— Она в курсе, — Гермиона хрустнула костяшками пальцев.
— Бардак, — Северус ошеломленно уставился на взлохмаченную бывшую ученицу, отчаянно сжимавшую кулаки. — Вы заставляете меня чувствовать себя Прометеем: только ему выклевывали печень, а вы на протяжении многих лет выгрызали мне мозг и что? Решили продолжить сейчас? Совесть есть у вас? Оставьте меня в покое! Понимаете? Мне было просто замечательно без вас, ваших дружков и всех остальных! Давайте прекратим этот балаган. Как мне вернуться в Хогвартс?
— Так же как попали сюда, — Гермиона кивнула на дверь за спиной Снейпа.
— Покорнейше вас благодарю, — фыркнул профессор, развернулся и стремительно направился к выходу. — Гриффиндорцы совершенно от рук отбились — даже после смерти нет от них никакого покоя! Минерва! — взревел он, захлопывая за собой тяжелую деревянную дверь, обитую полосами меди. Картина содрогнулась и едва не слетела с крючка. Гермиона встала, подошла к опустевшему полотну, на котором была изображена алхимическая лаборатория с аркой в дальнем конце. Полки с банками-склянками, разнокалиберные котлы, стройные стопки коробочек, столы, с длинными рядами пробирок и колб — все, как и положено каждой уважающей себя вотчине зельевара. Мисс Грейнджер погладила простую деревянную раму и, отчаянно зевая, отправилась досматривать десятый сон.
*
Осень всегда угнетающе действовала на нее. Утром уходишь из дома — еще темно, вечером возвращаешься — уже темно. Она уже забыла, как выглядит солнце. Кажется, оно осталось где-то там, в прошлой жизни. Весной все обстояло еще хуже — пока там еще день наберет силу и вступит в свои летние права… Гермиона устало опустилась на край узкой кровати.
— Вы всегда так спите?
Она коротко взвизгнула и выхватила из-под подушки волшебную палочку. Северус Снейп покосился на ее кончик, упершийся в его нарисованную шею, и прочистил горло:
— Какая у вас, однако, хорошая реакция. И пижама тоже просто отличная, — профессор холодно посмотрел на бывшую ученицу, медленно заливающуюся краской. — И вообще — мне у вас нравится. Такая интимная обстановка: свечи, полумрак, спальня и вы — вся в розовых кружавчиках.
— Как вы здесь очутились? — Гермиона наконец обрела дар речи и схватила со стула халат.
— А это все от разгильдяйства, — хмыкнул Снейп, усаживаясь поудобней на краю огромного, по сравнению с ним, стола с натюрмортом. — Вы, когда заклинание накладывали, радиус действия просчитали? Вы его вообще, кроме как на мне, испытывали? Так вот, сообщаю, что я теперь могу появляться только в своем портрете в Хогвартсе, ну и вашей квартире. Причем везде. Во всех книгах и картинах. Должен огорчить: вкус у вас просто отвратительный. Вот что это такое?
— Гм, — она задумчиво рассматривала полотно, — рыба?
— Это селедка! И она воняет! Селедкой!
— Там еще молоко есть, — поспешила сменить тему мисс Грейнджер, — в кувшине.
Профессор смерил ее уничижающим взглядом:
— Вы издеваетесь?
— Нет, — Гермиона невинно захлопала ресницами, — я просто хотела выяснить — как долго вы здесь околачиваетесь? Как давно вам здесь… нравится?
— С тех пор как Минерва не нашла ничего лучше, чем повесить мой портрет в гостиной башни Гриффиндора, — в голосе Снейпа жалобно заныла тоска. — По ее мнению, героический директор является хорошим примером для подрастающего поколения.
Гермиона прыснула.
— Не вижу в этом ничего смешного, — с достоинством сообщил ей Северус.
— Добро пожаловать, профессор, — мисс Грейнджер сделала широкий жест рукой.
— А еще говорят, что гриффиндорцы — честные и порядочные люди! — ворчал он. — Да ни одному слизеринцу даже в страшном сне не могло присниться подобное! И не мечтайте о том, что теперь я начну помогать вам. Запомните раз и навсегда — Северус Снейп никогда не поддастся на грязный шантаж и провокации со стороны женщин, возомнивших о себе невесть что! Где я, по-вашему, должен теперь спать?
— Я так понимаю, соседство с селедкой вас не привлекает?
