Надо ложиться уже спать, а то завтра рано подниматься, а впрочем, что нельзя обо всём этом и другом подумать во время работы на огороде и в сарае…
Чем ближе приближалось время к свадьбе, тем тревожней становилось на сердце у Фроси.
Она сама не могла объяснить себе, что с ней происходит, то ли это недомогание или предчувствие каких-то неприятностей, почему сердце ни с того ни с сего начинало стремительно биться раненой птицей в клетке, то вдруг замирало и ей казалось, что не хватает воздуха.
Порой закрадывалась мысль, а не посетить ли врача, ведь после тяжелейших родов Стасика и двух других благополучных, она ни разу не была на приёме.
Соседка Оля, которой она полушутя пожаловалась на своё состояние, принесла от свекрови домашней настойки валерьянки и других каких-то трав, Фрося пару дней попила, и сердце как будто отпустило, но щемящая тоска и тревога остались.
Хорошо ещё, что за хозяйством теперь в больше мере приглядывала Нина, а то будущая свекровь как-то поникла обуреваемая тяжёлыми мыслями и неважным самочувствием.
Тут и Стасик сполошился:
— Мам, ты не напрягайся особо, Нинка справится, не лезь на солнце, а то так и свадьбу порушишь.
Фрося засмеялась:
— Сыночек, не волнуйся до свадьбы дотяну, как я могу вам свадьбу расстроить, чай не враг.
— Мам, так я не то хотел сказать, ты всегда всё в смех превращаешь, скоро гости начнут приезжать, вот тогда тебе хлопот и хватит, а мы сами тут управимся, я ведь Нинке помогаю, тяжёлое не даю таскать.
— А, что сынок уже и так…?
— Ну, наверно да, а может быть ещё и нет…
— Да, ладно сынок, свадьба то через две недели, никто ещё ничего не заметит.
Ох, Стас, оказывается я скоро и бабушкой стану, молодчина, ничего не скажешь, мужик!
Стасик опустил голову.
— Ну, мам, так получилось…
— Получилось и получилось, не дети ведь, в добрый час сынок.
Кстати, на базаре нынче папаню твоего видала, пригласила на свадьбу, он и так не очень-то разговорчивый, а тут вовсе дара речи лишился, смотрел на меня, как очумелый, чуть у него последний глаз не вылез.
Покивал, покивал и пошёл своей стороной, так я ничего и не поняла.
Ладно, это его дело, я пригласила…
— Мам, так я ведь не настаивал, это твоя идея.
— Знаю, знаю сынок, но мне как-то на сердце стало полегче, после того, как я его пригласила к тебе на свадьбу, чувствую я иногда себя виноватой перед ним за тебя.
Причин для переживаний и впрямь особо не было никаких, продукты, спиртное, посуда и прочие мелочи уже ждали своего часа, расставленные в их хате по всем укромным местам.
Столы и скамейки, а также навес Стасик уже давно наладил, осталось только это всё сооружение разместить во дворе за день до торжества.
Фрося часто ловила себя на мысли: быстрей что ли эта свадьба подоспела бы, нет уже никаких душевных сил маяться от тоски, даже в компании Оли, она чувствовала себя одинокой.
Глава 52
В середине августа, как раз за неделю до свадьбы Фрося получила телеграмму от Аглаи:
«Встречайте Московским семнадцатого днём»
У Фроси вновь бешено заколотилось сердце: едет, едет её подружка, как она по ней соскучилась, как там её девочки, хоть бы поступили, ведь у их матери было столько на это надежд, не хотела Аглая, чтобы дочери оставались прозябать в той глуши.
Хотя Фросе казалось, что она могла бы запросто там жить, а может быть ей всё же это кажется, ведь там теперь не будет Семёна.
И, вот в определённый час прибытия поезда, Фрося с волнением высматривала свою подругу среди редких пассажиров выходящих из прибывшего из Москвы поезда и вдруг увидела Аглаю спускавшуюся по ступенькам из вагона на перрон, а за ней двух взрослых статных девушек.
Забыв про всё на свете, Фрося бросилась в объятья значительно погрузневшей за годы разлуки долгожданной подруге.
