- Я ненавижу его! Господи, я так его ненавижу! – на меня накатывает, все то, что я держал в себе последние пару часов вырываются наружу. Он жалеет меня, он блять жалеет меня! Я никогда не чувствовал такого, не знал, что кто-то может действительно просто поверить в том, что ты говоришь, не обозвав при этом раз десять шлюхой. Тошик полевал меня грязью просто так, а Женя прощает за такое. Разве возможно!? Он гладит меня по голове, просит успокоиться, но я не могу.
- Жень, я прибью его, - он берет мое лицо в ладони и заставляет посмотреть на себя. Мотаю головой. Я не хочу, чтобы он делал что-то, я не хочу, чтобы он трогал Тошика. Я просто хочу нормально жить. Реву навзрыд, цепляясь пальцами за его куртку.
- Нет, пожалуйста, просто будь со мной, этого достаточно, - утыкаюсь ему в шею. – Просто будь со мной, - обнимает меня сильнее.
- Я с тобой, Женя, я с тобой, - отпускает. – Пойдем, прогуляемся, да домой, тебе нужно смыть все это, - киваю. Он вытирает слезы с моих щек и целует в лоб. И как же я благодарен, что именно сейчас он не делает ничего больше.
Комментарий к Немой секс, политый лидокоином
Отрывок из песни: Мумий Троль – Девочка друг
========== Я ничего не вижу, мне больно, я стыну, прости ==========
От лица Антона
«Женя наклоняет голову, почти утыкаясь носом в книгу. Автобус трясет на повороте, и я, находясь слишком близко к его голове, бьюсь об нее лбом. Женя шипит, трет висок, а я в свою очередь лоб.
- Ааау! – книга выпадает из его рук, и он разочарованно смотрит на пол. – Я не за помнил, где остановился! – поднимаю книгу и кручу ее в руках.
- Герой нашего времени? Реально? – Женя пожимает плечами.
- Решил перечитать, нравится, - улыбаюсь, перекидывая книгу на сиденье спереди, поворачиваю его голову к себе и целую. – Тошик, парни же, - шепчет он, а я отмахиваюсь.
- Они спят уже пол часа, и к тому же в другом конце автобуса, - снова накрываю его губы своими.
- Ты только травишь, - он все равно отталкивает, указывая взглядом на стояк в штанах. – Да и я уже просил, чтобы ты не делал чего-то подобного при парнях. Не хочу, чтобы кто-то знал.
- Мне просто нравится, когда ты смущаешься, - провожу пальцами по его щеке, заглядываю в глаза.
- Да и как бы мы уже знаем, - доноситься спереди голос Влада. Я закатываю глаза, вот же говно. Теперь Женя точно разозлиться. – Тошик же мой друг, как он мог не поделиться? – смеется Влад. Я попал.
- Что?! – не даю Жене закончить, снова целую его, перехватывая руки, которыми он пытается меня ударить. – Маленькое чудовище! – сквозь поцелуй кричит он. – Где тебя только взяли такого сильного!? – мы смеемся.
- Да ладно тебе, Мильковский, мы же не звери, понимаем, - Женя обижено смотрит на меня, и у меня не хватает выдержки, чтобы перенести этот кошачий взгляд. Вновь вовлекаю его в поцелуй.
- Прости, солнце…»
Как же все было просто. Поцеловал, прижал к себе, сказал пару глупых слов, и все, ты прощен. Хватало пару поцелуев, чтобы заставить его забыть обо всем на свете и заставить поддаваться моим руках. Хватало одного дыхания, одного взгляда, чтобы он понял меня. Теперь я понимаю, что собственными руками сгубил это все.
- Ниженко, ты чего такой мрачный? – Влад хлопает меня по плечу, и я удивляюсь.
- Ты со мной разговариваешь? – он пожимает плечами. Странно, я не чувствую облегчения.
- Ты же сдохнешь, если тебя бросить, - смеется, но я все равно вижу обиду в его глазах. Что же, он прав, один я ничего из себя не представляю. Я уже и не помню, как это - жить без Влада…без Жени.
- И то верно, - подтверждает Адиль, который зашел на последней фразе. – Слушай, там тебя чет Трухин искал, что ты с ним не поделил? Он злой как черт, - вздыхаю. Ну что же, это было логично, кому-то же Женя должен был рассказать. Правда я не думал, что так быстро.
- Не знаю, - отмахиваюсь, сажусь за барабаны.
