— Я рад, что вы смогли так быстро приехать. Прежде чем идти в палату, я бы хотел с вами поговорить, — проговорит врач.
— Да конечно. Как она? — поинтересовался я.
— Ее состояние стабильное. Взрывной волной ее отбросило от машины. У девушки многочисленные ушибы, ссадины и ожоги. Но это не самое страшное…
— Тогда что же хуже всего? — перебил доктора Алекс. Тот взглянул на него и проговорил.
— Хуже всего то, что черепно-мозговая травма дала осложнение.
— Какого рода осложнение, — вступил в разговор Карлайл.
— Мисс Стоун ослепла, — эти слова врача поразили нас как гром среди ясного неба. Несси ахнула и сильнее сжала мою руку. Я обнял ее покрепче. Глаза Алекса расширились, лицо стало бледнее, а по телу пробежала дрожь. Карлайл положил руку на плечо Алекса и повернулся к врачу.
— Насколько все серьезно? — спросил он.
— Мы сделали компьютерную тамограмму мозга и выяснилось, что зажало глазные нервы, — ответил доктор.
— Операция возможна? — спросил Карлайл.
— Сейчас сложно об этом говорить, еще слишком… — но Алекс оборвал доктора на полу слове.
— Можно к ней? — дрожащим голосом спросил он.
— Да, конечно. Следуйте за мной, — с этими словами доктор Льюис развернулся и направился в сторону лифта. Мы последовали за ним. Когда мы подошли к палате, Несси обратилась к врачу.
— Ей сказали про родителей?
— Да, — кивнул врач.
— И как она отреагировала? — спросил Алекс.
— Ну, — начал врач, — У нее была небольшая истерика, но нам удалось ее успокоить. После этого она почти не разговаривает, надеюсь, с вами она поговорит, — после этих слов он вошел в палату. Алекс закрыл глаза, сделал глубокий вдох и зашел в палату. Мы зашли следом за ним.
Глава 2.1. Шокирующее известие. Алекс.
После возвращения от Пола и Рейчал, я на полном автомате собрал свои вещи и дошел до машины. Не помню, как доехали до аэропорта и сели в самолет. Полет показался мне вечностью. Перед глазами мелькали счастливые лица родителей и брата… Они ведь такие молодые: родителям было чуть за 40, а брату всего 12. Почему все так?..
За размышлениями, я не заметил, как мы приехали в больницу. В себя меня привели слова врача.
— … У девушки многочисленные ушибы, ссадины и ожоги. Но это не самое страшно…
— Тогда что же хуже всего? — сам того не понимая, спросил я. Доктор повернулся ко мне и проговорил.
— Хуже всего то, что черепно-мозговая травма дала осложнение.
— Какого рода осложнение, — спросил Карлайл. Врач оглядел нас и произнес.
— Мисс стоун ослепла, — когда я услышал это, из-под меня будто землю выбил. Меня начало трясти от боли, злости и непонимания. Хотелось превратиться в волка и завыть. Мне на плечо легла ледяная рука Карлайла и это меня остудило.
— Насколько все серьезно? — спросил Карлайл.
— Мы сделали компьютерную тамограмму мозга и выяснилось, что зажало глазные нервы, — ответил доктор.
— Операция возможна? — спросил Карлайл.
— Сейчас сложно об этом говорить, еще слишком…- больше не мог слушать все это и, не выдержав, спросил:
— Можно к ней?
— Да, конечно. Следуйте за мной, — доктор развернулся, и мы пошли за ним.
У дверей палаты Несси обратилась к врачу:
— Ей сказали про родителей? — меня тоже интересовал этот вопрос и я посмотрел на врача.
— Да, — кивнул врач.
— И как она отреагировала? — спросил я.
— Ну, … У нее была небольшая истерика, но нам удалось ее успокоить. После этого она почти не разговаривает, надеюсь, с вами она поговорит, — после этих слов он вошел в палату. Я закрыл глаза. Соберись! Ты должен быть сильным! Ради Деми! Я сделал глубокий вдох и зашел в комнату.