Сумки из рук Аглаи полетели на землю, две женщины кинулись в объятия друг к другу и какое-то время не могли разомкнуть кольца рук, непрестанно по-бабьи всхлипывая, и повторяя, как они соскучились.
Поезд уже отошёл от их станции, когда Фрося, наконец-то, оторвалась от Аглаи и притянула к себе смущённых девушек, которые почти не уступали ей в росте.
К ним подошёл, стоявший не далеко Стас и взволнованная мать познакомила сына с гостями:
— А, вот и мой старшенький, вон какой вымахал, сибирякам не уступит…
И все дружно рассмеялись.
Аглая притянула к своей пышной груди засмущавшегося парня:
— Ну, гляньте, совсем не похож на Андрея, ни лицом, ни статью, а жених хорош, что ж мы подружка проморгали, могли бы и родственницами стать.
Подруги расхохотались, а молодые люди от слов развеселившейся женщины, не знали куда глаза спрятать.
Стасик, обменявшись наскоро рукопожатиями с девушками, подхватил тяжёлые сумки и пошёл на выход в город, к поджидавшей их возле маленького Поставского вокзала — своей гордости, личной «Победе».
Вечером справившись с работами по хозяйству Стасик с Ниной и примкнувшие к ним юные гостьи, поехали на озеро искупаться, благо погода вполне позволяла.
Лето хоть и подходило к концу, но жара в этом году пока не отпускала.
И подруги остались одни в доме, и как было задумано, уселись на кухне, но вместо чая на столе стояла бутылка водки и разная снедь, за приезд надо было выпить, а потом можно и разговоры говорить.
Когда-то почти семь лет назад они точно также сидели за столом вдвоём под бутылочку водочки и закуску.
Только это происходило за много километров отсюда, в далёкой Сибири.
На этот раз хозяйничала Фрося:
— Давай подружка за встречу, за Лидочкино поступление, жаль, конечно, что Наташка провалила, но ей ведь только семнадцать, подготовится и обязательно поступит в следующем году.
И подруги лихо опрокинули рюмочки, аппетитно захрустев малосольным огурчиком.
После того, как смахнули и по третьей, Фрося поинтересовалась:
— А, как там мой Андрейка, как он тебе…?
— Ах, Фросенька, это уже не тот Андрей шестилетней давности, парень красавец, умница каких ещё поискать, но с червоточиной.
Ты, конечно, в письмах описывала его закидоны, а мне честно сказать не верилось, но как говорится, лучше один раз увидеть… в нём стало столько от его папаши, мы для него примитивное быдло, деревенщина не отесанная, мне то наплевать, а вот за девчонок обидно.
— Да, знаю, знаю Аглашенька, он и семью свою ни во что не ставит, Стас для него — чурбан, Аня — наивная дурочка, а Сёмка, вовсе будто сбоку-припёку.
Ай, что там говорить, родная мать для него мало что значит, иногда мне кажется, если бы не мой кошелёк, так и вовсе забыл бы о моём существовании.
Всё жду, остепенится, образумится и поймёт, что семья всегда останется семьёй, одному в этой жизни тяжело.
Я вот, одна так и мыкаюсь, а иногда так хочется голову кому-то положить на плечо, хорошо ещё, что у меня Анютка есть, повзрослев, для меня стала настоящей подружкой, но она далеко и кто знает, как у неё жизнь повернётся…
— Фрось, ещё немножко и я тебя жалеть начну, можно подумать, что вокруг меня одна родня живёт, вот девчонки разъедутся и буду со своим Колькой жизнь коротать, а тот, то на работе, то на охоте или рыбалке.
— Ну, давай будем жалеть друг друга и сопли пускать.
— Нет уж, наливай, выпьем и поведай про поездку свою в Ленинград, а то Андрей своими намёками доконал.
Фрося неожиданно зарделась, как же ей рассказать подруге о своём безрассудном поведении.
Вела себя так, словно она не взрослая женщина, а какая-то распутная девка.
Ей было крайне неловко, но она решилась, а как же могло быть иначе, ведь кому, как не Аглае она могла поведать всё то, что произошло три с лишним месяца назад в Ленинграде.
Фрося бросилась в свой рассказ, как в омут головой.