- Ну я сказал, что не знаю где ты, и вряд ли придешь сегодня, так как вчера ты свалил со скандалом и послал нас нахуй, - он разводит руками. – Мне конечно тоже хочется тебе втащить, но у него такой вид был, что живым ты вряд ли вернешься, так что не высовывайся пока, - киваю. Конечно же сидеть здесь как крыса я не собирался. Ну даст он мне по роже, ну может его это успокоит, пусть. Должен же кто-то отомстить за Мильковского.
- Что ты натворил? – Зайченко встает напротив барабанов, но я снова отмахиваюсь, начинаю играть какой-то незамысловатый ритм. – Тошик, - мотаю головой.
- Захочет расскажет, что ты реально, как нянька, - усмиряет его Адиль, за что я ему безумно благодарен.
В кармане вибрирует телефон, оповещая о пришедшей смски. Откладываю палочки в сторону и кое-как достаю его из штанов. Черт, и когда я успел его разбить? Видимо ночью, которой я даже не помню. До сих пор тошнит после этой попойки.
«Надо увидеться, позвони по этому номеру»
Мне даже не нужно гадать, чтобы узнать кто это. Ну хотя бы не собирается бить мне морду на студии, уже радует. Конечно радостного тут много, я полный идиот, нет, на много хуже, даже не объяснить, и конечно же битьем морды все это не закроешь. Ну хоть парней отпустит может быть…
***
Выхожу на улицу и открываю последнее смс, нажимая кнопку вызова. Гудки идут слишком долго, и я устаю ждать ответа. Вызов сбрасывает, но я набираю снова.
- Ниженко? – как и ожидалось, в трубке раздается голос Трухина.
- Да, - вздыхаю, говорить с ним нет никакого желания, но нужно, хотя бы ради Жени, чтобы не быть в его глазах последним дерьмом. Да, я урод, самый настоящий, но не крыса и за свои действия буду отвечать.
- Встретимся? В восемь, в парке напротив твоего дома, - видимо у него уже все продуманно, времени парень зря не теряет. – Вдвоем, - уточняет он.
- Без Жени? – не знаю зачем спрашиваю это, ведь итак ясно.
- Без него, - его голос грубеет с упоминанием Мильковского.
- Хорошо, найдемся, - скидываю. Не люблю долгих прощаний, особенно с людьми, которые хотят меня убить.
- Тошик! – Влад появляется неожиданно. Я закуриваю и жду, когда он подойдет. Время только шесть, и мне все равно мотаться где-то еще два часа, так как дома после ночи настоящая помойка и возвращаться туда не хочется.
- Прогуляемся? – предлагаю я, он соглашается.
- Так ты мне расскажешь какая кошка пробежала между тобой и Трухиным?
- Если я тебе расскажу это сейчас, то скорее всего ты быстро передумаешь на счет решения «пообщаться со мной», - затягиваюсь сильнее, начинаю кашлять. Мой организм уже не в силах переваривать все это. Алкоголь, табачный дым, но особенно воздух…без чертового Мильковского. Но самое печальное в этом всем, что я ненавидел его так сильно, лишь от того, что любил. Да, я дебил, да у меня странное представление о чувствах, да я не могу предоставить ему звезды с неба или сыграть на гитаре что-нибудь романтичное. Зато я могу долбить в барабаны под сраный ритм его сердца, могу кричать его имя, пока не сядет голос, я другой, я не сраный романтик. Я ненормальный, да, в моем понимание любовь – это боль, граничащая с отчаянностью. В моем понимание любовь – это буря, страсть, эмоции, предательства, унижения, но непременно прощение. Мы разные, мы такие разные, что иногда аж зубы сводит от злости, но когда его руки оказывались на моей шее, когда его губы сливались с моими я учился заново дышать. Дышать как он, даже мое сердце начинало стучать в такт его.
- Я думаю, что ты уже не сможешь меня удивить, к тому же я видел Мильковского, на нем нет лица, уверен, что ты умудрился сделать что-то ужасное, так давай я узнаю это от тебя, - мы шли по тротуару и курили. Влад делал это с таким удовольствием, будто курит в последний раз.
- Так и не бросил? – он мотает головой.
- Бросишь тут с тобой, - протягивает он, я лишь усмехаюсь. – Так что ты натворил? – пожимаю плечами. Не собираюсь я ничего рассказывать, не хочу, об этом даже вспоминать тяжело, не то, чтобы говорить. Да и как это сказать? Я все равно (по привычке) буду пытаться выгородить свою жопу. Пусть лучше узнает от кого-нибудь другого, чтобы не осталось не единого шанса на то, что меня посчитают невиновным.