— С меня хватит того, что придется соседствовать с вами.
— Как насчет той милой леди, что справа от вас?
— Это которая «Леда, ожидающая Зевса»? — Снейп шагнул в роскошно отделанную гобеленами комнату, залитую лунным светом, и критически оглядел пышногрудую женскую фигуру, томно расположившуюся на роскошной кровати с пологом. Фигура мирно спала, уютно подложив под румяную щечку пышный локоток. Северус тяжко вздохнул и осторожно сел на оттоманку у правой стены, пробуя ее на жесткость. Оставшись довольным испытаниями, профессор вытянулся во весь рост и сцепил пальцы на груди:
— Желаю вам неспокойной ночи, мисс Грейнджер. И весьма сильно.
— Нокс, — тихо сказала она. В темноте прошелестела шелковая ткань, скрипнули пружины кровати и сонный женский голос пробормотал: — И вам того же…
*
Гермиона взяла очередной лист бумаги из стопки и начала аккуратно складывать его, прикусив от усердия кончик языка.
— Скажите, мисс Грейнджер, я вот уже пару месяцев наблюдаю за вами и все пытаюсь понять: это у вас хобби такое? Вы, как домой приходите, сразу же беретесь за рукоделие. Пить-есть не надо? Или позаниматься зельями на досуге, например? Нет?
— Ну, вы же не собираетесь мне помогать. Вот я и пошла другим путем, — она продолжила свое занятие, не обращая внимания на профессора, изо всех сил гремящего склянками с картины.
— Это каким же? — заинтересованно вытянул шею Снейп. — Вы отказались от своей дурацкой затеи? Может быть, тогда снимете заклятье, и мы разойдемся как в море корабли? Я даже обязуюсь никому не рассказывать о том, что у вас имеется нижнее белье в горошек.
— Вы… да вы!.. — задохнулась от возмущения Гермиона.
— Да, — скромно согласился Северус. — Это я. С волками жить… Дышите глубже, мисс Грейнджер, вы нужны мне живая, хотя, возможно и не совсем здоровая.
— Между прочим, это очень дорогое белье!
— Не знаю, на нем не написано, — ухмыльнулся профессор и вернулся к перекладыванию с места на место пробирок. — Вы в следующий раз ценник оставляйте или еще лучше — чек, чтобы все оценить по достоинству могли.
Гермиона зыркнула на картину, медленно, но верно заливаясь румянцем. Пальцы ее дрожали, но не прекращали свою работу. Оставалось лишь расправить «голову», «хвост», раздвинуть крылья… Она поднесла поделку к губам, дунула… и на стол уселась маленькая бумажная птичка. Снейп с любопытством проследил за тем, как мисс Грейнджер отправила ее в круглую шляпную коробку:
— Я никогда и подумать не мог, что когда-нибудь увижу вас предающейся столь бесполезному занятию.
— Оно не бесполезное, — Гермиона поморщилась, разгибая спину и держась за поясницу. — Есть такая древняя японская легенда о том, что если сделать тысячу бумажных журавликов, то твое самое заветное желание сбудется… ориката…
Ее тихий голос едва долетал до ушей профессора. Он почти с жалостью смотрел на тонкий девичий профиль:
— Гермиона, это ненаучно. Вы же взрослая, умная ведьма и должны понимать элементарные вещи.
Она встретилась взглядом с черными глазами. Северус отвернулся. И пошел к двери:
— В любом случае, сделаете вы тысячу журавликов или миллион, в результате заработаете лишь мозоли на пальцах. Лучше идите в лабораторию и займитесь наконец учебой!
Дверь за Снейпом захлопнулась, картина закачалась, и по комнате пронесся легкий ветерок. Мисс Грейнджер положила себе на ладонь очередного журавлика, подняла руку и, глядя на него снизу вверх, прошептала:
— Когда пройдет зима… и тысячу журавликов я сделаю сама.
*
Растрепанная Гермиона со свечой в руках, одетая в длинную, до пят фланелевую рубашку, напоминала маленькое привидение. Весьма несимпатичное и очень-очень злое. Она стояла перед картиной, на которой мирно отдыхали профессор с Ледой и многозначительно откашлялась:
— Гм-гм!
Северус приоткрыл один глаз:
— И чего же вам не спится-то, а?
