- Пит и Гейл, - шепчу я.
Кислород отказывается поступать в организм, вспышки перед глазами становятся все чаще и ярче, в конце концов, заслоняя собой все окружающее, звон в ушах не прекращается, наоборот становится еще громче, застилая все другие звуки. Я пытаюсь бороться, но ничего не могу поделать. В конечном итоге теряю связь с миром, погружаясь в темноту и тишину.
Все тело горит, как в огне, кости ужасно ломит, в горле першит. Каждое движение дается невероятно тяжело. Яркими вспышками отдается плечо. Я с трудом открываю глаза. Я снова в комнате Пита, на его месте.
На кровати Катона одиноко лежит матрац, на тумбочке чистое белье. Значит, его либо выгнали, либо переселили. Надеюсь, первое. Перевожу взгляд на кровать, которая принадлежала Гейлу. Белая ткань облаком на секунду повисает в воздухе, а потом ложиться на матрац. Вижу Пита, который управляет простыней. Я вижу лишь половину его лица, но и на ней отпечатался след драки: царапина, которая тянется от брови до виска. Надеюсь, по виску Гейл не попал.
- Пит, - слабо зову я, но даже это, казалось бы, маленькое, действие вызывает волну жара.
Тот сразу же бросает пододеяльник, который только что взял в руки и полетает ко мне. Другая его бровь рассечена, на губе все еще свежая кровь. Протягиваю руку и аккуратно касаюсь его щеки проверить, не показалось ли мне, что кровь все еще идет. Пит шипит, но терпит. Сразу же понимаю, что раны он не обрабатывал. Максимум умылся обычной водой.
- Как ты? – спрашиваю я, убирая ладонь.
- Я-то нормально. А вот твоя рука и температура меня тревожат, - говорит Пит, поправляя волосы, которые лезли мне на лоб.
- Температура? – повторяю я.
Неужели я… нет, нет, нет! Только не это! Мне нельзя болеть! Во-первых, мне нельзя пропускать занятия по пению, во-вторых, по танцам, а, в-третьих, и в основных, сейчас лето, а болеть летом просто ужасно.
- Китнисс, ну чего ты? Не плач, ты скоро поправишься, - он с сожалением смотрит на меня, а я чувствую, что мне становится еще жарче. Кажется, у меня сейчас начнется истерика. Я не хочу болеть. Не сейчас. Не в лагере. Не когда мы с Питом снова вместе. – Хочешь, я тебя обрадую?
- Да, - тихо говорю я, дрожащим голосом, хотя мало представляю, чем можно меня сейчас обрадовать.
- Гейла и Катона пересели в вашу с Джоанной комнату, а вы теперь живете тут, - он улыбнулся.
- Это хорошо, - я немного успокоилась, но обида все равно осталась. Я не хочу лежать в кровати целыми днями, пропуская лучшее лето.
- Ты на этой кровати останешься или на соседней? – поинтересовался Пит. Я не особенно хотела лежать на месте Гейла.
- На твоей, - уверенно ответила я. Он провел своей рукой по здоровому плечу. Она показалась мне ужасно холодной. Ледяные мурашки распространись по всему телу и меня стало морозить. – Где одеяло? – спросила я, захотелось укутаться, как в кокон и пролежать так всю ночь.
- Замерзла? – спросил Пит, укрывая меня одеялом, которое лежало у моих ног, я лишь кивнула. – Поспи, а утром тебе будет легче, - последний раз поправив одеяло, он поцеловал меня в щеку.
- Обещаешь? – как маленькая спросила я. Пит лучезарно улыбнулся.
- Обещаю.
- Обработай раны, - прошептала я, погружаясь в сон. Кажется, он ответил «хорошо».
========== Глава 20. До этих звезд тысячи световых лет. ==========
Комментарий к Глава 20. До этих звезд тысячи световых лет.
Угадайте кто. Да, я.
Чо, не ждали?
Простите за такую дикую задержку, но 10 класс это реальная задница, но на той неделе мб будет больше времени (то крутое чувство, когда оценки по полугодиям)
Жду ваши отзывы)
Приятного чтения)
Прошла еще неделя. Все это время Пит за мной ухаживал, не отходил ни на шаг, пропускал свои занятия, отлучался лишь, чтобы принести еду из столовой. Он брал и себе, и мне. Первые пару дней он помогал мне есть, потому что голова ужасно болела и кружилась, а рукой я вообще боялась шевелить.