Когда я увидел сестру, у меня защемило сердце. На правой ноге тугая шина. Левая рука, плечо и грудная клетка в бинте. Из правой руки торчит катетер капельницы. На плече и предплечье многочисленные синяки и ссадины. Голова обмотана бинтом, лицо бледное. С левой стороны от виска до скулы опускается рана с семью ровными швами. Щека чуть припухла и поблескивает сиреневатым синяком. Губа разбита. Под глазами синие круги, но они скорей от усталости, чем от удара. Посмотрев Деми в глаза, мне захотелось провалиться сквозь землю — ее всегда горящие радостью серые глаза потухли. Они кажутся безжизненными и мутными. Она смотрела в одну точку и изредка моргала. Ее тяжелые веки медленно опускались и поднимались. Было такое чувство, что даже это причиняет ей боль.
— Я оставлю вас, — сказал врач и вышел.
Я медленно подошел к кровати и дотронулся до руки сестры.
— Деми. Это я, Алекс! — сказал я.
— Алекс! — прохрипела Деми и слегка сжала мою руку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, осторожно присаживаясь на край кровати.
— Все тело болит, — прошептала она — Лекс, скажи, что все это не правда! Скажи, что они живы! — шептала Деми.
Я повернулся к Джейку и Несси. Они с болью в глазах смотрели то на меня, то на сестру.
— Лекс! — позвала сестренка.
Я повернулся к ней лицом и посмотрел в ее замутненные глаза, блуждающие по комнате.
— К сожаления, это правда, малыш, — сказал я.
Деми сделала глубокий судорожный вдох и по ее щекам побежали слезы. Она закрыла глаза и что было сил, сжала мою руку. Я сидел и смотрел на плачущую сестру и не мог сказать ни слова. А что я могу ей сказать? Что все будет хорошо? Но хорошо уже не будет, по крайней мере, не так как раньше.
Не знаю, сколько мы так просидели, когда я почувствовал, что рука сестры начинает расслабляться, а всхлипы стихать — она начала засыпать. Так даже и лучше. Я осторожно высвободится из ее руки, тихонько встали с кровати, и подошел к Ренесми и Джейкобу, которые все это время стояли в углу палаты. Несси приобняла меня и стало чуть легче. Вскоре к нам подошел Карлайл, который поговорил с врачом.
— Что сказал доктор? — спросил Джейк.
Карлайл посмотрел на Деми и повернулся к нам.
— У нее сильное сотрясение мозга, но она все помнит, память не пострадала. Это радует. Вывих правой ноги. С левой стороны сильный ожог. Сломано одно ребро. Ну и синяки и ссадины, — уставшим голосом закончил он.
— А зрение? Его можно восстановить? — спросил я.
— А вот со зрением дела обстоят сложнее. От удара произошло смещение глазных нервов и…
— Карлайл, — перебил его Джейк, — Давай без медицинских терминов. Скажи просто «да» или «нет»!
— Это неизвестно, — выдохнул Карлайл.
— Ты что-то говорил про операцию, — вспомнила Несси.
— Да, но это опасно. Я посмотрел тамограмму. Повреждения в…. Очень чувствительной области. Одно неверное движение и ее состояние может ухудшиться. А так, остается надежда на….
— На чудо, — закончил я за него и посмотрел на спящую сестру.
— Да — ответил Карлайл.
Надежда! Вот все, что нам остается. Значит, мы будем надеяться на то, что в один прекрасный день Дамиана снова сможет увидеть этот мир.
Комментарий к Глава 2 Не ленитесь. Напишите пару слов о том, что думаете по поводу происходящего)))
====== Глава 3 ======
Глава 3. Боль. Дамиана.
В себя я пришла из-за неприятной, пульсирующей боли в висках. Чем яснее становилось мое сознание, тем сильнее начинала болеть голова. Я попыталась пошевелить рукой, но движение далось мне с трудом, отдаваясь ноющей болью в каждой клеточке тела. Глаза не открывались – веки будто свинцовые. Я попыталась вспомнить, что произошло. Первое что пришло в голову – это жар, затем появилась боль. копнув глубже, я вспомнила брата – светловолосый мальчишка, чьи карие глаза сморят на меня с притворным ужасом… Внезапно он срывается с места и мчится от меня к машине, в которой нас ждут родители… Я иду следом за ним… А потом…..Взрыв!
- Нет!!! – хочется кричать, но голоса нет. Может это просто сон? Игра воображения?
Я пытаюсь сесть, но по телу проходит ужасная боль. и я опускаюсь обратно. Усилием воли я открываю глаза, но ничего не могу рассмотреть. Вокруг темнота… Откуда то издалека до меня доносится голос.