— Профессор, я должна сделать весьма важное и ответственное заявление, — свеча дрожала в ее руках, расплавленный воск капал на запястье, но Гермиона этого не замечала. Лицо ее, освещенное колеблющимся пламенем, перекосила гримаса отчаяния. Снейп сел. — Профессор, вы храпите!
— Где? — ошалело заморгал он.
— Да здесь же, — топнула босой пяткой мисс Грейнджер. — Я больше так не могу. Никогда не думала, что портреты — храпят. Я даже не знала, что вы обязательно должны спать лежа. Все остальные как-то умудряются делать это в том положении, в котором их нарисовали. И только вы лежите и храпите мне тут над ухом каждую ночь!
— А вы считаете, что если лишили меня права на свободное передвижение — единственное, оставшееся у меня в этом мире, так я не должен пользоваться элементарными удобствами? — медленно закипал Северус. — Да, я не желаю спать стоя, словно старый боевой конь! И вообще, я вам не доверяю — мне еще ни разу в жизни никто не говорил, что я храплю! Вы просто хотите выжить меня из своей спальни с этой чудной оттоманки и лишить соседства моей Спящей красавицы!
— Конечно, она-то не живая, и ей абсолютно все равно, чем вы там занимаетесь! И кто бы вам сказал о храпе? Да с вашим характером женщины, скорее всего, от вас при жизни шарахались как от огня!
— Кто бы говорил! Синий чулок! От вас даже рыжее чудовище сбежало! Где этот уродец?
— Глотик у родителей! Он нуждается в ласке и заботе! А меня почти никогда дома не бывает!
— Я вообще-то имел в виду Уизли… И я тоже нуждаюсь в заботе! Живу в условиях полнейшей антисанитарии! Вы когда в последний раз мою рамочку протирали?
— Можно подумать, если я смахну пыль, вы перестанете храпеть!
— Я могу спать на боку, а не на спине!
— Все так просто?!
— Да!
— Шантажист!
— От шантажистки слышу! Маленькая, вредная, занудная девчонка, по которой рыдает Азкабан! Общение с Поттером навсегда испортило вас!
— Мне надо выспаться! Понимаете?
— А мне надо, чтобы вы начали вести нормальный образ жизни! Сначала с утра до ночи пропадаете на учебе, потом приползаете домой и садитесь крутить идиотские бумажки! Зачем вы втемяшили себе в голову эту блажь? Какого Мерлина вам надо становиться Мастером Зелий? Вы талантливая ведьма: вам подвластны чары, трансфигурация и много чего другого! Займитесь этим! Прекратите издеваться над собой! Вы действительно думаете, что, сделав тысячу никому не нужных фигурок, сможете добиться желаемого? Очнитесь! Чудес на свете не бывает!
Гермиона захихикала и уселась на пол. Она утирала слезы рукавом рубашки и истерически всхлипывала.
— Н-не бывает, — икнула она, — вы же волшебник! И не верите в чудеса?
— Я верю в силу магии, а не в ненаучную чушь, да еще и из Японии!
— А там, между прочим, есть весьма сильные волшебники! Они работают с силами духов природы, пользуются магией стихий и животных. Вот, смотрите, — Гермиона пошла из спальни в комнату, порылась в кипе свитков на полке и бережно достала оттуда небольшую книжечку, оплетенную кожаными шнурками. Бумага пожелтела и осыпалась по краям от времени. — Hiden Senbazuru Orikata — самое древнее руководство о том, как правильно складывать оригами.
— Нормальная детская книжка, — Северус перебрался вслед за мисс Грейнджер в картину с лабораторией и теперь заглядывал ей через плечо. — С картинками.
— Много вы понимаете, — она аккуратно перевернула страницу, — помимо этого здесь есть и кое-что еще. Вот, например: в учении сюгэндо число девять считалось священным. Оно озна¬чало сочетание четырех проявлений и пяти первоэлементов, а также окончательное постижение истины в сочета¬нии ее телесного, умственного и духовного компонентов. В этой цифре вообще заключено нечто мистическое: у кошки девять жизней, девятка базируется на числе три и означает ангельские хоры и девять космических сфер средневековой картины мироздания, девять чинов ангельских, девять месяцев беременности, девять кругов ада, девять дней поминовения, девять муз. Сумма цифр, образованная после умножения числа девять на другое, будет всегда числом девять.