Пит не ложился, пока я не засну, он что-то мне рассказывал или читал книги или просто сидел рядом. Если я спала днем, то он рисовал работу, которую за неделю до отъезда из лагеря отправляют в колледж, чтобы оценить мастерство поступающего.
Джоанна и Финник тоже проводили со мной немного времени вечером, но почти весь день они где-нибудь гуляли, либо были на занятиях. Оно и понятно, если бы я не болела, то тоже гуляла с Питом по пляжу, сидела вместе с ним в общей комнате или пела на вокале.
Сейчас от моей болезни остался лишь забитый нос, швы с плеча уже сняли, но если резко дернуть, то начинает немного болеть. Я уже хожу в столовую вместе со всеми, с понедельника вновь займусь своим голосом.
Сегодня ночью мы с Питом, Джоанной и Финником решили посмотреть фильм. Джоанна привезла в лагерь ноутбук с папкой «Фильмы», в которой было множество файлов: от комедий до ужастиков, от мелодрам до боевиков: на любой вкус.
Пит голосовал за комедию, Финник за боевик, Джоанна за ужастик, а я за мелодраму. После того, как мы около получаса кричали и спорили, Одэйр предложил гениальную идею: написать жанр на бумажках, перемешать, какую вытащим, то и будем смотреть.
Единогласно было решено, что тянуть жребий будет Джоанна. Когда она доставала листок, другой зацепился за него, и снаружи оказалось два жанра. Мы подумали, что судьбой шутки плохи и решила смотреть два фильма. Один оказался мелодрамой, а другой ужасом.
- Это все подстроено! – выкрикивает Финник недовольным голосом. – Она специально достала то, что хотели они! – он обиженно складывает руки на груди. Я не могу понять серьезно ли он это, или в шутку. – Я так не играю.
- Ну, конечно, специально, я же по твоему мнению ужасная лгунья и прочее, и прочее, - довольно резко реагирует Джоанна на, казалось бы, безобидную шутку Финника. Удивленны абсолютно все, Джоанна тем временем встает прямо рядом с Финником, который сидит на полу, и пронзает его грозным взглядом.
- Джо, ты чего, - улыбаясь, спрашивает Финник, вставая с пола и отряхивая брюки от налетевшей грязи.
- А то! – возмущенно всплескивает руками Мейсон. - Все тебя не устраивает! Это я не так делаю, то я не так делаю. Что же ты со мной встречаешься, раз я такая, - кричит Мейсон, но договорить она не успевает.
- Какая? Стервозная? – произносит Одэйр и с любопытством наблюдает за Джоанной, которая буквально потеряла дар речи.
Я хочу встать и дать Финнику подзатыльник, притом неслабый, никто не имеет права называть мою подругу стервой. Но как только я оказываюсь на ногах, Пит тянет меня в сторону двери, и я не успеваю заметить, как уже нахожусь в слабоосвещенном коридоре.
- Ты что делаешь? – шиплю я на него, хочу вернуться в комнату, из которой доносятся ругательства, которые я не могу разобрать.
- Не лезь, - шипит на меня Пит, грубо хватая за руку. Я ее тут же выдергиваю, и мне кажется, что сейчас сорвусь на Пита так же, как Джоанна на Финника. – Прости, - говорит он, опуская взгляд на мою ладонь, которую я потираю после его сильной хватки. – Рассказывал мне Финника, как они мирятся, - глаза парня хитро прищуриваются. – Так что, знаешь, я думаю, нам стоит пошататься где-нибудь часок другой, - Пит мне заговорчески подмигивает и идет в сторону лестницы. В первую секунду я не понимаю, что он имеет в виду, но потом до меня доходит.
- Тоже мне, подруга, могла бы и рассказать, - бурчу я себе под нос, догоняя Пита. А где они это делали? – спрашиваю я то, что только что пришло мне в голову, ведь почти все время мы проводим вместе с ними.
- По ночам в туалете, - шепчет Пит, наклонившись к моему уху, будто в это время в коридоре еще кто-то может быть. Меня тут же передергивает, надеюсь, они делают это не на раковине, куда я кладу щетку, пока умываюсь.
К моему удивлению, мы без труда смогли выйти на улицу. Оказывается, иногда, когда Хеймитч уговаривает охранника выпить с ним, всю ночь по лагерю разносится их ужасный храп. На улице довольно-таки тихо, даже море сегодня намного молчаливее, чем обычно. Небо свободно от облаков, показывает слегка мерцающие звезды и месяц. Мы уселись прямо на камни в том месте, где мы впервые поцеловались.