- Мисс Стоун, вы меня слышите? Мисс, скажите что-нибудь, – звучит где-то рядом мужской голос.
- Где я? – спрашиваю я мужчину. Моего голоса почти не слышно. Сипловатый писк – вот все, на что способны мои голосовые связки.
- Мисс Стоун, я доктор Льюис. Вы находитесь в больнице, – отвечают мне.
- В больнице? – переспрашиваю я.
- Да, – говорит доктор, – Можете сказать, что у вас болит?
- Все, – немного подумав, прохрипела я, и закрыла глаза.
- Понятно. А поконкретнее? – просит он.
- Голова. И почему здесь было темно? – спрашиваю я.
- Темно? – удивленно переспросил врач.
- Да.
- Странно. Откройте глаза, Дамиана, – попросил доктор Льюис.
Кое-как, разлепив тяжелые веки, я открыла глаза.
- Все еще темно? – спросил он.
- Да, – сказала я.
- Вы меня видите? – голос врача стал очень серьезным.
- Нет. Я ничего не вижу! – у меня началась паника. Почему я ничего не вижу? Что происходит? Тут я почувствовала на своем лице руки и от неожиданности вздрогнула.
- Спокойно, Дамиана, это я, – сказал доктор. Сначала он осторожно приподнял одно мое веко, затем второе. После этого я услышала недовольное «Хм» и непонятный шелест.
- Дамиана, я отойду на минутку, – сказал доктор Льюис и вышел из палаты. На меня, вдруг, накатила слабость, и я провалилась в сон.
Проснулась я снова от боли в висках. Я открыла глаза и снова ничего не увидела, лишь темнота. Я услышала быстрые, но легкие шаги и чья-то нежная рука легла мне на лоб. Невольно я вздрогнула.
- Тихо, тихо, – проговорил нежный женский голос, – меня зовут Тина, я медсестра. Тебя что-нибудь беспокоит? – поинтересовалась она.
- Голова очень сильно болит, – сказала я уже более внятно. Голос потихоньку возвращался.
- Ну, это поправимо, – сказала Тина и застучала стеклянными бутылочками.
- Я сделаю тебе укол обезболивающего, хорошо? – спросила она.
- Ладно – отозвалась я.
Тут в нос ударил запах спирта, и я почувствовала на правом плече влажную вату, за ней последовала резкая секундная боль от укола, а затем снова вата.
- Ну, вот и все, – пропела медсестра – сейчас будет полегче.
- Спасибо, – прошептала я и почувствовала руку Тины на своей щеке. Ее прикосновение напомнило мне о маме. Мама! Как я могла о них забыть?!
- Что с моими родителями и братом? Где они? Они в порядке? – скороговоркой выпалила я.
- Дамиана, успокойся, пожалуйста! – испуганным голосом проговорила Тина.
- Что с ними? – не унималась я., – Тина! Скажи мне! – умоляюще я обращалась к медсестре.
- Они… Мне очень жаль, но они погибли, – на выдохе сказала Тина.
- Что?! Нет, нет!!! Это не правда! Я не верю! – кричала я во весь голос. Из глаз потекли слезы. От резких движений все тело заболело. В висках снова появилась пульсирующая боль и, казалось, что голова сейчас расколется. Я согнула правую руку, и игла катетера капельницы еще глубже вошла в кожу. От боли я закричала еще громче. У меня началась истерика. Тина пыталась меня успокоить, но у нее ничего не получалось. Душевная боль заглушала боль физическую, и я продолжала биться в истерике. На мои крики прибежал врач.
- Что здесь происходит? – прокричал он.
– Я не могу с ней справиться, – проговорила Тина, все еще пытаясь меня удержать, – Ей нужно успокоительное!
Через несколько секунд я почувствовала укол на плече, и успокаивающая волна прокатилась по моему телу. Как только я перестала дергаться, Тина отпустила меня и сделала глубокий вдох, в нем слышалось облегчение. Моя истерика потихоньку прекращалась, но боль уходить не собиралась. Физическая и душевная боли смешались и причиняли еще больше страдания. Соленые слезы, катившиеся по щекам и шее, застревали в ранках и разъедали их. Жжение в левой руке нарастало и, казалось, что рука горит. Хотелось кричать, но с губ срывались лишь стоны, смешивающиеся со всхлипами... я снова почувствовала укол.