- Давай потом, итак хреново, - он понимающе кивает. Ой не того ты жалеешь, Влад, не того.
Мы гуляем по городу, немного отвлекшись от всего того пиздеца, что твориться вокруг нас. Влад рассказывает мне какие-то истории, и я улыбаюсь как идиот во все 32. Мой мозг не на долго отключается, и я выпадаю из реальности. Но телефонный звонок вновь заставляет меня отвлечься.
- Я освободился, встретимся?
***
- Здравствуй, - Женя протягивает мне руку, и я удивляюсь. Почему-то я был уверен, что в первую же минуту получу по лицу.
- Здравствуй, - пожимаю ее в ответ. Трухин смотрит на меня с открытой неприязнью.
- Пройдемся, - он показывает в сторону аллеи, но я не соглашаюсь. Все как-то странно, и честно, лучше бы мы побыстрее подошли к делу.
- Ты меня поговорить позвал? – он усмехается.
- Нет, но парочку подробностей хотел бы услышать, - он кивает мне в сторону маленького кафе.
- Что там? – вздыхает.
- Женя притащился сюда за мной, думает я не заметил, и честно слово, я бы пизданул тебя прямо здесь, но не хочу сидеть за тебя, дерьмо, пятнадцать суток, - киваю. Что же, резонно.
- Пошли, - он удивленно вскидывает бровь. Видимо думал, что я сбегу. Мы идем по алее, тускло освященной фонарями, и я уже мечтаю побыстрее добраться до какого-нибудь темного места, чтобы со всем разобраться.
- Знаешь, я не думаю, что мне станет легче после этого, а уж Женьку тем более, но так хочется, что аж руки чешутся, - толкает меня с дорожки, и мы отходим в глубь парка, туда, где среди деревьев нас не будет видно людям.
- Кричать не буду, - шутливо произношу я, понимая, что мои шуточки лишь злят. Не успеваю что-то сообразить, как мне прилетает по почкам, а потом под колени, заставляя упасть на пол. Он хватает меня рукой за ворот кофты.
- Мне кажется, что если разбить тебе рожу, то ты больше не сможешь скрывать за своими наивными глазенками настоящую мразь, как тебе идея? – идея конечно же мне не нравится, но я молчу. Пусть делает что хочет, даже сопротивляться не буду. Удар прилетает резко, я, даже подготовленный, не могу угадать, когда будет следующий. Голова нещадно трещит и кажется, что вот-вот взорвется, а остальное тело я почти не чувствую.
- Хватит! – открываю глаза, но ничего не вижу, лишь темноту. Голос Мильковского раздается буквально над ухом. – Хватит уже! – чьи-то руки ложатся мне на голову, прикрывая от нового удара, Женины руки. В глазах плывет, и последнее что я слышу, так это всхлипы. – Уходи!
Комментарий к Я ничего не вижу, мне больно, я стыну, прости
Жми нравится, чтобы автор понял стоит ли продолжать эту вакханалию
========== И все, что было вечным, повержено ==========
Раньше я думал, что хуже всего – это проснуться после двухнедельной пьянки с диким похмельем, но очень ошибался. Хуже всего – это даже не встать, а просто открыть глаза, после того как вам надрал задницу взрослый злой мужик. Да, я вполне осознаю, что Трухин старше меня на много, почти на семь лет, и это действительно много.
Глаза я все-таки открываю, но вот где нахожусь понять не могу. Думал, что проснусь в больнице, или хотя бы в том же парке. Но я очутился в странно знакомой квартире. Только через пару минут я понял, что нахожусь в квартире в которой мы жили все вместе, как только приехали в Москву.
- Тут кто-нибудь есть вообще? – подняться я даже не пытаюсь, боюсь, что сдохну от боли. Но осознав то, на сколько мне хочется в туалет все-таки подрываюсь. Мда, лучше бы я и правда умер, чем сейчас подыхать от боли. – Твою мать, - буквально по стеночки плетусь в сторону предполагаемой уборной. Квартира почти пустая, лишь диванчик и еще парочка предметов мебели. Неужели Женя ее не продал?
В зеркало смотреться было страшно, и правильно, что боялся. Такой синей рожи я у себя никогда не видел, даже когда случайно навернулся лицом со скейтборда. В голове вертелось множество вопросов, но я решил отложить их до того, как осуществлю свои естественные потребности. Закончил с ними я, впрочем, быстро, и решил умыться. Лицо жгло, он меня царапал что ли? По мимо лица, конечно, болело и все остальное.