- Красиво тут, - выдыхаю я, нарушая тишину. Все это время почти неотрывно наблюдала за звездами. Они такие красивые, такие далекие. Так здорово представлять, что вокруг каждой из них несколько планет, на которых тоже есть жизнь, ведь вселенная бесконечна, не может быть так, что мы тут совершенно одни.
- Да, забавно, но красота в простоте. Я бы нарисовал.
- Не расскажешь где, какая звезда? – прошу я Пита, немного улыбнувшись. Обычно когда в фильме парень девушка сидят на улице и смотрят на звезды, молодой человек рассказывает о всяких созвездиях.
- Ни одной не знаю, - просто говорит Пит. – Не вижу смысла запоминать названия того, чего возможно уже нет.
- Нет? – удивленно переспрашиваю я. И что значит, его нет? Вот звезды, вот небо…
- Понимаешь, - начинает он, лощась на камни, я следую его примеру. – До этих звезд тысячи световых лет. Пока их свет до нас доходит, тоже какой-то время должно пройти. И понимаешь, какая штука выходит, время идет, а на небе мы видим все те же звезды, и возможно, если где-то рядом есть жизнь, мы смотрим в эту точку и видим их далекое прошлое. Поэтому, я и не верю в гороскопы. Люди создали знаки зодиака, ориентируюсь на звезды. Но никто не может знать наверняка на том ли они месте, и те ли там звезды вообще.
Мы еще долго о чем-то беседуем, периодически возвращаюсь к далеким частям вселенной, и, наконец, нагулявшись, за руки идем спать. Но на пороге нас встречает не очень трезвый Хеймитч.
- Молодые люди, вас ждут серьезные проблемы.
========== Глава 21. Я никогда не заслуживала Пита. ==========
Комментарий к Глава 21. Я никогда не заслуживала Пита.
Я не знаю почему именно это песня, но вот:
Krysta Youngs – Black Hole
Приятного чтения)
Жду ваши отзывы)
Спасибо за внимание)
Ваш Ангел)
Главное не паниковать. Хеймитч может только припугнуть, тем более, он сам в нетрезвом состоянии, так что назавтра он забудь все свои ужасные обещания. Но все-таки сердце пугливо бьется, так что я жмусь к Питу, он сжимает мою ладонь, но спокойней не становится.
- Теперь вы,- начинает Хеймитч, но не успевает закончить.
- Что здесь происходит? – слышится грубый мужской голос за нашими спинами, сначала я смотрю на лицо Эбернети и по его выражению понимаю, что там вряд ли какой-то прохожий, медленно поворачиваюсь, и мое сердце тут же летит вниз. Отец Гейла. Директор лагеря. Видимо, гулял по Дистрикту, или был на каком-то мероприятии, скорее всего, второе: на нем строгий серый костюм. – Почему дети в такое время на улице?
- Это я попросил, мне нужен был камешек. Дверь подпереть, - мямлит Хеймитч, держась за стенку, чтобы не упасть. Количество алкоголя, которое он выпил, становится сразу же понятно мистеру Хоторну по нелепому вранью главного по отряду.
- Хватит! – рявкает директор, да так громко, что я аж немного подпрыгиваю. – Я видел эту сладкую парочку на берегу. Развели тут, понимаешь ли, - он рвет в руках какой-то листочек и бросает клочки в сторону. Я инстинктивно захожу чуть за Пита, чтобы не попасться под гневный взгляд. – Ваша работа следить за детьми, но на деле они гуляют непонятно где, а вы пьете литрами. Уволен! – я хочу возразить. Каким бы Хеймитч ни был пьяницей, увольнения он не заслуживает, но мой пыл угасает под звереющим взглядом Хоторна. – Вы двое. Чтобы завтра же утром собрали свои вещи и вон отсюда! - он окидывает нас презрительным взглядом и спешит удалиться.
- Тогда почему ваш сын все еще здесь? – неожиданно вырывается у меня. Хотя, с другой стороны мне уже нечего терять, раз меня все равно выгнали. Мужчина удивленно поворачивается, Хеймитч крутит пальцем у виска, на Пита я не смотрю, но уверенна, он тоже не доволен моей выходкой.
- Не понимаю о чем ты, - быстро говорит он, хотя, конечно, его оповестили о том, что случилось, притом в мельчайших деталях.