— То есть вся эта абракадабра должна помочь вам стать Мастером Зелий? Упражнения в нумерологии и арифмантике? — Северус с сожалением смотрел на спутанные каштановые волосы, блестящие глаза и монашескую ночнушку. — Мужчину вам надо, мисс Грейнджер, чтоб смог ума вложить. Чтоб вы забыли про всякие глупости и стали нормальной женщиной. Чтобы некогда было выдергивать из теплой постели старых, усталых профессоров. И почему я портрет? Мало, мало назначал я вам отработок в свое время! И зря! Лучшая ученица школы! Пороть вас надо! А ну марш спать! И чтобы завтра же порядок случился в этом сарае! Лучше бы заклинания для домохозяек освоила!
Когда Гермиона с приглушенным писком скрылась за дверью спальни, Снейп расправил грозно нахмуренные брови, ухмыльнулся и, потирая ладони, направился к двери в глубине нарисованной лаборатории:
— Где там наши сонные гриффиндорцы? У вас еще не было учебной боевой тревоги? Героический директор идет к вам!
*
— Что бы это значило? Вы перешли в режим жесткой экономии? — профессор скептически осмотрел маленькое черное платье, ладно облегающее фигурку Гермионы. Лакированные туфли на шпильке сделали ее выше и стройнее, а ноги в шелковых чулках, казались невероятно длинными и бесконечно манящими. Она собрала волосы в высокую прическу так, чтобы мягкие локоны с нарочитой небрежностью спадали на шею. Гермиона крутилась перед огромным зеркалом, трансфигурированным ею из шпильки для волос:
— Вам нравится? Я отдала за него почти сто фунтов!
— Вас нагло обманули, — Северус забарабанил пальцами по краю рамы. — И что вы теперь собираетесь делать в таком виде?
— Думаю последовать вашему совету и найти себе мужчину. Он, кстати, сейчас за мной зайдет.
— Я его знаю?
— Нет, — лучезарно улыбнулась Гермиона, — это весьма приятный молодой человек. Японский маг. Мы познакомились с ним на… неважно, где мы встретились. Самое главное, кажется, я интересую его не только в качестве собеседницы, несмотря на то, что я, как вы выражаетесь, «синий чулок».
— Буду весьма признателен, если вы перестанете слушать всякий вздор, который я вам говорю, и взглянете правде в глаза: вы — девушка.
— Неужели?
— Во всяком случае, в таком виде вы никуда не пойдете, — категорично заявил профессор и скрестил руки на груди.
— Это почему еще?
— Потому что ни одна приличная ведьма в подобном виде из дому не выйдет. А ни один приличный мужчина не станет с серьезными намерениями ухаживать за девушкой в ТАКОМ платье.
— Вы с ТАКИМИ нотациями похожи сейчас на Молли. Она тоже постоянно охает, что, если у девушки видно коленки, значит больше в ней смотреть не на что. Мне надо ходить в парандже, и пусть все восхищаются моим мозгом — ведь это самое привлекательное, что во мне есть?
— Мужчины не уважают женщин, которые на первое свидание одеваются так, словно приглашают сразу же забраться к ним под юбку. Ведь это приглашение, не так ли, мисс Грейнджер? — вкрадчивый голос профессора мурашками пробежался по ее коже.
— Это красиво, модно и элегантно, — Гермиона сглотнула и отвернулась от яростного взгляда зельевара. — И далеко не у всех мужчин возникают в голове такие похотливые и неприличные мысли как у вас.
— Не переживайте — возникнут и еще как! Как только этот придурок увидит вашу осиную талию, — она поежилась, — краешек кружевной резинки чулка, выглядывающей из-под платья, — Гермиона безуспешно попыталась опустить узкий подол юбки пониже, — и этот бесстыдный вырез, заглянув в который вас можно обозревать всю — от груди до трусов!
Вкрадчивый тон Снейпа не оставлял сомнений в том, что он взбешен до крайности.
— Я уже достаточно взрослая женщина и боюсь, что не вам решать, в каком виде мне идти на свидание!
— Да вам в подобном наряде даже палочку будет некуда деть!
— Хороший аргумент. Еще будут?
— Что ж, в таком случае не смею вас задерживать. Да и мне здесь больше делать нечего, — холодно откланялся профессор.
— Нет, вы только посмотрите на него! — Гермиона изящно отставила ножку и подбоченилась. — Сначала говорит, чтобы я нашла себе мужчину, а потом пытается обозвать меня шлюхой!