Сознание медленно докопалось до меня. Как я сюда попал? Кто меня сюда притащил? Зачем? Как мне отсюда уйти? Я вышел из ванной и решил исследовать комнаты. Как оказалось, кухня здесь была самой обжитой. На плите стоял чайник, я потрогал его и отдернул руку. Значит тот, кто меня сюда притащил ушел недавно. В углу на стене висел маленький телевизор. Я провел взглядом по кухне в поисках пульта и нашел его на подоконнике.
Каналов оказалось мало, но я остановился на детском, потому как на остальных шла какая-то муть. Налил себе чай и сел за стол. В коридоре что-то щелкнуло, и я не сразу сообразил, что это входная дверь. Идти туда как-то не хотелось, будто оттягивая момент встречи, поэтому я продолжил сидеть на жопе ровно, как говориться.
- Очнулся? – голос звучал слегка испуганно и одновременно разочарованно что ли. Будто он и не надеялся, что ему так рано придется увидеть мою ожившую морду.
- Да, - мне страшно посмотреть на него, на самом деле страшно, от стыда хочется провалиться, а лучше побыстрее смотаться из этой квартиры, чтобы больше никогда не появляться в Жениной жизни, как он и просил. Да, это был Женя, кто же, как не он? – Прости за неудобства, я, пожалуй, пойду домой, - встаю, мазнув по нему взглядом, иду к раковине, чтобы вымыть чашку.
- Куда ты пойдешь? – он ставит на стол пакет из супермаркета, и садится на табуретку. По нему видно, что он измотан, я смотрю на него в отражение в стекле.
- Домой? – не уверенно спрашиваю я. Женя облокачивается одной рукой на стол и кладет голову на ладонь. Ставлю чашку на полку и все-таки поворачиваюсь к нему.
- Не уходи, - второй рукой зарывается в свои отросшие волосы, немного оттягивая их вперед, будто усиленно думает над чем-то. – Я сидел с тобой сутки с лишним, могу я рассчитывать на компанию этим вечером? Теперь меня мало кто понимает, - он достает из пакета питьевой йогурт, и я отмечаю, что там он не один, а целая куча.
- Значит совсем все хуево, раз с алкоголя на йогурты перешел? – пытаюсь шутить, но выходит с трудом, а челюсть вообще болит от каждого произнесенного мной слова.
- Печень приказала долго жить благодаря тебе, - поднимает футболку, и я просто, блять, готов всадить себе ножик в череп. По сути его грудь ничем не лучше моего лица…
- Прости, - опускаю взгляд в пол, прикрывая лицо рукой.
- Да ладно, смысл извинений, если мы оба понимаем, что от них не тепло не холодно, - он встает и начинает доставать продукты из пакета. По мимо штук десяти питьевых йогуртов там оказывается молоко, хлеб и зачем-то капуста. Удивленно смотрю на него. – Что? Это Стелла попросила, сказал сварит нам суп, - киваю.
- Так зачем тебе я? Стелла разве не подходящая компания на вечер?
- Она уйдет к себе, в нашу квартиру, просто заглянет накормить, - я вздыхаю.
- Ты сам то уже не запутался где живешь? – он смеется.
- Это все для надежности, вкладываю деньги разумно, - улыбается. Странно видеть его улыбку. Странно вообще сейчас находиться рядом с ним и болтать на отвлеченные темы. Протягивает мне йогурт. – Твоей печени тоже не помешала бы разгрузка, - кручу в руках. Клубничный…сраный клубничный йогурт, как же давно я их не пил?
- Тут есть телек? Помимо этого, - Женька мотает головой.
- Есть мой старый ноут, и парочка гитар которые я оставил здесь, потому что в новой квартире уже нет места, - он оглядывается.
- Зачем ты оставил эту квартиру? Типа…мы же тут жили, разве не хуевые воспоминания?
- Нет, - спокойно отвечает он. – Когда мы въехали в эту квартиру все еще не катилось по пизде, поэтому с ней ничего плохого не связано, а вот ту квартиру, пожалуй, стоит продать, да и здесь места больше, сделаю из твоей старой комнаты склад для гитар, - смеется.
- Типа месть? – сажусь на табуретку с другой стороны стола. Женя достает из холодильника творожок. Как маленький, ей богу.