Сёмка, а как он придётся ко двору его матери и самому Виктору, ведь это ещё совсем малыш, ему нужно внимание, воспитание, а главное любовь, материнское тепло и её время…
Ладно, ещё есть три месяца на обдумывание и принятие решений…
Она возвращается в Поставы, как раз накануне праздника посвящённого дню Победы, приедет Аня и привезёт домой Сёмку, и тогда у неё будет возможность поделиться всеми этими думами с дочерью, больше ведь не с кем.
С Олей она этого делать не станет, ведь той только дай помусолить тему, а толкового совета и понимания не найдёшь.
Жаль, нет рядом Аглаи, вот это подруга, с которой можно без утайки обсудить дела житейские и сердечные, вот она могла бы посоветовать что-нибудь толковое на счёт предложения Вити.
Ах, надо будет обязательно ей написать после приезда домой.
Надо же так, казалось бы знакомы то были всего меньше года, а стали закадычными подругами, всё это время они хоть и редкими письмами, но поддерживают связь, далеко только они друг от друга, когда придётся ещё встретиться…
За думами и ночь подошла, улеглась и почти сразу же заснула, здорово она выбилась за эти дни, но как сладко защемило в груди и тепло разлилось по всему телу, которое вспомнило прикосновения рук и губ Виктора, нежного и пылкого любовника, и что там говорить, память вернула интимные моменты их соития, даже в жар бросило, вместе со сладкой истомой, а за ней…пришёл сон.
Глава 27
Ранним утром поезд по расписанию прибыл в Поставы и Фрося единственной пассажиркой сошла на пустой перрон на этой неприметной станции.
С привычной для неё тяжёлой сумкой набитой сладостями для Сёмки и другими редкими продуктами для их провинциального города пешком отправилась к дому, на такси рассчитывать здесь не приходится.
Свою избу она застала в относительном порядке, молодец Оленька расстаралась, Стас большой аккуратностью не отличается, привык жить за чужой спиной, а может быть папино наследство.
Старший сын был на работе, Аня с Сёмкой должны были только завтра приехать из Вильнюса и ей стало одиноко и грустно, наверное, такое состояние возникло после бурного проведённого времени в Ленинграде.
Переодевшись в домашнюю одежду, разложила все вещи и продукты по местам, присела на крыльцо и глубоко задумалась.
В последнее время ей приходилось это делать всё чаще и чаще: почему вдруг казавшийся ей дорогим и уютным дом, как прежде больше не радует, даже сходить проведать скотину и птицу не хочется, что сделал с её душой Виктор…
Со временем, возможно, пройдёт и эта тоска, смогла же она пережить разрыв с Алесем, смерть Семёна и разве мало ей пришлось перестрадать в её уже не короткой жизни, но каждый раз она не успевала толком даже осознать происходящее, насколько быстро накатывали другие события, а тут…
От неожиданности Фрося вздрогнула, тишину разорвал стук резко распахнутой калитки:
— Фроосеенькаа!..
Во двор вбежала радостно улыбающаяся соседка Оля и бросилась на шею к подруге:
— Боже мой, как я соскучилась, кажется, что вечность тебя не было, а каких- то десять дней всего прошло. Мне кажется, что даже, когда тебя не было целый год и то, я так не скучала.
Ты, не волнуйся, всё в порядке, мы со Стасом даже картошку посадили, была подходящая погода и решили воспользоваться случаем.
Остальное ты и сама теперь успеешь посадить.
Ой, что я тебе расскажу, Стасик, похоже, скоро женится, мне показалось, что та девчонка, с которой он ещё при тебе стал встречаться, парочку раз уже ночевала у него.
Я своими глазами видела, как она на нем виснет, всё целует и целует, а он её щупает и щупает, то за сиськи, то за задницу…
Всё, Фрось, готовься к свадьбе и скоро стать бабушкой…
Словоохотливая подруга, наверное, ещё бы долго распространялась на эту тему, но Фрося прервала бурный поток:
— Оленька, ему уже двадцать два стукнуло, что тут странного, армию отслужил ещё год назад, имеет хорошую работу и неплохо зарабатывает, руки, слава богу на месте и силушкой бог не обделил.
Девушку эту знаю — не из богатых, но при работе, учётчица или диспетчер на заводе, где работает Стас.