Подробно поведала, каким образом встретилась в поезде с Виктором, как бравый морской капитан сразу же произвёл на неё невообразимое впечатление.
Она описывала подруге красивое ухаживание кавалера, такое она раньше только в кино могла увидеть.
Со смехом рассказала, как она чуть не умерла от страха в ресторане от всей этой роскоши и огромного количества приборов на столе…
Тут уже они вместе залились смехом, у Аглаи даже слёзы выступили:
— Фросенька, я бы от страха точно, ещё больше, чем ты испугалась, даже в трусики могла бы наделать.
Ты ещё молодчинка, справилась с этим.
— Какой там справилась, просто Витя настоящий кавалер, не дал мне полностью ударить в грязь лицом.
— Ну-ну, продолжай, у тебя такая жизнь и кино не надо.
— Аглашенька, мне даже самой до сих пор не понятно, как я смогла в первый же вечер после знакомства, отдаться чужому мужчине.
Даже не знаю, что со мной произошло, но не потому же, что я какая-то изголодавшаяся баба, ты ведь знаешь, я ведь без этого годами жила и даже не задумывалась о мужиках.
В Таёжном после двенадцатилетнего перерыва в одной постели с Алесем лежала, а не подпустила к себе, потому что не люб был, а тут…
— Да, ладно тебе себя корить, ты же не мужняя, а тут такой мужик, тебя послушаешь и завидки начинают брать.
И за столом опять покатился смех…
— Как вы там кувыркались, можешь не рассказывать и так чувствуется, что за три дня он выдал тебе за годы воздержания, но я тобой горжусь, в нашем возрасте и так заморочить мужику мозги.
— Да, не морочила я, он сам шторм мне устроил, какие нежные слова наговаривал, как ласкал… я думала, что после Семёна никогда ничего подобного не смогу почувствовать и испытать.
Фрося решила дальше эту тему не развивать и переключилась резко на другое:
— Ай, хватит об этом, я же тебе не рассказала о нашей нежной встрече с Андреем, а потом ещё и с дочкой Виктора.
И Фрося опять с жаром стала описывать события не столь далёкого прошлого.
Аглая слушала и качала головой, то сокрушаясь, то негодуя, то жалея, а то и гордясь подругой:
— Фросенька, мне думается, что ты всё делала правильно, хотя ты ужасно отчаянная, мне кажется, что я бы так не смогла…
— А, что надо было им в зубы смотреть, слава богу, они нас не кормят.
— Да, интересно будет посмотреть на твоего кавалера…
Аглая быстрым движением наполнила рюмки и со звоном они чокнулись.
Уже закусывая она как бы, между прочим, произнесла:
— Фрось, вначале я не хотела тебе говорить, но всё равно узнаешь, ведь Андрей разыскал Алеся…
Глава 53
В голове у Фроси слегка шумело от выпитого, от радости встречи, задушевного разговора и возможности видеть, слышать, и раскрепоститься с закадычной подругой.
Но последние её слова словно вылили ушат холодной воды на разгорячённую душу.
Мысли стремительно понеслись в обратном направлении.
Вспомнились их с Алесем первые встречи, пережитые вместе тяжёлые военные годы, ласки и забота преданного человека, с которым зачали в любви ребёнка.
Невозможно было забыть, как они с ним в лихолетье сплотились в нелёгкой борьбе за выживание.
И, что там, греха таить, ведь они, не смотря на все трудности и переживания того времени, познавали вместе радости супружеской жизни.
Её брак со Степаном мало чему её научил, хорошо ещё, что не оттолкнул окончательно от постельных наслаждений.
А потом, долгие годы ожидания весточки от сгинувшего в сталинских лагерях не то мужа, не то любовника и её беспрекословная вера в то, что он жив…
Затем камнем легло на сердце, как вопреки её всем надеждам, вдруг холодная встреча в сибирском посёлке, растущая день ото дня отчуждённость и картина последнего перед расставанием разговора…
Аглая с грустной улыбкой смотрела на лицо подруги, на котором отражались все её мысли и смятение души.
Молчание затянулось, никто не решался нарушить его, наконец, Фрося взяла себя в руки:
— Аглашенька, и где же он был все эти годы?