- Я ведь дома и в полицию могу пойти, - как бы невзначай бросаю я. – Это ведь почти убийство. Кто знает, как бы все сложилось, не приди Пит? – вспоминаю, как перепугалась, невольно начинаю дрожать сейчас, но голос остается твердым. – Ах, да, - делаю вид, словно вспомнила что-то важное, хотя, так и есть. – Ножевое ранение. Многие это подтвердят, - рассуждаю я. И это все на самом деле так. Пит, Джоанна, Финник, да, та же медсестра, все видели кровоточащую рану, на которую пришлось накладывать швы.
- Бегом в комнату, но чтобы больше не видел вас в неположенное время, в неположенном месте, - я удивленно смотрю на него. Неужели, сработало?
- А Хеймитч? – спрашиваю я, ведь его уволили из-за нашей прогулки, кто знает, разозлился бы так на него отец Гейла, не выйди мы из комнаты.
- Пусть работает до конца смены. Потом хватит. Надоели мне его пьянки! – после чего он удаляется слишком быстро, видимо, опасаясь того, что я захочу чего-то еще. Но мне хотелось, чтобы Хеймитча оставили тут работать до того момента, пока он сам не захочет уйти.
- Спасибо, - чувствую руку на плече, как только хочу что-то возразить. Повинуясь внезапному порыву, отдергиваю плечо и бегу внутрь.
В комнату нельзя, на улицу, даже на пляж лагеря, сейчас выходить не стоит, так что быстрым шагом добираюсь до подоконника, забираюсь на него с ногами, утыкаюсь лицом в колени и даже не пытаюсь унять истерику. Почему-то только сейчас до меня доходит весь ужас произошедшего.
Меня почти исключили. Исключили. Просто повезло. Меня начинает бить мелкая дрожь, слезы прокладывают дорожки на моих щеках, оставаясь мокрыми пятнами на коленях. Еще немного, на секундочку бы растерялась, у меня бы даже шанса спеть не было. Сама в колледж я в жизни не пробьюсь. Там нет знакомых моей семьи, я не дочь влиятельных людей, наша семья не такая уж богатая, а из лагеря меня бы выгнали, хорошая была бы характеристика. Прогнали бы моментально, им нарушители правил не нужны.
- Китнисс, все уже хорошо, - рука вновь касается моего плеча, но на этот раз она принадлежит Питу. Мне жизненно необходимо сорвать на ком-то скопившиеся эмоции и парень для этого идеально подходит.
- Нет, не хорошо! – опускаю ноги от лица, тут же чувствую неприятное ощущение вокруг глаз. – Из-за тебя меня чуть не выгнали! – звучит через чур эгоистично, это я понимаю буквально в ту же секунду, в которую слова вылетели с моего языка. Во-первых, идти или не идти – было только моим выбором, во-вторых, выгнать хотели и его тоже. Но, не смотря не то, что я понимаю свою неправоту, останавливаться не входит в мои планы в ближайшие несколько минут. – Из-за тебя я вечно попадаю в неприятные истории! – ищу еще аргументы. Таких историй было всего две, та, что произошла буквально только что и Хоторн с ножом у моего горла.
- Китнисс, ты чего? – Пит стоит в недоумении, а я не могу себя остановить, хотя здравый смысл откуда-то из глубин сознания кричит мне замолчать.
- Ничего! Не хочу иметь с тобой ничего общего! – почему-то мне ужасно хочется кольнуть его как можно больнее, хотя Пит и не делал мне ничего плохого.
- Да что происходит? – Пит слегка сжимает мое плечо, и начинает злиться, я это вижу по приподнятой левой брови. Так он делает либо специально, чтобы рассмешить меня, либо когда очень зол. Надо остановиться. Надо промолчать. Надо просто обнять его, он поймет, что я слишком расстроена и без лишних слов уложит спать, как ребенка.
- Просто мне надоели наши отношения, - говорю я фразу, которую сама боюсь услышать от него.
Его взгляд меня добивает. Зачем я устроила все это? Зачем накричала? Еще не поздно, он еще не ушел. Надо извиниться. Но, подняв взгляд на него, теряю дар речи. В глазах смешалась боль и горечь. Наверное, он чувствует то же самое, что и я, когда подслушала тот разговор, вот только тогда Пит лгал.
- Да пошла ты! – он толкает меня в плечо, которое только что сжимал в руке, достаточно сильно для того, чтобы моя спина коснулась стекла. Я не ударяюсь, но становится больно. От того, что обидела ни за что, от того, что он расстроился, от того, что он меня послал, толкнул, чего никогда не делал: он достаточно терпелив, чтобы держать себя в руках.