Она достаточно симпатичная, бойкая и весёленькая, а ему такая и нужна, сам то он, ты ведь хорошо знаешь, увалень и бирюк, так может расшевелит, если уже не сделала это.
Оля присела рядом с Фросей на крыльцо и они обсудили хозяйские и базарные проблемы, семейные дела и вечные дрязги подруги со свекровью, посплетничали о соседях… — им всегда было о чём поговорить.
Неизвестно сколько бы ещё длилась их беседа, во время которой они успели навестить корову, свиней и кур с индюками, что-то почистить, кому-то подкинуть еду, и даже попить чайку со сладостями привезёнными из Ленинграда, но тут в калитку вошёл Стас.
Оля едва поздоровавшись с молодым человеком, сорвалась с места и сославшись на неотложные дела, убежала к себе.
Фрося прижалась к груди старшего сына и неожиданно расплакалась.
Стас ростом был немного ниже Андрея, но в плечах гораздо шире и чувствовалась в нём недюжинная сила.
Он стал неловко похлопывать мать по спине и успокаивать:
— Мам, ну, что ты…
Наверное, эта Оленька тебе все уши про меня прожужжала. Не слушай её, Нинка хорошая, вы с ней поладите и по хозяйству она могёт, и кушать умеет готовить, аккуратная и чистоплотная.
Фрося отстранилась от сына и засмеялась:
— Сынок, ты, что её на ярмарку привёл, будто товар хвалишь, тебе с ней жить, а не мне.
Если вам будет с ней хорошо, то мне от этого только радость.
И тут же в её голосе появилась деловитость:
— Так, завтра приезжают Аня с Сёмкой и к вечеру пойдём к будущим сватам, будем всё по-людски делать, я тут привезла из Ленинграда кое-что вкусненькое и бутылку хорошего коньяка, так что зайдём свататься красиво, а ты подготовь будущую невестку и её родителей.
Стасенька, а где вы собираетесь жить после свадьбы?
— Мам, я ведь тебе сказал, что она хорошая хозяйка и во всём будет тебе помогать, у них то хата маленькая и ещё две младшие сестрички бегают.
— Поняла, поняла, просто хотела уточнить.
— Мам, да мы в кузне устроимся, что нам надо…
Фрося опять рассмеялась:
— Да, пока и правда немного, кровать там станет и шкафу место найдётся, а детки пойдут…
Стас стоял, опустив голову и сосредоточенно ковырял носком ботинка землю.
— Сынок, я же шучу, всё будет хорошо, хата у нас ладная, потеснимся, да и есть у меня мысли уехать из Постав, и тогда вы заживёте вовсе вольготно в собственном доме, не будете так маяться, как Оленька со своей свекровью.
Ладно, до этого ещё надо дожить, а пока и правда, устраивай кузню под ваше жилище, негоже Сёмке на ваши любовные нежности глазеть.
И мать от души рассмеялась, а вместе с ней и довольный Стас.
Вдруг Фрося подхватилась:
— Сын, а где твоя великолепная Победа, неужто Нинка охоту от неё отбила?
Стас, взял Фросю за руку и повёл за ворота их избы.
Она увидела, что на обочине возле их забора стоит машина.
Её глазам предстала почти как новенькая, жёлтенькая блестящая на солнце Победа.
Фрося прижала кулаки к своим щекам, вот и дожила, у её сына собственный автомобиль.
Глава 28
На утро следующего дня Стас повёз на своей Победе Фросю на вокзал встречать Аню с Сёмкой.
Мать сидела рядом с сыном горделиво выглядывая в окно, собственные машины в их Поставах ещё была редкостью и неважно, что автомобиль Стаса был послевоенного года выпуска, но, как не крутись, а четыре колеса, да и выглядела «Победа» весьма прилично.
Трудно передать, какая была радость у сестры за Стаса, она буквально затискала его от восторга.
Что касается пятилетнего мальчишки, так вовсе говорить было нечего, у Сёмки глаза чуть не выскочили из орбит, когда старший брат открыл перед ними двери собственного автомобиля.
Аня тараторила, как пулемёт, на все лады расхваливая Стасика за его умелые руки и упорство, а Сёмка молча любовно гладил сиденье, ручки от дверей и всё до чего мог дотянуться в салоне автомобиля.