— Андрей, как только приехал, сразу же отправился в школу, где раньше работал Алесь, там ему сообщили, что тот, получив документы об освобождении, уволился после конца учебного года и вроде как слышали, будто он осел в Новосибирске.
Парнишка не успокоился, встретился с друзьями папаши, с которыми тот играл в преферанс и те уже ему сообщили, что Алесь действительно живёт в Новосибирске, и преподаёт в университете.
Твой удалец и на этом не успокоился, созвонился с университетом, общался по телефону с папаней и по дороге домой собирается заехать к нему, вот и весь мой сказ.
Фросенька, если тебе интересно моё мнение, то мне кажется, что Андрей и к нам приехал, в основном, с мыслю отыскать следы своего папаши.
Фрося вздохнула:
— Аглашенька, я рада за Алеся, честное слово очень рада, ты даже представить не можешь, какой он был любящий, заботливый и нежный, а то, что жизнь его поломала, так он не один такой, другие вовсе опустились, спились и сгинули.
Оглядываясь назад, я часто думаю, что и сама была не совсем права в отношениях с ним в Таёжном.
Не смогла его простить, понять и по бабьи приголубить, вернуть ему уверенность в себе и приучить к дому и к семье.
Знаешь, Глашенька, в семейных раздорах не бывает виноватой только одна сторона, ведь людей что-то свело вместе, а повод для развода всегда можно найти…
И она невесело усмехнулась…
— Кто знает каким бы стал Семён в дальнейшем, если бы мы вошли с ним в обыкновенную семейную жизнь, ведь он уже был не мальчик и я далеко не девочка, а ещё с тремя детьми, и такими разными.
Посмотри, на мой любовный роман с Виктором, как стремительно развивается, но это ведь только начало, а уже с первых минут знакомства, моему любовничку пришлось столкнуться с моим «шёлковым» Андрейкой, и я не могу сказать, что обе стороны остались довольными друг другом.
А у меня же есть ещё трое детей, и у него есть две дочери, с одной я тоже имела честь познакомиться, и не могу сказать, что общение с ней было трогательно-нежным.
— Фросенька, ну, что ты так близко всё взяла к сердцу, пусть идёт, как идёт, тебе, что так замужество надо, куда спешить…
А к мамашке его можно, конечно, съездить, но жить у неё, не приведи господь, лучше уж ко мне приезжай, за мной ещё точно ухаживать не надо.
И подруги опять покатились от смеха.
— Вот и пусть, как ты говоришь, отыграем свадьбу, а тогда будем уже принимать решение.
— Аглашенька, как здорово, что ты всё же доехала до меня, от всех этих дум за последнее время, уже сердечко забарахлило, а разговор с тобой лучше всех лекарств.
Для себя уже давно приняла решение, тут я точно не останусь и не только потому, что не хочу мешать молодым.
Хотя Стасик мой прав, ведь у нас есть средства выстроить новый дом для них, но, ты даже представить не можешь, как обрыдли мне эти Поставы.
На днях должна приехать Клара Израилевна, привезёт Сёмку и обещала остаться на свадьбу.
Я вас познакомлю, Аглашенька, какая это чудесная женщина.
Она предлагает переехать к ней в Москву, я уже об этом думаю и думаю.
Не знаю, как будет там житься мне, а вот Сёмке точно там будет очень хорошо.
Я уверена на сто процентов, что бабушка всё сделает для того, чтобы внук ни в чём не нуждался.
Я не имею в виду материальное обеспечение, ты же знаешь, у меня и у самой деньжата водятся, а вот развитие — нормальная школа, кружки, театры, музеи…
Москва, есть Москва, а заодно у твоей Лидочки будет рядом родная душа…
— О, Фрося, ты уже сама расставила всё по местам, а говоришь без меня не знала, куда оглобли повернуть.
А если без смеха, никто не может тут тебе дать совет, только твоё сердце подскажет, а что касается моей Лидочки, так точно, ей родная душа в Москве не помешает, будет куда из общежития хоть на время сбежать и чего-нибудь домашнего покушать.
Разговор подруг незаметно вошёл в спокойное русло, они обсуждали всякие жизненные мелочи и казалось бы, этим разговорам конца не будет.
А чему удивляться, встретились две родственные души.