- Это обезболивающее и снотворное. Тебе нужно отдохнуть, – сказал доктор Льюис. Сквозь надвигающийся сон, я слышала разговор доктора и медсестры.
- Что произошло? – спросил он.
- Я сказала ей про родителей, – ответила Тина с болью в глоссе.
- Теперь понятно, – выдохнул врач, – Ладно, пойдем, девочке нужен отдых.
После этих слов я уснула.
Периодически, я то просыпалась, то снова проваливалась в сон. Не знаю, что на меня так действовало – снотворное или слабость. Когда я была в сознании, Тина и доктор Льюис пытались разговаривать со мной, задавали какие-то вопросы, но я на них не отвечала. Я вообще не разговаривала. Я не видела в этом смысла. НЕ ВИДЕЛА смысла?! Да я вообще ничего не видела! Мне сделали компьютерную термограмму и провели еще кучу всяких исследований. Врачи приходили и уходили. О чем-то спорили… Из всего этого я поняла лишь одно – вероятность того, что я смогу снова видеть минимальна.
Время шло медленно. Мерное пиканье медицинских аппаратов раздражало. И если физическую боль притупляли обезболивающим, то боль душевная разъедала меня изнутри. Мне хотелось одного – проснуться и понять, что все это был лишь кошмарный сон!
В этот раз я проснулась не от боли, как это было обычно, а от того что просто выспалась. Я лежала с закрытыми глазами и вспоминала родителей и Адама.
- Дамиана, – услышала я голос доктора Льюиса и открыла глаза, – Как самочувствие?
- Так же, – шепотом проговорила я.
- К тебе пришли, – проговорил врач, – Я вас оставлю, – проговорил он и вышел. Я не понимала, кто ко мне может прийти. И тут я почувствовала обжигающее прикосновение к своей руке и услышала знакомый голос.
- Деми, это я, Алекс!
- Алекс, – прохрипела я и сжала его руку. Я так рада, что он здесь. Мне его очень не хватало.
- Как ты себя чувствуешь? – просил он и сел на край кровати.
- Все тело болит, – прошептала я, так как голос не слушался, – Лекс, скажи что это не правда! Скажи, что они живы! – умоляла я, сильнее сжимая его руку. Воцарилась тишина, – Лекс! – позвала я брата.
- К сожалению это правда, малыш, – сказал, наконец, он.
Мне стало не хватать воздуха, и я судорожно вздохнула. Сломанное ребро тут же заныло. Я закрыла глаза и заплакала, что есть сил, сжимая руку Лекса в своей ладони. Я не хотела верить врачам, но услышав от брата о гибели родителей, я перестала в этом сомневаться. Я все плакала, а Лекс сидел рядом и глади меня по руке. Прикосновения его горячих рук меня успокаивали, и я начала засыпать. Устав бороться со сном, я провалилась в темноту.
Комментарий к Глава 3 Не ленитесь. Напишите пару слов о том, что думаете по поводу происходящего)))
====== Главы 4-7 ======
Глава 4. Главное она жива. Алекс.
Следующие несколько дней мы так же провели в больнице. Деми периодически просыпалась, но ненадолго. Ее состояние начинало улучшаться и это очень радовало.
Карлайл разговаривал с врачами, изучал результаты обследования Деми. Он пытался найти ниточку, за которую можно зацепиться, чтобы помочь сестре. Несколько раз приходили из полиции. Расспрашивали, не было ли у родителей врагов или завистников. Хоть, по основной версии считалось что взрыв — несчастный случай, произошедший из-за утечки бензина, но детективы проверяли все возможные результаты происшествия.
Проведать Деми приходили знакомые родителей. Все выражали соболезнования и предлагали помощь. Было видно, что все это искренне желание. У родителей не было врагов, так что вариант с убийством у меня отпал сам собой.
Каждый день к сестре приходила ее лучшая подруга — Лори. Они с Деми с детства не разлей вода. Вот и сейчас, девушка все свободное время проводит в больнице. Несколько раз я слышал, как сестра спрашивала у подруги про какого-то Криса. Лори лишь пожимала плечами и говорила, что не знает где он.
Сегодня, как обычно, Лори пришла и почти 2 часа пробыла с Деми. Когда сестра уснула, девушка взяла свои вещи и вышла из палаты.
— Что говорят врачи? — спросила она, присаживаясь рядом со мной.